Поэты военных лет. Поэзия военных лет

Ахметзянова Айсылу

Информационно-реферативная работа. Материал был подготовлен на Республиканскую научно-практическую конференцию школьников им. Фатиха Карима

Скачать:

Предварительный просмотр:

Республиканская научно-практическая конференция школьников

им. Фатиха Карима

Секция: Тема Великой Отечественной войны в русской литературе.

Информационно-реферативная работа на тему:

«Поэзия военных лет».

Выполнила :

Ахметзянова Айсылу Мансуровна

учащаяся 10 класса

МБОУ «Мусабай-Заводской СОШ»

Научный руководитель :

Нуртдинова Эльвира Робертовна,

учитель русского языка и литературы

МБОУ «Мусабай-Заводской СОШ»

Тукаевского муниципального района РТ

Казань – 2015

Введение………………………………………………………………….………….3

Основная часть………………………………………………………………………5

Заключение…………………………………………………………………….……10

Список использованной литературы……………………………………….……..11

Введение.

Скоро наша страна будет отмечать 70-летие Великой Победы. Но ветераны до сих пор, когда вспоминают те страшные сороковые, вспоминают «со слезами на глазах». Прошло столько лет, но эти годы не смогли уменьшить ту боль, которую им пришлось пережить.

Актуальность моей темы в том, что проявленный патриотизм и интернационализм советского народа в годы войны не должен оставаться без внимания и в дальнейшем. С каждым годом ветеранов становится меньше, и скоро нам о войне рассказывать будет некому. А стихи, написанные в годы войны, пропитаны слезами горя этого периода, и мы просто не имеем право забывать о том времени, когда наши прадеды «дни и ночи битву трудную вели…» и отдали свои жизни за наше светлое будущее.

Цель настоящей работы - на основе лирики военных лет описать проблему изображения всего трагизма Великой Отечественной войны.

Цель работы предполагает решение следующих задач:

Определить проблему исследования, обосновать её значимость и актуальность;

Изучить несколько теоретических источников по теме;

Обобщить опыт работы исследователей и сформулировать свои выводы.

Настоящая работа опирается на положения теоретических источников следующих авторов: Леонов С.А., Леонов И.С., Линьков Л.И., Исаев А.И.

Степень изученности. Настоящая тема работы освещается в работах таких авторов, как Горбунов В.В., Гуревич Э.С., Девин И.М., Есин А.Б., Иванова Л.В., Кирюшкин Б.Е., Малькина М.И., Петров М.Т. и другие. Несмотря на обилие теоретических работ, данная тема нуждается в дальнейших разработках и расширению круга вопросов.

Личный вклад в решение освещенных проблем автор данной работы видит в том, что ее результаты могут быть использованы в дальнейшем при преподавании уроков в школе, при планировании классных часов и внеклассных мероприятий, посвященных Дню Победы в Великой Отечественной войне и написании научных работ по данной теме.

Поэзия военных лет.

Поэзия моя, ты-из окопа,

Еще тогда, солдату жизнь храня,

Блеснула мне: смотри, мол, парень, в оба,

Чем и спасла от снайпера меня…

Анатолий Головков. (5)

В поэзии с первых дней войны прежде всего проявила себя лирика. В военное время она стала явлением уникальным. Её невозможно разделить на гражданскую, философскую и так далее. Все эти мотивы в ней органически сочетались в передаче переживаний человека, вызванных грозными событиями. Можно лишь выделить три основные группы жанров: лирические, сатирические и лироэпические. (1)

Поэты писали и о самой войне во всей ее объемной полноте: о ее тяготах, сражениях, трагедии отступления на начальном этапе, о победных походах, о женщинах и детях на фронте, о партизанах, передавали трагедию семей, оставшихся без кормильцев, без мужей и сыновей, а порою и без крыши над головою. В стихах той поры создавался образ Родины как всей страны, распростершейся от края и до края, либо своего родного города, села, то есть малой родины. (2)

В известном стихотворении Михаила Дудина «Соловьи» картины родной природы в поэзии соседствовали с картинами боев и тем самым усиливали патриотическое и лирическое начало произведения:

О мертвых мы поговорим потом.

Смерть на войне обычна и сурова.

И все-таки мы воздух ловим ртом

При гибели товарищей. Ни слова...(5)

Уже в первые часы войны В. Лебедев-Кумач создал стихотворение «Священная война», положенное на музыку композитором А. Александровым. В песне отразился единый патриотический и героический порыв народа, ненависть к захватчикам. Пламенным призывом, обращенным ко всей стране, начинается это стихотворение: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!..».

Простые, не витиеватые слова легко запомнились каждому. Не случайно эта песня стала наиболее популярной в тяжелые годы Великой Отечественной войны, она торжественно и патетично звучала, когда с Октябрьского парада 1941года на Красной площади бойцов провожали на фронт, действительно, «на смертный бой». (4)

Многогранна и глубока лирика Анной Ахматовой. В ее творчество органически входит тема войны; стихи отражают во всей глубине трагизм происходящего, веру в победу, любовь к стране, к человеку. За годы Великой Отечественной войны поэтесса создает сборник «Ветер войны». Стихотворение «Клятва» завершается торжественным обращением, обращенным как к будущему поколению, так и к памяти предков. Знаменательно в этом стихотворении мгновенное расширение времени и пространства. Так, в первой строке внимание фиксируется на эпизоде прощания воина со своей возлюбленной. И тут же перед читателем предстают тени ушедших в мир иной отцов и дедов, а также нескончаемая череда будущих поколений:

И та, что сегодня прощается с милым,-

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто не заставит! (3)

Как это ни странно, но война пощадила Анну Андреевну. Ее запросто могли «забыть» в осажденном Ленинграде, где она не выдержала бы и первой блокадной зимы: уже в сентябре у нее начались дистрофические отеки. Но ее почему-то не забыли по вызову А. Фадеева, за которым стоял, по всей вероятности, все тот же А. Н. Толстой, вывезли из города на Неве на одном из последних самолетов. Ахматова оказалась не где-нибудь, а в Ташкенте. В Ташкент же было переведено и издательство «Советский писатель», в котором в 1943 году у Ахматовой вышла тоненькая книжка стихов. Анна Андреевна, конечно же, верная правилу: никогда ничего не проси,- не обивала как иные авторы, «ведомственные пороги», издатели сами нашли ее сразу же после того, как военные стихи Анной Ахматовой стали публиковать центральные газеты. Стихотворение «Мужество», напечатанное в «Известиях» (февраль 1942), побило все рекорды популярности:

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужество пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет…(3)

Изображая войну, Тарковский расширяет поле своего поэтического кругозора. Он не останавливается на описании конкретных фактов бесчеловечности, жестокости войны. Поэт стремится к передаче собственных ощущений, тонких душевных переживаний, мысленных ассоциаций, которые вызывает в его душе окружающая действительность. В его поэтическом сознании рождается образ современной ему России, тесно связанный с древней, средневековой Русью. В этом плане характерно стихотворение « Русь моя, Россия, дом, земля и матерь!..». Образ Родины и ее «крестных» страданий появляется в стихотворении «Земля». Здесь развивается мысль о сопричастности судьбы лирического героя судьбе России. Их объединяют страдания и взаимная любовь.

