История возникновения и развития психодрамы. Психодрама: история и развитие Историческая психодрама

27 сен 2008, 00:27

Журнал практического психолога №2-3, 2002 г. Специальный выпуск: История психодрамы в России

Долгополов Нифонт Борисович — Президент Московского Института Гештальта и Психодрамы (МИГиП), член-учредитель Федерации Европейских Психодраматических Образовательных Организаций, старший научный сотрудник МПГУ им. Ленина. Окончил психологический факультет МГУ (1978). Сертификаты участия в отдельных психотерапевтических семинарах — К.Роджерса, В.Сатир и др., сертификат психодраматерапевта Международной Команды Психодраматистов (Й.Хёгберг, Н.Новицки, П.Холмс, Й.Бургмайстер, М.Карп и др., 1989-1995 г.), сертификат Гештальт-терапевта (Гамбургский Гештальт Институт, 1989-1993 г.), сертификат Французского Гештальт Института (Ж.М.Робин, 1993-1996 г.), сертификат Гештальт-терапевта Лос-Анджелесского Объединения Гештальт-тренеров (1996-2001 г.) и др. Психодраматическая практика и преподавание психодрамы в Москве, в Санкт-Петербурге, в Новосибирске, в Барнауле, в Красноярске, в Риге, в Краснодаре, в Киеве, в Минске, Крыму — Ай-Петри, психодраматические презентации на конференциях Новом Орлеане, Сан-Франциско, Кливленде, Нью-Йорке, Лондоне, Буэнос-Айресе, Брисбенеи др.

Интервьюеры: Загряжская Елизавета, Кравец Светлана.

Е.З. Нифонт! Расскажи, пожалуйста, коротко о себе и о том, какой твой главный род занятий.

Н.Д. Я психотерапевт, тренер по психотерапии, т.е. обучаю гештальт-методу, психодраме, и особой своей специализации - футуропрактике (работе с будущим), основанной на гештальте и психодраме. Еще занимаюсь организационным консультированием и немного ему обучаю.

Занимаю некоторое организационное место в Московском Институте Гештальта и Психодрамы. Я так уклончиво говорю - “некоторое организационное место”, потому что сейчас фактически директором является Маша Лекарева-Бозененкова, а мое место называется каким-то странным словом, к которому я еще не могу привыкнуть... - Президент. Что это такое...

Е.З. Спасибо. Когда и как состоялась твоя первая встреча с психодрамой?

Н.Д. Когда и как… Про первую не могу сейчас вспомнить. Я знаю, что осмысленная встреча с психодрамой состоялась, когда приехал Йоран Хёгберг и начал обучать нас психодраме. Это 1989 год. У нас набралась разнообразная группа: с одной стороны, ведущие психотерапевты в разных областях, консультанты (Юля Алешина, Леонид Кроль, Лена Лопухина), с другой - только начинающие свою психотерапевтическую карьеру члены недавно созданной Ассоциации психологов -практиков. Инициаторами этой программы были Юля Алешина с Леной Новиковой, поскольку они соблазнили Йорана Хёгберга в 1988г. в Софии на приезд в Москву. А к тому времени Йоран уже начал программу в Болгарии, у него было достаточно подготовки для встречи с Россией....

С.К. А что было в Софии?

Н.Д. В Софии была одна из конференций, которые в пору “перестройки” назывались “Мостами” для сближения Востока и Запада.

Е.З. Что такое Восток и Запад? Это Восточные психотехники?

Н.Д. Нет, это куцая (по историческим причинам) психотерапия Восточной Европы и психотерапевтические мэтры Запада - Европы, Америки. Под Востоком имелись в виду бывшие соцстраны Восточной Европы, которые только что вышли из-за “железного занавеса”. Я имею в виду не сталинский “железный занавес”, когда вообще нельзя было выехать, а “ гуманитарный занавес”, когда блокировались живые культурные контакты между “капиталистическим” лагерем и соцстранами. Когда я рос (я родился в 1953 г.) выезжать было можно, но, строго говоря, под очень сильным государственным контролем, но уже в 1988-1989 годах выезду на какую-нибудь конференцию практически не препятствовали. “Конференции - мосты” по психотерапии привлекали западных звезд, в основном из сферы семейной психотерапии, и “новых русских психотерапевтов”, выезжавших за свой счет, движимых жгучим любопытством, а не административными обязанностями, и говоривших на своем ломаном английском, а не с помощью официальных переводчиков...

С.К. А что Вы раньше видели - психодраму или гештальт?

Н.Д. Обучаться начал раньше, но не намного, психодраме у Йорана (осень 1989). Психодраму от “мастера” я видел впервые у Анны Шутценбергер в августе 1989 году - она показывала свою психодраму на Амстердамском конгрессе по групповой психотерапии и психодраме. Меня очень сильно впечатлило, как она работала - блестяще, уверенно, “не глядя”.
Затем уже видел психодраматическую презентацию Хёгберга в Психологическом Институте “на Моховой”.
С гештальт-терапией был знаком раньше, потому что моя жена - Ольга Долгополова - начала заниматься гештальтом давно (она ходила с 1986 г. в группу, которую вел американец Джеф. И еще я видел работу Роя Парсонса (в 1987-1988гг..) .

Е.З. Что тебе ближе сейчас, с кем ты себя больше идентифицируешь - с гештальт-психологами или с психодраматистами? Или с кем-то еще?

Н.Д. Если ребенка спросить, кого он больше любит - папу или маму... Для меня это примерно такой же вопрос, потому что начал обучаться этим методам, как я уже говорил, примерно в одно время -в конце 80-х и в равной мере был ими увлечен. Так это и продолжается...
А если говорить про мои специальные пристрастия, то это работа с будущим - футуропрактика, собственно и она в равной степени корнями упирается и в гештальт, и в психодраму... Так что, чей это больше ребенок, то тоже не ясно: по внешнему виду - больше психодрама, а по внутреннему содержанию - работа с потребностями заимствована из гештальта.

Е.З. А кого ты считаешь своими учителями в психотерапии?

Н.Д. В психотерапии вообще?

Е.З. Да, в психотерапии вообще.

Н.Д. Моего учителя музыки. У нас с ним были глубокие личные отношения. Он был профессором Московской консерватории. Звали его Исаак Рабинович. И он меня, начиная с семилетнего возраста, обучал музыке. Я ему очень благодарен, потому что многие навыки психотерапии я получил от него. Во-первых, он был великолепный мастер Контакта. Во-вторых, он не рассматривал игру на рояле как техническое исполнение, а как существование человека в музыке. И соответственно, музыкальные образы возникают не от того, что пианист пальцами что-то делает (техническим способом), а создаются магией переживания играющего. Я помню, что даже когда он меня учил, как держать руку, основным наставлением было -“воспринимать руку не как технический инструмент, а как инструмент творения -легкий, свободный, своенравный...”.
Для меня это очень близко перекликается с психотерапией: я воспринимаю свои действия не как технический инструмент, а как акт творения. Хотя как тренер много времени уделяю обучению технике.
Среди психотерапевтических учителей.... Это ведь странная субъективная вещь, кого называешь учителем, а кого не называешь. Для меня три вещи важны при определении учителя: кто тебе близок по духу, от кого воспринял какое-то существенное знание, перед кем готов смириться - называя его Учителем, он всегда будет первым...
Первым тренером- гештальтистом был для меня Рой Парсонс, но я не могу его назвать своим учителем, хотя на его семинаре произошло сильное событие в моем обучении. Я впервые начал работать на английском языке с западным клиентом... До сих пор помню этого негра, который начал что-то делать со своим телом, независимо от меня, и закончил раньше, чем я мог понять, что он делает... Я был поражен, насколько я отстаю от процесса...
Я с огромным уважением и благодарностью отношусь к Сигрид Паппе и Вильфриду Шлею - тренерам Гамбургского Перлзовского Института, выдавшим мне первый гештальт- сертификат после четырехлетнего обучения, но к своим Учителям также их не причисляю... А Учителем по гештальт- методу считаю Жана Мари Робина, директора Французского Гештальт Института, которого в 1993 году вместе с Данилой Хломовым осознанно приглашал в Москву на трехлетнюю программу. От Робина я впервые начал воспринимать теорию гештальта. И еще к Учителям отношу Боба Резника и Тода Бэрли (Лос-Анджелесское Объединение Гештальт-тренеров), которых пригласил в 1998 году вести образовательную программу в Московском институте гештальта и психодрамы и у которых продолжаю обучаться до сих пор.
В психодраме Йоран Хёгберг для меня является основным Учителем, и он же был первым тренером. Какие еще Учителя? Зерка Морено, безусловно, хотя она и не являлась моим московским тренером - я видел ее работу за рубежом, Анна Щутценбергер, Марша Карп, Моника Зуретти (Аргентина), Сью Дэниэлс (Австралия), Йорг Бургмайстер(Швейцария), Элла Мей Шеарон (Германия). К Наталии Новицки (Финляндия), Полу Холмсу (Англия), Эве Стремберг-Фальстрем (Швеция), много вложившим в мое образование, очень уважительно отношусь, но к своим учителям не причисляю. Для меня все-таки многое зависит от какой-то моей идентификации с личностью Учителя, с его стилем, идеями.

Е.З. А ученики у тебя есть в психодраме?

Н.Д. Это тоже сложный вопрос. Если учениками называть всех, кто просто закончили мои образовательные программы, получили сертификат, то таковых очень много, потому что я уже сертифицировал в Москве и в регионах более 30 программ (и по гештальту и по психодраме), т.е. это минимум пятьсот человек, которым я выдал сертификаты “психодраматист”, “гештальтист”.
А вот ученики, с которыми у меня действительно какая-то личная связь, общность идей, их меньше, существенно меньше, и с многими из них я как раз организовал Московский Институт Гештальта и Психодрамы.

Е.З. Ты можешь их назвать?

Н.Д. Да, могу. Например, по гештальту - Маша Бозененкова-Лекарева, Лена Шуварикова, Вика Дубинская, Миша Дубинский и много других.
По психодраме - Таня Бессонова, Ира Дьяченко, Миша Кряхтунов, Вера Ряшина из первого выпуска. Не все они работают в институте, но, по крайней мере, их я причисляю к первым своим ученикам. А дальше уже следующие поколения - Жанна Лурье, Наташа Кокуркина, Женя Кузнецова, Алла Носкова, Лена Морозова и другие...

Е.З. А можешь ли ты выделить этапы на своем психодраматическом пути?

Н.Д. “Этапы драматического пути”. Звучит так, знаешь, монументально, я ощущаю себя “мамонтом”. Я их до сих пор не выделял… Обычно, когда человек умер, выделяют этапы его жизни. Но попробую поиграть в “этапность”...
Первый. Это было, когда я еще начал обучаться на факультете психологии МГУ, в 1974 году. Слова про психодраму там звучали в разных контекстах. Например, при упоминании о театре Гротовского, где зрителю позволялось быть активным. Или при чтении книги Морено “Социометрия”, находившейся раньше в “спецхране”... Это отрывочные сведения и впечатления о психодраме - первый этап, до 1988 года.
Второй... С 1989 по 1990 годы - это пора чистого ученичества - когда я впитывал профессиональные психодраматические знания и...воздерживался от применения психодрамы в своей профессиональной деятельности. Это сладостная безответственная пора личных встреч с психодрамой и “профессионально-психодраматической девственности”.
Третий... С 1990 по 1996 гг.. Поскольку я все равно преподавал в педагогическом институте (сейчас это МПГУ, а раньше назывался МГПИ), то я спросил у Йорана, имею ли я право каким-то элементам психодрамы начать обучать. На что он мне ответил, что, собственно, права себе дает каждый человек сам. Это был нормальный ответ учителя: “В той мере, в которой ты отвечаешь за свои действия, ты и можешь обучать”. Тогда у нас вообще не было профессионалов-психодраматистов, а запрос на знакомство с психодрамой был сильный, и поэтому был такой выбор: или знакомят студентов с основами психодрамы психотерапевты, находящиеся в профессиональном обучении, или вообще непрофессионалы. (Сейчас ситуация принципиально изменилась - ограничения на преждевременное использование методов гораздо более сильное - поскольку профессиональное сообщество уже сложилось).
Во всяком случае, с согласия Йорана, я начал вести психодраматические занятия со студентами, обозначал, что пока что я являюсь учебным директором. года. Моя первая группа закончилась в 1992 году, причем я специально обсуждал с Йораном, как же я им выдам сертификат, ведь у меня самого сертификат “старшего лаборанта” (наш первичный сертификат - сертификат помощника директора (Director assistant). В переводе на наш язык я называл его сертификатом “старшего лаборанта”, потому что в права помощника директора не входила возможность самостоятельного проведения драмы...) и просил его ускорить мне выдачу основного сертификата. На что он мне сказал: “Ничего страшного. Выдавай сертификат. Будет подписан “лаборантом”. У меня тогда существовала организация - Психологический центр “Альф” , и это организация должна отвечать за “лаборантские” подписи. Я ему благодарен за то, что он поддержал меня. Я выдал сертификаты от Центра за своей подписью: я все равно был директором этого центра. Центр уже начал к тому времени называться психодраматическим. На этом этапе я закончил свое первичное обучение, продолжил обучение у Пола Холмса и Наташи Новицкой. И в 1996 году я получил сертификат “психодрама -терапевта” от всей команды тренеров -за подписью Хёгберга, Новицки, Холмса, Карп, Шутценбергер, Зуретти и др. Третий этап - этап своего профессионального становления и становления себя как тренера по психодраме.
Четвертый этап - 1996...
С 1996 года, поскольку я получил свой официальный сертификат, я уже имел моральное право открыть специализированный институт, и началась новая эпоха: в рамках Московского Института Гештальта и Психодрамы я вместе со своими учениками начали реализовывать психодраматические образовательные и терапевтические программы.
Мы с Леной Лопухиной, каждый со своим институтом, вступили в 1996г. в Федерацию Европейских Психодраматических Тренинговых Институтов (FEPTO). И каждый год мы участвуем в собрании FEPTO. Закончился ли этот этап?.. Нет, наверное, он еще продолжается

Е.З. Нифонт, а у тебя сертификат психодраматиста или тренера по психодраме, или и того, и другого?

Н.Д. Наш первичный сертификат - ассистент директора, а второй - психодраматерапевт. Через 6 лет обучения нам его выдали, но выдали не всем, а тем, кто защитил тезисы и выполнил другие сертификационные требования. Но, по крайней мере, из первой группы Лена Лопухина, Катя Михайлова и я его получили. Я не знаю, собственно говоря, кто еще, потому, что это происходило в индивидуальном порядке. Сертификат тренера по психодраме упомянутые трое получили по факту реального тренерства от Российской Ассоциации Психодрамы.

С.К. А у вас было какое-то достаточно явное завершение группы?

Н.Д. Конечно, но сертификация была индивидуальной. Мне и Лене Лопухиной выдали сертификат на очередной конференции по психодраме в Европе.

Е.З. А может быть у тебя есть какое-то представление о планах на будущее?

Н.Д. Ты знаешь, по крайней мере, по работе с будущим у меня есть задумки какого-то более детального оформления этой специализации. И я даже начал вести сейчас курс психодрамы со специализацией по футуропрактике. Мои планы связаны с развитием футуропрактики, что предполагает оформление текстов в виде небольшой книжки.

Е.З. Спасибо. А помнишь ли ты, как ты был Протагонистом в первый раз?

Н.Д. Нет, не помню. Я вообще первые разы в своей жизни плохо помню, а помню лучше вторые... Два своих протагонистских опыта я хорошо помню. Один -когда я разводился в 1990 году, я делал драму про свои отношения с женщинами, про сексуальность, и я очень хорошо помню эту драму. Я помню, сколько в ней было боли и сколько было энергии и освобождения... Помню свою признательность Директору (Йорану) .
И очень хорошо я помню еще одну свою драму (это было в 31 аудитории на педфаке МГПИ, на драматической площадке, которую я сам построил и где проходила часть нашего обучения). Эту драму я делал через неделю после смерти моего двухмесячного сына. Не знаю, смог бы я выжить и продолжать работать, если бы не было этой драмы... Вот это две драмы, которые больше всего запомнились.

Е.З. Спасибо. А помнишь ли ты, как ты был Директором в первый раз?

