Индивидуализм и коллективизм как способы человеческого бытия. Индивидуализм и коллективизм в психологии культуры - вольф кицес
Ознакомление с культурой коллективизма и индивидуализма нам бы хотелось начать с рассмотрения следующей ситуации. «Два человека спорят. Один из них утверждает: «Если все люди свободны и поставлены в изначально равные условия, каждый будет заботиться о себе. И все будут знать, что работают на себя. А если каждый будет работать на себя с полной выкладкой, все будут жить хорошо.» (Индивидуализм.)
Другой возражает: «Нельзя закрывать глаза на обездоленных людей. Многие не виноваты, что не могут найти себе работу и «место под солнцем» в нынешних условиях. Если мы будем помогать ближнему, всем будет лучше. Важно, чтобы все жили хорошо, даже если это ограничит свободу и самореализацию для кого-то из «новых русских». (Коллективизм.)
В зависимости от общества, люди воспринимают себя как индивидов или как членов группы. Индивидуалисты - люди, которые живут в обществе, где собственные интересы преобладают над коллективными. Коллективисты (в данном контексте не имеют отношения к политическим взглядам) - это люди, которые живут в обществе, где интересы группы преобладают над индивидуальными.
В концепции Хофстида индивидуализм характеризует общество, в котором связь между индивидами незначительная: предполагается, что в первую очередь каждый заботится о себе и своей семье.
Коллективизм характеризует общество, в котором люди от рождения растут и развиваются в сильных, сплоченных группах. Эти группы заботятся и оберегают своих членов на протяжении всей жизни, в обмен на безоговорочную лояльность .
На протяжении всей жизни человек принадлежит к какой-либо группе. Первой группой в нашей жизни является семья, потом школа, университет, рабочий коллектив. И всегда в зависимости от того, к какому типу культуры принадлежит человек, в его поведении превалирует коллективистский или индивидуалистский подход.
В результате исследования, проведенного Хофстидом, каждая страна получила оценки степени доминирования ценностей индивидуализма, которые варьируются в интервале от 0 до 100. Данные находятся в табл. 32 . Еще раз подчеркнем, что эти данные, так же как и в случае с индексом дистанции власти, относительны, а не абсолютны.
Индекс индивидуализма наиболее высок для стран Западной Европы (особенно для США, Великобритании) и низок для стран Азии, Африки и Латинской Америки. Интересен тот факт, что почти все сильные и развитые страны имеют большой ИИ, в то время как бедные страны занимают самые нижние позиции. Существует зависимость между уровнем национального дохода и степенью индивидуализма в культуре страны. Также следует отметить, что страны с большим индексом дистанции власти в основном принадлежат к коллективистским, а страны с маленьким ИДВ - к индивидуалистским.
Рассмотрим, как формируется личность человека, закладывается система ценностей в рамках семьи, школы и работы. В коллективистских культурах приняты «большие семьи». Это значит, что семья состо-ит не только из родителей, братьев и сестер, но также, например, из бабушек, дедушек, дядей и тетей, прислуги или даже соседей по дому. Поэтому дети редко остаются одни. «Студентка из Африки, которая приехала учиться в бельгийский университет, рассказывала, что это первый раз в ее жизни, когда она находится одна в своей комнате столько, сколько захочет» . В коллективистских обществах людям свойственно заводить родственные связи с людьми, не являющимися их биологическими родственниками, но социально интегрированными в их группы. В некоторых странах (например, в России, Латинской Америке) существует институт крестных родителей, которые автоматически причисляются к родственникам, хотя таковыми и не являются. Таким образом, дети с самого раннего возраста начинают ассоциировать себя с группой. Более того, человек на протяжении всей жизни чувствует эмоциональное стремление находиться в группе, в коллективе.
Для культуры индивидуализма характерны «малые семьи», состоящие из родителей и детей (хотя в последнее время в некоторых обществах увеличивается число семей с одним родителем). Остальные родственники живут далеко и редко приезжают в гости. Когда дети вырастают, они довольно быстро отделяются от родителей и строят свои собственные семьи. Совершенно нормальным считается переехать в другой город или даже страну. Довольно часто общение с родителями сводится к минимуму. Все это способствует тому, что человек совершенно не чувствует зависимости от группы.
Тип культуры влияет на систему воспитания. В коллективистских семьях воспитывают чувство общего «Мы» («это мы сделали, мы и будем отвечать»). Интересы семьи (а в будущем и любой другой группы) преобладают над личными. Ребенка учат быть лояльным, в обмен на это семья будет о нем заботиться и защищать. Считается, что ребенок хорошо воспитан, если его точка зрения совпадает с мнением группы. Все ответственные решения принимаются на «семейном совете», а не индивидуально.
В индивидуалистских семьях детей учат ставить свое «Я» на первое место, развивать свою собственную личность. Ребенка учат добиваться всего самому и отвечать за свои действия («я заслужил это наказание, потому что я поступил плохо»). В индивидуалистских семьях поощряется собственная точка зрения. Человек слаб, если он постоянно придерживается мнения других людей.
Также, в зависимости от культуры, в странах по-разному относятся к конфликтам и спорам. В коллективистских странах считается, что спор внутри группы неуместен, потому что в группе изначально должно быть только одно общепринятое мнение, а собственная позиция не так важна. В коллективе стараются избегать конфликтов, поэтому стремятся поддерживать хорошие отношения с окружающими людьми. В обществе коллективистов не принято говорить правду в глаза, это плохой тон. Японцы, например, славятся своей вежливостью. Они избегают прямых высказываний, так как это может привести к конфликту. Вместо категоричного «нет» они скажут «возможно» или «мы подумаем». Также и слово «да» нельзя воспринимать буквально. «Если вы говорите японцу: «Я хочу, чтобы вы одолжили мне сто долларов», он ответит: «Да», не предлагая, однако, вам денег. Он имеет в виду следующее: «Да, я понимаю, что вы хотите занять у меня сто долларов» .
В индивидуалистских странах, наоборот, принято спорить. Во- первых, потому что у каждого есть свое мнение, и он его отстаивает. И, во-вторых, потому что «в споре может родиться истина». Конфликты - это естественное и нормальное явление, и они даже полезны. Ребенка в семье всегда учат говорить правду в глаза, открыто высказывать свое мнение, даже если оно нелицеприятно. Считается, что это признак искренности и честности.
В коллективистских семьях считается, что денежные средства должны принадлежать группе. Это значит, что человек должен делиться своим заработком, чтобы кормить всю свою семью. В индивидуалистских семьях иное отношение к деньгам. У каждого должны быть свои средства к существованию. Например, дети с раннего возраста начинают понемногу работать, чтобы получить карманные деньги, которыми они сами будут распоряжаться. Во многих странах студенты сами оплачивают свое образование, работая на временных работах и беря небольшие займы.
Особенностью культуры коллективизма является потребность в поддержании достоинства (себя и своей группы) в «сохранении хорошего лица» (т. е. быть уважаемым в глазах окружающих). Восточные люди особенно не любят «терять лицо». «Уволенный китаец, например, будет всюду говорить, что он сам отказался от высокооплачиваемой работы, потому что не хотел служить бесчестному хозяину, и его собеседники станут с серьезным видом одобрять его решение, хотя на самом деле всем ясно, что его просто уволили... Токийский полицейский, остановивший иностранца за нарушение правил езды, отпускает его, если тот оправдывается на английском: признание, что он не понимает английского, может нанести урон чести столичного полицейского.» . Это связано с тем, что человек зависит от мнения группы. В индивидуалистском обществе аналогом данной черты является чувство «самоуважения», но каждый сам для себя это определяет, в то время как «лицо» определяет группа.
Следующим этапом развития индивидуальных и групповых черт является школа. Образовательная система индивидуалистских стран ориентирована на развитие самостоятельности. Это заметно даже по поведению учеников в классе. Каждый тянет руку и хочет поучаствовать в беседе. Если возник вопрос, надо его задать. Самостоятельность и независимость способствуют тому, что ученики не стесняются выступать перед незнакомой аудиторией, любят споры и открытые дискуссии.
Студент должен знать способы и методы получения новых знаний, потому что ему надо будет учиться на протяжении всей своей жизни. Он должен сам научиться справляться с новыми и неизвестными ситуациями. В процессе образования студенту стараются привить навыки, необходимые для карьерного роста и работы в напряженной среде. Образование дается человеку для того, чтобы он научился уверенно стоять на своих ногах. Диплом дает чувство самоуважения и способствует большему благосостоянию.
В коллективистской стране ученики не проявляют инициативу в процессе обучения. Они ждут персонального обращения. Студенты стесняются выступать перед большим количеством незнакомых людей (потому что это «не члены группы»), а особенно в отсутствии старшего (учителя, куратора и т. д.). В классе избегают конфликтов и не любят спорить, чтобы не обидеть своего товарища.