Слезами солдатскими будешь хранима

И вдовьей смертельною скорбью сильна.(5)

Исключительная историчность этих строк в том,что именно сила

глубочайшей русской духовности способна противостоять злу. Такова идея стихотворения Тарковского «Земля».

В 1943 году Тарковский пишет стихотворение «Проводы», в котором раскрывается трагедия простого человека, вынужденного оставить семью, мирный труд и идти на фронт, чтобы принять мученическую смерть за родную землю.Здесь мы вновь наблюдаем мистическую связь между старой Русью и современной поэту Россией, что сближает его со стихотворением «Русь моя, Россия, дом, земля и матерь!..». Не случайно в произведении вселенское зло символизирует образ чёрных коней Мамая:

…Словно чёрные кони Мамая

Где-то близко, как в те времена…(5)

Голосом осаждённого Ленинграда стала поэтесса Ольга Берггольц. Её мужественная поэзия, звучавшая по радио, вдохновляла бойцов, защищавших город, находящихся в блокаде жителей. Сама перенесшая ужасы блокадного Ленинграда, она не скрывает их в «Ленинградской поэме», но убеждена, что именно внутренняя сила и стойкость помогли выстоять. Начинается поэма со страшного и немыслимого эпизода: женщина не может похоронить дочь, умершую, по её словам, десять дней назад. За то, чтоб сколотить гроб, с неё потребовали хлеб.

Стихотворения полно мужества и внутренний духовной силы, которую поэтесса собирает в кулак для борьбы с врагом. И надежда побеждает. Гимном всему живому, выстоявшему в бедах, звучат заключительные строки поэмы: «Здравствуй, сын мой, жизнь моя, награда, здравствуй, победившая любовь».

Полна трагизма лирика военных лет Юлии Друниной. Поэтесса не принимает и осуждает парадный взгляд на войну как череду побед и успехов Советской Армии, что было свойственно целому ряду прозаиков и поэтов военного и первого послевоенного времени. Война-это прежде всего тонкая грань между жизнью и смертью, которую каждый воин может легко переступить в любую минуту. Эта идея отразилась в кратком, но глубоком афористичном стихотворении «Я только раз видала рукопашный…»

Стихотворение Друниной «Зинка», посвященное памяти однополчанки Зинаиды Самсоновой, совмещает в своей структуре два пространственно-временных пласта: фронт и тыл. Именно этим обусловлена метафора «Белорусские ветры пели// О рязанских глухих садах». Основной неразрешимы трагический вопрос произведения, которым мучается лирическая героиня,-как сообщить матери о гибели ее единственной дочери, как сказать ей, что теперь она обречена на одинокую старость, так как кроме Зинки у нее никого не было:

…У меня есть друзья, любимый,

У нее ты была одна... (6)

Основная идея стихотворения- война приносит горе не только обществу в целом, она наполняет им жизнь каждого человека, несет с собой боль, страдание и смерть.

Таким образом, тема Великой Отечественной войны была единственной темой поэзии тех суровых дней. Каждый поэт её раскрывал по-своему, но суть была одна: героизм советского народа.

Заключение.

В данной работе была предпринята попытка на примере творчества нескольких поэтов военных лет осветить тему Великой Отечественной войны.

В поэзии с первых дней войны прежде всего проявила себя лирика. В военное время она стала явлением уникальным.

Уже в первые часы войны В. Лебедев-Кумач создал стихотворение «Священная война», положенное на музыку композитором А. Александровым.

Многогранна и глубока лирика Анной Ахматовой. В ее творчество органически входит тема войны. За годы Великой Отечественной войны поэтесса создает сборник «Ветер войны».

Таким образом, могу сказать, что все затронутые в поэзии философские, нравственные, эстетические проблемы не остаются в прошлом. Они современны, заставляют нас размышлять над ними и особенно бережно сохранять память о том, что было на земле. Хранить память и передавать ее будущим поколениям.

Список использованной литературы:

Агеносова В.В. Русская литература. XX век.- Москва: Дрофа, 2000.
Афанасьева Ю.Н. Публицистика периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет.-Москва: Советская Россия, 1985.
Ахматова А.А. Стихотворения. Поэмы.- Москва: Дрофа, 2002.
Исаев А.И. Мифы Великой Отечественной. Военно-исторический сборник. - Москва: Эксмо, 2009 .
Леонов С.А., Леонов И.С. Великая Отечественная война в лирике и прозе. Том 1. - Москва: Дрофа, 2002.
Линьков Л.И. Литература. - Санкт-Петербург: Тригон, 2003 г.

Годы Великой Отечественной войны вызвали небывалый всплеск поэзии гражданского, патриотического характера. Чувство Родины обострилось. Появляются проникновенные стихи, в которых образ Родины, России наполняется исторической глубиной ("Дума о России" Д. Кедрина, "Поле русской славы" С. Васильева, "Слово о России" М. Исаковского). Особое значение приобретает чувство национального самосознания (К. Симонов "Ты помнишь, Алеша…").

Для многих поэтов годы войны явились новой страницей творчества, переломным рубежом, перестроившим их стиль (Пастернак, Ахматова).

В начале войны поэзия развивалась в рамках публицистических и одических жанров, носивших призывный, агитационный характер. Особое значение в поэзии военного периода имела песня. В первый же день войны появилась песня В. Лебедева-Кумача "Священная война", которая стала поэтической эмблемой Великой Отечественной войны. В "Священной войне" гнев против захватчиков, ненависть к ним были выражены с такой силой, которая позже стала стержнем военной поэзии.

Призывный характер имела "Песня смелых" А. Суркова. Очень важно было дойти до души, до сердца защитника Родины. В песнях соединились интимное лирическое чувство и гражданский пафос. Самые сокровенные движения души приобретали характер типических, общих, любовь к далекой девушке, тоска по ней сливались с любовью к родной земле. Написанные в годы войны "В прифронтовом лесу", "Огонек", "Лучше нету того цвету…" М. Исаковского, "В землянке", "Лирическая песня" А. Суркова, "Темная ночь" В. Агатова, "Соловьи" А. Фатьянова, "Заветный камень" А. Жарова раскрывали душу народа. В песнях находили место любовь и ненависть, свободолюбие, "благородная ярость".

В начале войны в поэзии существовали две контрастные краски - черная и белая, два чувства - ненависть и любовь. Постепенно "плакатная" поэзия обогащалась оттенками чувств, приобретала более сложный характер. Усиливалась ее реалистичность и одновременно индивидуальная, личная интонация. Война выступала не только в своей общей, нерасчлененной сути, но и в конкретных подробностях военного быта.