Н.Д. Нет, не помню. Я очень хорошо помню мою первую серьезную супервизию, которую давала Наталия Новицкая. Я “был в ударе” , клиент был очень доволен, вся группа очень меня поддерживала, у клиента были очень сильные инсайты и катарсические переживания. Я сел, ужасно довольный, а Наташа Новицки, поскольку отличалась, как бы это публично выразиться, “достаточно стервозным характером”, жестко мне сказала, что все было отлично, только никакого отношения к психодраме это не имеет. В общем, обидела меня ужасно, но с другой стороны, я ей очень благодарен, потому что запомнил эту супервизию на всю жизнь. Она пояснила, что метод психодрамы предполагает, в отличие от гештальта, “осознавание в процессе действия”, а я занимался “осознаванием” клиента в ущерб драматической игре. По содержанию критики я с ней полностью согласен. И поскольку я обучаю сейчас и психодраме, и гештальту, то эту фразу (правда с большей поддержкой терапевту) я уже воспроизводил неоднократно.
Я еще помню свою первую драму вне обучения. Это было, когда я руководил интенсивом в г.Нарва по “авангардным” психологическим методам в рамках движения инновационных учителей - “Эврика” (А.И.Адамский). На этот сбор приехало множество учителей, школьных психологов, просто психологов... А в команде тренеров интенсива - лучшие в то время специалисты в определенных психотерапевтических направлениях... Например, Фарида Ассадулина презентировала психосинтез, Юля Алешина презентировала психоанализ. Я был не только организатором, но и сам презентировал психодраму.
Трехчасовая “мастерская” прошла бурно... В зале было человек 70-80, не меньше, может быть, даже чуть больше. Моя клиентка-протагонист рассказала, что ей “представляется картинка, в которой я вижу бассейн, и в нем тонет человек”. Я это все материализую: на полу большого зала обозначаю “бассейн”, из зрителей выбираем “дополнительное Я”, который “тонет” в бассейне, а мы с протагонистом стоим на “бортике” бассейна. После каждого ролевого взаимодействия она бросалась в слезы бурные и выбегала из зала... При этом аудитория замирала и в ужасе на все это таращилась. Я как “директор” старался сохранять “приличное лицо” - “мол все идет по плану”, но находился сам в эти моменты в панике: то ли мне за ней бежать, то ли публику “откачивать”... Я выбирал все-таки первое: медленно продвигался за ней к двери, находил ее в коридоре, возвращал... И так каждая сцена сопровождалась побегом протагониста... Причем убегала она с таким леденящим душу криком, что было ясно, что она вот-вот выкинется в окно где-то в коридоре. И каждый раз я ее возвращал, успокаивал зрителей, и мы продолжали драму. Три раза она выбегала... Финал был тоже душераздирающий. Она попросила как-то “засыпать” этот бассейн, на что уже совершенно измотанная публика спонтанно начала его закидывать кто чем горазд: снимали с себя вещи, ручки кидали, деньги … На что клиентка в очередной раз побежала из зала, на бегу говоря, что это действие ее сильно ранит. Публика тут совсем умерла от страха и прошептала: “А как надо?” Тогда она показала, как “надо” засыпать, и все благополучно закончилось.
Слава богу, никто не сошел с ума, я в том числе, но вообще-то я до сих пор помню эту драму, всегда рассказываю ее своим ученикам как пример того, что бывает, когда количество эмоций в Драме превосходит то количество эмоций, которое может выдержать Протагонист, Директор и Аудитория. И как пример того, как не надо делать небезопасные драмы.
Хотя в некотором смысле эффект был положительный, так как большинство школьных психологов и инновационных учителей, которые до того бодро подходили и требовали: “А дайте нам техники психодрамы, мы их будем использовать!”, после этого “действа” уже с менее фанатическим взглядом и со следами ужаса на лице подходили и клятвенно обещали, что они сами никогда не будут использовать психодраму без специального обучения и разрешения...

С.К. То есть, получилась социодрама с сообществом?

Н.Д. Да,это была психодрама с социальными последствиями, очень полезная для сообщества, хотя и очень опасная.

Е.З. Нифонт, у нас к тебе еще несколько вопросов. Как ты думаешь, существует ли в России психодраматическое сообщество?

Н.Д. Непростой вопрос… Что ты имеешь в виду под психодраматическим сообществом?

Е.З. Что ты имеешь в виду, так и ответь.

Н.Д. Хитрая какая… Психодрама в России играет важную роль как психотерапевтическое направление - это безусловно. Все больше психологов и непсихологов интересуются психодрамой, в разных регионах заказывают учебные курсы. Например, я веду (а некоторые сертифицировал) психодраматические группы в Красноярске, в Новосибирске, в Барнауле, в Нижнем Новгороде, в Питере, в Москве, Киеве... Это пролонгированные сертификационные программы. Не оскудевает интерес к этому методу и к его приложениям - психотерапевтическим, педагогическим, организационным. Я знаю, что и другие тренеры, - среди основных -Катя Михайлова и Лена Лопухина - проводят много групп. В этом смысле сообщество существует и расширяется. Сообщество в этом смысле - это люди, интересующиеся и занимающиеся психодрамой.
Другой смысл словосочетания “психодраматическое сообщество” - это профессионалы - психодраматисты, которые признают и уважают друг друга, и занимаются своей профессиональной психодраматической деятельностью. В этом смысле, сообщество тоже существует. Безусловно, я очень уважительно отношусь к другим тренерам, к тому, что они делают, к их ученикам и сертификатам, к психодраматическим центрам, которые развивают метод, и сам стараюсь не лениться в этом.
Чего не существует, на мой взгляд, - и это третий смысл слова “сообщество”, - не существует интеграции, полноценного взаимодействия внутри этого сообщества ни среди ведущих тренеров, ни среди этого сообщества в целом. Это не упрек, а просто констатация. Например, связи между психодраматическими институтами - Московским Институтом Гештальта и Психодрамы, Институтом Психодрамы и Ролевого Тренинга, Институтом Семейной и Групповой Терапии - пока еще очень слабые. Не существует общероссийского банка сертифицированных психодраматистов. Я не думаю, что это только информационные трудности, это говорит о том, как вообще живет профессиональное сообщество, - оно не интегрировано.

С.К. А у тебя есть предположения, почему это так сейчас?

Н.Д. Есть объективные причины и субъективные. Среди объективных, конечно, за годы советской жизни сильно упал статус разных интегрирующих организаций. Ассоциации сильно себя дискредитировали как организации, являющиеся инструментом обогащения и политической борьбы лидеров, и “использующие” рядовых участников. В свое время, когда я пытался создать Ассоциацию российского гештальта (1994 г.), я общался с гештальтистами и получал один и тот же вопрос: “Это хорошо было бы, но где гарантия, что я буду с этого что-то иметь?”. Ясно, что это не принцип, на основе которого может развиваться ассоциация. Таким образом, первая объективная причина - то, что интегрирующие организации-ассоциации еще не реабилитированы в общественно-профессиональном сознании.
Среди других объективных причин - то, что наше профессиональное сообщество держится на отдельных центрах, институтах, которые вынуждены сами бороться за свое существование, государственных дотаций на их существование мало или практически нет, финансовых и временных ресурсов на межинституциональные отношения не хватает, конкурентные отношения преобладают над кооперационными. Поэтому с одной стороны профессиональные институты - развивают профессиональное психотерапевтическое движение и являются его основой, а с другой стороны, они блокируют интегрирующие ассоциативные организации. (Поэтому мы с Леной Лопухиной где точно встречаемся, так это на Федерации Европейских Психодраматических Институтов, в Европе, или на случайных событиях, как, например, когда недавно приезжал Берт Хеллингер… А жаль...)

С.К. То есть в метапозиции…

Н.Д. Да. А среди субъективных причин я бы назвал следующие. Лидеры институтов и основные тренеры - уже люди немолодые, со сложившимся статусом, с устойчивыми личностными привычками... Чем больше статус, возраст и объем занятости, тем меньше возможностей для взаимных отношений и интеграции. Хотя, могу признаться, что изредка у меня возникают фантазии, - как бы скооперироваться, но …

С.К. А в какие моменты у тебя возникают такие фантазии?

Н.Д. Каждый раз после посещения ФЕПТО такое ощущение появляется. Я думаю: “Ведь они же собирают людей из разных государств, посвящают этому время, деньги, - потому что у них тоже нет никаких спонсоров и дотаций!...”

Л.З. Как тебе кажется, Нифонт, каково место российской психодрамы в мировом психодраматическом пространстве ?

Н.Д. В этом году я был на ежегодном собрании ФЕПТО, которое проходило на родине Шутценбергер, под Ниццей. Ей воздавали всяческие почести за ее вклад в психодраматическое движение - и в том числе рисовали “генеалогическое древо” психодрамы по воспоминаниям присутствующих “мэтров”. Я был очень сильно поражен, когда увидел, что ведущие российские тренеры по психодраме (Лена Лопухина, Катя Михайлова и я) занимают уже не место молодых веточек на верхушке дерева- как это было 10 лет назад, а чуть ли не срединное место в основном стволе... Радостно, что мы смогли занять достойное место, грустно, что беззаботная безответственная пора профессиональной молодости исчезает в дымке времени.
Испытываю огромную признательность ко всем членам ФЕПТО за колоссальную поддержку, которую они всегда оказывают российской психодраме и лично мне... Чего стоит только поддержка в презентации моего психодраматического воркшопа в Буэнос-Айресе (1995 г.) (я работал на английском языке в условиях жесткой конфронтации англо- и испаноговорящих участников - и друзья-психодраматисты последовательно переводили на французский-испанский-португальский!) или защита от “принудительного равноправия” в Лондоне(1998г.) (на этом конгрессе была попытка снять финансовые регистрационные льготы с участников из Восточной Европы).

С.К. А чем, по-твоему, отличается российская психодрама от зарубежной?

Н.Д. Психодрама любого мастера отличается существенно от других, независимо от национальности психодраматиста. Более того даже у одного мастера психодрамы не похожи друг на друга... Индивидуальный стиль мэтра перекрывает различия в сообществах.
Тем не менее можно пофантазировать, что поскольку первая психодраматическая российская группа проходила обучение у команды тренеров (а не у одного базового базового тренера - как большинство западных психодраматистов), то и индивидуальный диапазон регистров у российского мастера должен быть шире, чем в среднем у западного. В этом смысле нам парадоксально повезло- мы более широко образованы в психодраме, чем сами западные мэтры.
Еще одно отличие - ортодоксальная Мореновская драма в России не занимает того места, которое она имеет на Западе - ведь у нас нет “прямых” его наследников.
Образование строится тренерами по западным стандартам и скорее отличается в содержательных нюансах - в сборнике ФЕПТО “Психодраматическое обучение”(1999) я писал, например, что использую приемы футуропрактики в обучении психодраматистов.

Л.З. Ты можешь как-то кратко охарактеризовать состояние психодраматического сообщества в России сейчас и предложить образ его желаемого состояния?

Н.Д. Я уже говорил, что реальный образ пока - это частично пересекающиеся микросообщества, поддерживаемые “удельными княжествами-институтами”, идеальный - сочетание институциональной энергии и ответственности за обучение качественных специалистов по психодраме с межинституциональной интеграцией с помощью Ассоциации или Конфедерации институтов.

Л.З. Как ты думаешь, где можно применять психодраму?

Н.Д. Психодраме около ста лет - она же почти ровесница психоанализу. За это время метод как губка впитал достоинства других подходов и скорее правильным является другой вопрос - где она не может быть применена.
Ответ один: она не может быть применена там, где нет хорошо обученных психодраматистов. Хорошо обученный специалист может работать и в клинике, и с организациями (диагностические расстановки, индивидуальное консультирование руководителей, тренинг персонала), и в педагогике (наша программа психодраматической подготовки социопсихологов в УВК “Измайлово” показала эффективность психодрамы в обучении учителей и школьников), и с группами клиентов, и с отдельными клиентами в жанре монодрамы.

Л.З. Ты можешь набросать прогноз относительно развития психодрамы в России?

Н.Д. Жить будет точно. А темп развития и вес на “психологическом рынке” будет сильно зависеть от усилий сообщества...

Е.З. А ты сам лично можешь что-то для этого сделать?

Н.Д. Продолжать обучать и поддерживать молодых психодраматистов, продолжать обучаться самому... Продолжать жить...

Л.З. Я хочу сделать обмен ролями. Какой вопрос ты задал бы сам себе, если бы был на нашем месте?

Н.Д. “Какое самое радостное психодраматическое событие было бы для меня в будущем?”. Ответ - общероссийская психодраматическая конференция с участием всех психодраматистов России.

С.К. Наш последний вопрос. Чем было для тебя это интервью?

Н.Д. Приятно в этом участвовать, ведь это тоже межинституциональный проект. К молодому энтузиазму интервьюеров отношусь с теплой симпатией.
К концу интервью устал - слишком много вопросов, заметил, что на последние вопросы стараюсь отвечать лаконично.
Благодарен Виктору Семенову за организацию этого проекта и Саше Лидерсу за его издательскую поддержку.
С нетерпением буду ждать публикации.

Доклад

Психодрама: применение в сфере образования и бизнеса.

Выполнила: студентка 4 курса 41 группы ОП факультета психологии Блинова Екатерина Алексеевна

Проверил: доцент кафедры социальной психологии Горбунова М.В.

г. Самара – 2012 г.

Введение.

Основоположником в использовании драматургических элементов в терапии был Дж. Л. Морено(1889 – 1974). Открытый им метод он назвал психодрамой. Психодрама основана на допущении, что люди – это «актеры», выходящие на различные подмостки в течение жизни. Многое из того, что происходит в психодраме, с трудом поддается схематизации, и это делает работу ускользающей и странной, но в то же время волнующей и близкой. Происхождение психодрамы тесно связано с историей и практикой театра как одного из древнейших видов искусства. Еще в мистериях первобытных народов, в греческом театре и средневековом итальянском «комедия дель арте» наблюдалась тенденция к использованию театра не только в эстетических целях, но и в плане глубокого эмоционально-психологического воздействия на состояние как исполнителей, так и зрителей. Уже в первом веке до нашей эры Аристотель указывал на очищающее действие театра (катарсис) на души людей. В драматических представлениях актеры вместе со зрителями мобилизовались таким образом, чтобы каждый присутствующий в театре был вовлечен в совместное действо.

Психодрама – это лечебный метод, использующий техники действия. Он может быть использован не только для устранения симптомов и «поврежденных» моделей поведения, но и для ускорения личностного роста и развития; эффекты психодрамы простираются от помощи в управлении симптомом до высвобождения богатых потенциалов внутреннего роста и творчества. Она открывает новое или, по крайней мере, более широкое измерение пространства психотерапии, которое с одной стороны, работает с проблемами ограниченного поведения так называемых «нормальных» людей, а с другой стороны, - с незрелостью, связанной с задержкой развития. В последнем случае психодрама имеет целью проработку «блокировок» в психосоциальном развитии, чтобы человек мог достичь более полного и спонтанного самовыражения, более высоких жизненных успехов и более гармоничных взаимоотношений с другими.

Психодрама как вид психотерапии имеет две составляющие: клиническую (как лечение) и неклиническую (как самопознание и личностный рост). Они часто сопутствуют и дополняют друг друга. Во всяком случае, психодрама, как метод ориентированный не на симптомы, а на личность, невозможна без глубокого проникновения в личностную проблематику.

Она имеет много общего с театральной постановкой, но есть и существенные отличия. Одно из главных - это импровизация. В психодраме сюжет, сценарий действия рождается в момент самого действия. Еще одно отличие в том, что в психодраме разыгрывается реальный личный опыт человека, и он сам выступает главным действующим лицом в этом спектакле. В этом смысле психодрама реальнее, чем любая придуманная пьеса. Но сила психодрамы Морено в том, что есть возможность отойти от этой реальности и использовать фантастическую сверхреальность. Еще одной замечательной возможностью психодрамы является техники, которых нет в театральной практике, позволяющие постичь состояние другого человека и взглянуть на себя его глазами, помогающие исследовать многие скрытые уголки собственного Я.

Термин «психодрама» сложен и многогранен, и в литературе не существует единого мнения по поводу определения психодрамы. Келлерман, проанализировав все проблемы связанные с определением психодрамы, предлагает свое «исчерпывающее определение психодрамы»:

«Психодрама – это метод психотерапии, в котором клиенты продолжают и завершают свои действия посредством театрализации, ролевой игры, драматического самовыражения. Используется как вербальная, так и невербальная коммуникация. Разыгрывается несколько сцен, изображающих, например, воспоминания о специфических событиях прошлого, незавершенные ситуации, внутренние драмы, фантазии, подготовку к предстоящим ситуациям с возможным риском или непроизвольные проявления психических состояний «здесь и сейчас». Эти сцены либо приближены к реальной жизненной ситуации, либо выводят наружу внутренние ментальные процессы. Если требуется, другие роли могут взять на себя члены группы, или неодушевленные объекты. Используется множество техник – обмен ролями, дублирование, техника зеркала, конкретизация, максимизация и монолог. Обычно можно выделить следующие фазы психодрамы: разогрев, действие, проработка, завершение и шеринг».

Целью работы является представление психодрамы как оригинального направления в социально-культурной деятельности и возможности её применение в сфере образования и бизнеса.

История возникновения психодрамы.

Психодрама - метод психотерапии и психологического консультирования.

Психодрама ведет свою историю с начала 1920-хх годов. 1 апреля 1921 года в венском театре врач Якоб Леви Морено представил публике экспериментальную постановку «на злобу дня». В процессе игры актеры импровизировали и вовлекали в действие зрителей. Постановка с треском провалилась, тем не менее этот день, день смеха, считается днем рождения психодрамы.