Цель образования - научить человека, что надо делать в определенной ситуации, акцент делается на теорию. Образовательная система ориентирована на передачу традиций и знаний, необходимых для того, чтобы в дальнейшем быть принятым в группу, стать ее полноценным членом. Считается, что профессионализм приходит с возрастом. Поэтому молодым людям довольно тяжело подниматься по карьерной лестнице. Образование расценивается как единовременный процесс. А диплом является признаком статуса, он создает привилегии и предоставляет больше благ человеку. Статус гораздо важнее, чем профессиональные навыки, поэтому в коллективистских обществах существует практика получения диплома незаконным путем (например, купить).
Для стран с культурой индивидуализма характерно беспристрастное отношение учителя к ученику. Каждый ученик - это индивид, и неважно (в отличие от культуры коллективизма), к какой социальной группе он принадлежит. У всех существуют одинаковые права и обязанности. Студенты временно объединяются в группы, в основном для выполнения поставленных задач, а не для поддержания отношений. Любят выполнять индивидуальные задания, потому что каждый отвечает сам за себя.
У коллективистов, наоборот, идет разделение на подгруппы по этническому и социальному признаку. В школах, например, принято лояльно относиться к тем ученикам, чьи родители являются преподавателями. Каждый ученик - это член группы. Ученики любят групповые задания, будут чувствовать себя комфортно, если их попросят сформировать небольшие группы из трех человек и подумать в течение нескольких минут над ответом.
Доминирование коллективизма или индивидуализма в обществе также влияет на выбор будущей профессии. В коллективистских семьях поощряется, если дети выбирают профессию своих родителей. Это уважение традиций. В обществах с большей степенью индивидуализма дети, вероятнее всего, не будут продолжать занятие родителей и выберут профессию согласно своим личным потребностям и желаниям.
После семьи и школы человек переходит на следующий этап культурного программирования - работу. Здесь продолжают формироваться нормы, стандарты поведения и традиции, принятые в обществе.
Хофстид выявил, что, выбирая место работы, индивидуалисты и коллективисты обращают внимание на разные «ценности». Для индивидуалиста важно :
1. Личное время. Работа должна оставлять достаточно времени для личной жизни.
2. Свобода. Наличие определенной свободы в выборе собственного подхода к работе.
3. Вызов. От работы человек должен получать чувство самореализации. Для коллективиста важно:
1. Возможность обучения. Получение новых знаний.
2. Хорошие условия на рабочем месте. Наличие вентиляции, освещения, адекватного рабочего пространства и т. д.
3. Применение знаний. Работа, на которой можно полностью использовать имеющиеся знания и умения.
В коллективистских обществах на работу берут члена группы. Это могут быть родственники, друзья или друзья друзей, главное - принадлежность к определенному социальному кругу. Работник должен ориентироваться на интересы группы, которые могут не совпадать с его личными потребностями.
Отношениям между работником и начальником свойственна эмоциональность. Они подобны семейным, где начальник должен защищать и заботиться о подчиненном в обмен на его лояльное отношение. Мера эмоциональной вовлеченности человека в работу группы может отличаться в разных ситуациях. В организациях принято поощрять и награждать всю группу, а не отдельного человека. В таком обществе человека увольняют крайне редко (работника скорее понизят в должности, чем выгонят с работы), потому что нельзя выгнать члена семьи.
В индивидуалистских обществах работника нанимают на основе индивидуальных способностей и умений. «Семейственность» на работе не поощряется. Во многих серьезных организациях есть правило: «если один работник заключает брак с другим работником, то кто-то из них должен покинуть компанию» . Рабочие отношения имеют исключительно деловой характер. Человек эмоционально не зависим от организации.
Отношения с начальником имеют контрактную основу, заработная плата выдается согласно выполненной работе. Подчиненные должны проявлять инициативу, ориентироваться как на достижение целей компании, так и на удовлетворение своих собственных потребностей. Законным основанием для увольнения является низкая продуктивность работника или его собственное желание перейти на другую работу. Таким образом, увольнение - это вполне нормальное явление.
Ярким примером коллективистской страны является Япония. «Психология коллективизма - фундамент японского менеджмента. Человек только в коллективе видит смысл своего существования. Отчуждение от коллектива воспринимается как смертный приговор. Так «. в концерне «Мауусита Дэнкни» рабочего уволили за распространение в цехе газеты коммунистов «Акахата». Он обратился в суд, по решению суда концерн восстановил рабочего на работу, но подверг его типичному общинному наказанию. У входа на завод, подле проходной, построили домик - однокомнатную будку. Строптивому рабочему было сказано, что отныне его производственное задание - находиться весь рабочий день в будке и ничего не делать. Зарплату он получал исправно наравне с членами его бригады. Через месяц этого работника отправили в больницу с тяжелым нервным расстройством.
В отличие от японцев, европейцы и американцы - эгоисты. Они не долго помнят оказанную услугу, сдержанны на похвалу и благодарность, 99, 9 % из них считают, что своим успехом они обязаны только самим себе» .
Тщательное соблюдение церемоний в коллективистских странах часто приводит к конфликтам на рабочем месте. Конкретная ситуация. «Рамон, работник одного предприятия в Чикаго, попросил у начальника дать ему внеочередной отпуск, чтобы посетить похороны, которые будут проходить завтра, на что руководитель, Том Долиттл, спросил, кто умер.
Рамон ответил: «Мой крестный отец».
ТД: «А какие у вас были отношения?».
Р: «Он был моим крестным отцом».
ТД: «А кто такой крестный отец?».
Р: «Это как очень близкий друг».
ТД: «Извини, мы даем отпуск на посещение похорон только ближайших родственников - родителей и детей. Такова политика компании».
Р: «Но все ожидают, что я приеду. Мы же друзья».
ТД: «Извини. Политика компании» .
Причиной конфликта являются культурные различия. Рамон - представитель коллективистской культуры. Он привык жить в большой семье, и крестный отец для него такой же близкий родственник, как отец или мать. Руководители-индивидуалисты зачастую не понимают тех семейных причин, по которым их работники, принадлежащие к коллективистским культурам, просят дать им внеочередной отпуск. Они не понимают, что такие семейные праздники, как крещение, замужество и, особенно, похороны, имеют огромное значение, так как подчеркивают принадлежность к группе и их нельзя пропускать. В индивидуалистских странах в таких случаях достаточно просто позвонить и выразить свои соболезнования или поздравления.
Еще одним отличием делового общения индивидуалистов и коллективистов является то, что первые ориентируются на выполнение поставленной задачи, а вторые на установление личных отношений. Западный бизнесмен, стремящийся к быстрому заключению сделки с японским или китайским партнером, обрекает себя на неудачу. В восточных обществах сначала надо стать частью группы, ближе познакомиться с деловыми партнерами, с их жизненными ценностями, чтобы в будущем эффективно сотрудничать.
Рассмотрим, как культурные различия индивидуализма и коллективизма влияют на поведение человека в бизнесе. Конкретная ситуация. «Небольшая шведская фирма, работающая в сфере высоких технологий, с помощью одного из шведских бизнесменов, работающего на Востоке, установила контакт с такого же рода предприятием в Саудовской Аравии, выполняющей большой правительственный заказ. Это предприятие было основано двумя братьями в возрасте немногим более 30 лет, получившими хорошее образование в британских университетах. Для участия в выполнении работ по правительственному заказу шведская фирма послала в Эр-Рияд одного из своих инженеров по фамилии Йохан- ненсон. В течение двух лет Йоханненсон приезжал к арабским коллегам 6 раз, и между фирмами установились очень хорошие отношения. Все встречи Йоханненсона с братьями - владельцами предприятия проходили в присутствии того шведского бизнесмена, который помог установить первый контакт. Это беспокоило Йоханненсона и его начальство, так как они боялись, что этот бизнесмен может работать на конкурентов. Но арабы настаивали на его присутствии, поэтому ничего нельзя было сделать. На встречах обсуждались не столько деловые вопросы, сколько самые широкие темы, включая искусство.
Когда бизнес стал не очень прибыльным, руководство шведской фирмы стало сомневаться в необходимости продолжения сотрудничества, тем более, что поездки Йоханненсона в Саудовскую Аравию обходились достаточно дорого. Внезапно из Эр-Рияда пришла телеграмма, приглашающая Йоханненсона срочно приехать для подписания нового многомиллионного контракта. Приехав, он обнаружил, что его шведский коллега на этот раз отсутствует, однако отношение арабов было весьма дружественное, и договор был подписан.