Одной из самых глубоко лирических книг военного времени была "Фронтовая тетрадь" А. Суркова. Стихи, написанные во время отступлений, передают прерывистое, тяжелое дыхание боев, отхода советских войск вместе с жителями оставляемых районов:

Толпы людей без конца и числаШли им навстречу в утренней рани.Помню: старуха козленка вела,Девочка в тонких ручонках неслаМаленький кустик чахлой герани.Гнал их из города ужас ночной,Пламя ревело за их спиной.

Главная идея сборника - ненависть к захватчикам и чувство мести. Располагая стихи по циклам, Сурков неизменно открывает их рубрикой: "Я пою ненависть". Своеобразие лирики Суркова заключается в сочетании камерности голоса с высокой патетикой содержания, в изображении великих событий через трагические подробности войны.

Сурков считал себя солдатским, "окопным" поэтом, смысл творчества которого - дойти до сердца солдата, поддержать его простым задушевным словом. Поэтому он отрицал "красивую" поэзию, отвлеченную от страшных будней войны:

Привычной меркой без толку не мерьтеВсе, что грозой войны потрясено.Тому, кто ходит близко возле смерти,На свете видеть многое дано. …Когда снега багрились кровью ало,С души солдатской, что таить греха,Как мертвый лист по осени, опалаКрасивых слов сухая шелуха.

Близким по восприятию войны к Суркову был К. Симонов. Одно из первых военных стихотворений его посвящено А. Суркову - "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…" Это лирическая поэма, в центре которой - образ Родины. Поэт понимает, что Родина - это прежде всего народ, та "седая старушка в солопчике плисовом, весь в белом, как на смерть одетый старик". Родина постигается душевно, эмоционально. Симонов гордится тем, что он - русский,

Что русская мать нас на свет родила,Что в бой провожая нас, русская женщинаПо-русски три раза меня обняла.

Стихотворение построено на двух потоках - уходящая на восток, отступающая армия и уплывающая из виду, остающаяся врагу родная земля.

В стихотворении "Родина" Симонов вновь обращается к теме земли, нации, народа. "Большая" Родина, вся страна отражается в конкретной "малой" родине, в том кусочке земли,

…где нам посчастливилось родиться,Где на всю жизнь, до смерти, мы нашлиТу горсть земли, которая годится,Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Нежное лирическое чувство любви перерастает в патетическое ораторское заключение:

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,Да, можно холодать и голодать,Идти на смерть… Но эти три березыПри жизни никому нельзя отдать.

Любимым лирическим стихотворением Симонова среди солдат стало "Жди меня", написанное как заклинание бойца своей любимой.

Во время войны очень распространенным жанром была баллада, которая давала возможность изображения героического поступка в развернутом виде. В основе баллады Симонова "Сын артиллериста" лежит один эпизод - героический поступок Леньки, вызвавшего на себя огонь батареи. Драматизм события углублялся тем, что огонь корректирует отец Леньки.

Баллады, как правило, посвящались конкретным эпизодам или конкретным людям: "Баллада о трех коммунистах" Н. Тихонова, "Баллада о боевом знамени" И. Сельвинского, "Баллада о красноармейце Демине" А. Прокофьева.

Любовью к человеку-соотечественнику, болью за трагические судьбы, изломанные жизни пронизаны стихи М. Исаковского. Поэт писал не только песенные стихи, но и глубокие психологические размышления о судьбе солдата, у которого "враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью". Одой русской женщине звучат строки одноименного стихотворения. Поэт восхищается силой, выносливостью, мужеством женщины, которая "со своею судьбою осталась один на один". В стихотворении создан образ верной, чистой подруги, жены, сестры, чьими трудами и молитвами поддерживался воинский дух:

Да разве об этом расскажешь,В какие ты годы жила,Такая безмерная тяжестьНа женские плечи легла

Большое развитие в годы войны получила поэма, которая могла вместить и эпическое, эпохальное, и личное, лирическое. Наиболее известными были "Сын" П. Антокольского, "Зоя" М. Алигер, "Февральский дневник" О. Берггольц, "Василий Теркин" А. Твардовского.

В период Великой Отечественной войны вся поэзия была объединена единым чувством - любви к Родине. Характерной особенностью поэзии были сочетание драматизма и лиризма, простота и народность языка.

Россия. Век XX-й (1939-1964) Кожинов Вадим Валерианович

ПОЭЗИЯ ВОЕННЫХ ЛЕТ (вместо заключения)

ПОЭЗИЯ ВОЕННЫХ ЛЕТ

(вместо заключения)

«Когда гремит оружие, музы молчат» - это восходящее к Древнему Риму изречение ни в коей мере не относится к нашей Отечественной войне. Даже самый скептический исследователь бытия страны в 1941–1945 годах неизбежно придет к выводу, что его насквозь пронизывала поэзия, - правда, в наибольшей степени в ее музыкальном, песенном воплощении, которое и очень значительно усиливает воздействие стихотворной речи на уши людей, и словно придает ей крылья, несущие ее по всей стране.

Но следует заметить, что грань между поэтом и создателем слов песни была тогда несущественной и зыбкой. Так, не связанная с песней, - скорее уж «разговорная» - поэзия Александра Твардовского воспринималась в качестве глубоко родственной творчеству Михаила Исаковского, которое пребывало как бы на рубеже стиха и песни, а профессиональный «песенник» Алексей Фатьянов был столь близок Исаковскому, что ему могли приписывать произведения последнего (скажем, всем известное «Где ж вы, где ж вы, очи карие…») и наоборот (фатьяновские «Соловьи» звучали в унисон с «В лесу прифронтовом» Исаковского).

Впрочем, не только песни, но и сами по себе стихи подчас обретали тогда широчайшую, поистине всенародную известность, как, например, главы «Василия Теркина» или симоновское «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…»; все это безусловно подтвердит самое придирчивое исследование бытия людей в те годы, и все это несомненно для каждого, кто жил в то время. Автору этого сочинения ко дню Победы было около пятнадцати лет, и в памяти с полной ясностью хранится впечатление о повседневной, всепроникающей и поистине могучей роли, которую играло в военные годы поэтическое слово как таковое - и тем более в его песенном воплощении; едва ли будет гиперболой утверждение, что это слово явилось очень весомым и, более того, необходимым «фактором» Победы…

Позволительно высказать предположение, что поэтическое слово имело в то время значение, сопоставимое, допустим, со значением всей совокупности боевых приказов и тыловых распоряжений (хотя воздействие поэзии на людей фронта и тыла было, разумеется, совершенно иным). И без конкретной характеристики участия этого слова в повседневной деятельности людей, в сущности, нельзя воссоздать реальную историю военных лет во всей ее полноте.

Но, отмечая этот изъян в историографии войны, следует сказать и о более, пожалуй, серьезном недостатке сочинений о поэзии той эпохи. Дело в том, что такие сочинения обычно опираются на самые общие и, по существу, чисто «информационные», «описательные» представления о войне, вместо того чтобы основываться на уяснении того основополагающего «содержания» войны 1941–1945 годов, которое породило именно такую поэзию (включая ее богатейшее песенное «ответвление»). Слово «породило» здесь важно, ибо употребляемые чаще всего термины «отражение», «воспроизведение» и т. п. упрощают, примитивизируют соотношение поэзии и действительности. Да, в конечном счете поэтическое слово «отражает» действительность - в данном случае действительность великой войны, - но, во-первых, «отражение» в поэзии вовсе не обязательно должно быть «прямым», воссоздающим события и явления войны как таковые, а во-вторых, достоинства, ценность этого отражения ни в коей мере не зависят от «изобразительной» конкретности поэтического слова.