Психодрама - это первый в мире метод групповой психотерапии (собственно, сам термин «групповая психотерапия» введен в психологию Морено). Морено исходил из того, что, поскольку любой человек - существо социальное, то группа может более эффективно решать его проблемы, чем один человек. В психодраме клиент с помощью ведущего и группы воспроизводит в драматическом действии значимые события своей жизни, разыгрывая сцены, имеющие отношение к его проблеме. Причем эти сцены вместо того, чтобы рассказывать о них, разыгрываются, как если бы они происходили в данный момент, что придает им интенсивность и релевантность, дает возможность переделать, изменить свою жизнь здесь и сейчас.

Действие структурируется таким образом, чтобы способствовать прояснению и конкретизации проблемы, достижению в ходе действия катарсиса, инсайта, реорганизации старых установок и когнитивных паттернов и реализации соответствующих изменений поведения. Исследуются новые роли, альтернативные аффективные и поведенческие стили, осуществляется поиск и апробирование более конструктивных моделей решения проблем.

Психодраматический метод интегрирует в себе средства когнитивного анализа с активным участием в драматическом действии и групповом процессе. Морено верил, что сама жизнь происходит из действия и взаимодействия, поэтому преимущественная ориентация на них присуща созданному им методу. Действие, физическое движение, на которых построена психодрама, повышают возможность использования такого важного источника познания себя и других, как сигналы невербального поведения. В процессе проигрывания снижается влияние привычных вербальных защитных реакций, поэтому психодрама весьма эффективна в работе с клиентами, склонными к интеллектуализации своих переживаний или же к пассивности, выражающейся в трудностях перехода от рассуждений к активным действиям. С другой стороны, психодрама может существенно помочь тем клиентам, у которых имеются трудности вербализации своих чувств и своего жизненного опыта в целом, так как действие в ней идет впереди слов.

В психодраматической сессии клиент одновременно и главный герой своей драмы, и ее творец, и исследователь себя и своей жизни. При этом драматизируются и исследуются в действии не только реальные события и жизненные кризисы, но и, что более важно, различные аспекты внутренних психологических событий. В ходе драмы воссоздается субъективная реальность сложного мира внутренних переживаний и отношений протагониста. В то же время психодрама - это групповой метод, поэтому, исследуя свой мир в действии, протагонист позволяет другим членам группы заглянуть в его глубины и увидеть там отражения их собственных чувств и переживаний, что помогает им проживать, прорабатывать, благодаря эмоциональной вовлеченности в драму протагониста, и свои проблемы.

В ходе драмы протагонист проявляет весь набор типичных для него моделей поведения и различных эмоциональных состояний. Содержанием драматического действия становятся не вполне осознаваемые и не пережитые в полной мере аспекты его жизни. С помощью специальных техник в ходе драмы реконструируются и раскрываются непроявленные чувства и неосознанные установки. Восприятие человеком своей внешней и внутренней реальности углубляется и расширяется, обеспечивая новое видение, новый взгляд на ситуацию и свои возможности.

Психодрама не предполагает воспроизведение только лишь прошлых событий. Большой терапевтический эффект, истинную глубину катарсиса дает проигрывание и проживание в условном пространстве драмы тех ролей, взаимодействий, событий внешней и внутренней реальности, которым жизнь не позволила, не могла позволить и, возможно, никогда не позволит осуществиться.

Психодрама - это феерия разнообразных ролей, некоторые из которых синтезируются, другие уточняются или переопределяются, ролей новых и старых, ригидных, компульсивных и гибких, потенциальных и сознательно избираемых, отражающих в своей совокупности самые различные аспекты и качества существования человека. В психодраме есть место для рационального, реального и воображаемого, спонтанного и рефлексивного, будущего, настоящего и прошлого, для серьезности и игры, эмоций и мышления, интрапсихического и межличностного, индивидуального и группового, для психологической поддержки, обучения и инсайта, для духовного и эстетического... Нет ни одной области психотерапии, столь холистичной по своему подходу.

Исцеляющее воздействие психодрамы как группового метода во многом связано и с тем, что психологическая правда клиента предъявляется им в ситуации защищенности от неудач и от эмоционального отвержения другими, в атмосфере психологической поддержки группы, в условиях, пробуждающих его витальность и креативный потенциал, благодаря переживанию радости игры, включению мощных каналов эстетического. Все эти качества психодраматического действия способствуют достижению личностной автономии и индивидуальной идентичности, укрепляют надежду на изменения, поощряют и стимулируют ответственность за свою жизнь и принимаемые решения. Можно сказать, что стратегическая цель психодрамотерапии - развитие той части психики, которая может быть названа выбирающим «Я». Выбирающее «Я» дирижирует всем множеством граней существования человека в интересах личностного роста, конструктивного социального участия, достижения человеком более полной интегрированности и целостности. Таким образом, целью психодрамы является поиск более эффективных путей для решения психологических проблем разных уровней: от экзистенциального до обыденного, бытового.

Психодрама в образовании.

Психодрама – метод, в ходе которого с помощью ведущего и группы ребенок воспроизводит в игровом действии значимые события своей жизни. Особая роль группы сверстников в развитии ребенка и формировании его личности уже давно является важной темой в области психологии развития, социальной психологии и социологии. Группа детей, равных по возрасту, правам и возможностям выделяется в качестве инстанции социализации, сопоставимой по своей действенности с семьей. В развитии ребенка и подростка группа сверстников выполняет следующие важные функции:

· предоставляет возможность активного проживания и проигрывания конфликтов в совместной игре;

· позволяет пробовать и разучивать новые роли (которые в группе в отличие от семьи не так строго определены возрастом и полом);

· дает возможность проверять границы допустимого;

· помогает преодолеть эгоцентризм в процессе социализации благодаря развитию коммуникативных навыков и навыков сотрудничества;

· способствует формированию равноправных отношений в группе благодаря признанию или непринятию ребенка другими детьми;

· ставит перед ребенком задачу определить свое отношение к этим «другим».

В группе дети получают новый опыт. Терапевтический эффект группы создается совокупностью всех этих функций, которые группа сверстников выполняет в ходе развития ребенка. Тем не менее лечебный и профилактический потенциалы группы мало используются в терапевтической работе с детьми. Во всех направлениях детской психотерапии групповая форма работы применяется гораздо реже, чем индивидуальная. Невелико и число публикаций о детской групповой терапии.

Особенно удивительным представляется тот факт, что в групповой терапии с детьми не получила широкого распространения психодрама с ее разработанной групповой концепцией. Несмотря на то, что Морено вдохновила на создание психодрамы детская игра и то, что он вел интенсивные занятия с детьми, психодраму как теоретический метод он разработал только для взрослых.

В дальнейшем многие пытались применить этот метод и в терапевтической работе с детьми. В Америке были предприняты попытки перенести классическую психодраму в детскую терапию лишь с незначительными модификациями. К примеру, Shearon пришел к выводу о необходимости внесения следующих изменений: «Применяя классические психодраматические процессы в работе с детьми, часто бывает необходимо сократить игровую фазу, потому что дети не способны долго концентрировать внимание. Зато фаза разогрева при работе с детьми имеет большое значение. Сама игра должна продолжаться недолго. Важно выделить также фазу повторения, где дети учат новые роли, упражняются в них и укрепляют их. … При работе с детьми меньший акцент делается на катартическом отреагировании, так как в ходе этих процессов извлекается на свет огромная масса агрессии, подавленных чувств или травм».

Во Франции психодрама в работе с детьми получила совершенно иное развитие. Детские аналитики парижской школы Lebovici направили психодраму в русло техники и теории психоаналитического лечения. Под влиянием работ по детскому психоанализу она развивается в аналитическую психодраму.

А.Айхингер и В.Холл в 1976 году начали применять психодраму в работе с детскими группами. Они использовали этот метод, модифицируя его в работе с семьями, отдельными детьми и подростками, а также в профилактической работе с детьми, в детских садах и школах, в работе с воспитателями и учителями.

Дети решительно сопротивлялись этим попыткам и они были вынуждены принять в расчет особенности групповой терапии с детьми, отличающие ее от работы со взрослыми. К этим особенностям относятся:

· быстрое преобразование чувств и представлений в двигательные проявления;

· импульсивность и неуравновешенность;

· слабая структура Я с низкой устойчивостью к фрустрации и слабой регуляцией;

· недостаточная сформированность Сверх-Я;

· невербальная коммуникация посредством действий;

· большая потребность в свободе движения и игре.

Не следует ожидать от детей готовности и способности ограничиваться только вербализацией своих фантазий, желаний, мыслей и чувств. Чем младше ребенок, тем скорее он воплощает свою внутреннюю жизнь в игру, в движения и драматизацию. А чем ребенок старше, тем большую роль играет вербализация. Метод работы со старшими подростками уже во многом напоминает метод работы со взрослыми.

Если препятствовать тому, чтобы дети проявляли в игре естественные для них формы выражения и общения и предъявлять к ним чрезмерные требования на «чуждом» для них языке, то можно натолкнуться на сопротивление с их стороны. Это сопротивление часто выражается в виде беспокойства, дурашливости, агрессии или в виде скуки и отрешенности.

В отличие от американской традиции, где принято проигрывать с детьми реальные ситуации, Айхингер А., Холл В., как и представители французской аналитической психодрамы, рассматривает в качестве первостепенного средства терапии символическую игру. В символической игре дети выстраивают внутренние сцены в обобщенном и вместе с тем сжатом, концентрированном виде, облекая их в разнообразные изменяющиеся формы, чтобы разрешить содержащиеся в сценах конфликты и проблемы.

Морено считал символическую психодраму важным методом, который, однако, не должен исключать другие методы, если они целесообразны. Он использовал символическую психодраму при лечении детского невротического поведения.

Детская психодрама, ориентированная на «создание» творческой и спонтанной личности (по Морено), не ограничивается устранением нарушений, она видит свою центральную задачу в содействии развитию экспрессивной, творческой личности. Детская психодрама пытается стимулировать и поддерживать в ребенке спонтанность и творческую активность. Ее задача - пробуждать и развивать спонтанность и творчество там, где они стеснены и ограничены.

Достоинства психодраматических методов в том, что они:

· включают в себя важные элементы личностной проекции и идентификации;

· рельефно представляют и драматизируют ролевое поведение членов взаимодействия;

· фокусируют внимание на социальной системе и процессах социального взаимодействия;

· способствуют выражению «запрещенных эмоций», которые буквально переполняют детей (гнев, страх, раздражения, обиды), и нахождению культуросообразных способов их выражения.

Психодрама может помочь:

· отыграть вовне драму внутреннего мира;

· овладеть своим прошлым и «попрощаться с ним»;

· поверить в себя, в свои силы и возможность изменений;

· найти оптимальные способы поведения в трудных жизненных ситуациях;

· освоить новые роли и модели поведения.

Важнейшим преимуществом психодрамы является возможность для ее участников заглянуть в свое завтра и опробовать разные модели поведения в будущем без страха быть наказанным за совершенные ошибки.

Какие же приемы и техники психодрамы применяются в работе с детьми?

Проецируем переживания

Основной является техника проекции, при применении которой ребенок включает людей, так или иначе связанных с его проблемой, в придуманный им самим сюжет. Часто, начиная, с сюжета известных сказок, ребенок переключает внимание на ключевые фигуры, которые символизируют причину его переживаний. Сюжет меняется по ходу действия представления, указывая терапевту основные точки соприкосновения проблемы с личностью. Зачастую, ребенок просто начинает копировать схемы поведения, отработанные ранее. К примеру, дети, пострадавшие от насилия в семье, начинают воспроизводить сцены насилия, при этом они ведут себя всегда одинаково. Здесь важно дать ребенку понять, что существуют и другие варианты действия в такой ситуации.

Меняемся ролями

Такая техника намного легче применяется у младших детей, ввиду детской непосредственности и раскрепощенности. Детишек из группы просят изобразить друг друга. Казалось бы, насколько простое задание, с которым дети справляются и в повседневных своих играх. Но, видя себя со стороны, даже ребенок может многое осознать. Кроме того, играющий его роль другой ребенок может генерировать новые способы поведения.

Изменяем статусы

Так называемая техника символической дистанции применяется в случаях, когда у ребенка имеется неудовлетворенная потребность в авторитете, в случаях агрессии по отношению к другим.

Помимо основных техник (кроме описанных выше применяются многие другие и разрабатываются новые) существуют также определенные приемы, используемые в начале коррекции, по типу разминки. К примеру, для высвобождения агрессии по отношению к источнику проблемы используются различные предметы, отождествляемые с этим источником. "Выгнать собственных демонов из укрытий" - первоначальный смысл психодрамы как психотерапевтического метода.

Верю, играю, чувствую

Важно помнить, что для ребенка игра является естественной. Он играет много, постоянно, не стыдясь своей "ненастоящей" роли. Порой возникают опасения, что психодрама способна выпустить «джина», живущего в душе маленького человека. Но, в отличие от взрослого, ребенок, во-первых, способен погружаться в игру безотчетно и честно, а во-вторых, он не будет видеть в этой игре какое-то второе дно. У него не появится желания «замуровать» свои страхи. В психодраматических техниках заложен потенциал, позволяющий активизировать значимые эмоциональные переживания. Одновременно адресуясь к кинестетическому, слуховому и зрительному каналам восприятия, они помогают человеку собственное сопротивление и «пробиться» к этим важным для него переживаниям. Появляется возможность высказаться и показать свои переживания ребенку, даже если у него есть проблемы с коммуникацией. Психодраматические техники содержат в себе широкие возможности, способствующие эмоциональному отреагированию внутренних проблем, катарсису. Игра может стать способом пережить, проиграть стресс. Ребенок выявит собственные позитивные психологические ресурсы.

Занятия психодрамой позволяют детям активно прожить и проиграть конфликтные ситуации в семье и детском коллективе, дети смогли попробовать новые для себя роли, преодолеть эгоцентризм, стать увереннее, коммуникабельнее, научится сотрудничать и выстраивать равноправные отношения со сверстниками. Дети, проигрывая свои проблемы так, как им хочется, учились постепенно справляться с ними.

Рассматривая проблему длительности эффекта психодрамы, стоит отметить, что у детей она невелика, поскольку психодрама – это метод действия, где важно не столько интеллектуальное прозрение сколько чувственный эмоциональный опыт. Если рассматривать эффективность психодрамы на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях, то стоит отметить следующие особенности: на когнитивном уровне у детей развивается наглядно-действенное мышление, воображение, внимание. На эмоциональном уровне: проведенные занятия стабилизируют эмоциональный фон детей, улучшает настроение, позволяет детишкам отреагировать свои чувства и эмоции в конфликтных ситуациях, а также изучить те или иные эмоциональные состояния, их названия и характер проявлений. На поведенческом уровне: дети приобретают знания о правилах поведения в семье, дружеском коллективе, социуме, что способствует налаживанию межличностных отношений.

Психодрама в бизнесе.

Сегодня все большую популярность приобретают методы работы с персоналом организации, в процессе использования которых повышается активность, включенность и замотивированность участников обучающих или консалтинговых программ. Ведь от их работы, в конечном итоге, будет зависеть успешность организации в той или иной сфере. Особенно четко эта тенденция прослеживается в сфере обучения персонала. Если еще пять лет назад большинство руководителей российских компаний говорили об организации лекций или семинаров для своих сотрудников, то сегодня речь идет о проведении именно тренинговых занятий с использованием активных обучающих техник.

Действительно, использование различных поведенческих методов позволяет не только получить яркое представление об эффективных путях разрешения рассматриваемой ситуации, но и получить практические навыки эффективного взаимодействия в данной ситуации. Кроме того, тренинговые техники позволяют лучше понять свои внутренние переживания, а также переживания своего партнера по деловому общению. Тренинговые техники хорошо понятны участникам и вызывают минимальное сопротивление в процессе обучения. Если требуется научиться более эффективной работе с клиентом, моделируется ситуация общения с клиентом, если приемам эффективного взаимодействия с подчиненными - ситуацию общения руководителя и подчиненного. Основной акцент в тренинговых техниках делается на внешней стороне поведения. В этом заключаются сила и, в то же время, слабость поведенческих методов.

Представляется важным использование методов, соединяющих в себе преимущества поведенческого подхода, направленного на действие, на поиск эффективного изменения поведения, а также подхода, принимающего во внимание внутренние переживания: осознаваемые и неосознаваемые ощущения, отношения, установки и родительские предписания. Вместе с тем такой подход должен удовлетворять требованиям времени и давать возможность оказывать клиенту необходимую помощь в сжатые сроки. Нам представляется, что одним из таких методов может быть метод психодрамы.

Психодрама - метод, в ходе которого клиент с помощью ведущего и группы воспроизводит в игровом действии значимые события своей жизни, разыгрывая сцены, имеющие отношение к его проблеме. При этом сцены "разыгрываются" в настоящем времени, что придает им необходимую интенсивность и дает возможность изменить жизнь здесь и сейчас.