Через несколько месяцев шведская фирма открыла новое подразделение, и Йоханненсон был назначен его директором. В результате он отошел от работы с арабами, а вместо него на эту работу был назначен другой сотрудник. Это был инженер с большим опытом международной работы, и Йоханненсон лично приехал с ним в Саудовскую Аравию и представил его владельцам арабской фирмы. Через неделю после возвращения Йоханненсона из ЭР-Рияда оттуда пришла телеграмма о том, что арабы аннулируют договор по совершенно незначительным причинам. Руководство фирмы обратилось за помощью к Йоханненсону. Тот поехал в Эр-Рияд и быстро всё уладил, потому что арабы поняли, что он является полномочным представителем фирмы. Вследствие этого руководству шведской фирмы пришлось так изменить структуру предприятия, чтобы Йоханненсон одновременно был директором нового подразделения и отвечал за работу с арабскими партнерами, хотя это были две совершенно разные сферы деятельности» .
Индивидуализм шведов выражается в том, что они привыкли работать непосредственно с компанией. Считается нормальным, что разные люди постоянно вступают в деловые отношения друг с другом. Упор делается на достижение определенных целей. Индивид эмоционально не зависит от организации. Арабы же работают в группе. Упор делается на принадлежность к коллективу. Каждый воспринимает себя частью группы и ощущает эмоциональную зависимость. Йоханненсон стал членом их коллектива, они хорошо его знают и доверяют ему. Период установления доверительных отношений с Йоханненсоном занял 2 года. Причем отношения были выстроены с конкретным человеком, а не со всей компанией. Новый сотрудник не был «своим», поэтому арабы чувствовали дискомфорт и отказались от сотрудничества со шведами под незначительным предлогом.
Следует учитывать, что в зависимости от культуры различаются методы и программы обучения менеджменту, учебные материалы. Менеджмент глубоко национален. В каждой стране существуют свои культурные ценности, которые сказываются на стиле руководства. В Америке, например (стране с самым высоким индексом индивидуализма), было разработано много методик. Но многие из них основаны на четком и правдивом высказывании своих мыслей. А в коллективистских обществах неприемлемо открытое обсуждение проблем, так как это может привести к дисгармонии и унизить работника. В таких обществах существуют более утонченные и менее прямолинейные методы высказывания своих мыслей. Следовательно, американские методики не могут быть применимы в коллективистских странах. Поэтому любое положение менеджмента необходимо рассматривать с точки зрения той страны, где вы работаете.
На практике существует большое разнообразие отношений между людьми внутри как индивидуалистских, так и коллективистских обществ. Каждая ситуация индивидуальна. Но в каждом обществе, безусловно, превалируют свои подходы и принципы. И знание основных образцов поведения представителей разных культур поможет в формировании эффективного делового сотрудничества. В табл. 33 представлены основные различия между коллективизмом и индивидуализмом (общие ценности, семья, школа, работа).
В 1943 году в США А. Маслоу (1908-1970) создал теорию мотивации человека. До сих пор она является одной из ключевых теорий при обучении менеджменту во многих странах.
Но это не означает, что данная методика универсальна. Наивысшей потребностью в индивидуалистском обществе является самореализация. Однако в культуре коллективистов на вершине пирамиды находятся интересы и честь всей группы (что, безусловно, также требует самореализации, но не одного, а всех членов группы). Как было замечено одним американским переводчиком, выражение «doing your own thing» не переводится на китайский язык. Теория Маслоу основана на западном мировоззрении. На Востоке вообще нет эквивалента слову «личность». «Самым близким переводом является «jen» (в современном языке «ren»), что означает «человек» как «человеческая единица»: это не только индивид, но также его внутренняя социальная и культурная среда, и именно это делает существование человека значимым» . К сожалению, на сегодняшний день существует немного таких экономических теорий, которые соответствуют экономике коллективистских стран.
В зависимости от типа культуры различают роль государства в стране. В коллективистской культуре государство полностью контролирует экономику страны, а в индивидуалистской культуре роль государства в экономике ограничена. В коллективистском обществе ущемляются интересы граждан в пользу интересов государства, а в индивидуалистском, наоборот, общие интересы уходят на второй план. Коллективизм доказывает необходимость организованного государства, в котором общество или власть, представляющая общество, будет обеспечивать порядок, в то время как индивидуализм придает высшее значение индивидуальности каждого гражданина, настаивая на необходимости саморазвития и свободы в его законных деяниях.
Культуры коллективизма и индивидуализма предлагают различные способы преодоления социальных противоречий и совмещения частных и общественных интересов. Несомненно, индивидуализм выглядит привлекательно с точки зрения развития самостоятельности, независимости и индивидуальности личности. В странах с данным типом культуры индивидуализм является стержнем мировоззрения. Большинство американцев уверено, что именно это служит основой величия их страны. С другой стороны, каждый индивид является частью общества и зависит от него. Ничем не ограниченная свобода, индивидуальный выбор, эгоистические мотивы - все это приводит к нарушению дисциплины, одиночеству и, как следствие, стрессам.
Нет культур плохих или хороших, просто в каждой культуре есть свои особенности. Индивидуалистские ценности Запада не получили широкого развития в восточных странах по ряду причин.
Во-первых, из-за уровня национального благосостояния. Считается, что чем богаче страна, тем свободнее ее жители (как в социальном, так и в психологическом плане). Автомобили, телевизоры, телефоны, всевозможные виды услуг и богатый ассортимент товаров - все это позволяет человеку делать то, что он хочет, не зависеть от окружения.
Во-вторых, уровень индивидуализма зависит от темпов прироста населения (как известно, на Востоке сейчас продолжается демографический взрыв). Большие семьи характерны для культуры коллективизма, когда дети растут в группе. В маленьких семьях условия позволяют воспитывать ребенка с ориентацией на собственные интересы.
В-третьих, географическое положение оказывает влияние на культуру общества. Как и в случае с уровнем дистанции власти, уровень индивидуализма зависит от климата в стране. В северных регионах человеку приходится выживать за счет собственных сил, не рассчитывая на поддержку окружающих, что характерно для культуры индивидуализма.
И, наконец, исторический фактор также является причиной культурных различий. Конфуцианство (возникло в VI в. до н. э.) является стержнем культуры стран Восточной Азии, оно основано на уважении, почтении окружающих и соблюдении групповых интересов. С другой стороны, несколько столетий назад люди в странах Восточной Европы, Австралии или Северной Америки покидали обжитые земли и устремлялись в новые страны, чтобы избавиться от нужды и добиться успеха. Там каждый был сам за себя и отстаивал свои интересы. Поэтому развивались индивидуалистские черты характера.
Многие культурные конфликты основаны на разнице индивидуалистских и коллективистских подходов. В табл. 34 представлены основные различия между коллективизмом и индивидуализмом в области политики и идеологии. Ознакомление с культурой других стран позволит избежать конфликтов при общении и добиться успеха в деловом сотрудничестве.
Понятия индивидуализм и коллективизм используются не только в социальной этнопсихологии, они фигурируют во всех отраслях социальных и гуманитарных наук от литературоведения до теологии и от политической философии до социологии. Но если социальные психологи заинтересовались этой проблематикой относительно недавно, то культурантропология, социология и общая психология имеют достаточно длительную историю ее изучения.
Дж. Брунер в качестве одной из двух основных групп культурных факторов, обусловливающих познавательное развитие 2 , рассматривает[с. 195]ценностные ориентации - ориентированность культуры либо на коллектив, либо на индивида [Брунер , 1977]. Индивидуалистическая ориентация, по его мнению, характерна для современных культур, а коллективистская - для традиционных культур, в которых «субъективизм личности… не культивируется; наоборот, поддерживается идея реальности, единства человека и мира» [Там же, с. 328]. Брунер напрямую связывает отсутствие власти человека над средой с коллективистской ориентацией: так как индивид традиционного общества не располагает возможностями влиять на условия среды, он меньше отделяет себя от физического мира и других индивидов. Даже движения маленьких детей в некоторых африканских племенах интерпретируются прежде всего как знак отношения к их взрослым членам. Но когда индивидуалистическая ориентация распространяется по мере овладения людьми окружающим миром, внимание ребенка привлекается к успеху его двигательных актов, а «прочие люди тем самым становятся несущественными для реализации этих актов» [Там же, с. 333].
Проблемы дихотомии индивидуализма/коллективизма волновали и многих других исследователей. Культурантрополог Ф. Хсю сравнивал образ жизни американцев, центрированный на индивиде, и китайцев, в образе жизни которых, центрированном на ситуации, постоянно проявляется взаимозависимость. Социолог Т. Парсонс проводил различие между ориентацией человека, преследующего собственные интересы, на Я и ориентацией человека, преследующего общие интересы, на коллектив и рассматривал данную пару ценностных ориентаций социальной системы в качестве одной из центральных.