Поэтому точнее - и перспективнее - понимание поэтического слова как порождения великой войны, ее плода , а не ее, выражаясь попросту, «картины». Именно потому поэтическое слово оказывается способным воплотить в себе глубокий, не явленный с очевидностью смысл войны.

Если составить достаточно представительную и вместе с тем учитывающую критерий ценности антологию поэзии 1941–1945 и нескольких последующих лет (когда «военные» стихи еще «дописывались»), - антологию, в которую войдет то, что так или иначе выдержало испытание временем, станет очевидно: преобладающая часть этих стихотворений написана не столько о войне , сколько войною (используя меткое высказывание Маяковского). С «тематической» точки зрения - это стихотворения о родном доме, о братстве людей, о любви, о родной природе во всем ее многообразии и т, п. Даже в пространной поэме «Василий Теркин», имеющей к тому же подзаголовок «Книга про бойца », собственно «боевые» сцены занимают не столь уж много места.

Преобладающее большинство обретавших широкое и прочное признание стихотворений (включая «песенные») тех лет никак нельзя отнести к «батальной» поэзии; нередко в них даже вообще нет образных деталей, непосредственно связанных с боевыми действиями, - хотя в то же время ясно, что они всецело порождены войной.

Это, конечно, не значит, что вообще не сочинялись стихотворения и целые поэмы, отображающие сражения, гибель людей, разрушения и т. п., однако не они были в центре внимания в годы войны, и не они сохранили свое значение до наших дней - спустя полстолетия с лишним после Победы.

Особенно очевидно, что в 1940-х годах «потребители» поэзии ценили стихотворения (и песни), написанные, как сказано, не о войне, а только «войною» - без стремления «живописать» ее. И это, как я буду стремиться показать, имело глубочайший смысл.

Уже отмечено, что литературоведение в принципе не должно заниматься изучением роли поэзии в бытии людей военного времени, - это, скорее, задача историка: воссоздавая бытие 1941–1945 годов в его цельности, он, строго говоря, не в праве упустить из своего внимания и ту его грань, ту сторону, которая воплощалась в широчайшем «потреблении» поэзии. Автор этого сочинения ясно помнит, как в 1942 году молодая школьная учительница, жених которой находился на фронте, созывает всех обитателей своего двора - несколько десятков самых разных людей - и, задыхаясь от волнения, смахивая с ресниц слезы, читает только что дошедшее до нее переписанное от руки симоновское «Жди меня», и не исключено, что в то же время где-нибудь во фронтовом блиндаже читал то же стихотворение и ее жених… Об этой пронизанности бытия своего рода поэтическим стержнем верно сказал последствии участник войны Александр Межиров (он, правда, имел в виду прежде всего музыку, но поэзия была в годы войны нераздельна с ней):

И через всю страну струна

Натянутая трепетала,

Когда проклятая война

И души и тела топтала…

И подобные сообщенному - бесчисленные! - факты соприкосновения людей с поэзией сыграли, несомненно, самую весомую роль в том, что страна выстояла и победила, - о чем и следовало бы аргументировано рассказать историкам великой войны.

А перед литературоведами стоит другая и, между прочим, более сложная задача: показать, почему поэзия тех лет смогла обрести столь существенное значение для самого бытия страны? Естественно предположить, что она так или иначе выражала в себе глубокий и истинный смысл великой войны - смысл, который не раскрывался во всей его глубине в газетах, листовках и радиопублицистике (доходившей тогда до большинства людей) и, более того, не раскрыт по-настоящему в позднейшей историографии войны, а во многих сочинениях историков и публицистов 1990-х годов либо игнорируется, либо объявляется пустой иллюзией старших поколений.

В «основном фонде» поэзии 1941–1945 годов война предстает как очередное проявление многовекового натиска иного и извечно враждебного мира, стремящегося уничтожить наш мир; битва с врагом, как утверждает поэзия, призвана спасти не только (и даже не столько) политическую независимость и непосредственно связанные с ней стороны нашего бытия, но это бытие во всех его проявлениях - наши города и деревни с их обликом и бытом, любовь и дружбу, леса и степи, зверей и птиц, - все это так или иначе присутствует в поэзии того времени, Михаил Исаковский, не опасаясь впасть в наивность, писал в 1942 году:

Мы шли молчаливой толпою,

Прощайте, родные места!

И беженской нашей слезою

Дорога была залита.

Вздымалось над селами пламя,

Вдали грохотали бои,

И птицы летели за нами,

Покинув гнездовья свои..

Через проникновенную поэму Твардовского «Дом у дороги» проходит заветный лейтмотив:

Коси коса,

Пока роса.

Роса долой -

И мы домой, -

и ясно, что враг вторгся к нам дабы уничтожить и косу, и росу, и, конечно, дом…

Поэзия в сущности сознавала этот смысл войны с самого начала, и, между прочим, те авторы, которые сегодня пытаются толковать одно из проявлений извечного противостояние двух континентов как бессмысленную схватку двух тоталитарных режимов, должны, если они последовательны, отвергнуть и поэзию тех лет, - в том числе стихотворения Анны Ахматовой, написанные в 1941–1945 годах и объединенные ею впоследствии в цикл под заглавием «Ветер войны». Напомню вошедшие тогда в души людей строки, написанные 23 февраля 1942 года и опубликованные вскоре, 8 марта, в «главной» газете «Правда»:

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах

И мужество нас не покинет…

На весах лежит даже слово:

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим и от плена спасем

Или перекликающиеся своим творческим простодушием с поэзией Михаила Исаковского написанные уже в победную пору. 29 апреля 1944-го, и опубликованные 17 мая в «Правде» стихи Бориса Пастернака, в которых близящаяся Победа предстает и как спасение самой нашей природы - вплоть до воробьев…

Все нынешней весной особое.

Живее воробьев шумиха.

Я даже выразить не пробую,

Как на душе светло и тихо…

Весеннее дыханье родины

Смывает след зимы с пространства

И черные от слез обводины

С заплаканных очей славянства…

Как уже сказано, песни во время войны были всеобщим достоянием; не менее важно, что народное самосознание выражалось в них наиболее концентрированно и заостренно. И, наконец, нельзя не отметить, что целый ряд этих песен сохраняет свое значение и сегодня: их поют теперь уже и внуки тех, кто застал войну - поют, собравшись где-либо, и даже перед телекамерами (имеются в виду совсем молодые певцы и певицы). Правда, последнее бывает не столь часто, но надо скорее удивляться тому, что вообще бывает , - если учитывать, какие персоны заправляют сейчас телевидением.