Важно, что в работе с организацией психодраматически могут ставиться не только "реальные" сцены - собеседование при поступлении на работу, заключение сделки с клиентом, мотивирующая беседа с подчиненным, но и сцены внутренней психологической реальности - представление об идеальной работе организации, "внутренние голоса" при принятии ответственного решения, фантазии и сновидения, имеющие отношение к профессиональной деятельности.

Проще говоря, психодрама - это игра. Но игра не по заранее написанному сценарию (как в театре), а игра, отражающая внутреннюю психологическую реальность клиента. Драма понимается как действие, и буквальный перевод психодрамы звучит как "действие психики". Введение игры в работу с клиентом предполагает, что мы относимся к человеку не как к "ходячему носителю интеллекта" для выполнения определенной работы, а как к чему-то большему. Мы принимаем его таким, какой он есть на самом деле. Игра захватывает человека полностью, открывая тем самым для него неиспользованные ресурсы для решения личных и профессиональных проблем. Вы можете сказать: "Какая чепуха! Персонал должен работать, а не в игрушки играть". И Вы будете совершенно правы в том, что для выживания и процветания организации просто необходимо, чтобы каждый сотрудник четко выполнял свои обязанности. В то же время, "корни" недостаточно профессионально сделанной работы часто "зарыты" именно в сфере чувств, переживаний, образов и ощущений. "Распутывание клубка" внутренних переживаний "проясняет" картину необходимых действий в реальной ситуации.

Порой при обращении к эмоциональной стороне профессиональной работы, такой четкой, структурированной и логически обоснованной (на первый взгляд) иногда возникают опасения в том, что эти действия могут оказаться разрушительными.

Психодраматические техники позволяют активизировать значимые эмоциональные переживания. Одновременно используя кинестетический, слуховой и зрительный каналы, данные техники помогают клиенту преодолеть собственное сопротивление и "пробиться" к значимым для себя переживаниям.

Исследование собственных эмоциональных переживаний помогает участникам лучше понять те мотивы, которые помогают им успешно заниматься бизнесом, преодолевая всевозможные препятствия, стрессы и сложные ситуации. Так позитивная мотивация руководителя является таким же конкурентным преимуществом для организации, как четко отлаженная система сбыта или возможность получения кредита на выгодных условиях.

Психодраматические техники предоставляют широкие возможности для эмоционального отреагирования, катарсиса, позволяют добиться целостного понимания сложной ситуации. Часто это происходит за счет использования образов и метафор. Язык метафор является языком бессознательного. Именно с помощью образов, "картинок" можно задействовать интуитивное понимание ситуации. Мы часто обращаемся к метафорам в диагностике организаций. Иногда один образный ответ "вскрывает" проблемы фирмы глубже, чем десятки статистических сводок. Важно, что психодраматические техники дают возможность не только обменяться собственными "картинками", но и воплотить их в жизнь, сделать "реальными" и ощутимыми.

Психодраматический метод позволяет "проработать" личные проблемы, вернувшись к психотравмирующим переживаниям. Предшествующие и сегодняшние ситуации также предоставляет хорошую почву для "получения" стресса как для руководителей, так и для сотрудников организаций. Хотим мы того или нет, пока наши психотравмы остаются за гранью нашего сознания, они управляют нашим поведением. А пока мы не можем изменить свое поведение, у нашей организации мало шансов стать более эффективной.

Психодраматический метод, как и другие психотерапевтические подходы, направлен на поиск позитивных ресурсов личности. Одной из основных задач психодраматической сессии является психологическое "усиление" клиента, позволяющее ему справиться со сложной ситуацией. В то же время психодраматический подход через использование "дополнительных "я" позволяет сделать эти ресурсы "реальными" и "ощутимыми". Одной из важнейших проблем сегодняшнего бизнеса является его интенсификация. Сотрудники организаций свое основное время тратят на работу, все меньше времени оставляя для отдыха. В то же время ежедневная нагрузка на каждого сотрудника возрастает. В этой ситуации закономерно возникает вопрос: где взять ресурсы для восстановления собственной работоспособности? Психодраматические техники являются эффективным инструментом для поиска таких состояний.

Психодраматические техники способствуют активизации познавательных процессов. Сегодня на рынке ощущается острый дефицит специалистов, обладающих как систематизированными знаниями в области менеджмента и маркетинга, так и практическими навыками управления в реальной ситуации. Психодраматические техники позволяют "оживлять" сложные схемы и логические последовательности, иллюстрировать существующие закономерности и противоречивые ситуации. Например, это может быть схема продвижения товара. В этом случае каждый участник выбирает роль какого-нибудь предмета или явления - кто-то может быт в роли магазина розничной торговли, кто-то в роли оптового склада, кто-то в роли товара, клиента, рекламных акций и т.д. Сначала такая игра вызывает некоторое недоумение и настороженность. Но через некоторое время "товар" начинает "рассказывать", что он "хотел бы продаваться в более просторном и уютном магазине", а "клиент" размышляет над тем, какие рекламные акции привлекли бы его внимание. Понимая всю условность такого распределения ролей, участники обучения могут не только логически осознать определенные требования к эффективной системе сбыта, но и прочувствовать изнутри", какие решения в данной ситуации будут наиболее успешными. В данном случае в течение небольшого отрезка времени группа получает не только необходимые знания, но и эмоциональный опыт решения маркетинговых задач. Приемы работы с клиентом, конфликтные ситуации с подчиненными, сложные управленческие решения - весь этот материал эффективнее усваивается, если участники обучающей программы "пропускают его через себя".

Психодраматические техники дают возможность осуществить "временной прорыв" в будущее собственной организации. В этом случае "картинка будущего" позволяет лучше понять стратегические задачи сегодняшнего дня. Иногда для этого используется техника двух стульев. На одном стуле сидит "сегодняшний" руководитель, на другом - тот же руководитель через N-ное количество лет "Сейчас Вы в 2002 году. Вам 38 лет. Сегодня Вы пришли на Вашу фирму. Расскажите о ней поподробнее...". "Вернувшись" обратно в 1998 год, руководитель может предпринять меры для изменения тенденций, приведших его к кризису или процветанию в 2002 году (в зависимости от той "картинки", которую он "увидел").

Представляются важными следующие направления в работе с персоналом организации, где можно использовать психодраматические техники.

Обучение персонала . Яркая образная подача материала, использующая активность участников обучения, позволяет быстрее усвоить новый, подчас достаточно сложный материал. Интенсивность эмоциональных переживаний, необходимость действия и нацеленность на разрешение ситуации дает участникам обучения реальный опыт по решению сложных задач. Кроме того, в процессе игры постепенно меняется личное отношение к собственной профессиональной деятельности. Психодраматические техники способствуют формированию более зрелого отношения к проблемам организации, принятию ответственности за свою работу, повышению уверенности и креативности.

Формирование команды. Для эффективного взаимодействия команды, помимо других характеристик, важно личное "видение" каждым членом команды общей цели совместной работы, а также осознанные и неосознанные ожидания по отношению к работе друг друга. Именно недостаточная четкость собственных представлений, "непроговоренность" своего понимания ситуации, неадекватность ожиданий по отношению к другим создает благоприятную почву для различных "нестыковок", противоречий и несоответствий в работе команды. В конечном итоге это резко снижает эффективность организации в целом. Психодраматические техники помогают "выудить" из бессознательной сферы "недостающие" элементы для целостного понимания задач организации, налаживания четкого взаимодействия и принятия личной ответственности в работе команды.

Консультирование. Консалтинговая работа в организации может быть направлена на достижение различных целей. В зависимости от поставленных целей консультант выбирает наиболее эффективные методы. Психодраматические техники могут быть успешно использованы для поиска нового варианта разрешения сложной ситуации, формирования целостного видения проблемы, повышения мотивации персонала, анализа многофакторных и "неуловимых" составляющих управления (например, таких, как корпоративная культура). Психодраматические техники, как и другие техники, активно включающие персонал организации в процесс консультирования, снимают сопротивление предстоящим изменениям и обеспечивают поддержку нововведениям со стороны "рядового" сотрудника.

Особенно важным нам кажется использование психодраматических методик в работе по стратегическому планированию . В этом случае данные техники позволяют "задействовать" интуитивное понимание ситуации, а также стимулировать творческий подход в решении сложных задач, где значение многих переменных не имеет конкретного выражения. Сопровождение первого лица . Невозможно переоценить влияние личностных особенностей первого лица на работу организации в целом. Мотивы, ценности, установки и предпочтения руководителя (часто бессознательно) определяют миссию организации, ее цели и задачи, структуру организации, кадровые решения, стиль руководства. Пожалуй, нет ни одной сферы, которая не "ощущала" бы на себе влияние руководителя. Причем это могут быть процессы, в большей степени зависящие от объективных причин - например, технология производства или бухгалтерский учет. В процессе сопровождения психолог или консультант может использовать психодраматические техники для работы с личными проблемами, мешающими эффективному руководству организацией.

Психодрама - мощный метод, позволяющий решать многие проблемы организации. Используя закономерности игры, психодраматические техники открывают новые возможности для развития компании.

Заключение.

Итак, из вышесказанного мы видим, что психодрама уникальный в своем роде метод психотерапии, который подходит для решения большого спектра проблем. Психодраматические техники способствуют активизации познавательных процессов. Они позволяют «оживлять» строгие схемы и сухие теории, иллюстрировать существующие закономерности и противоречивые ситуации. Творческий опыт, осознание себя, развитие новых навыков и умений, позволяют этим людям более активно и самостоятельно участвовать в жизни общества, расширяют диапазон их социального и профессионального выбора. Развитие творческого потенциала человека способствует его возможностям принимать решения, более успешно строить свою жизнь.

В заключении можно сказать, что психодраме еще предстоит развитие и усовершенствование теоретической базы и оттачивание практических методов, но уже сегодня можно сказать, что в работе с разными проблемами она является весьма эффективным методом.

Список литературы.

1. Айхингер А., Холл В. Психодрама в детской групповой терапии.

2. Келлерман П. Ф. «Психодрама крупным планом»

3. Лейтц, Г. Психодрама. Теория и практика. Классическая психодрама Я. Л. Морено / Пер. с нем. А. М. Боковикова; общ. ред. и предисл. Е. В. Лопухиной, А. Б. Холмогоровой. - М. : Прогресс; Универс, 1994.

4. Морено, Дж. Театр спонтанности / Пер. с англ., авт. вступ. ст. Б. И. Хасан. - Красноярск: Фонд ментального здоровья, 1993.

5. Морено, Я. Л. Психодрама / Пер. с англ. Г. Пимочкиной, Е. Рачковой. - М.: Апрель Пресс: ЭКСМО-Пресс, 2001.

6. u.wikipedia.org

Похожая информация.

Введение

Психодрама - метод психотерапии и психологического консультирования, созданный Якобом Морено. Классическая психодрама - это терапевтический групповой процесс, в котором используется инструмент драматической импровизации для изучения внутреннего мира человека. Это делается для развития творческого потенциала человека и расширения возможностей адекватного поведения и взаимодействия с людьми. Современная психодрама - это не только метод групповой психотерапии. Психодрама используется в индивидуальной работе с клиентами (монодрама), а элементы психодрамы широко распространены во многих областях индивидуальной и групповой работы с людьми.

История возникновения

Психодрама ведет свою историю с начала 1920-хх годов.1 апреля 1921 года в венском театре врач Якоб Леви Морено представил публике экспериментальную постановку "на злобу дня". В процессе игры актеры импровизировали и вовлекали в действие зрителей. Постановка с треском провалилась, тем не менее этот день, день смеха, считается днем рождения психодрамы.

После переезда в США Морено основал в г. Биконе Морено-институт, ставший центром развития психодрамы. Открытие центра в Биконе связано с историей, характеризующей Морено не только как философа, врача, психолога и социолога, но и как инженера. Морено вместе со своим другом разработал аппарат, являющийся прототипом магнитофона, и записывал на него свои группы. После переезда в США, Морено получил патент на свое изобретение, и на эти деньги открыл центр в Биконе.

В издаваемом Морено журнале "Имаго", посвященном психодраме, социометрии и групповой психотерапии, публиковались такие известные психотерапевты как Ф. Перлз, Э. Берн, и другие.

Психодрама - это первый в мире метод групповой психотерапии (собственно, сам термин "групповая психотерапия" введен в психологию Морено). Морено исходил из того, что, поскольку любой человек - существо социальное, то группа может более эффективно решать его проблемы, чем один человек. В 20-х годах прошлого века самым популярным методом психотерапии был психоанализ, где пациент, лежа на кушетке и не видя психотерапевта, рассказывал ему о своих сновидениях и вызванных ими ассоциациях их жизни. Морено развивал свои идеи в полемике с Фрейдом, ему не нравилась пассивная роль пациента и то, что психотерапевтический процесс происходил "один на один". Молодой Морено заявил Фрейду: "Я пойду дальше того места, где вы остановились. Вы разрешили пациенту говорить, я разрешу ему действовать. Вы проводите свои сеансы в условиях вашего кабинета, я приведу его туда, где он живет - в его семью и коллектив".

Теория

Группа, согласно Морено, представляет собой открытую систему, то есть живой, постоянно изменяющийся организм. Чтобы понять, что в данный момент происходит в группе, Морено придумал измерительный инструмент - социометрию. В простейшем виде социометрия представляет собой следующее: каждого человека в группе просят задуматься над заданным вопросом (критерием), например, "с кем бы я хотел провести выходные на море", затем подойти и положить руку на плечо тому человеку, который соответствует этому критерию. В результате исследователь получает "рисунок" группы, по которому видно, кто какое место занимает по этому критерию в группе. Видны "звезды притяжения" - люди, с которыми очень многие хотели бы провести время, "звезды отвержения" - те, с кем никто не хочет знаться, взаимные положительные и отрицательные выборы, разбиение группы на подгруппы и т.д. Умело подбирая критерий, можно влиять на ситуацию в группе. Морено попросили проконсультировать интернат для девочек-подростков. Несмотря на хорошее финансирование и благоприятные условия существования, в этом интернате было много конфликтов и побегов из него. Морено попросил провести его в обеденный зал и увидел следующую картину: девочки сидели за столами по четыре человека, к каждому столу было приставлено по воспитателю. Морено предложил воспитанницам рассесться так, как им хочется, чтобы сидеть вместе с тем, с кем хочется. Получился совершеннейший бардак, возмутивший воспитателей: за одним столом сидели по семь девочек, притянутые "звездой притяжения", за другими столами осталось по 2-3 человека, а за некоторыми не осталось никого. Тогда Морено попросил девочек повторить их выбор, но не выбирать того человека, которого они выбирали раньше. Получилась новая картинка. Морено в третий раз провел процедуру, а потом проанализировал выборы. В результате девочек рассадили по 4, но так, чтобы были максимально учтены выборы первого, второго и третьего порядков. Каждая девочка оказалась за столом с той, кто ей была более или менее приятна. Уровень агрессивности уменьшился, уровень конфликтности снизился.

Социометрия - это одна из теоретических основ психодраматической терапевтической работы. Двумя другими основами являются теория спонтанности и теория ролей. Морено применял социометрию и для очень больших групп.

Морено определял спонтанность как "новую реакцию на старую ситуацию, либо адекватную реакцию на новую ситуацию", но такое поведенческое определение спонтанности не лишено противоречий в контексте общей теории Морено. Для нас важнее, что под спонтанностью Морено понимал некую космическую энергию, посредством которой когда-то был создан этот мир и благодаря проявлениям которой он продолжает существовать. В развитии личности эта энергия играет равноправную роль наряду с генетической предопределенностью и социальным влиянием. Морено доказывает, что ребенок не мог бы развиваться, не обладай он энергией спонтанности.

В отличие от других "энергий", бытовавших в психологии 20-30-хх годов прошлого века спонтанность не может накапливаться, она существует только "здесь-и-теперь".

В поведенческом акте спонтанность может находить свой выход или подавляться. Подавление спонтанности - причина возникновения невроза (нет "новой реакции на старую ситуацию", реакции стереотипны). В то же время, не блокируемая спонтанность может быть как конструктивной, так и деструктивной ("неадекватная реакция на новую ситуацию"). Конструктивность реакции определяется креативностью, то есть способностью к творчеству, созданию нового материального или идеального продукта (в контексте психотерапии это может быть новое поведение или восприятие, то есть новая роль в терминологии Морено). Продукт творческого процесса имеет свойство превращаться в "культурный консерв", примером которого может служить стихотворение или нотная запись музыкального произведения. Морено резко отрицательно относился к культурным консервам, видя в них проявление косности, уничтожающей спонтанность.

Спонтанность, креативность и консервирование образуют три стадии творческого процесса. Спонтанность можно понимать как изначальный импульс, необходимую для творчества энергию; креативность придает ей форму, направление; культурный консерв сохраняет его во времени.