В этнопсихологии понятие индивидуализм/коллективизм приобрело огромную популярность после публикации в 1980 г. книги Г. Хофстеда «Последствия культуры»[Hofstede, 1980]. Его исследование, в котором был проведен факторный анализ 117000 анкет, выявлявших ценностные ориентации сотрудников корпорацииIBM более чем в 50 странах мира, до настоящего времени остается наиболее впечатляющим сравнительно-культурным исследованием как с точки зрения диапазона стран, так и с точки зрения количества респондентов. Среди четырех основных измерений культуры Хофстедом было выделено единое измерение индивидуализма/коллективизма. Индивидуализм он рассматривал как эмоциональную независимость индивидов от групп и организаций, а коллективизм, с его точки зрения, символизирует общество, в котором человек с самого рождения интегрирован в сплоченные группы, защищающие его, в обмен на неукоснительную лояльность, в течение всей[с. 196]жизни. Государства, в которых проводилось исследование, были проранжированы по степени приверженности их граждан индивидуализму. Наибольший индивидуализм проявили граждане США, Австралии, Великобритании, а наибольший коллективизм - граждане Пакистана, Колумбии, Венесуэлы.
К настоящему времени проведено большое количество сравнительно-культурных исследований индивидуализма и коллективизма, которые если теперь и рассматриваются на групповом уровне как ценности, то как мета-ценности , включающие в себя обширный кластер убеждений и стереотипов поведения: более четко операционализированные ценности, например ценности независимости и подчинения, нравственные нормы, обычаи, культурные скрипты (сценарии) и т.п. Или, в соответствии с терминологией Триандиса, используется понятие культурных синдромов. Впрочем, индивидуализм/коллективизм продолжает подвергаться анализу и в качестве ценностных ориентаций отдельных индивидов склонных к коллективизму аллоцентрических и склонных к индивидуализму идиоцентрических личностей.
На основе своих и чужих исследований, в том числе анализа представлений 46 психологов и культурантропологов о действия; коллективиста и индивидуалиста в различных ситуациях, т. е. имеющейся у них «имплицитной теории индивидуализма/коллективизма», Триандис попытался суммировать различия между двум, типами культур [Triandis , 1994]. Мы перечислим только некоторые из них, добавив особенности, выделенные Ш. Шварцем[Schwartz, 1990]. Впрочем, израильский психолог предпочитает называть их соответственно коммунальными и договорными обществами, беря за основу социальную структуру, а не ценностные характеристики.
Основной смысл индивидуализма состоит в том, что человек принимает решения и действует в соответствии со своими личными целями, предпочитая их целям общественным. Я определяется в индивидуалистических культурах как независимая, способная выжить вне группы единица, а индивиды - как базовые единицы социального восприятия. Индивидуалисты 1 являются членами многих групп, но - за исключением нуклеарной семьи - слабо с ними идентифицируются и мало от них зависят. Группы, в свою очередь, оказывают слабое влияние на поведение индивидов. Даже родители мало влияют на выбор друзей, работы, места жительства своих подросших детей. Обязанности и ожидания людей в группах[с. 197]основаны на переговорах в процессе достижения или изменения личностного статуса. Приемлемыми признаются споры и конфликты внутри группы. Эмоционально индивидуалисты обособлены от окружающих и имеют склонность к уединению.
Основные ценности индивидуалистической культуры - свобода в поступках и самодостаточность, самостоятельность в суждениях, власть над окружающими - позволяют индивиду комфортно себя чувствовать в любом окружении или в одиночестве, отличаться от других и быть независимым.
В индивидуалистических культурах поведение в большей степени регулируется аттитюдами (социальными установками), чем групповыми нравственными нормами. Отмечается даже ориентированность подобных культур на нарушение норм - «стремлениекоригинальности, необычности, чудачеству, юродству»[Лотман, 1992а, с. 296] 1 . Существующие нормы поощряют независимость от группы: не принято одалживать деньги или брать взаймы вещи. При распределении материальных ресурсов превалирует норма, согласно которой вознаграждение должно соответствовать индивидуальному вкладу.
Основной смысл коллективизма - приоритет интересов группы над личными интересами: коллективист заботится о влиянии своих решений и действий на значимое для него сообщество.Я определяется с точки зрения группового членства, социальная идентичность является более значимой, чем личностная, а базовыми единицами социального восприятия являются группы.
Коллективисты осознают себя членами меньшего количества групп, чем индивидуалисты, но связаны с ними более тесно. Они вовлечены в жизнь других людей, у них преобладают потребности помочь в трудную минуту, проявить привязанность, в ситуации выбора посоветоваться, даже подчиниться:
«Говоря о связях между людьми, все это можно обобщить словом "заботливость". Чем больше заботы проявляет индивид по отношению к другим, чем больше связанным с другими он себя чувствует, тем большим коллективистом является»[Hui, Triandis, 1986, р. 240].
В свою очередь группы оказывают сильное влияние на поведение индивидов. Наиболее значимыми признаются сообщества родственников, [с. 198]соседей, коллег, где люди связаны взаимными обязанностями и ожиданиями, основанными на их постоянном статусе.
Основными ценностями коллективистской культуры являются следование традициям, послушание, чувство долга, которые спо собствуют сохранению единства группы, взаимозависимости ее членов и гармоничным отношениям между ними. В коллективистски: культурах групповые нормы являются более важным регулятором поведения, чем аттитюды: «высоко оценивается "правильное поведение", "жизнь по обычаю", "как у людей", "по уставу"»[Лотман, 1992а, с. 296]. Нормативно поощряется зависимость от группы: одал-: живание денег или вещей способствует сохранению сети отношений, основанных на взаимности. При распределении ресурсов превалируют нормы равенства и удовлетворения потребностей.
Можно и дальше выделять особенности индивидуалистическ] и коллективистских культур, однако этот процесс рискует затянуться до бесконечности, тем более что у разных типов данны культурных синдромов могут быть и свои характеристики[Triandis, 1994]. Так, вертикальный коллективизм принимает как данность иерар хию и наличие больших прав и привилегий у тех, кто «наверху». Самоопределение в этом случае связано с особым местом в иерархии, а как физическое, так и социальное пространство рассматривается в терминах почетное-менее почетное 2 . Горизонтальный коллективизм делает акцент на взаимозависимости и единстве, а равенство рассматривается нормальным состоянием общества.
Триандис попытался из более чем 60 атрибутов индивидуализма/коллективизма выделить четыре основных , присущих всем и типам:
Определение Я (коллективисты рассматривают Я как взаимозависимое с Другими- членами одной или нескольких групп; индивидуалисты рассматривают Я как автономное и независимое от групп).
Структура целей (у коллективистов личные цели обычно сочетаются с целями группы, в то время как у индивидуалисте - они часто не совпадают. Когда личные и групповые цели не совместимы, коллективисты отдают приоритет групповым целям, а индивидуалисты - личным).
Акцент на нормах или аттитюдах (поведение коллективистов в большей степени регулируется нормами, чувством долга и обязательствами, а поведение индивидуалистов - аттитюдами, потребностями, воспринимаемыми правами и контрактами).
[с. 199]Акцент на взаимосвязанности или рационализме (коллективисты поддерживают «коммунальные» отношения, при которых принимаются в расчет потребности Других , даже если это не выгодно индивиду. Индивидуалисты поддерживают рациональные отношения обмена и тщательно подсчитывают их издержки и выгоды) [Triandis , 1999].
Ш. Шварц указал на изъяны рассмотрения индивидуализма/ коллективизма как дихотомии противоположных базовых ценностей[Schwartz, 1990]. Во-первых, существуют ценности, которые в одинаковой мере служат интересам как индивида, так и группы (например, мудрость) и поэтому регулируют поведение людей в любой культуре. Во-вторых, в любом современном обществе имеются важные универсальные ценности, которые, оставаясь коллективными, не являются групповыми (социальная справедливость, защита окружающей среды, защита мира). В-третьих, на основе эмпирических исследований установлено, что некоторые ценности, считавшиеся характерными для одного из типов культур, являются значимыми для обоих. Так, в США давно описана связь индивидуализма с мотивацией достижений. Но и японцы или китайцы, оставаясь коллективистами, стремятся к достижениям 1 . Шварц не обнаружил предполагавшейся связи индивидуализма с гедонизмом (поисками удовольствия и счастья), а коллективизма-с безопасностью. Возможна тесная связь между справедливостью и равенством: в США, где «распределение вознаграждений в соответствии с заслугами является доминирующей ценностью, господствует также правило честной оценки индивидуального вклада, т. е. норма равенства критериев при оценке заслуг всех людей» [Pepitone, Triandis, 1987,p. 489].