Есть основания полагать, что нынешнее молодое поколение дорожит и теми или иными стихотворениями и поэмами, созданными в годы войны, но полностью убедиться в этом не так легко, а вот тогдашние песни, звучащие сегодня из молодых уст в телестудиях, концертных залах или попросту на улице - убеждают.

Вспомним хотя бы десяток песен, созданных в 1941–1945 годах, известных во время войны всем и каждому и продолжающих свою жизнь по сей день: «В лесу прифронтовом» («С берез неслышен, невесом…»), «Огонек» («На позицию девушка провожала бойца…») и «Враги сожгли родную хату…» Михаила Исаковского, «Соловьи» («Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат…»), «На солнечной поляночке…» и «Давно мы дома не были» («Горит свечи огарочек…») Алексея Фатьянова, «В землянке» («Бьется в тесной печурке огонь…») Алексея Суркова, «Дороги» («Эх, дороги, пыль да туман…») Льва Ошанина, «Случайный вальс» («Ночь коротка, спят облака…») Евгения Долматовского, «Темная ночь» Владимира Агапова (для которого эта песня, по-видимому, была единственным творческим взлетом…). Слова этих песен, конечно же, всецело порождены войной, но на первом плане в них - не война, а тот мир, который она призвана спасти.

Правда, есть еще одна также известная всем и тогда, и теперь песня, которая имеет иной характер - «Священная война» («Вставай, страна огромная…») Василия Лебедева-Кумача. Ho, во-первых, она - одна такая, а во-вторых, это, в сущности, не песня, а военный гимн . Написанные в ночь с 22 на 23 июня (24 июня текст был уже опубликован в газетах) слова этого гимна, надо прямо сказать, не очень уж выдерживают художественные критерии; у Лебедева-Кумача есть намного более «удачные» слова песен, - скажем:

Я на подвиг тебя провожала, -

Над страною гремела гроза.

Я тебя провожала

И слезы сдержала

И были сухими глаза…

Но в «Священной войне» все же имеются своего рода опорные строки, которые находили и находят мощный отзвук в душах людей:

…Вставай на смертный бой.

…Идет война народная,

Священная война…

И о противнике:

Как два различных полюса

Во всем враждебны мы…

И призыв, близкий по смыслу другим песням:

…Пойдем ломить всей силою,

Всем сердцем, всей душой

За землю нашу милую…

На эти строки, в свою очередь, оперлась героико-трагическая мелодика композитора А.В. Александрова, и родился покоряющий всех гимн. Надо иметь в виду, что гимн этот люди, в общем, не столько пели, сколько слушали, подпевая ему «в душе», и едва ли помнили его слова в целом, - только «опорные».

Как и многие обладающие высокой значимостью явления, «Священная война» обросла легендами - и позитивными, и негативными. С одной стороны, постоянно повторяли, что прославленный Ансамбль песни и пляски Красной Армии пел ее для отправлявшихся на фронт войск на Белорусском вокзале уже с 27 июня 1941 года. Между тем скрупулезный исследователь знаменитых песен Юрий Бирюков по документам установил, что вплоть до 15 октября 1941 года «Священная война» была, как говорится, в опале, ибо некие предержащие власти считали, что она чрезмерно трагична, с первых строк обещает «смертный бой», а не близкое торжество победы… И только с 15 октября - после того, как враг захватил (13-го) Калугу и (14-го) Ржев и Тверь-Калинин, - «Священная война» стала ежедневно звучать по всесоюзному радио. Сцену же, якобы имевшую место в первые дни войны на Белорусском вокзале, создал художественным воображением Константин Федин в своем романе «Костер» (1961–1965), и отсюда сцена эта была перенесена в многие будто бы документальные сочинения.

С другой стороны, с 1990 года начали публиковаться совершенно безосновательные выдумки о том, будто бы «Священная война» была написана еще в 1916 году неким обрусевшим немцем. Но это - один из характерных образчиков той кампании по дискредитации нашей великой Победы, которая столь широко развернулась с конца 1980-х годов: вот, мол, «главная» песня сочинена за четверть века до 1941-го, да еще и немцем… Юрий Бирюков, анализируя сохранившуюся в Российском государственном архиве литературы и искусства черновую рукопись Лебедева-Кумача, в которой запечатлелись несколько последовательных вариантов многих строк песни, неоспоримо доказал, что текст принадлежит ее «официальному» автору.

Важно сказать еще, что нынешние попытки дискредитации прославленной песни лишний раз свидетельствуют о той первостепенной роли , которую сыграла песня (и поэзия вообще) в деле Победы! Ибо оказывается, что для «очернения» великой войны необходимо «обличить» и ее песню…

Сам Г.К. Жуков на вопрос о наиболее ценимых им песнях войны ответил так: «„Вставай, страна огромная…“, „Дороги“, „Соловьи“… Это бессмертные песни… Потому что в них отразилась большая душа народа » , и высказал уверенность, что его мнение не расходится с мнением «многих людей» . И в самом деле к маршалу, конечно же, присоединились бы миллионы людей, хотя и добавив, может быть, в его краткий перечень еще и «В лесу прифронтовом», «Темную ночь», «В землянке» и т. п.

Но обратим еще раз внимание на то, что собственно «боевая» песня - «Священная война» - только одна из вошедших в «золотой фонд»; остальные, как говорится, «чисто лирические». И вроде бы даже трудно совместить «ярость» этого гимна с просьбой к соловьям «не тревожить солдат», хотя маршал Жуков поставил и то и другое в один ряд.

Здесь представляется уместным отступление в особенную область познания прошлого, получившую в последнее время достаточно высокий статус во всем мире - «устную историю» («oral history»), которая в тех или иных отношениях способна существенно дополнить и даже скорректировать исследования, основывающиеся на письменных источниках.

Близко знакомый мне еще с 1960-х годов видный германский русист Эберхард Дикман в свое время сообщил мне о, признаюсь, весьма и весьма удивившем меня факте: в Германии во время войны не звучало ни одной связанной с войной лирической песни; имелись только боевые марши и «бытовые» песни, никак не соотнесенные с войной. Могут сказать, что устное сообщение одного человека нуждается в тщательной проверке фактами, но мой ровесник Дикман в данном случае не мог ошибиться: он жил тогда одной жизнью со своей страной, даже являлся членом тамошнего «комсомола» - гитлерюгенд, старший брат его воевал на Восточном фронте и т. п.

Эберхард Дикман рассказывал и о том, как в 1945-м кардинально изменилось его отношение к страшному восточному врагу. 7 мая в его родной Мейсен на Эльбе ворвались войска 1-го Украинского фронта, чего он ожидал со смертельным страхом - и из-за своего брата, и из-за своего членства в гитлерюгенд. Но его ждало настоящее потрясение: вражеские солдаты, расположившиеся в его доме, вскоре занялись благоустройством комнат и двора, добродушно подчиняясь указаниям его строгой бабушки… И хотя его отец счел за лучшее перебраться в Западную Германию, Эберхард не только остался на оккупированной нами территории страны, но и избрал своей профессией изучение русской литературы (прежде всего творчества Льва Толстого).