Теория ролей была создана Морено и позднее подробно разработана австралийской психодраматической школой.

С присущей ему туманностью, Морено определял роль как "актуальную на данный момент и осязаемую форму, которую принимает наша самость"; как "некоторый обобщенный характер или некоторую функцию, существующей в социальной реальности"; и как "окончательную кристаллизацию жизненных ситуаций человека, то есть специфическую область оперирования, которую человек в свое время освоил".

Сущность роли становится немного понятнее, если рассмотреть мореновскую классификацию ролей. Он выделял психосоматические роли (например, "едок"), роли (например, "обиженный ребенок", "спаситель", "проигравший") и социальные роли (например, "полицейский", "мать", "поставщик").

Анализ внутренних ролей производится с помощью схемы, разработанной австралийской школой. Выделяются три типа ролей: функциональные, дисфункциональные и коупинговые. Функциональные роли делятся на устойчивые и рождающиеся; дисфункциональные - на устойчивые и уходящие. Коупинговые роли, в зависимости от способа взаимодействия с объектом, делятся на "движение от", "движение к" и "движение против".

Все психологические роли разделены на три большие категории: функциональные, дисфункциональные и коупинговые. Функциональные роли - это те роли, которые помогают человеку успешно разрешать конфликтные ситуации, сотрудничать с другими людьми, способствуют личностному росту. Они делятся на устойчивые и рождающиеся. Устойчивые роли давно обретены к моменту анализа, легко актуализируются при необходимости, они всегда "в доступе". Рождающиеся функциональные роли не столь устойчивы, в одной ситуации они могут сработать, в другой - нет.

Дисфункциональные роли мешают разрешению конфликтных ситуаций, сами могут порождать внешние и внутренние конфликты, ведут к разрушению личности. Они делятся на стабильные и проявляющиеся периодически (или уходящие). Стабильные дисфункциональные роли, как правило, выработаны давно, они проявляются постоянно в определенном типе ситуаций (например, уход от реальности при любой опасности или намеке на нее). Проявляющиеся периодически роли более специфицированы под ситуацию. Они называются также уходящими, потому что в процессе психотерапии часто достигается тот эффект, что дисфункциональная роль перестает проявляться всегда, становится менее генерализованой, она постепенно "уходит" из арсенала ролей.

Отдельное место занимают коупинговые роли, роли "совладания". Они не позволяют конструктивно разрешить ситуацию, они не столь креативны, как функциональные роли, но и не столь патологичны, как дисфункциональные. Коупинговые роли позволяют совладать с ситуацией, отчасти снять напряженность и отсрочить ее разрешение. Коупинговые роли делятся на три группы: "Движение к", "Движение от" и "Движение против". Имеется в виду отношение к ситуации, направление внутреннего движения в ситуации. Например, в ситуации агрессии можно попробовать "пристроиться" к агрессору, и такую роль мы отнесем к группе "Движение к"; можно выйти из ситуации, например убежать или попробовать игнорировать агрессивные действия - такие роли мы отнесем к группе "Движение от"; третий способ реагирования (неважно, внутреннего или внешнего), относящийся к группе "Движение против" - это проявить ответную агрессию.

Ролевой анализ используется главным образом как инструмент анализа терапевтического процесса. С его помощью можно увидеть взаимодействие ролей (их конфликт, склейки, переходы друг в друга) и результат, получаемый в конце работы. При благополучном протекании сеанса дисфункциональные и коупинговые роли преобразуются в функциональные.

Поэты и философы не однажды уподобляли человеческую жизнь театру. У каждого человека во внутреннем плане время от времени разыгрываются диалоги, в которых он исполняет все роли: любящего и ненавидящего, праведника и искусителя, обвинителя и обвиняемого. В этой драме звучат и голоса детства, в ней появляются и современные персонажи: начальник, жена, друзья. А. Шопенгауэр писал, что драма является самым совершенным отражением человеческого бытия.

Психодрама – это психотерапевтический метод, в котором клиенты повторяют и завершают свои действия путем театрализации, представляют свои внутренние процессы при помощи сценического действия.

Идея Якоба Леви Морено использовать драматизацию в психотерапии как нельзя лучше соответствует эпохе. Возникновение и развитие психоанализа основывалось на использовании мифа об Эдипе, который возвращает нас к трагедии рока. Однако мы живем в другое время – время огромных социальных сдвигов, – когда понятие рока кажется безнадежно устаревшим, и люди адаптируются к динамическим процессам в обществе, постоянно меняя свои жизненные роли. Как карнавальная культура Средневековья дала всплеск развитию театра, так и наша эпоха породила многочисленные игровые практики. Игра в культуре всегда выполняла адаптационную и инновационную функции. В периоды, характеризующиеся интенсивными социальными процессами, культурными преобразованиями, всегда возникают новые игровые институции. Развивающий потенциал игры широко используется в педагогике, андрогогике.

Морено был первым, кто открыл игру для психотерапии. Главное средство психодрамы – проигрывание событий субъективной реальности. Особая ценность игры для психотерапии состоит в том, что она соединяет в себе свободу и направленную ориентацию, реальность и фантазию, действие и символ. Психодрама позволяет смело экспериментировать с судьбой, менять роли и жизненный сценарий. Как гласит легенда, бережно передаваемая психодраматистами, Морено когда–то сказал З. Фрейду: «…я начал там, где вы закончили. Вы работаете с людьми в искусственной обстановке вашего кабинета, я встречаю их на улицах и у них дома, в их естественном окружении. Вы анализируете их сновидения и мечты, я пытаюсь сделать их смелыми, чтобы они могли мечтать снова. Я учу людей играть Бога…» (Марино, 2001, с. 45).

Описываемый ниже короткий фрагмент работы как нельзя лучше иллюстрирует эти возможности психодрамы. Клиенту Игорю М. снились повторяющиеся сновидения, в которых он якобы участвовал в постановке пьесы. В них присутствовал постоянный мотив: приходил день премьеры, а он либо не успевал выучить, либо забывал свою роль. Жизнь невротика действительно напоминает пьесу, которая создается не им. Более того, он считает, что должен выучить свою «роль» наизусть, иначе его ждет провал. Часто присоединяется еще и боязнь подвести «партнеров» – человек считает себя ответственным за других. В описанном случае сон иллюстрировал клиенту его жизненный стиль. В одном из последних сновидений Игоря появился характерный поворот сюжета. На этот раз снилась не пьеса, а концерт. Номер Игоря был просто пропущен, а у него осталось ощущение, что номер был бы хорош. Ему было жаль, что он не подготовился. Концерт шел, он ждал выступления и боялся. Ведь неготовый номер грозил провалом. Игорь волновался, он не знал, кто отвечает за программу, есть ли его выступление в программе, когда оно намечено. Он хотел подготовиться, но боялся не успеть, что–то постоянно его отвлекало. Но вот концерт закончен, а его номер никто не объявил. Игорь почувствовал разочарование. Клиент понял, что он действительно «пропускает свой выход» и никто не станет объявлять его «номер». В жизни он сам может играть свою, а не чужую роль, сам придумывать сюжет и выбирать партнеров. Психодраматическое «переигрывание» сновидения дало ему возможность почувствовать себя сценаристом и режиссером собственной судьбы.

Китайский афоризм гласит: «Наша жизнь, в сущности, кукольное представление. Нужно лишь держать нити в своих руках, не спутывать их, двигать ими по своей воле и самому решать, когда идти, а когда стоять, не позволять дергать за них другим, и тогда ты вознесешься над сценой».

Счастье человека зависит от того, что он делает в пьесе жизни: чувствует ли он себя ее автором, задает ли жанр, пишет ли для нее музыку. Он может быть лишь плохим актером, имеющим одно амплуа, играющим одну и ту же роль и пытающимся навязать свои шаблоны партнерам. В такой пьесе нет динамики, акты бесконечно повторяются, а разные актеры приглашаются на одни и те же роли. Этот феномен в психоанализе описан как трансфер. Но для талантливого автора повороты сюжета бывают неожиданными, в процессе создания пьеса приобретает свою логику, свой смысл, наполняется жизнью. Так же и для счастливого человека жизнь загадочна и прекрасна в своей спонтанности. Импровизация, спонтанность – главные атрибуты жизни, и именно они лежат в основе механизмов психодрамы.

До Морено психотерапия была кропотливым трудом, священнодействием психотерапевта, расшифровывавшего тайнопись бессознательного. Морено увидел ее как игру, импровизацию. Для него психотерапия ассоциировалась не с археологическими раскопками, а с театром. В психодраме терапия не окутывалась сумраком тайны, а вышла на свет. Поэтому в психотерапии возникла сцена, помимо психотерапевта в ней появились другие люди. Единица анализа в теории Морено – социальный атом, т. е. человек в отношениях с окружением. Социальный атом определяется как наименьший элемент структуры отношений, состоящей из всех связей между человеком и другими людьми, которые находят свое выражение в поведении и воображении.

Как закономерности движения планеты остаются непонятными, если наблюдать ее отдельно от других светил, так и жизнь человека непонятна, если не видеть его связей с другими людьми. Создателя психодрамы Морено вдохновляла идея рассмотрения человека в его связях с окружающими, миром, космосом. Территория психодрамы – «семья, группа, мир, Вселенная – то место, где личность проявляет себя в данный момент» (Келлерман, c. 141).

Именно масштабность видения человека и задач, которые он решает в жизни, выбор действенных культурных метафор и определяет эффективность этого направления психотерапии.

Генезис невроза

Теорию психических нарушений Морено строил с разных позиций, часто в непересекающихся плоскостях анализа, что затрудняет построение единой картины. Поэтому современные психодраматисты все еще активно прорабатывают теорию психопатологии, обращаясь при этом к другим теоретическим школам. Мы рассмотрим генезис невроза, используя понятия Морено: ролевые категории, ролевой конфликт, ролевая дистанция и социальный атом.

Причиной невротического развития личности Морено считал нарушения ролевого развития. Они могут быть обусловлены наследственностью, отсутствием внутренней безопасности, внешними условиями. В качестве внешних условий Морено рассматривал экономические, общественные факторы, плохое здоровье, межличностные отношения. Нельзя не заметить, что все эти предпосылки принадлежат разным системам и уровням функционирования личности. Они описаны слишком произвольно, чтобы быть продуктивными для диагностической и коррекционной работы, их рассмотрение несущественно для выбора психотерапевтических средств.

Достаточное внимание Морено уделил лишь влиянию фактора межличностных отношений на психическое развитие личности. С его точки зрения характер нарушений можно понять, анализируя систему отношений человека с миром. Именно особенности социоэмоциональной сферы определяют симптоматику психического заболевания, качественные характеристики его протекания.

С точки зрения структуры межличностных отношений у человека могут быть обнаружены несоответствие между реальным и желаемым кругом людей, входящих в социальный атом, слишком закрытый атом, застывший, деформировавшийся из–за смерти, недоразвитый атом (социодинамический эффект) и т. п.

Другое важное понятие, которым пользуется Морено, – роль. Ребенок рождается с потребностью действовать, играть роли. Это свойство Морено назвал акциональным голодом. Оно характерно для здоровой личности. Действия невротика блокируются страхом, он не способен осваивать и принимать на себя роли. Деформация социальных связей, изменение ролевого поведения, когда старые роли отмирают, а новые не осваиваются, ролевой конфликт приводят к тому, что ролевое поведение становится негибким, находится в застое. Патологическое развитие связано с нарушениями в процессе освоения ролей, застыванием на одном или регрессией к более низкому уровню ролевого функционирования. Следует отличать понятие регрессии у Морено от традиционной психоаналитической трактовки. Возвращение на более ранние ступени психологического развития он связывает не с сексуальной сферой, а с ролевым развитием и определяет через возвращение к другой ролевой категории.

Морено выделяет четыре категории, соответствующие разным ролевым уровням: соматические, психологические, социальные и трансцендентальные роли. Они соответствуют разным реальностям, в которых живет и функционирует человек. Использование соматических ролей связано с поддержанием жизнедеятельности организма (например, половая роль). Социальные роли определяются способом взаимодействия человека с социальной реальностью, его статусом (например, муж). В психологической роли отражается способ переживания человеком действительности. Она определяет характер исполнения соматических и социальных ролей. Ответственный отец, заботящийся о благополучии семьи, – психологическая роль.

Но человеческое существование не исчерпывается жизнью в социальной реальности, хотя эта система и задает характеристики процесса социализации: способ освоения умений и навыков, характеристики межличностных контактов, особенности включения в деятельность. Она представляет поверхностный слой личности, не отражающий всех особенностей процесса ее развития. Человек в его космическом измерении не сводится к ячейке в социальной структуре, а его бытие не определяется функционированием в социальной и психологической роли. Для фиксации этого феномена Морено вводит понятие трансцендентальной роли, в которой человек вступает во взаимодействие с надындивидуальным. Трансцендентальные роли подчиняют себе другие роли, поглощают их, они больше и значительнее других ролевых категорий. Например, в соматической роли человек осуществляет половой акт, в психологической переживает влюбленность, выступает в социальной роли жениха, а в трансцендентальной роли является любящим.

Из–за перенесенных страданий психологическая роль любящего может блокироваться, и человек регрессирует на соматический уровень, заменяя любовь сексом, что может вызвать проблемы в сексуальной сфере. Он может стать неразборчивым, постоянно меняющим половых партнеров, но не получающим наслаждения. Другой путь может привести к психогенной импотенции. Регрессия от социальной роли к психологической роли наблюдается, например, у первоклассника, который не может освоить роль члена школьного коллектива, не приобретает социальных навыков. Он переживает себя как слабого, неполноценного человека и фантазирует о том, что хорошо бы иметь ручного львенка, который защитит его от драчливых одноклассников. Блокирование действий на социальном уровне порождает ощущение бессилия на психологическом. Происходит сдвиг, когда действие и реакция на него оказываются на разных уровнях (в данном случае – на социальном и психологическом). При этом социальная роль проигрывается бессознательно. Невроз навязчивых состояний представляется Морено регрессией с трансцендентального до социального уровня. Вариантом нарушения может быть также переход, как бы прыжок, от одной ролевой категории к другой. Переход от психологических к трансцендентальным ролям без освоения социальных ролей наблюдается при шизофрении.

Однако в этом описании психических нарушений остаются лакуны для детерминант, факторов, условий патологии. Открыт вопрос о причинах регрессии или перехода на другой уровень. В рамках ролевого подхода эти вопросы остаются без ответа. Кроме того, не совсем ясен характер трансцендентальной роли. Морено подчеркивает, что способ актуализации и освоения трансцендентальных ролей совершенно иной, чем других ролевых категорий. В таком случае логично предположить, что они имеют и другую сущность. Представляется избыточным распространение понятия «роль» на способ бытия человека в мире. Этот модус существования по своей сути – вне роли. Другими авторами он описывался как самоактуализация (А. Маслоу), самотрансцендентация (В. Франкл). Понятие роли в отношении этого феномена не представляется достаточно продуктивным.

Еще одна причина возникновения нарушений – ролевой конфликт. Различают интра–и интерролевой, интра–и интерперсональный конфликты. Интраролевой конфликт обусловлен тем, что любая роль состоит из парциальных (частных) ролей, некоторые из них могут отвергаться или плохо осваиваться. Например, руководитель может хорошо справляться с принятием решений, планированием, но испытывать затруднения при мотивировании подчиненных, оценке их труда, поощрении и наказании. В целом принимая роль руководителя, он будет отвергать парциальную роль санкционирующего субъекта.

Интерролевой конфликт разворачивается при противоречии двух или нескольких ролей. Такой конфликт может возникать у молодой женщины между профессиональной ролью и ролью матери.

Интраперсональный конфликт тянется из прошлого. Личность никогда целиком не расстается ни с одной личиной. Каждая новая маска, новая роль наслаивается на предшествующую, и они определяют черты новой маски, формируют и деформируют новую роль. Например, молодой любящий муж не проявляет заботы и нежности в отношении жены, так как эта модель поведения не усвоена им в детстве. Он не видел эмоциональности отца, так как она блокировалась матерью. Переживание чувств и неспособность их выразить приводят и к переживанию интраперсонального конфликта.

Интерперсональный конфликт возникает между разными людьми, если они находятся в дивергентных ролях, например один и тот же человек по отношению к другому может быть и начальником, и другом: действия в роли начальника часто не соответствуют ожиданиям от роли друга. Поэтому одновременное существование в таких ролях потенциально несет конфликт.

Для описания причин нарушений Морено использует также понятие ролевой дистанции. Если человек не отделяет себя от роли, он выполняет ее требования и следует ожиданиям других. Это препятствует удовлетворению собственных потребностей. Поэтому невроз может возникать как недостаток ролевой дистанции. Серьезных нарушений следует ожидать, если это явление наблюдается в дивергентных ролях.