Тем не менее к настоящему времени многочисленные исследования продемонстрировали полезность категорий индивидуализма и коллективизма для концептуализации, предсказания и объяснения межкультурных различий в поведении индивидов. Например, выявлены различия у представителей двух типов культур в локусе контроля, каузальной атрибуции, проявлении эмоций, значимости личностной или социальной идентичности, мотивации достижений, способах выхода из конфликтов, стилях вербальной и невербальной коммуникации и т.п. 2
[с. 200]Кроме того, выявлена вариативность традиционных обществ по показателю индивидуализма/коллективизма: а) индивидуализм преобладает в обществах охотников и собирателей, а коллективизм - в сельскохозяйственных обществах; б) чем значительне сложность общества, тем выше уровень индивидуализма [Kagitçibasi, 1997]. Связывают рассматриваемое измерение культур и со многими социальными характеристиками современных обществ. Например, индивидуализм - с высоким уровнем экономического развития, криминализацией, распространенностью болезней, причиной которых является стресс, мобильностью населения, малым размером семей и др., а коллективизм - с противоположными качествами, а также с коррумпированностью властей, подчиненным положением женщин и почитанием старших. Однако подобное расширительное толкование понятий вызывает много вопросов, тем более что не всегда существуют эмпирические подтверждения подобных корреляций и имеется опасность «не получить никаких объяснений, если с помощью индивидуализма/коллективизма объяснять всё» .
Как и любая типологизация культур, их разделение на индивидуалистические и коллективистские - сверхупрощение. Результаты теоретических изысканий и эмпирических исследований значительно усложняют картину. В настоящее время коллективизм и индивидуализм уже не рассматриваются, как это делал Хофстед, в качестве взаимоисключающих полюсов некоего теоретического континуума. Два культурных синдрома могут сосуществовать и в зависимости от ситуации, например по отношению к разным группам или разным целям взаимодействия, более или менее ярко проявляться в каждой культуре, у каждого человека.
Так, если существует угроза группе, индивидуалисты, защищая «своих», действуют как коллективисты. А в коллективистских культурах одна из главных особенностей коммуникации - существенная разница в стиле общения со «своими» и «чужими». Например, иностранцев поражает контраст между преувеличенной вежливостью японцев в общении со значимыми для них Другими и их грубым поведением в общественном транспорте и на улицах современных городов 1 .
Иными словами, коллективисты обнаруживают описанные выше качества главным образом при контактах с членами своей[с. 201]группы, с членами других групп их поведение похоже на поведение индивидуалистов. Так, было подтверждено эмпирически, что коллективисты-китайцы стремление к соблюдению равенства при распределении ресурсов демонстрировали только среди «своих», среди «чужих» эта норма не действовала, более того, китайские испытуемые оказались привязанными к норме распределения по вкладу более прочно, чем американцы[Kagitçibasi, 1997]. Склонность помогать другим или избегать конфликта также есть отражение преданности группе и желания сохранить групповую гармонию.
Кроме того, выяснилось, что применение той или иной нормы при распределении вознаграждения определяется целью взаимодействия. Вне зависимости от культуры распределение по вкладу предпочитается, если цель - продуктивность, а равенство, если цель - сохранение групповой гармонии. Лишь в том случае, когда цель четко не определена, индивиды из коллективистских культур ориентируются на сохранение групповой солидарности, а не на продуктивность[Kagitçibasi, Berry, 1989].
Большая часть населения Земли разделяет по крайней мере некоторые принципы коллективизма, и даже на Западе, где распространен индивидуализм, в настоящее время проживают многочисленные склонные к коллективизму этнические меньшинства. Тем не менее в социальных науках долгое время предсказывалась мировая тенденция прогресса к индивидуализму, якобы неизбежному в индустриальном обществе. Еще и сегодня некоторые авторы утверждают, что современное общество идет к полному разрушению коллективистской ориентации. Так, польский психолог Я. Рейковски предсказывает, что «общество, основанное на коллективистических принципах, не имеет шансов на процветание в современном мире» [Рейковски, 1993, с. 29]. Правда, он делает исключение для государств Дальнего Востока. Более того, Рейковски сам себе противоречит, рассматривая в качестве последствий вытеснения коллективистских норм и ориентации на государство в Центральной и Восточной Европе не только развитие личностной идентичности, но и попытки изыскать новые возможности для идентификации с какой-либо большой группой, чаще всего этнической или религиозной.
Многие современные исследователи вслед за выдающимися мыслителями XX столетия В. И. Вернадским и П. Тейяр де Шарденом, напротив, считают, что развитие человечества при господстве индивидуалистической культуры ставит под угрозу выживание вида:
«Можно даже говорить о выраженной склонности человечества к самоубийству как вида. Выделение в качестве "атома" человечества не коллективов, не общностей (например, этносов), а индивида [с. 202]привело к утере видового инстинкта самосохранения»[Кара-Мурза, 1990, с. 9–10].
Действительно, общество, поведение членов которого регулируется индивидуалистическими ценностями свободы в поступках и самостоятельности в суждениях, кроме несомненных достоинств, имеет и множество недостатков. Именно для него в большей степени, чем для общества коллективистского, характерны одиночество, разводы, депрессия, преступления, связанные с насилием, самоубийства.
В стремлении объединить лучшее из традиций коллективистских и индивидуалистических культур создается социологическая концепция коммунитарианизма, рассматривающая как наиболее желанное качество личности в обществе способность жить в гармонии с окружающими, не теряя при этом собственной индивидуальности. Коммунитарианисты
«предлагают нечто среднее между индивидуализмом Запада и коллективизмом Востока, между эгоистической независимостью, традиционно понимаемой как мужская роль, и заботливостью, традиционно соотносимой с ролью женщины; между защитой индивидуальных прав и общественным благополучием; между свободой и братством; между я-мышлением и мы-мышлением» [Майерс , 1997, с. 255].
Коллективизм — единственная разумная форма существования человеческого общества. Индивидуализм — способ разрушения человеческого общества.
Коллективизм [лат. collectivus - собирательный] - принцип организации взаимоотношений и совместной деятельности людей, проявляющийся в осознанном подчинении личных интересов общественным интересам, в товарищеском сотрудничестве, в готовности к взаимодействию и взаимопомощи, во взаимопонимании, доброжелательности и тактичности, интересе к проблемам и нуждам друг друга. Коллективизм наиболее характерен для групп высокого уровня развития, где он сочетается с личностным самоопределением, коллективистской идентификацией, являясь основой групповой сплоченности, предметно-ценностного и ценностно-ориентационного единства группы.
Л.А. Карпенко
Прямая ссылка на это видео
Коллективизм и индивидуализм.
Коллективизм и индивидуализм — это два совершенно противоположных понятия.
Энциклопедический словарь даёт следующие определения коллективизму и индивидуализму:
Коллективизм – форма общественных связей людей в условиях социализма, характерная черта социалистического образа жизни, один из важнейших принципов коммунистической морали. При социализме общественные отношения строятся на присущих ему коллективистских началах.
Индивидуализм – черта мировоззрения и принцип поведения человека, когда интересы отдельного индивида абсолютизируются, противопоставляются коллективу и обществу.
Классик педагогики советского периода А.С.Макаренко понятия коллективизма и индивидуализма описывает следующим образом:
«В соответствии с важнейшим положением марксизма о том, что люди сами создают обстоятельства, под влиянием которых они воспитываются, А.С.Макаренко ставит вопрос о коллективе как об ячейке общества, которая создаётся в результате сознательной и целеустремлённой деятельности людей. С точки зрения А.С.Макаренко, “коллектив – это свободная группа трудящихся, объединённых единой целью, единым действием, организованная, снабжённая органами управления, дисциплины и ответственности, коллектив – это социальный организм, в здоровом человеческом обществе”.
Коллектив – это такая ячейка социального общества, которая является материальным носителем отношений и зависимостей, воспитывающих действительный коллективизм и действительных коллективистов.
Качественно новая и объективно необходимая система отношений социалистического общества не может не оказывать решающего влияния на характер отношений в коллективе, который является специфическим слагаемым целого социалистического общества и “вычленяется” для корректировки отношений между обществом и личностью, для максимальной гармонизации их интересов.
В коллективе, писал А.С.Макаренко, зависимости очень сложные. Каждый должен согласовать личные стремления с целями всего коллектива и коллектива первичного.
“Эта гармония общих и личных целей является характером советского общества. Для меня общие цели являются не только главными, доминирующими, но и связанными с моими личными целями.”
Он утверждал, что если коллектив построен не так, то это не советский коллектив.
А.С.Макаренко утверждал, что вопрос заключается не в наличии или отсутствии благоприятных условий для создания коллектива, а в умении создавать эти благоприятные условия, в умении так организовать школьное воспитание, чтобы все элементы этой организации способствовали укреплению единого школьного коллектива.
В советском обществе, писал А.С.Макаренко, не может быть личности вне коллектива. Не может быть обособленной личной судьбы и личного счастья, противопоставленных судьбе и счастью коллектива. Советское общество состоит из множества коллективов, и между коллективами поддерживаются разносторонние, тесные связи. В этих связях – залог полнокровной жизни и успешного развития каждого коллектива.
Для правильной организации и нормального развития коллектива исключительное значение имеет стиль работы его организатора. Трудно рассчитывать, что будет хороший коллектив, творческая обстановка для работы педагогов, если во главе школы находится человек, умеющий только приказывать и командовать. Директор – это главный воспитатель в коллективе, самый опытный, самый авторитетный педагог, организатор.