Но вернемся к главному: в высшей степени существен тот факт, что наша жизнь во время войны была насквозь пронизана лирическими песнями (это подтвердит, вне всякого сомнения, любой мой ровесник), между тем как в Германии их или не было вообще, или по крайней мере они играли совершенно незначительную роль (иначе мой немецкий ровесник не мог бы их «не заметить»).

И еще об одном. Эберхард Дикман очень полюбил наши военные песни и не раз просил меня напеть какую-либо из них; правда, как-то после пения фатьяновской «Давно мы дома не были», созданной в 1945-м и говорящей о парнях, которые находятся уже

В Германии, в Германии -

В проклятой стороне… -

притом строки эти, в соответствии с построением песни, дважды повторяются, - Эберхард заметил, что, быть может, не стоило бы повторять слово «проклятой» (мне пришлось напомнить ему известное изречение «из песни слова не выкинешь»).

Приверженность немца к нашим песням, рожденным войной, трудно объяснима; сам он не смог дать ясного ответа на вопрос о том, чем они ему дороги. Но можно, думается, ответить на этот вопрос следующим образом. Как бы ни относился тот или иной немец к Германии 1930-1940-х годов, развязавшей мировую войну, он не может не испытывать тяжелого чувства (пусть даже бессознательного) при мысли о полном поражении своей страны в этой войне.

Видный германский историк и публицист Себастиан Хаффнер в 1971 году писал о своих соотечественниках: «Они ничего не имели против создания Великой германской империи… И когда… этот путь, казалось, стал реальным, в Германии не было почти никого, кто не был бы готов идти по нему» . Однако, заключал Хаффнер, «с того момента, когда русскому народу стали ясны намерения Гитлера, немецкой силе была противопоставлена сила русского народа. С этого момента был ясен также исход: русские были сильнее… прежде всего потому, что для них решался вопрос жизни и смерти » .

В конечном счете именно это и воплощено в поэзии военных лет и особенно очевидно в песнях, которые посвящены не столько войне, сколько спасаемой ею жизни во всей ее полноте - от родного дома до поющих соловьев, от любви к девушке или жене до желтого березового листа…

И, возможно, эти песни, «объясняя» германской душе неизбежность поражения его страны, тем самым «оправдывали» это поражение и, в конечном счете, примиряли с ним… Отсюда - выглядящее парадоксальным пристрастие моего германского друга к этим песням.

Но главное, конечно, в самом этом резком контрасте; нашу жизнь в 1941–1945 годах невозможно представить себе без постоянно звучащих из тогдашних радиотарелок и поющихся миллионами людей лирических песен о войне, а в Германии их нет вообще! Перед нами, несомненно, чрезвычайно многозначительное различие, которое, в частности, начисто перечеркивает потуги иных нынешних авторов, преследующих цель поставить знак равенства между Третьим рейхом и нашей страной.

Тот факт что смысл войны воплощался и для маршала Жукова, и для рядового бойца в написанных в 1942 году словах:

раскрывает ту историческую истину, о которой не говорится ни во многих несущих на себе печать «казенщины» книгах о войне, изданных в 1940-1980-х годах, ни тем более в очернительских писаниях 1990-х.

Но внуки пережившего войну поколения, поющие подобные песни сегодня, надо думать, как-то чувствуют эту воплотившуюся в них глубокую и всеобъемлющую истину .

Из книги Сталин. Красный монарх автора Бушков Александр

Вместо заключения Вот какая Красному Монарху выпала личная жизнь. Человека послабее согнет в дугу. Сталин вытерпел. Но подозрительность, конечно же, крепла – когда тебя предают даже в твоей собственной семье, когда те, кого ты считал настоящими друзьями, интригуют против

Из книги Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями] автора

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Формально в тысячелетнем территориальном споре Руси и Польши поставил точку «Советско-польский договор о государственной границе», подписанный в Москве 16 августа 1945 г. и ратифицированный Президиумом Верховного Совета СССР 13 января 1946 г. и Крайовой

Из книги Россия. Век XX-й (1939-1964) автора Кожинов Вадим Валерианович

ПОЭЗИЯ ВОЕННЫХ ЛЕТ (вместо заключения) «Когда гремит оружие, музы молчат» - это восходящее к Древнему Риму изречение ни в коей мере не относится к нашей Отечественной войне. Даже самый скептический исследователь бытия страны в 1941–1945 годах неизбежно придет к выводу, что

Из книги Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля автора Тюрин Александр

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Некоторые итоги русской колонизации - Она проходила в районах, менее развитых в экономическом отношении, чем районы выселения.- Районы колонизации, как правило, имели более тяжелые климатические и транспортные условия, чем районы

Из книги Начало Руси: Тайны рождения русского народа автора

Из книги История России автора Мунчаев Шамиль Магомедович

Вместо заключения Как правило, в конце любой исторической работы, в том числе и в учебниках по истории, дается заключение, в котором авторы пытаются подытожить основные положения того, о чем говорится в книге. Иначе говоря, такое заключение во многом носит обобщенный

Из книги От тайны к знанию автора Кондратов Александр Михайлович

Вместо заключения В одной книге невозможно рассказать обо всех проблемах, решаемых такими науками, как археология, этнография, антропология и др. Нельзя рассказать в одной книге и обо всех древних цивилизациях, «воскрешенных» учеными. Цель нашей книги заключается в

Из книги Битва за Крым автора Широкорад Александр Борисович

Вместо заключения Война на Черном море не закончилась со взятием Севастополя. Впереди были десанты в Румынию и Болгарию. Считается, что боевые действия на Черном море прекратились 9 сентября 1944 г.Обратим внимание, что практически не воевавший румынский флот сохранился в

Из книги Русские летописи и летописцы X–XIII вв. автора Толочко Петр Петрович

Вместо заключения В завершение предложенного исследования древнерусского летописания X–XIII вв. хотелось сделать еще несколько дополнительных замечаний.Первое касается жанрового отнесения наших древнейших летописей. Они написаны настолько образным и живым языком,

Из книги Власть в Древней Руси. X–XIII века автора Толочко Петр Петрович

Вместо заключения Исследование социальной природы властных институтов Руси X–XIII вв. представляется уместным завершить еще одним, без которого невозможно объективно постичь характер ее государственности. Речь идет о Русской православной церкви. Появившись на исходе

Из книги Химеры старого мира. Из истории психологической войны автора Черняк Ефим Борисович

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ От века полуправда - полуложь страшнее всякой лжи. В бою открытом можно ложь сразить, которая вся ложь. А крепость полулжи прямой атакой не возьмешь. А. Теннисон Старинное правило гласит: чтобы найти преступника, надо установить, кому выгодно

Из книги Древнерусская цивилизация автора Кузьмин Аполлон Григорьевич

Вместо заключения Тема начала Руси практически неисчерпаема, и знания наши в этой области все еще весьма ограниченны. Достаточно сказать, что и ныне споры идут в основном вокруг тех же фактов и аргументов, что и почти три столетия назад, а «авторитетные» мнения часто