Особый случай слишком большой ролевой дистанции Морено описал как невроз креативности. Он проявляется в том, что человек при имеющихся возможностях играть роли, акциональном голоде, тем не менее, утрачивает способность к творчеству, к спонтанным проявлениям. Его действия и поступки стереотипны, жестко регламентированы нормами. Такое поведение помогает избегать потенциально опасных ситуаций, но человек оказывается неспособным приобретать новый опыт, творить. Игра жизни превращается в следование сценарию.

Основные терапевтические факторы

Эффект группового взаимодействия

Травматические события, низкие возможности для развития спонтанности и креативности ведут к эгоцентрической позиции. Человек закрывается в жесткой оболочке социального атома и не устанавливает истинных связей с другими людьми. Его связи превращаются в опутывающие сети, не дающие возможности свободно двигаться. В психодраме эти сети реконстеллируются: создается новый социальный атом, валентность связей которого становится столь сильной, что влияет на систему социального взаимодействия человека. Участник психодрамы включается в социальный атом, где заданы новые нормы общения, складываются новые межличностные связи, и эти изменения затем входят в его жизнь за пределами психодрамы.

Он начинает устанавливать с людьми отношения, которые Морено назвал телеотношениями – это истинные связи между людьми, развивающиеся на соматическом, психологическом, социальном и трансцендентальном уровнях. Они могут быть и положительными, и отрицательными, в них может быть и притяжение, и отталкивание, и любовь, и ненависть, главное их качество – реалистичность, ведущая к пониманию. Их вершиной становится Встреча – общение с другим человеком как с Ты. М. Бубер писал, что только в этом особом типе отношений человек обнаруживает смысл в основании собственного бытия: «Отношение к Ты непосредственно. Никакая абстракция, никакое знание и никакая фантазия не стоят между Я и Ты» (Бубер, 1993). Через эти отношения человек осуществляет связь с миром, реализует свою человеческую сущность, проникает в переживания других людей.

Психодраматическая группа становится частью социального атома человека. Влияя на форму социальных связей, она изменяет орбиту движения личности во внешнем и внутреннем мире. Процессы, начавшиеся на периферии, в отношениях внутри психодраматической группы, преобразуют ядро атома – мысли и чувства клиента. В психодраме ее участник приобретает истинно человеческую дистанцию для видения и оценки своих проблем. Сойдя с привычной орбиты движения социального атома, человек вынужден искать свое место в мире, обращаться к новым ценностям, приобретать новый опыт. Этот процесс опирается на спонтанность и креативность клиента и является целью психодрамы.

Результативность данного метода основывается на целительном эффекте группового взаимодействия. Поэтому в психодраме много внимания уделяется групповой динамике. Существуют даже группы, фокусом которых становится развитие группового процесса, взаимодействие в ситуации «здесь и сейчас». Их работа концентрируется на особенностях межличностного восприятия и взаимодействия, повторяющихся образцах поведения, отношениях в группе.

Спонтанность и креативность как результат и условие психодраматического действия

Жизнь в психодраматической группе приобретает особый статус, формируется как специфическая реальность, в которой участники могут экспериментировать с разными жизненными перспективами, ролями, формами поведения. Представление на сцене дает возможность пережить их во всей полноте и проработать. В психодраме могут проигрываться события реальные и виртуальные, а также фантазии, сновидения клиента. Член группы может переходить из одной реальности в другую, и в этой игре возможностей он приобретает креативность и спонтанность.

Спонтанность и креативность Морено рассматривает как показатель и одновременно фактор личностного развития. Спонтанность – это действие по ситуации, творческая импровизация. Проявление спонтанности подобно течению ручейка. Он выбирает то русло, в котором может свободно течь, и углубляет его. Как ручеек не течет в одном направлении, так и человек ведет себя в соответствии с ситуацией «здесь и сейчас». Спонтанность означает не произвол, случайный импульс, а действие, наиболее соответствующее актуальному состоянию человека, в котором интегрируются его глубинные потребности. Когда человек действует спонтанно, он продуктивен и креативен. Высоко ценя творческий порыв, Морено писал, что в творении человек становится богоподобным. Бог в его представлении не подавляет своим величием, акт творения – это игра, свобода. Возможно, наиболее сущностные характеристики человека описываются понятием Homo Ludens, в котором выражаются свобода и творчество.

Сверхреальность

Психодрама позволяет играть возможностями, в ней создается то, что психодраматисты называют «сверхреальностью», делая акцент все же на реальности. В каком–то смысле психодрама реальнее жизни, ведь в ней присутствуют Встреча (это тоже устоявшийся психодраматический термин), Событие (в смысле События с людьми, с миром), в то время как жизнь невротика может быть лишь чередой ситуаций. В психодраме участники не просто воспроизводят чувства, но вносят новые элементы в поведение, переживания, создавая новую интеграцию. Клиент актуализирует наличные и осваивает новые поведенческие образцы, расшатывает стереотипы, вызывает к жизни реальные и существующие в фантазии роли. Участник группы не просто воспроизводит ситуации, а активно действует со своей личной историей, творя новую субъективную реальность. Ощущение, что любое событие можно «переиграть», само по себе несет терапевтический эффект и открывает путь к развитию спонтанности и креативности.

Средства психодрамы и уровни личностных изменений

Изменения в процессе жизненного пути могут происходить на разных уровнях. Смена установок, убеждений происходит преимущественно на когнитивном уровне с использованием внушения, убеждения. Личностные проблемы захватывают более глубинные и генетически более ранние пласты, где в непосредственной связи представлены мысль, ощущение, переживание, действие. Морено считал, что для актуализации чувств необходимо действие. Исполнение роли в «предполагаемых обстоятельствах» создает реальную канву, в которой могут проявиться чувства. Поэтому основным способом работы в психодраме является психодраматическое действие. Клиент включается в действие, ощущает и осуществляет его динамику. Формы выражения переживания в психодраме многообразны и принадлежат разным «языкам» (слово, образ, движение), что позволяет наиболее полно использовать их для преобразования эмоционального опыта.

Катарсис, инсайт, научение

Способ влияния на клиента в психодраме основан на использовании широкого диапазона средств, в основе которых лежит эффект катарсиса, инсайта и научения. Проигрывая ситуации прошлого травматического опыта, клиент заново переживает их, осознает свои потребности и интегрирует эмоциональный опыт. Катарсис достигается, когда сдерживаемые, но стремящиеся выйти наружу эмоции находят свое выражение. Г. Лейтс описывает его как «потрясение и прорыв застывших чувств, означающий вместе с тем потрясение и прорыв затвердевших структур» (Лейтс, с. 256).

Эмоциональное переживание сопровождается, как правило, новым пониманием проблемы – достигается инсайт. В отличие от психоаналитического инсайта, психодраматисты стремятся к инсайту–в–действии, при котором воспоминание о подавленном переживании, понимание источника конфликта приходит во время проигрывания. Интерпретация психоаналитика заменяется действенной интерпретацией. Например, протагонист – молодая женщина – разыгрывала сцену встречи со страхом. Для роли страха она выбрала женщину и накрыла ее темным платком. Когда страх стал говорить: «Ты ни на что не способна, я всегда буду властвовать», – ко–терапевт подошел к протагонисту и как «внутренний голос» сказал: «Не смей мне так говорить, мама». Протагонист достигла катарсиса и инсайта по проблеме.

В ходе сессий участники психодрамы углубляют самопонимание не только через переживание инсайта, но и через систематическое исследование собственных смыслов и отношений.

Еще один важный фактор изменений – выработка новых способов реагирования, основанная на расширении ролевого репертуара. Эффект научения складывается из двух составляющих. Во–первых, человек апробирует себя в новых ролях, расширяет ролевой репертуар, чем достигает лучшего самопонимания и понимания других. Во–вторых, как ни парадоксально это звучит, человек научается спонтанности. Маска роли в психодраме не только не ограничивает свободы самовыражения, но и позволяет расстаться с другими масками (защитной броней) и действовать спонтанно.

Позиция терапевта

В психодраме найдены своеобразные методические средства для решения проблемы ведения и ориентации клиента терапевтом. С одной стороны, ведущий управляет психодрамой и тем самым влияет на процесс и результат терапии. С другой стороны, клиент свободен в выборе своих действий, степени самораскрытия, в получении нового опыта.

Один из ведущих современных теоретиков психодрамы, П. Ф. Келлерман, обобщил основные терапевтические факторы в семь категорий.

1. Искусство терапевта (компетентность, личность).

2. Эмоциональное отреагирование (катарсис).

3. Инсайт (самопонимание, знание себя, интеграция, реконструкция восприятия).

4. Межличностные отношения (встреча, «теле», исследование переносов).

5. Поведенческое научение и научение действием (отыгрывание в действии, обучение новому поведению).

6. Имитационное моделирование воображаемого (поведение «как будто», игра, символизация).

7. Неспецифические терапевтические факторы (внушение).

Участники психодрамы

Протагонист – главный герой психодрамы. Он предлагает ситуацию для разыгрывания, ее постановку, и сам играет. Действуя в ней, а затем участвуя в обсуждении, он приобретает более полное видение ситуации, себя и других людей, формирует новые поведенческие образцы.

Вспомогательное Я – это члены группы, которых протагонист выбирает для изображения отсутствующих участников разыгрываемой сцены. Вспомогательное Я может получить роль реального лица, но может играть и образ из сновидения, субличность, часть тела, вещь, идею – все то, что представляет мир протагониста в чувственной ткани, делает его конкретным и ощутимым. Автору приходилось, например, играть многочисленные роли матерей, отцов, детей, друзей, недругов, любимых, ненавидимых, а кроме того – роль Духа музыки, Прибалтики, Памятника, Стены, Влечения и многого другого. Вспомогательное Я помогает протагонисту прояснить связи в его социальном атоме. В этой роли он внимательно прислушивается к пояснениям протагониста, корректирует свою игру в соответствии с его замечаниями. Если действия Вспомогательного Я не соответствуют образу прототипа, который сложился у протагониста, тот прерывает сцену и на время происходит обмен ролями для уточнения роли. Действия всех участников подчинены главному герою игры, его восприятию прототипа, а не некой условной объективности. Вспомогательное Я представляет что–то или кого–то во внутреннем мире протагониста и в этом смысле является его продолжением. Тому, кто играет, немаловажно также почувствовать сопереживание Вспомогательного Я и желание помочь.

Люди в этой роли должны быть чуткими к указаниям психотерапевта.

Но Вспомогательное Я – не марионетка, приводимая в действие протагонистом или терапевтом. У него есть собственное понимание, чувствование проблемы, которое он вносит в игру. Это понимание не является артефактом, оно обогащает реальность протагониста и задает ему другие аспекты рассмотрения ситуации. Некоторые черты роли гиперболизируются сензитивным Вспомогательным Я для того, чтобы достичь сознания протагониста.

Нередки ситуации, когда роль находит отклик в опыте Вспомогательного Я. Это одна из причин, по которым им удается играть достаточно правдоподобно. В ходе психодрамы Вспомогательное Я может испытать сильные эмоции и даже достичь катарсиса. В результате обсуждения игры этот участник проясняет и свои проблемы. Например, часто человек, выбранный на роль младшего брата в «семейной сцене», действительно является младшим ребенком в семье. Таким образом, трансферентные реакции протагониста направляются не только на психотерапевта, но и распределяются на других членов группы. Трансферентно–контртрансферентные реакции становятся терапевтическим фактором и для протагониста, и для Вспомогательного Я, и для остальных членов группы, которые идентифицируются с участниками психодраматического действия.

Ведущий психодрамы – терапевт. Он несет ответственность за организацию сеанса, управляет им, выбирает подходящие техники, регулирует эмоциональную напряженность и включенность участников. Психодраматист (или директор психодрамы) выполняет четыре функции: аналитика, режиссера, терапевта и ведущего группы. В роли аналитика ведущий концентрируется на исследовательской функции. Он наблюдает за вербальными и невербальными проявлениями членов группы, соотносит их, отыскивает ключи, старается понять смысл переживаний. На основе обобщения этой информации, эмпатического вчуствования в переживания протагониста ведущий планирует сеанс, организует его ход, ставит цели и отыскивает средства для их достижения. Как режиссер ведущий ответствен за усвоение и использование языка психодрамы. Режиссер ставит сцены, но при этом он не вмешивается в их содержание. Протагонист сам решает, что будет разыгрываться, ведущий же на основе ключей направляет протагониста, помогает в создании мизансцены. Он генерирует идеи, обеспечивающие наилучшее продвижение, вдохновляет на игру. Как терапевт ведущий стремится достичь решения проблемы, добиться перемен. Он строит интервенцию, используя специфические (катарсис, инсайт, научение, обратную связь) и неспецифические (плацебо–эффект) терапевтические факторы. Выполняя роль ведущего группы , он организует действия группы, устанавливает нормы взаимодействия, управляет групповыми процессами, стимулирует активность участников, а также, обеспечивая необходимую атмосферу, устраняет препятствия в работе. «Как драматург психодраматист направляет диалоги, создает и разрешает конфликт. Как скульптор – лепит пространство. Как дирижер оркестра – смешивает материал из многих источников» (Riebel, p. 127).

Как правило, он не участвует в психодраматическом действии, в качестве партнера протагониста может выступить ко–терапевт, не ведущий игру. Участие в разыгрывании оказывается избыточной функцией для ведущего и снижает ответственность и веру в свои силы других участников.

Характеристики группы

Оптимальные размеры группы – 7–12 человек. Эти границы определяются двумя обстоятельствами: с одной стороны, важно, чтобы состав группы был достаточным для драматического действия и включал наблюдателей, а с другой – чтобы были учтены потребности каждого. Группа может функционировать как открытая или как закрытая. В ней действуют те же нормы и правила, которые характерны для других групповых методов (конфиденциальность, свобода самовыражения, правило «здесь и сейчас» и т. п.). Желателен гетерогенный состав. Исключение составляют группы, гомогенные по одному признаку (например, группа родителей или группа подростков) и гетерогенные по другим.

Фазы психодраматического действия

Психодрама состоит из трех фаз, различающихся по назначению, содержанию, групповым процессам и степени эмоциональной напряженности.

Разминка

Цель первой фазы – подготовка к психодраматическому действию. Ведущий свободен в выборе средств решения этой задачи: он может использовать специальные упражнения, групповую дискуссию и даже молчание. С разминки начинается каждая встреча, но особенно важна она в начале работы. Участникам психодрамы еще не хватает переживания доверия, принятия, психологической безопасности. Часто началом работы становится дискуссия «Что я хочу получить от этой группы?» или «Для чего я здесь?». Однако и на этой фазе уже могут применяться психодраматические средства. Например, участникам предлагается разделиться на пары, в которых они обсуждают эти вопросы, а затем каждый представляет не себя, а говорит от имени другого, являясь его «внутренним голосом». Таким образом, участники ближе знакомятся друг с другом и осваивают «язык» психодрамы.

В дальнейших сессиях выбор разминки определяется фазой групповой динамики и разыгрываемой тематикой. При всем индивидуальном своеобразии проблем протагонистов наблюдается естественная логика в разворачивании тем игр. Например, на первом этапе групповой динамики протагонисты часто нуждаются в получении поддержки и в играх после первой сцены часто возвращаются к событиям раннего детства. При дальнейшем продвижении протагонистами выдвигаются и поддерживаются группой темы, например, конкуренции, вызывающие к жизни события подростковых лет. Время от времени актуальным предметом работы становится групповая динамика, отношения «здесь и сейчас». События групповой динамики также выводят на соответствующую тематику индивидуальных игр. Тема игры одного протагониста продолжается в игре другого. Поэтому тема разминки должна быть связана с проблематикой, актуальной для группы, а искусство ведущего состоит в улавливании этой линии. Активное задействование в разминках актуальной проблематики обеспечивает наибольшее продвижение группы, так как в этом случае игра одного протагониста «резонирует» с чувствами остальных членов группы и они тоже продвигаются в решении своих проблем. В таком случае группа достигает максимальной продуктивности.

Предложенная ведущим разминка дает возможность всем участникам поработать над определенным содержанием. Например, участников просят символически изобразить (ведущий предлагает пантомиму, рисование либо другие средства) барьеры, которые стоят на их жизненном пути. После выполнения упражнения члены группы делятся своими переживаниями во время работы, и как правило выясняется, что отдельные участники хотели бы глубже понять эту проблему. Затем происходит выбор протагониста для следующего психодраматического действия.

Если протагонист не появляется, ведущий может провести психодраму, центрированную на группе. При этом важно различать неготовность к работе и готовность, блокированную страхом. Агрессивная реакция, направленная на ведущего или члена группы, может исходить как из нежелания работать, так и быть защитной реакцией. Непонимание смысла вербальных и невербальных сообщений может заблокировать активность, спровоцировать у членов группы принуждение и нарушить динамику ее развития. В случае сопротивления действует общее правило: в первую очередь необходима его проработка. Понятно, что работа с сопротивлением также проводится специфическими средствами психодрамы.