Однако по мере развития коллектива функции распоряжения и контроля, поощрения и наказания, организации всё больше переходят к органам самоуправления.
Коллектив есть контактная совокупность, основанная на социалистическом принципе объединения. По отношению к отдельной личности коллектив утверждает суверенитет целого коллектива. Утверждая право отдельной личности добровольно состоять в коллективе, коллектив требует от этой личности. Пока она состоит в нём, беспрекословного подчинения, как это вытекает из суверенитета коллектива. Коллектив возможен только при условии, если он объединяет людей на задачах деятельности, явно полезной для общества.
от лат. collectivus - собирательный] - поведение людей, базирующееся на отчетливых и при этом жестко принципиальных представлениях, установках, стереотипах, убеждениях, с одной стороны, о приоритетной значимости лично для каждого из них общественных или групповых (если это сообщество просоциальной направленности) интересов, а с другой - о необходимости учета индивидуальных позиций, мотивов и потребностей членов сообщества. В отечественной литературе по социальной психологии групп понятие «коллективизм» в последние годы встречается крайне редко в связи с тем, что в советское время этот термин нес на себе избыточно идеологизированную смысловую нагрузку и воспринимался как малосодержательный штамп. При этом происходящее раньше подобное смешение и значения, и смысла данного понятия в обыденном сознании и в научном лексиконе ни в коей мере не умаляет его значимости и как «предметного» поля психологического изучения, и как интерпретационного «ключа», позволяющего глубже понять психологическую реальность, традиционно описываемую в рамках проблематики психологии групп и социальной психологии личности. В личностном плане коллективизм не ограничивается лишь поведенческой активностью, а представляет собой при этом проявление целого комплекса личностных характеристик, реализуемых в условиях совместной деятельности. В то же время эти интраиндивидные свойства, черты и качества, присущие конкретным людям, в полной мере как подлинный коллективизм находят свое выражение лишь в рамках групповой деятельности сообществ высокого социально-психологического уровня развития, получая свою представленность в реальном взаимодействии и общении в форме таких социально-психологических феноменов межличностных отношений, как высокая степень выраженности ценностно-ориентационного единства членов общности, их преимущественно делового мотивационного ядра выборов, адекватный атрибуции ответственности за успехи и неудачи в совместной деятельности, установки членов сообщества на проявление коллективисткой идентификации и полноценного личностного самоопределения, высоком коэффициенте взаимных как социометрических, так и референтометрических выборов и т. д.
В зарубежной социальной психологии понятие «коллективизм» рассматривается, как правило, в контексте кросс-культурных исследований и, прежде всего, при сравнении западноевропейской и восточной (обычно японской), традиционалистской культур. При этом первая позиционируется как индивидуалистская, направленная на формирование независимого «Я», которое является «...замкнутой, единичной, более или менее интегрированной мотивационной и когнитивной вселенной, динамичным центром сознания, эмоций, суждений, действий, организованных в характерное единое целое и противопоставленных как любому другому подобному целому, так и социальному и природному фону. Жители западных стран не только конструируют собственное “Я” как независимую действующую единицу, они также определяют независимость как фундаментальную ценность социализации. Представители западного мира учат своих детей быть независимыми»1.
В то же время, «взаимозависимое “Я” японской культуры заключается в том, чтобы видеть себя частью окружающих социальных отношений и осознавать, что поведение человека определяется и зависит от того, как он воспринимает мысли, чувства и действия других людей в отношениях с ними. Собственное “Я” становится значимым и законченным в большей степени в контексте социальных отношений, а не независимых автономных действий. Несмотря на то, что взаимозависимое “Я” рассматривается как обладающее набором внутренних качеств, таких как способности и мнения, эти неотъемлемые свойства расцениваются как зависящие от ситуации и неустойчивые, а не как определяющие особенности собственного “Я”. Таким образом, взаимозависимое “Я” не является замкнутым целым, а скорее изменяет свою структуру в соответствии с природой социального контекста»1.
Легко заметить, что в таком понимании коллективизм и индивидуализм выступают как явно противоположные и, более того, антагонистичные системы ценностей и установок. При этом как содержательное наполнение этих понятий, так и их географическая и цивилизационная «привязка» в большинстве кросс-культурных исследований во многом основаны на стереотипах, сложившихся в ходе стравнения систем организации труда и производственных отношений в американских и японских корпорациях эпохи индустриальной экономики (60-х - начала 70-х гг. прошлого века).
Вместе с тем собственно экспериментальные исследования различий индивидуалистской и коллективистской культур, хотя и показывают наличие таковых (что само по себе представляется вполне очевидным и легко прогнозируемым фактом), тем не менее носят достаточно ограниченный характер. Так, например, в конце 80-х гг. XX в. большая группа американских социальных психологов провела масштабное кросс-культурное исследование, направленное на изучение различий в восприятии себя и других представителями индивидуалистской и коллективистской культур. Для этого они предлагали студентам из США и Индии оценить, насколько они похожи на других людей и насколько другие люди похожи на них самих. В результате выяснилось, что «в Соединенных Штатах студенты видели себя совершенно непохожими на других, но представляли других как очень похожих на них самих. Таким образом, они выделяли себя среди других людей. Абсолютно противоположные результаты были получены в Индии. Человек видел себя очень похожим на других людей, т. е. не особенно отличающимся, но другие люди воспринимались как сравнительно отличные от образа самого себя»2. По мнению авторов исследования эти результаты полностью укладываются в представления об индивидуальных различиях, обусловленных принадлежностью к индивидуалистской или коллективистской культурам.
Однако, если рассматривать коллективизм именно как убежденность в приоритетности общественных интересов при необходимости реального учета индивидуальных потребностей членов сообщества, становится понятно, что субъективная убежденность индивида в собственной уникальности (а значит, самоценности) при том, что другие люди воспринимаются как похожие, т. е. не менее ценные в гораздо большей степени соответствует подлинно коллективистским установкам, чем гипертрофированная потребность быть «таким, как все».
Наглядное подтверждение данного тезиса имело место во время трагедии 11 сентября 2001 г. Столкнувшись с чудовищной и совершенно внезапной катострофой, жители Нью-Йорка - (в традиционном понимании, этого центра индивидуализма) продемонстрировали отчетливо выраженное массовое коллективистское поведение, направленное на помощь жертвам и минимизацию последствий террористической атаки.
На наш взгляд, жесткое противопоставление коллективизма и индивидуализма также необоснованно, как это имеет место в стереотипных связках «конформизм» - «нонконформизм», «альтруизм» - «эгоизм» и т. п.
Не случайно в конце 80-х гг. прошлого века рядом западных социологов была предложена концепция коммунитаризма, представлявшая собой попытку объединить наиболее сильные стороны традиционно понимаемых индивидуалистских и коллективистских ценностей, тем самым обеспечив баланс прав и свобод личности и интересов общества. Как считает Д. Майерс, «коммунитаристскую смесь индивидуализма и коллективизма уже сегодня можно обнаружить в некоторых западных культурах: скажем, в попытках Великобритании усилить стимулирование отдельных членов общества в условиях экономики свободного рынка при одновременном ущемлении индивидуальных прав владельцев оружия; в канадской открытости для многообразия культур при одновременном запрете на жесткое порно; в американских усилиях поощрять “новый завет” взаимной ответственности граждан и правительства... В каждом случае имеет место попытка поощрять некоторые личные свободы и в то же время ограничивать другие, которые без должного контроля могли бы причинить ущерб благополучию общества»1.
Надо сказать, что очевидная механистичность концепции коммунитаризма, обусловленная главным образом тем, что в ее основе лежит все то же тупиковое противопоставление индивидуализма и коллективизма, на практике зачастую приводит к тому, что меньшинства, чьи индивидуальные потребности приносятся «в жертву» общественным интересам, зачастую не только не склонны признавать приоритетность последних, но и начинают противопоставлять себя «дискриминирующему» их обществу. Если принять во внимание, что, например, когда речь идет о тотальном запрете на курение в общественных местах, «меньшинство» исчисляется десятками миллионов людей, а запретительные меры в сфере промышленного производства, направленные на улучшение экологии, затрагивают интересы индивидов и групп располагающих огромными финансовыми и иными ресурсами, становится понятно, что попытки реализовать концепцию коммунитаризма на практике могут порождать социальную напряженность и даже приводить к открытым конфликтам.