Из книги Голод 1932-1933 годов в СССР: Украина, Казахстан, Северный Кавказ, Поволжье, Центрально-Черноземная область, Западная Сибирь, Урал. автора Ивницкий Николай Алексеевич

Вместо заключения Голод 1932-1933 гг. стал результатом сталинской антикрестьянской политики. Проведенный в 1930-1932 гг. насильственная коллективизация и раскулачивание, одной из задач которых должно было стать решение зерновой проблемы, остро ставшей в 1928-1929 гг., не только не

Из книги Черная книга коммунизма автора Бартошек Карел

Вместо заключения Этот обзор не претендует на новое освещение фактического материала, свидетельствующего о способах применения насилия со стороны государства в СССР и о конкретных формах репрессий в течение первой половины существования советского режима. Эти

Из книги История «демократической контрреволюции» в России автора Гусев Кирилл Владимирович

Вместо заключения Завоевание рабочим классом под руководством марксистско-ленинской партии политической власти и установление диктатуры пролетариата является общеисторической закономерностью. При всем многообразии политических форм перехода от капитализма к

Из книги Сербия на Балканах. XX век автора Никифоров Константин Владимирович

Вместо заключения Нельзя сказать, что в России выходит мало работ, затрагивающих сербскую историю и особенно сербскую современность. Конечно, в основном это публицистика, но и серьезных научных трудов хватает. Интерес в России к Сербии и сербам стабильно высок. И это

Лирика. Огромное горе войны. Обзор поэзии периода Великой Отечественной войны. Муса Джалиль. Юлия Друнина. Иосиф Уткин. Битюгов Василий Иванович. Богачёв Николай Осипович. Константин Симонов. Алексей Сурков. Шапошников Виктор Сергеевич. Поэзия, опалённая войной. Без ноги вернулся я. Страна огромная. Ради жизни на Земле.

«Поэзия военных лет» - Предчувствие весны. Письмо. Тихий голос. Родился. Работает санитаркой в глазном госпитале. Поэты. Ожиданием своим ты спасла меня. Стихи. Миллионы сердец. Жди меня, и я вернусь. Давид Самуилович Самойлов. Старшинов был призван в армию. Фронтовые будни. Поэты-фронтовики. Дух патриотизма. В землянке. Первый день. Поэтическое самоощущение. Ракет зелёные огни. Не желай добра. Друг Константина Симонова.

«Стихи военных лет» - Отдых после боя. Варварство. Оборона Севостопаля. Окраина Москвы. Аркадий Александрович Пластов. Александр Александрович Дейнека. Зинка. Покуда сердца стучатся. Муса Мустафович Джалиль. Огонь. Дороги Смоленщины. Юрий Георгиевич Разумовский. Сенокос. Шар земной. Сгоревшая деревня. Отрывок из поэмы. Ольга Фёдоровна Берггольц. Фашист пролетел. Враги сожгли родную хату. Тяжкий бой. Сергей Сергеевич Орлов.

«Военная поэзия» - Иосиф Уткин. Поэты Юхотского края о войне. Муса Джалиль. Обзор поэзии. Алексей Сурков. Поэты писали о самой войне. Фронтовые страницы русской поэзии. Великая Отечественная война. Поэзия, опалённая войной. Страна огромная. Наша литература. Юлия Друнина. Слово поэтам - фронтовикам. Огромное горе войны. Вспомним всех поименно. Без ноги вернулся я. Константин Симонов. Бьётся в тесной печурке огонь. Груздев Владимир Николаевич.

«Симонов о войне» - Военная лирика К.Симонова. К.Симонов. «Живые и мертвые» К.Симонова – эпос войны. «Дни и ночи». Военная проза К.Симонова. Рассказ «Пехотинцы». К.Симонов разнообразит и обогащает способы ее изображения. Война до последнего своего дня была трагедией. Тема становления личности и воинского подвига. Стихотворение «Письмо другу». Особенности изображения Великой Отечественной войны в произведениях. Тема любви.

«Тема войны в поэзии» - Стихотворения. Консультация. Ученик. Великая песня Великой войны. Образовательные результаты программы. Поэзия, ставшая подвигом. Оценка. Уровень развития литературоведческих навыков. Пушки. Творческая биография Маргариты Алигер. Формы организации учебных занятий. Виды деятельности учителя и учащихся. Развитие исследовательских и творческих способностей личности. Запись основных положений в тетрадь.

Поэзия военного времени явилась своеобразной художественной летописью судеб человеческих, судеб народных. Это не столько летопись событий, сколько летопись чувств - от первой гневной реакции на вероломное нападение гитлеровской Германии:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой! -

до итогового напутствия пережившим войну хранить Отчизну

И беречь ее свято,

Братья, счастье свое -

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

Стихи военных лет помогут заново пережить и богатейший диапазон чувств, рожденных этим временем, и их небывалую силу и остроту, помогут избежать ошибочного, одностороннего представления о войне-победе, с развернутыми знаменами, оркестрами, орденами, всеобщим ликованием, или о войне-поражении, с неудачами, смертями, кровью, слезами, стоящими в горле. В 1941 г. семнадцатилетняя Юлия Друнина добровольцем ушла на фронт и воевала до победы:

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву и сотни раз во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно.

Тот ничего не знает о войне.

Понятно ее желание нарисовать объективную картину, рассказать последующим поколениям правду о незабываемых днях: «Освободительная война - это не только смерть, кровь и страдания. Это еще и гигантские взлеты человеческого духа - бескорыстия, самоотверженности, героизма».

В час великих испытаний распахнулись человеческие души, раскрылись нравственные силы народа, и. поэзия отразила это. Поэты военного времени не наблюдали события со стороны - они жили ими. Разной, естественно, была мера их личного участия в воине. Одни прошли ее рядовыми и офицерами Советской армии, другие - военными корреспондентами, третьи оказались участниками каких-то отдельных событий. Бесстрастная история многое расставила по своим местам, многое переоценила, кое-что объяснила. Но только искусству под силу выразить и сохранить состояние души современника тех лет.

В дни сплочения народа перед лицом смертельной опасности, в дни тяжелых и горьких утрат, страданий и лишений поэзия была агитатором и трибуном, сердечным собеседником и близким другом. Она страстно говорила о подвиге и бессмертии, о ненависти и любви, о преданности и предательстве, о ликовании и скорби. «Никогда за всю историю поэзии не устанавливался такой прямой, близкий, сердечный контакт между пишущими и читающими, как в дни Отечественной войны», - свидетельствует ее участник, поэт А.Сурков. Из фронтового письма он узнал, что в кармане убитого бойца обнаружили клочок бумаги с его строчками, залитыми кровью:

Осинник зябкий, да речушка узкая,

Да синий бор, да желтые поля.

Ты всех милее, всех дороже, русская,

Суглинистая, жесткая земля.