Фаза игры (фаза психодраматического действия)

Это главная и центральная фаза психодрамы. Она отличается наибольшей длительностью и динамичностью. В ней психодрама достигает наибольшего накала и разрешается в катартическом переживании. Именно на этой фазе достигается инсайт по проблеме.

Когда протагонист выявлен, психотерапевт готовит его к работе: помогает освоить сам способ драматизации, проявить спонтанность, войти в роль, преодолевая беспокойство и сопротивление. Вначале проблема предъявляется феноменологически через конкретное описание ситуации без интерпретаций и рассуждений. Вместо пространного описания проблемы протагонисту предлагается разыграть сцену, в которой она проявляется. В ситуации обнаруживается и форма проявления проблемы, и ее содержание.

Вовлечение в действие запускается при помощи физических и душевных «стартеров». Ведущий отмечает специфические способы разогрева данного протагониста для игры. Например, используя физический «стартер», ведущий высказывает предложение походить по сцене, описывая проблему. Если протагонист уже имеет в виду определенную сцену, разогрев в большей степени связан с обеспечением вхождения в роль. Если же участник психодрамы затрудняется в фокусировке на сцене, то разогрев длится несколько дольше и в его ходе отыскиваются ключи для начала действия. Ключи – это индикаторы проблемы в вербальном и невербальном поведении протагониста. На основе найденных ключей может быть разыграна сцена, метафорически изображающая ситуацию, например: «Между нами выросла стена непонимания» или «Меня раздирают противоречия» и т. п.

Один из распространенных приемов приближения к прояснению проблем в семье – построение пространственной социограммы, изображающей ближайшее окружение протагониста через расстояние, расположение по отношению к нему, характерные позы и жесты. При этом необходимо следить, чтобы в ходе разогрева не пройти «точку кипения», стараться вовремя заметить ключи и правильно выстроить следующую сцену для углубления понимания проблемы.

Для разыгрывания сцены определяются пространственные и временные характеристики ситуации, создается мизансцена, определяются действующие лица. Пространство действия физически ограничено, чтобы была создана реальность со своим временем, своими условиями и нормами жизни. Важна максимальная осязаемость этой реальности. Из подручных средств создается обстановка, позволяющая представить конкретное место действия. Определение физических аспектов ситуации помогает протагонисту в нее вжиться. Описание сцены и действие происходят в настоящем времени. Определяются люди, значимые для действия, и на эти роли подбираются Вспомогательные Я.

В психодраматическом действии важна не точность воспроизведения обстоятельств, фактов, а достижение точности и глубины в передаче субъективной реальности – переживаний и отношений клиента. В психодраме разыгрываются не только ситуации межличностных отношений протагониста, но и фантазии, сны. Действующими лицами могут выступить, например, противоборствующие чувства. В ходе разыгрывания психотерапевт обращает внимание на вербальное и невербальное поведение. Например, клиент говорит: «Я хотел бы сказать тебе что–то важное», а сам в это время отодвигается и принимает закрытую позу. Психотерапевт учитывает его нежелание затрагивать определенные вопросы. Одним из вариантов реакции ведущего может быть показ протагонисту при помощи Вспомогательного Я его неосознанного невербального поведения.

Нередко случается, что первая сцена не отражает сердцевины проблемы, а лишь дает материал для поиска ключей. Например, женщина–протагонист говорит о своих сложностях во взаимоотношениях со старшим сыном: «Он упрямый и своенравный, старается все делать по–своему. Характером он в мужа». Со Вспомогательным Я, представляющим сына, она разыграла следующий диалог:

– Я так устаю от этих поездок на огород.

– Не хочешь – не езди. Мне этот огород совсем не нужен. Это твои проблемы – ты их и решай.

– Брось это папино словечко.

Проблема взаимоотношений с сыном служила лишь отправной точкой для решения более актуальных проблем взаимоотношений с мужем.

Ведущий стремится достичь полной свободы в самовыражении клиента, но не вправе требовать ее. Он учитывает индивидуальную динамику роста креативности, помогая клиенту преодолеть несформированность навыков общения, снять защитные механизмы и проявить спонтанность.

В ходе разыгрывания психотерапевт отыскивает факторы, определяющие проблему. Это могут быть детские травматические переживания. В этом случае переходят к разыгрыванию другой ситуации из прошлого, которая определила эту проблему. Более ранняя сцена позволяет глубже исследовать проблему, проникнуть в ее суть. Например, женщина–протагонист в ходе разыгрывания сцены с любимым мужчиной поняла, что готова на все, чтобы удержать его. Это позволило ей вспомнить, как она удерживала отца от развода с матерью. Сцена из детства помогла достичь инсайта в понимании своих отношений с мужчинами.

Приведем другой пример последовательного разворачивания психодраматического действия, где каждая сцена позволяет достичь большей глубины в понимании проблемы. Клиентка Н. говорила о том, что ей трудно выражать свои чувства и для разыгрывания предложила сцену разговора с молодым человеком, которого она любила и который от нее ушел: «Это все еще держит меня». В ходе сцены Н. начала говорить, но скоро замолчала, заплакала, ушла в себя и одной рукой сжала другую. Ответы на вопросы ведущего позволили выделить два «голоса», которые звучали внутри нее, и ей было предложено озвучить внутренний диалог, пригласив на роли «голосов» два Вспомогательных Я. Один из «голосов» говорил о чувствах, а другой запрещал говорить. Среди прочего вторым «голосом» было сказано: «На что ты претендуешь? Опомнись!» На вопрос ведущего, от кого она могла слышать подобные слова, Н. ответила, что так говорила ее мать. В следующей сцене Н. воспроизвела разговор с матерью в юности, который закончился катарсисом. Когда Н. смогла выразить обиду и гнев на мать, ей захотелось поговорить с «хорошей мамой». Следующей сценой и был такой разговор, в ходе которого Н. получила поддержку от «хорошей матери». Затем была воссоздана первая сцена разговора с молодым человеком, и на этот раз Н. смогла рассказать ему о пережитых ею обиде и горечи.

Психодраматическое действие безопасно при условии психологической поддержки со стороны группы. Тяжесть нахлынувших переживаний уравновешивается максимальным комфортом в роли: протагонист контролирует ситуацию, может ее изменить. Само по себе воспроизведение травматического опыта болезненно и не ведет к новой интеграции. Психотерапевт предлагает протагонисту не только заново пережить, но и «переиграть» ситуацию, изменив свой жизненный сценарий. Так, «хорошая мать» сказала Н. о ее уникальности, способности любить, и она почувствовала свою ценность и ценность своих переживаний. В ходе игры протагонист испытывает сильные эмоции: опустошенность, смущение, удивление, беспокойство. Вернувшись в травматичную ситуацию, он может не чувствовать общности с группой. В этот момент важна эмоциональная поддержка членов группы, закрепление того, что достигнуто в результате инсайта. Эти цели достигаются на третьей фазе, основное содержание которой – обсуждение игры.

Фаза обсуждения

На ней, в отличие от первой и второй фаз, почти не используется действие. Основные средства этой стадии – выражение чувств, обсуждение, анализ. Исключение составляют невербальные упражнения или игровые действия, направленные на регуляцию эмоциональной напряженности. Иногда применяется разыгрывание ситуации в будущем. Для активизации работы иногда предлагается разыграть сцену обсуждения этого сеанса с кем–либо из группы или обратиться к кому–либо, имеющему сходные проблемы.

Третья фаза подразделяется на две части – идентификацию и ролевую обратную связь. Первая часть – идентификация – позволяет высказать чувства и отношения, которые вызваны игрой и знакомы участникам психодрамы из прошлого опыта. Клиентка О. рассказала группе о том, что случайные обстоятельства разлучили ее с любимым человеком и восемь лет она не может его забыть: «Я ни с кем не могу быть близка так, как с ним. Я не могу представить рядом с собой кого–то другого». В ходе разыгрывания она осознала, что за эти годы и с любимым человеком, и с ней произошли изменения. Во время обсуждения протагонист почувствовала, что «его образ перестал ее держать». Сеанс вызвал глубокие переживания у всех участников психодрамы. Один член группы поделился своей печалью от потери любимой девушки. Другая участница в процессе игры вспомнила о своем друге, который рано ушел из жизни. Третий член группы сказал, что счастливо живет с женой, но любит в ней не ее, какова она сейчас, а девушку, которой она была много лет назад. Обсуждение открыло новые горизонты в исследовании отношений, которые не меняются. Оно задало тему и послужило отправной точкой для формулировки проблемы другим протагонистом.

Во второй части участники психодрамы описывают чувства, которые у них возникли в роли (в том числе и в роли протагониста). Благодаря ей протагонист более полно осознает свои чувства и потребности, а также чувства других людей. Он начинает яснее видеть содержание своих жизненных ролей, ролевые фиксации. Ведущий направляет усилия на то, чтобы участники говорили о чувствах, не подменяя их интерпретациями, оценками, советами. Слушая подобные высказывания, протагонист может почувствовать себя подавленным, неумным, слабым. Речь должна идти о конкретной разыгрываемой ситуации, не допускаются обобщенные характеристики, рассуждения о мотивах и мотивировках. Они легко разбиваются о броню защит и не принимаются протагонистом. Сопротивление протагониста в ходе обсуждения является следствием недоработок на второй фазе и указывает на необходимость к ней вернуться.

На завершающей фазе протагонист приобретает душевное равновесие и уверенность в своей способности решать проблемы. В конце обсуждения протагонист высказывается о своих переживаниях.

Морено предлагал четвертую фазу – фазу анализа в качестве дополнения к фазе выражения чувств. В ее ходе анализируется точность в исполнении роли, особенности поведения в разных ролях, обсуждается значение предложенных интерпретаций и выводы. На ней может возникнуть тема групповой динамики. Однако Морено не описывал эту фазу, поэтому зафиксировалась процедура, состоящая из трех фаз. Среди его последователей также существует мнение, что четвертую и третью фазу следует поменять местами. Тогда динамика процесса обсуждения нарастает: от выражения чувств в роли участники переходят к описанию своих переживаний, идентифицируются с действующими лицами и выражают свои переживания в отношении разыгранного конфликта.

В конце напряженного сеанса группа выражает сопереживание протагонисту в глубоких идентификациях или даже в молчании. Эта функция психодрамы определяется как шеринг. Шеринг дает возможность плавно вернуться в реальность после болезненных переживаний. Участники психодрамы чувствуют внутреннее единство, взаимосвязь и взаимозависимость. На шеринге возможен выход человека в трансцендентальное измерение. Таким образом, глубоко страдающий человек может получить опыт полного принятия.

Организация психотерапевтического процесса и групповая динамика

Продолжительность сеанса в психодраме варьируется от 20 минут до нескольких часов, но, как правило, он длится около 3 часов. Длительность первой фазы составляет приблизительно 15 % времени всего сеанса, второй фазы – 65 %, третьей – 20 %. Однако особенности протекания психодраматического действия вносят свои коррективы и несколько уводят пропорции от средних норм. Отклонения определяются особенностями проблемы, степенью вовлеченности участников, их спонтанностью, креативностью, характеристиками групповой динамики, этапом терапии и другими факторами.

Психотерапия проходит в несколько сессий, количество которых варьируется в зависимости от многообразных факторов, как организационных, так и содержательных: тематики группы, состава участников, открытости–закрытости группы и т. п. Достаточно распространенной является практика 60–часовой группы с однодневными сессиями дважды в месяц. Данная продолжительность и частота дают участникам возможность ассимилировать и интегрировать опыт, полученный в ходе психотерапии, в свою жизнь.

Вне зависимости от продолжительности работы и частоты сессий группа проходит одинаковые фазы. В теории психодрамы открыта важная закономерность: стадии групповой динамики соответствуют стадиям индивидуального развития человека. Вначале группа решает проблемы, связанные с доверием, затем переходит к темам борьбы за автономию, а завершение групповой работы тесно связано с «траурной» проблематикой. Например, на первых сессиях группа может поддержать протагониста, выдвинувшего тему «Где же мой настоящий дом?», в которой в символической форме представлен поиск группой защищенности и безопасности. На последних сессиях закономерно появляются темы потери, смерти и т. п.

Исходя из того, что развитие группы идет параллельно индивидуальному развитию, ведущие стремятся следовать за естественным групповым процессом и в то же время организовывают его таким образом, чтобы обеспечить необходимое доверие и перейти к преодолению зависимости, росту автономии как группы в целом, так и ее членов.

Сходную групповую динамику, начинающуюся этапом зависимости и развивающуюся в направлении автономии, описывают и психоаналитические исследователи В. Бион, У. Беннис и Г. Шепард.

Техники психодрамы

Клиент может не осознавать значительной части своего эмоционального опыта, своих потребностей и не удовлетворять их. Поэтому важные жизненные роли, связанные с ними, оказываются неосвоенными. Психодраматические техники моделируют различные аспекты процесса принятия роли. Психодрама основана на том, что социальный атом (психотерапевтическая группа) берет на себя часть ролевого поведения, которая не актуализировалась в жизни протагониста. Когда на ранних стадиях развития ребенок не осознает своих потребностей, но они властно управляют его жизнью, мать и другие люди из его ближайшего окружения пытаются вчувствоваться в нужды ребенка и удовлетворяют его потребности. Аналогом этого процесса в психодраме служит техника двойника, предполагающая вживание Вспомогательного Я в чувства протагониста, которые тот не осознает. Таким образом, психодраматическая группа «достраивает» личностную историю клиента и дополняет связи в его социальном атоме.

Психодрама отличается большой технической оснащенностью. Многие техники были созданы и использованы в одной конкретной ситуации, другие достаточно универсальны и не зависят от содержания проблемы. Ниже будут представлены наиболее распространенные техники.

Техника представления себя, используется, как правило, в начале работы и позволяет клиенту в коротких сценах представить себя или значимых лиц. Она может выполняться также в виде монолога или интервью. Представление в этой технике дает информацию о реальном поведении, а не о фантазиях по поводу себя. При этом клиент свободен в выборе предоставляемой информации, что сразу дает ему ощущение безопасности. Вхождение в психодраму через эту технику усиливает эффект разогрева, дает возможность сосредоточиться на проблеме.

Техника исполнения роли предполагает принятие и пребывание в роли. Как правило, ее исполняет Вспомогательное Я, помогая протагонисту в постановке сцены из его жизни. Играть ее может и протагонист, если он осваивает новую роль.

Диалог – это проигрывание отношений между людьми. В отличие от исполнения роли здесь все участники играют себя. Эта техника часто используется в семейной терапии. С ее помощью осуществляется управление групповой динамикой. Опасность ее использования состоит в возможности закрепления сложившихся неадекватных отношений.

В технике монолога протагонист покидает место действия и в процессе ходьбы (чтобы не терять динамики действия, не увязнуть в словах) высказывает свои мысли, чувства, комментирует действия. Монолог похож на свободные ассоциации, но больше связан с конкретной ситуацией.

Эта техника дает возможность дополнить содержание игры. Она используется, когда ведущий предполагает, что у протагониста есть чувства, не находящие проявления в сцене, ивтожевремя он готов к большему самораскрытию. Вводится она и перед сценой для вживания в роль. Неуместное применение этой техники может нарушить, разорвать действие.

В технике двойника Вспомогательному Я предлагается сыграть протагониста. Как правило, «двойник» располагается сзади и немного в стороне. Вначале он старается стать как бы тенью протагониста и через движения, через манеру говорить вживается в его состояние. Получая обратную связь от прототипа и руководствуясь ею, Вспомогательное Я корректирует свое поведение. Затем «двойник» углубляет свое понимание и выражает содержание, которое не высказывается протагонистом. Тот может принять предложенную версию, проигнорировать ее, не согласиться в спокойной манере или выразить несогласие бурными эмоциональными реакциями. Тогда группа подключается для обсуждения поведения «двойника».

Исполнение этой роли требует умения вчувствоваться в состояние другого человека. Вспомогательное Я является как бы продолжением протагониста, помогая ему выразить и осознать свои чувства. Переживания протагониста бессознательно ассоциируются с ранним опытом, когда близкие помогали ребенку понять и удовлетворить его потребности. Дополнительный эффект использования этой техники состоит в том, что человек актуально переживает поддержку и понимание другого человека.

Способы применения техники варьируются от варианта, когда исполнитель этой роли полностью повторяет поведение протагониста, до варианта, когда он развивает собственное понимание на основе данных протагонистом ключей, как бы интерпретирует их. Но эта интерпретация основана не на рассуждении, а на эмпатии и выражена языком действия. Так, в одной сцене протагонист выражал вербальную агрессию по отношению к отцу, но невербально демонстрировал страх. «Двойник» принял позу эмбриона. Это позволило протагонисту осознать, что он боится отца и чувствует себя беззащитным в отсутствии матери.

«Двойник» помогает найти ключи для новых сцен, если их трудно получить от самого протагониста. Эта техника вводится, когда необходима помощь в прояснении конфликтных переживаний, особенно если партнеры протагониста не дают ему возможности для полного самораскрытия. Если протагонист запутался во множестве противоречивых чувств, желаний, проблем, психотерапевт вводит множественное дублирование.