Выход из обозначенного тупика предложил известный социолог и философ Ф.Фукуяма. Не критикуя открыто сложившиеся в рамках кросс-культурных исследований представления, он тем не менее доказал их фактическую несостоятельность, отчетливо продемонстрировав в своих работах, что западные и восточные общества крайне неоднородны с точки зрения соотношения «коллективизм» - «индивидуализм». Так например, «с точки зрения навыка в создании добровольных объединений Соединенные Штаты обнаруживают явное родство с Японией и Германией. Эти три государства в данном аспекте гораздо ближе друг к другу, чем, с одной стороны, к китайским обществам Гонконга и Тайваня, а с другой - к Италии и Франции». Более того, по мнению Ф. Фукуямы, «хотя американцы и считают себя “закоренелыми” индивидуалистами, США, подобно Японии и Германии, всегда были обществом с высоким уровнем доверия, обществом, коллективистски ориентированным»2.
На основании своих исследований Ф. Фукуяма вместо традиционной оппозиции «коллективизм» - «индивидуализм», ввел интегративное понятие социальный капитал, основанный на доверии: «Доверие - это возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и с вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами. ... Социальный капитал - это определенный потенциал общества или его части, возникающий как результат наличия доверия между его членами. Он может быть воплощен и в мельчайшем базовом социальном коллективе - семье, и во всех коллективах, существующих в промежутке между ними. Социальный капитал отличается от других форм человеческого капитала тем, что обычно он создается и передается посредством культурных механизмов таких, как религия, традиция, обычай. ... Не принижая роли договора и эгоистического интереса как основ ассоциации, надо сказать, что наиболее действенные организации имеют под собой другую основу: коллектив, объединенный общими этическими ценностями. Членам таких коллективов не требуется подробная контрактно-правовая регламентация их отношений, потому что существующий между ними моральный консенсус является базисом их взаимного доверия»1.
Заметим, что хотя, с точки зрения Ф. Фукуямы, уровень социального капитала и определяется культурными особенностями того или иного общества (но отнюдь не в рамках стереотипа «восток» - «запад»), на локальном уровне в рамках той или иной конкретной группы, сложившейся в обществе с выраженным дефицитом социального капитала, вполне возможно формирование коллектива, основанного на доверии.
Надо сказать, что с практической точки зрения понятие «социальный капитал» представляется весьма удобным, поскольку в рамках отечественной психологии позволяет отсечь устойчивые негативные стереотипы, связанные с понятием «коллективизм», сохраняя реальную содержательную сущность последнего, поскольку достаточно очевидно, что трактовка социального капитала, основанного на доверии в трудах Ф. Фукуямы во многом пересекается (хотя и не идентична) с определением коллективизма, приведенным в начале данной статьи.
В любом случае практический социальный психолог, каким бы понятийным аппаратом он не пользовался, должен отчетливо осознавать, что подлинный коллективизм не имеет ничего общего с обезличиванием и деперсонализацией индивида, равно как и с изоляционистскими установками, связанными с функционированием изолированных закрытых сообществ корпоративного типа.
Для практического социального психолога такой показатель, как проявляющийся коллективизм большинства, свойственный взаимоотношениям в группе или организации, может служить критерием «окончательного вывода» о том, что сообщество, с которым он работает, однозначно является группой высокого уровня социально-психологического развития.
Оппозиция «индивидуализм - коллективизм » - мощный метод психологии личности и психологии культуры. Позволяет сравнивать «на одном основании» людей, принадлежащих к разным классам, субкультурам, социальным группам, или к разным культурам, таким как американская, немецкая и китайская.
В любом обществе по мере взросления люди учат-ся проводить существенны различия между разными личностями и группами людей, и связывать эти различия с человеческими качествами друг друга и/или групповой принадлежностью. Культурные различия в зна-чении групповых отношений производят наблю-даемые нами различия в поведении, мыслях и чув-ствах людей во время их взаимодействия в группе своих и чужих.
Концепции и практика отношений с окружа-ющими людьми разительно отличаются в разных культурах. Поэтому если мы будем интерпретиро-вать поведение человека из другой культуры по меркам нашей культуры, это может привести к не-доразумениям и непониманию. Хорошие намере-ния могут восприниматься как плохие, а вполне не-винное поведение может показаться угрожающим или даже агрессивным.
Исходя из этого опыта, с одной стороны понятно, что все люди равны в том плане что у всех них психика человеческая, - нет «психически недоразвитых» народов или «сверхчеловеков», как и нет функционально неполноценных языков. В плане описания и моделирования реальности, английский, немецкий и даже русский язык ничуть не лучше языка эфе или йоруба. С другой, - разные формы общественной организации, приверженность разным идеологиям, очевидным образом воспитывает личность по-разному, «вкладывает в неё» разные системы ценностей, разные модели взаимодействия, во-первых, личности и коллектива (я- группа), во-вторых, личности (как представителя коллектива) и событиями и реалиями «большого общества», к которому относится и данная группа тоже.
Первое отношение связано с понятиями «индивидуализм - коллективизм » (чьи цели ценности более значимы - личности или группы?). Индивидуалистические культуры поощряют и ценят индивидуальность и уникальность челове-ка; иерархическая власть и социальные различия здесь сведены к минимуму, провозглашается всеоб-щее равенство. Коллективистские культуры высо-ко ценят групповые интересы; индивиды определя-ются больше через групповую принадлежность, чем через их собственные качества. В таком обществе поддерживается иерархическая дифференциация и вертикальные связи, а роль, статус и поведение че-ловека определяются его положением в иерархичес-кой структуре.
Второе придаёт индивидуализму и коллективизму «новое измерение» - вертикальный или горизонтальный индивидуализм-коллективизм.
Вертикальный (индивидуализм или коллективизм) связан с обожествлением социальной иерархии, приданием ей самодовлеющего, почти сакрального характера, с представлением о том, что я человек маленький, и решать должен свои проблемы в своём сообществе (по-индивидуалистически или коллективистски, - это уже следующий уровень выбора), а проблемы страны, мира будет решать начальство.
Горизонтальный (индивидуализм или коллективизм) связан с представлением о принципиальном равенстве людей - если меня что-то волнует, я не могу переложить бремя размышления и ответственности на кого-то - даже на любимую партию, чью идеологию разделяю, на парламент и правительство, которое сам выбирал, а буду думать и действовать сам. Независимо от того, это события в моём окружении, которые касаются меня лично, влияют на мои интересы и успешность группы, или это события на другом конце Ойкумены, до которых мне вроде бы дела нет. Для простоты опускаю связанность всех людей в системное целое и культурно, и экономически - большинству людей это приходится доказывать, в их представлениях есть только «я» и «моя нора», в смысле моё сообщество, нация, страна и пр.
В горизонтальном индивидуализме личности автономны и равны, а связь индивида и группы - есть область свободного выбора. Люди входят в какие-то объединения и состоят в них до тех по, пока им это нравится. Поскольку принадлежность здесь не является проблемой - ни членство в малой группе, ни национальная принадлежность, ни культурная идентификация, всё это выбирается свободно как книги в библиотеке - людей больше всего здесь волнуют проблемы социального целого, страны и мира. Впрочем, я увлёкся, и рисую почти идеал (коммунистический идеал, между прочим, где «свободное развитие каждого есть условие (а не препятствие) свободного развития всех»). И действительно, сообществ и субкультур горизонтального индивидуализма на Земле очень мало, а стран - совсем нет.
В вертикальном индивидуализме личности автономны, но не равны. Социальная иерархия, национальная и религиозная принадлежность «своих» и «чужих» здесь являются реальностями, которые ты не изменишь и с которыминадо считаться почти также как с законом природы. При том что в малой группе, «среди своих», индивиды друг к другу относятся по прежнему по-индивидуалистически. Вертикальный индивидуализм типичен для корпоративного общества - для Южной Кореи с её чеболями, для Италии Муссолини и позднефранкистской Испании, для верхушки греческого общества.
Общества Англии и США, о которых пойдёт речь в других исследованиях по параметру «вертикальный-горизонтальный индивидуализм » находятся где-то посредине, Канада - немного поближе к «горизонтальному» варианту.
В горизонтальном коллективизме люди видят себя членами внутренней группы, в которой все члены равны. Общественные интересы превалируют над личными, как и положено коллективистам, но не развито групповое мышление с его конформизмом и культом лояльности, подавлением личности общинностью, как это обычно в традиционном обществе, в патриархальных культурах. Опять же я описываю идеал (и тоже коммунистический, только достигающийся с другой стороны - со стороны равенства, а не свободы, как горизонтальный индивидуализм). Примеры таких субкультур буквально единичны (страны и вовсе отсутствуют), одно из приятных исключений американские анархисты и леваки. Плюс отдельные личности среди рабочих / студентов в обществах Новой Зеландии и Индонезии, которые исследовались на этот счёт.
В вертикальном коллективизме люди рассматривают себя как членов внутренних групп, которые характеризуются иерархическими и статусными отношениями. В горизонтальном индивидуализме люди автономны и равны. В вертикальном индивидуализме — автономны, но не равны (киббуцники из Израиля, крестьяне Пакистана, вообще люди крестьянских общин в традиционном обществе).
В силу безусловных достоинств двумерного описания психологии личности в координатном поле «горизонтальный коллективизм - вертикальный индивидуализм » (ИК) на нём сосредоточилось большинство кросс-культурных исследований и теоретизирования по вопросу психологических показателей культуры. На протяжении многих лет исследования были направлены на его определение, атрибуты, географическое распределение на планете, последствия для межличностных и межгрупповых отношений и применение. И пока не найдено таких сравнений по личностным характеристикам, противопоставляющих представителей разных культур и разных социальных классов, где оппозиция ИК не была б наиболее значимой инвариантой.
Такие культурные показатели, как ИК , выгодны для теории и исследований, поскольку их можно использовать для предсказания и интерпретации культурных различий не опираясь на стереотипы, частные сведения или впечатления. Кроме того, имеется согласие в концептуальном понимании ИК среди кросс-культурных исследователей по всему миру.Наиболее яркие различия людей разных культур по шкале «индвидуализм-коллективизм» обнаруживаются, когда сравнивают сотрудников ТНК вроде «Экссон» или «Бритиш петролеум». Сравнивают людей одного ранга, уровня доходов, одной статусной позиции внутри корпорации - и различия по шкале «индивидуализм - коллективизм» выпирают особенно ярко.
Оппозицию ИК впервые ввёл К.Триандис - американский грек, для описания различий в личностной психологии членов греческой общины и «чистых» WASP ов. Наиболее обширным было исследование различий ИК у Хофстеде: он проанализировал данные анкеты, оценивающей ИК -тенденции среди работников международной корпорации с филиалами более чем в 50 странах. Его опросник состоял из 126 вопросов, сгруппированных вокруг четырех основных тем: удовлетворенность; восприятие; личные цели и представления; демографические данные. Однако метод измерения ИК , примененный Хофстеде, не был предназначен для получения результатов по индивидам; скорее, единицей анализа была страна. Поэтому его исследование было экологическим, а не индивидуальным анализом культуры. В сравнительном исследовании важно иметь мерило ИК на уровне индивида, поскольку в культурной выборке мы изучаем относительно небольшое количество людей, тем более что субкультуры и социальные группы также различаются по тем же параметрам ИК . Рассматривая влияние культуры на индивидуальном уровне, мы можем охарактеризовать психологическую культуру, лежащую в основе выборки в нашем исследовании, и изучить ее влияние на другие аспекты человеческого поведения.
Страны ранжировались согласно тому, в какой степени люди одобряют ИК -ценности. максимальный индивидуализм оказался для работников из США и Англии, максимальный - из Колумбии, Венесуэлы и Пакистана. Но это сотрудники корпораций, клерки и менеджеры. Исследование рабочих и крестьян разных стран даёт другие полюса континуума, хотя граждане США - среди лидеров по шкале индивидуализма, лидеры коллективизма всегда разные - то Швеция, то Китай с Японией (притом, что Сингапур, Сянган и Тайвань - много индивидуалистичней даже японцев) Израиль, Швеция. Такие же, если не большие отличия по ИК обнаруживаются у представителей разных классов, с одной стороны, в Индонезии, с другой - в новой Зеландии. Сравнивали лиц «свободных профессий», студентов и преподавателей, клерков и менеджеров, специалистов на производстве, мастеров и рабочих, в Индонезии добавляли крестьян, в Новой Зеландии фермеров.
Результат был достаточно предсказуем - верхи общественной пирамиды склонны к индивидуализму, «низы» к коллективизму, причём в обоих случаях это вертикальный индивидуализм коллективизм. А вот «горизонтальные» формы того и другого, связанные с идеей принципиального равенства людей, присутствуют только в средних слоях, в меньшей степени внизу социальной пирамиды (но не у гастарбайтеров в Европе). «Вниз от среднего уровня» это горизонтальный коллективизм, «вверх» - индивидуализм.
Мацумото и его коллеги создали измеритель ИК для использования на индивидуальном уровне, который оценивает контекстно-специфические ИК -тенденций в межличностных ситуациях. Их Вопросник межличностной оценки ИК (ICIAI ), включает 25 пунктов, составленных на основе предшествующей работы по ИК , которую проделали Триандис и его коллеги, Ху, а также Шварц и Бильски.
Пункты описаны в терминах общей ценности (например, подчинение властям, социальная ответственность, жертвенность, лояльность), а не с помощью специфических утверждений, привязанных к одиночным действиям. Универсальные ценности, такие как любовь и безопасность, не включены из-за утверждения Шварца, что эти «зрелые» ценности присущи как индивидуалистам, так и коллективистам. Двадцать пять пунктов представлены применительно к четырем социальным группам интеракций: 1) семья, 2) близкие друзья, 3) коллеги и 4) незнакомцы. Эти четыре группы были отобраны на основании их коллективных различий и предположения, что они максимизируют контекст-специфические различия в поддающемся охвату ряде контекстов. Все эти пункты оценивались дважды, сначала в терминах общих ценностей как руководящих принципов для поведения каждого человека, а затем в терминах частоты фактического поведения.
Триандис, Бонтемпо, Виллареал, Асай и Лукка предполагают, что культурные различия по ИК связаны с различиями в отношениях «Я» — своя (внутренняя) группа в противовес отношениям «Я» — чужая (внешняя) группа. Индивидуалистические культуры, как правило, имеют больше внутренних групп. Поскольку индивидам доступны многочисленные внутренние группы, их члены не слишком привязаны к какой-либо одной внутренней группе. Представители этих культур, как правило, выходят из групп, которые предъявляют к ним слишком высокие требования, и их отношения внутри их групп отмечены высоким уровнем независимости или отчужденностью. В коллективистских культурах, намного больше зависящих от эффективного функционирования групп, преданность члена внутренней группе выше. Коллективисты поддерживают стабильные отношения со своими внутренними группами, чего бы это ни стоило, и демонстрируют высокий уровень независимости с представителями своих групп.
Впрочем, большинство исследователей из США упорно использует одномерную модель ИК вместо более адекватной схемы двумерного описания влияния социума и социальной среды на формирование личности (отдельно «большого общества», и его устройства, определяющего «принцип сборки» социума из малых групп, комьюнити, субкультур, отдельно - малой группы каждого отдельного человека).
Это примитивизирует и упрощает картину явления, и во многом делает выводы из научных идеологическими. Тем более что в США индивидуализм является ценностью, а всякая ценность укрепляется противопоставлением себя собственной противоположности во внешнем окружении (то есть коллективизму), а разнообразием «коллективизмов» и «индивидуализмов» в этом случае можно пренебречь. Большая часть населения Швеции, Дании и Финляндии, примерно треть населения Израиля, например, также определяется как «индивидуалисты», но «горизонтальные», тогда как американский индивидуализм существенно «более вертикален», связан с безусловным признанием социальной иерархии, как она выстраивается результатами конкуренции. Мои немецкие друзья называют это Socialaufstellung - в смысле расстановка всех по надлежащим местам.
Многие исследования демонстрируют полезность ИК при объяснении культурных различий в поведении. Различия по параметру ИК использовались для прогнозирования культурных различий в экспрессии речи, восприятии позитивных и негативных событий из ленты новостей (например, могущих вызывать массовые беспорядки), восприятии выражения позитивных и негативных эмоций других людей (оценка риска позитивной или негативной реакции, вплоть до насилия). В частности, исследование Ли и Боустера продемонстрировало различные влияния темпа речи на восприятие надежности говорящего в индивидуалистических и коллективистских культурах.
Столь же важно суметь оценить ИК -тенденции в различных контекстах, а не только в различных психологических доменах. Не существует единого показателя, который может охватить контекстно-специфические тенденции, в терминах как их концептуальных значений, так и эмпирических приложений. Действительно, как указали Триандис и его коллеги, ИК должен варьировать в различных социальных контекстах. Люди ведут себя по-разному в зависимости от того, с кем они взаимодействуют, и от ситуации, в которой происходит взаимодействие. Человек может отличаться коллективистскими тенденциями дома и с близкими друзьями и индивидуалистическими тенденциями — с незнакомцами или на работе, или наоборот. Если культура поддерживает коллективистские тенденции внутри отношений «Я» — своя группа, маловероятно, что она станет делать то же самое в отношениях «Я» — чужая группа.
В таком случае смысл коллективизма, как он определен разграничением внутренняя—внешняя группы, шел бы в разрез с фундаментальным определением коллективизма. Этот взгляд на ИК предполагает большую ценность разработки контекст-специфических показателей по ИК , чем одиночных показателей, не пригодных для различных контекстов. Этот взгляд на ИК также предполагает, что ИК -тенденции на индивидуальном уровне следует понимать как профили ИК -тенденций по различным контекстам, а не как одиночные показатели, которые глобальным образом суммируют ИК -тенденций.
Д.Мацумото (ред.), Психология культуры . СПб., Питер. 2003.