Техника реплики в сторону также дает возможность прояснить непроявленные переживания. Она вводится в процессе применения техники исполнения роли или диалога. Процедура выглядит следующим образом: протагонист отворачивается от Вспомогательного Я и произносит то, что он хотел бы сказать своему партнеру, но не может. Она используется тогда, когда партнеры в разыгрываемой сцене не понимают друг друга и у протагониста нет возможности высказать свои мысли и чувства.

Техника обмена ролями предполагает, что протагонист и Вспомогательное Я меняются ролями. Вхождение в нее требует максимального вживания в роль другого. Как и в технике двойника, партнеры стремятся добиться соответствия в позе, движениях, во всем рисунке поведения.

Эффективность этой техники основана на механизме децентрации. Для травматичного опыта характерен определенный эгоцентризм: человек фиксирован на болезненных переживаниях и не может увидеть ситуацию в другом свете. Благодаря обмену ролями протагонист может посмотреть глазами другого и децентрироваться.

Кроме возможности увидеть другого в себе протагонист получает возможность увидеть себя в другом. Понимание других людей основывается на эмпатической способности, умении «примерить» на себя чужую роль: ребенок в игре, взрослый в воображении пытается понять другого, действуя от его имени и переживая его эмоции. Протагонист становится в позицию своего партнера и таким образом лучше понимает его. Уже это само по себе помогает разрешать межличностные конфликты.

Эта техника используется и в том случае, если протагонист не согласен с версией исполнения роли Вспомогательным Я. Она с успехом применяется в семейной психотерапии для налаживания коммуникации. Но когда партнер вызывает слишком сильные негативные эмоции (например, насильник), обмен ролями может оказаться не только бесполезным, но и нанести вред.

Поскольку Вспомогательное Я становится объектом проекций, то при обмене ролями протагонист получает доступ к отвергаемой им части собственной личности, выражает вытесненные потребности, желания, мотивы. Часто эта техника используется для того, чтобы из другой роли он получил необходимые поведенческие образцы или качества. Например, играя роль агрессивного человека, протагонист уже в своей роли может научиться лучше отстаивать себя. Таким образом, применение техники обмена ролями позволяет пережить новый эмоциональный опыт и расширить поведенческий репертуар. С ее помощью можно управлять эмоциональным напряжением разыгрываемого действия.

Поскольку Вспомогательное Я часто переживает проблемы, в проигрывании которых ему предлагается участвовать, смена роли может быть полезной также и ему. В обмене ролей Вспомогательное Я выявляет новые аспекты переживаний и учится лучше понимать своих близких.

В технике «зеркало» Вспомогательное Я должно как можно точнее имитировать поведение протагониста на сцене, в то время как протагонист покидает место действия и наблюдает за игрой. В этой технике искусственно создается проекция для того, чтобы клиент обнаружил те аспекты поведения (а через них – и желания, чувства), которые ранее отвергал.

Когда протагонист действует, то не обнаруживает в полной мере смысловой нагрузки действия. Он может сильно защищаться, и тогда «выдавать» его будут лишь отдельные проявления, часто невербальные, которые контрастируют с другими средствами общения. Протагонист их не замечает, осознавая лишь одну часть своих мыслей, чувств. Тогда Вспомогательное Я может не просто отобразить, но и гиперболизировать отдельные элементы. Например, в сцене диалога с матерью протагонист С. не выражал своих чувств и отвечал на ее реплики лишь тем, что соглашался чаще ездить и помогать ей. Это, однако, не разрешало его личностных проблем и лишь затушевывало давний интерперсональный конфликт. Его реплики стали удлиняться, он много объяснял, часто употребляя слово «должен». Вспомогательное Я проговаривало это слово еще чаще, причем выделяя интонацией. В процессе наблюдения протагонист заметил, что в этом поведении не выражаются его истинные желания, и захотел «переиграть» разговор.

Преимущество работы с проекцией в психодраме состоит в том, что она присутствует на действенном уровне. При использовании техники «зеркало» следует учитывать возможность принятия протагонистом нового опыта, иначе проекция так и останется за пределами сознания и будет приписана способу восприятия и поведения Вспомогательного Я. Это конфронтационная техника с мощным эффектом, поэтому ее неуместное использование может фрустрировать и блокировать спонтанность действия у чувствительных клиентов с выраженными самообвинительными тенденциями.

Техника проекция в будущее позволяет представить возможный вариант развития событий, разыграть сцену из будущего. Приведем пример. Участник психодрамы сказал, что не может решить, жениться ему или не жениться. В последнее время ему вспоминаются сцены из прежней семейной жизни, лицо бывшей жены, хотя он совсем не жалеет о разводе. Сыграв сцену встречи с бывшей женой в будущем, он смог выразить обиду и понял, что развитию его отношений с любимой женщиной мешает страх быть покинутым, недоверие к ее чувствам.

Другие варианты применения этой техники позволяют апробировать новые поведенческие стратегии, закрепить те способы действия, которые были освоены в психодраме.

Моделирование предполагает демонстрацию Вспомогательным Я альтернативных способов действия для того, чтобы протагонист нашел приемлемый для себя образец. Эта техника соответствует аналогичной технике бихевиоральной психотерапии и основана на обучении протагониста новым поведенческим стратегиям, развитии его спонтанности и вариативности проявлений.

Результат психотерапии и связь психодрамы с другими направлениями

Развитие человека Морено видел в расширении самопонимания и осознания своей связи с Космосом. Когда человек самотрансцедентируется, он переживает себя как часть всеобъемлющей Самости в экзистенциальных связях с другими людьми.

В этой ориентации на развитие человеческой Самости, ее трансцендентной сущности психодрама сближается с аналитической психологией. Однако эти направления по–разному трактуют как сущностные характеристики человека, так и пути личностного развития. Для Морено этот путь лежит через прохождение ролевых уровней: соматического, психологического, социального, трансцендентного. Освоение социальных ролей, расширение связей человека с другими людьми непосредственно предшествует уровню трансцендентной роли. У К. Г. Юнга же Персона, в которой синтезируются социальные роли, – лишь поверхностный слой личности, а достижение Самости соотносится с освоением коллективного бессознательного. В то же время интересно сходство юнгианского анализа и психодрамы в техническом аспекте, в работе со снами, фантазиями.

Психодрама во многом использует теорию личности и патологии глубинной психологии и одновременно находится в оппозиции к психоанализу, прежде всего в теории терапии. Если З. Фрейд исследовал развитие личности, исходя из анализа патологии, то Морено в теоретических построениях основывался на видении человека в его космическом измерении и выделял факторы, которые деформируют психическое развитие, для их элиминации. Фрейд стремился защитить Эго от влияния общества, Морено считал необходимым развивать социальные связи личности. При этом оба направления сходным образом понимали механизм психотерапии достижения катарсиса и инсайта через повторное переживание и осознание прошлого. Но в психодраме травматичный опыт рассматривается как существующий в настоящем, и личностная история не столько воспроизводится, сколько «переигрывается». Интересно, что в одной из психоаналитических школ – символдраме – угадываются контуры психодрамы.

В психодраме представлены все точки временной транспективы: прошлое, настоящее, будущее. Помещение в фокус терапии настоящего характерно также для гештальт–терапии. Оба этих подхода имеют общие корни и в понимании цели работы, и в механизмах, и в ориентации. В гештальт–терапии применяются психодраматические техники, например техника пустого стула.

Элементы драматизации в настоящее время широко распространены и используются в других направлениях: в группах встреч, транзактном анализе, бихевиоральной психотерапии. С бихевиоральной психотерапией психодраму сближает использование научения. В процессе разыгрывания клиент не только испытывает катарсис, но и формирует новые реакции. Ориентация на изменение поведения является общей для бихевиоральной психотерапии и психодрамы. Основа драматических техник – действие – активно вовлекает протагониста в переживание. Психодраматическое действие дает возможность закрепить результат инсайта и расширить поведенческий репертуар.

Это обеспечивает преимущества психодрамы в решении проблемы сопротивления инсайту, которая представляет серьезную трудность для психоанализа и других направлений, ориентированных на вербальное взаимодействие. Психодрама преодолевает антагонизм, характерный для психоанализа и бихевиоральной психотерапии, поскольку осознание и изменение поведения в ней присутствуют одновременно.

Вовлеченность клиента достигается также за счет того, что в работе задействованы различные модальности: слово, образ, движение. В психодраме, как и в большинстве других современных подходов, широко используются невербальные техники.

В психодраме легче справиться с трудностью, которая становится камнем преткновения для многих направлений: активность психотерапевта превращается в директивность, что приводит к пассивности клиента, росту его сопротивления. В психодраме терапевт является лишь катализатором сценического действия, но оно захватывает всех участников. Таким образом сохраняется управляемость при минимальном вмешательстве ведущего. Групповая работа стала наиболее распространенной инновацией Морено.

В техническом плане психодрама – одно из самых продуктивных направлений. Огромное количество процедур, рожденных в этом направлении, не поддается описанию. Творчество психотерапевтов, работающих в этой ориентации, лишний раз доказывает, что психодрама достигает своей главной цели – развития креативности человека.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте теорию ролей Я. Л. Морено.

2. Опишите основные типы нарушений ролевого развития.

3. Сравните содержание понятия «регрессия» в различных психотерапевтических направлениях.

4. Дайте определение понятия «социальный атом».

5. Приведите примеры интер–и интраролевого, интер–и интраперсонального конфликтов.

6. Охарактеризуйте специфику психодрамы как метода групповой психотерапии с точки зрения целей и особенностей организации психотерапевтического процесса.

7. Сравните типы отношений в психотерапии: трансфер, «теле», эмпатия.

8. Охарактеризуйте спектр ролей ведущего. Какова роль ко–терапевта в психодраме?

9. Опишите фазы психодраматического действия.

10. Придумайте технику для разогрева в начале работы группы.

11. Проведите параллели между индивидуальным развитием и групповой динамикой в психодраматическом процессе.

12. Раскройте преимущества и ограничения техники «зеркало».

13. Каковы правила предоставления ролевой обратной связи?

14. Прокомментируйте следующий факт: одного участника психодрамы в начале работы группы выбирали на роли Чувства вины, Матери, Субличности «Девочка», затем – на роли Гнева, Мудрости, Отца, Чувства полета, Матери. Что можно сказать об изменениях в его личности?

Литература

Барц Э. Игра в глубокое: Введение в юнгианскую психодраму. – М., 1997.

Бубер М. Я и Ты. – М., 1993.

Келлерман П. Ф. Психодрама крупным планом: Анализ терапевтических механизмов. – М., 1998.

Киппер Д. Клинические ролевые игры и психодрама. – М., 1993.

Лейте Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я. Л. Морено. – М., 1994.

Марина Р. Ф. История Доктора: Джей Л. Морено – создатель психодрамы, социометрии и групповой психотерапии. – М., 2001.

Морено Я. Театр спонтанности. – Красноярск, 1993.

Психодрама: Вдохновение и техника / Под ред. П. Холмса, М. Карп. – М., 1997. Холме П. Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама. – М., 1999.

RiebelL. Doctor, Teacher, Indian chief: metaphor and the search for inherent identity //

Journal of integrative and eclectic psychotherapy. – № 9. – 1990. – P. 119–135. Moreno J. L. The words of the father. – New York, 1971.

Moreno J. L. Who shall survive? Anew Approach to the problem of human interrelations. – Washington, 1953.

История ролевых игр связана с разработкой теории ролей, а также с появлением понятия ролевых игр в современном бихевиоризме и социологии. В 1966 г. Биддл и Томас написали книгу "Происхождение и история теории ролей", где в качестве своих предшественников называют Дж. Мида, Дж. Морено и Р. Линтона. Вклад Морено заключается в описании двух стадий генезиса ролей: восприятия роли и воплощения, или разыгрывания, роли. Линтон предложил разграничить понятия "статуса" (социального положения) и роли, тем самым признав, что а) положения и соответствующие роли являются элементами общественного уклада и что б) поведение че­ловека можно рассматривать как разыгрывание роли, а саму роль -как связующее звено между поведением человека и социальной структурой. Исторически, однако, зарождение понятия роли не связано ни с социологией, ни с психологией. Морено писал, что слово role (роль) происходит из латинского rotula (небольшое колесо или круглое брев­но), которое позднее стало означать скрученный в трубочку лист бумаги, на котором записывали слова пьес для актеров. Лишь с XVI-XVII веков "роль" означает игру актеров. Понятие ролевых игр как части психотерапии было разработано лишь в XX веке. Одними из первых ролевые игры в психотерапии использовали Зильбург и Генри (1941). Сами они указывали, что еще в начале XIX века Рейл отмечал терапевтический эффект от "разыгрывания сцен" пациентами психиатрических больниц. Морено в начале XX века описывал ролевые игры с детьми в городских садах Вены. Однако лишь в 30-х гг. эксперименты с разыгрыванием сцен были признаны эффективной психотерапевтической процедурой. С середины 50-х гг. применение ролевых игр в США пошло двумя путями. Их стали широко использовать в психотерапии, вклю­чая группы личностного роста. Сюда же относятся все терапевтические применения, которые Николе и Эфран (1985) назвали "современной терапией катарсиса", включая классический метод социометрии и психодрамы Морено, гештальт терапию, а также группы встреч (Голь-дберг, 1970), первичную терапию (Янов, 1970), терапию реальностью (Глассер, 1965) и частично трансактный анализ (Берн, 1961). Ролевые игры в психотерапии стали применяться и сторонниками бихевиористских методов лечения, не признававших роль катарсиса в терапии, -терапии фиксированной роли (Келли, 1955) и репе­тирования поведения (Вольп, 1958). По сути психодрама распола­гается где-то между современной терапией катарсиса и поведенческой терапией, поскольку признает важность как катарсиса, так и пере­обучения. Второй областью применения ролевых игр стали тренинговые груп­пы, которые ставят задачу саморазвития и самосовершенствования, а не психотерапии. Это направление было создано в основном с целью развития в людях навыков руководителей, поведения в больших и малых группах, взаимодействия, разрешения конфликтов в группах, формирования адекватного самовосприятия и восприятия других. Классическими примерами могут послужить Т-группы (группы тре­нинга), а также центры психологического тестирования на профес­сиональные качества и способность к руководству. Сегодня ролевые игры применяются повсюду и незаменимы в разнообразных областях использования психологии. Однако несом­ненно, что наиболее эффективно они применяются в психотерапии.

Термин “психодрама” сложен и многогранен, и в литературе не существует единого мнения по поводу определения психодрамы. Термин свободно используется для обозначения, кроме всего прочего, клинических ролевых игр, моделирования поведения путем репетиций, анализа действия, креативной драматики, драматерапии, театра импровизаций и даже спонтанного хэппенинга.

Психодрама -это метод психотерапии, в котором клиенты продолжают и завершают свои действия посредством театрализации, ролевой игры, драматического самовыражения. Используется как вербальная, так и невербальная коммуникация. Разыгрывается несколько сцен, изображающих, например, воспоми­нания о специфических событиях прошлого, неза­вершенные ситуации, внутренние драмы, фантазии, сны, подготовку к предстоящим ситуациям с возможным риском или непроизвольные проявления психи­ческих состояний “здесь и сейчас”. Эти сцены либо приближены к реальной жизненной ситуации, либо выводят наружу внутренние ментальные процессы. Если требуется, другие роли могут взять на себя члены группы или неодушевленные объекты. Используется множество техник -обмен ролями, дублирование, техника зеркала, конкретизация, максимизация и монолог. Обычно можно выделить следующие фазы психодрамы: разогрев, действие, проработка, завершение и шеринг.

Главное преимущество данного определения состоит в том, что оно оставляет открытой возможность четкого разделения различных применений и стилей терапевтической практики в соответствии со следующими факторами:

1. Контекст -человек, группа, семья, окружение.

2. Фокус -личность, группа или тема.

3. Локализация -in situ, сцена, школа, больница, клиника.

4. Школа (подход) -фрейдизм, моренианство, адлерианство, роджерианство и т.д.

5. Теоретическая ориентация -психодраматическая, психоаналитическая, бихевиористская, экзистенциальная, гуманистическая.

6. Терапевтическая цель -уменьшение симптома, кризисное вмешательство, разрешение конфликта, личностные изменения.

7. Терапевтическое вмешательство -директивное, поддерживающее, конфронтационное, реконструктивное, проявляющее, поясняющее.

8. Главные терапевтические факторы -высвобождение эмоций, когнитивный инсайт, межличностная обратная связь, поведенческое научение.

9. Время и частота сессий -периодические, продолжающиеся, одиночные сессии, марафон, сессии с ограничением времени.

10. Участники психодрамы -возраст, пол, диагноз.

Эти факторы, каждый в отдельности и все вместе, могут быть рассмотрены как переменные, имеющие большое влияние на процесс и результат психодрамы, они параллельны шести широко принятым требованиям к построению психотерапевтического исследования.