Поэт М. Исаковский тоже получил письмо с фронта. Его написал рядовой боен: «Поверьте, что никакое другое слово не может так поднять в атаку на врага, как Ваши слова, т. Исаковский».

«...Во время осады и голода Ленинград жил напряженно-духовной жизнью, - вспоминал Н.Чуковский. - В осажденном Ленинграде удивительно много читали. Читали классиков, читали поэтов; читали в землянках и дотах, читали на батареях и на вмерзших в лед кораблях; охапками брали книга у умирающих библиотекарш и в бесчисленных промерзлых квартирах, лежа при свете коптилок, читали, читали. И очень много писали стихов. Тут повторялось то, что уже было однажды в девятнадцатом и двадцатом годах, - стихи вдруг приобрели необычайную важность, и писали их даже те, кому в обычное время никогда не приходило в голову предаваться такому занятию. По-видимому, таково уж свойство русского человека: он испытывает особую потребность в стихах во время бедствий - в разрухе, в осаде, в концлагере».

Признаки поэзии как рода литературы способствовали тому, что в военное время она заняла главенствующее положение: «Стих получил особое преимущество, - свидетельствовал Н.Тихонов, - писался быстро, не занимал в газете много места, сразу поступал на вооружение».

Поэзия военных лет - это поэзия необыкновенной интенсивности. В годы войны активизировались многие ее жанры - и те агитационные, что вели свое начало от времени революции и гражданской войны, и лирические, за которыми стояла многовековая традиция.

Война разлучила близких, подвергла суровому испытанию человеческие привязанности, подчеркнула высокую ценность любви, нежности, важность и необходимость дружеских чувств. Лирическая поэзия военного времени полно отразила эту жажду человечности. Суровые испытания не ожесточили людей.

Не было человека в стране, который не знал бы стихотворения К.Симонова «Жди меня, и я вернусь...» (1941). Его печатали в фронтовых газетах, отправляли друг другу в письмах с фронта и на фронт. Так после долгого перерыва ожил в те годы и получил широкое признание полузабытый жанр стихотворного послания, столь распространенный в поэзии пушкинского времени.

Убедительным доказательством расцвета лирической поэзии военного времени являются ее успехи в песенном жанре. Подлинно всенародными стали «Песня смелых» и «Огонек», «Ой, туманы мои» и «Бьется в тесной печурке огонь», «Эх, дороги» и «В лесу прифронтовом» и др. Их пели в окопах и в залах, в землянках и в городах. Выразив свое время, эти песни стали его символом, его позывными.

В гражданскую войну были широко известны «Окна РОСТа», агитационные плакаты, которые рисовал и подписывал В.Маяковский со своими товарищами. Его опыт был использован во время Великой Отечественной войны в «Окнах ТАСС».

Но и движение философской лирики в годы войны не приостановилось. По-прежнему волнуют поэтов вечные вопросы бытия, смысла жизни, сущности искусства, смерти и бессмертия.

В те дни исчез, отхлынул быт,

В права свои вступило бытие, -

писала О. Берггольц, находившаяся в блокадном Ленинграде.

В годы Великой Отечественной войны до высокого гражданского пафоса возвысился голос А.Ахматовой:

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет...

Создавались также произведения крупных жанров - баллады и поэмы.

Скорбным, но и жизнеутверждающим гимном во славу Ленинграда, выдержавшего беспримерную блокаду, звучат страницы поэм О. Берггольц «Февральский дневник» (1942), «Ленинградская поэма» (1942).

В то время работа над многими поэтическими произведениями начиналась именно так - с глубоких жизненных потрясений. Поэтическая фантазия, вымысел лишь помогали осмыслить, углубить, развернуть, изобразить факты, события, судьбы людей.

Младший лейтенант В.Антокольский пал смертью храбрых на полях сражений 6 июля 1942 г. В глубоко трагической поэме-эпитафии «Сын» (1943) его гибель оплакал отец- известный поэт П.Антокольский. Он построил свое произведение в форме монолога – исповеди. Как реквием не только о сыне, но обо всех погибших на войне звучат заключительные строки поэмы:

Прощай, мое солнце. Прощай, моя совесть.

Прощай, моя молодость, милый сыночек.

Прощай. Поезда не приходят оттуда.

Прощай. Самолеты туда не летают.

Прощай. Никакого не сбудется чуда.

А сны только снятся нам. Снятся и тают.

Совершенно особое место в поэзии военных лет занимает «Василий Теркин» (1941 - 1945) А.Т.Твардовского. «Книга про бойца», как назвал автор свою поэму, рассказывает о судьбе рядового солдата Великой Отечественной.

Теркин - кто же он такой?

Скажем откровенно:

Просто парень сам собой

Он обыкновенный.

Талант поэта совершил чудо. В обыкновенном парне Васе Теркине раскрылись характерные черты народа-воина: горячая любовь к Родине, воля, мужество, стойкость, оптимизм, - народа, осознавшего свою высокую миссию спасителя цивилизации от «коричневой чумы»:

Переправа, переправа!

Пушки бьют в кромешной мгле.

Бой идет, святой и правый,

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле!

Василия Теркина характеризует чувство высокой личной ответственности за судьбу Родины:

Грянул год, пришел черед.

Нынче мы в ответе

За Россию, за народ

И за все на свете.

В самых трудных ситуациях герой Твардовского сохраняет самообладание. С честью выходить из трудных положений ему помогает и великолепное чувство юмора:

Балагуру смотрят в рот.

Слово ловят жадно.

Хорошо, когда кто врет

Весело и складно.

Поэт любит своего героя, с теплотой, сочувствием рассказывает о нем. Эту любовь разделили с ним миллионы читателей, для которых Теркин стал другом, верным спутником в суровых буднях войны.

«Почему нашего Василия Теркина ранило? - спрашивали Твардовского в одном из коллективных писем с фронта. - Как он попал в госпиталь? Ведь он так удачно сшиб фашистский самолет и ранен не был. Что он - простудился и с насморком попал в госпиталь? Так наш Теркин не таковский парень. Так нехорошо, не пишите так про Теркина. Теркин должен быть всегда с нами на передовой, веселым, находчивым, смелым и решительным малым... С приветом! Ждем скорее из госпиталя Теркина».

Другая группа фронтовиков обратилась к автору поэмы с таким письмом: «Каждый боец, командир, политработник, где бы он ни был: в госпитале, на отдыхе, в бою, с большим удовольствием и подъемом духа читает поэму "Василий Теркин...". Ее читают в любых условиях: в окопе, в траншее, на марше, при наступлении...»

Одна из причин удивительного успеха указана читателями, когда война еще продолжалась: «Нужно долго пробыть на фронте, на передовой вместе с бойцами, побывать под пулями, бомбежкой, артогнем, чтобы так всесторонне воспринять и передать в стихах быт солдата, оборот солдатской речи как в бою, так и в походах, и на отдыхе». Читатели-фронтовики подтвердили слова поэта: «Парень в этом роде | В каждой роте есть всегда, | Да и в каждом взводе».

С Теркиным произошел редкий в мировой литературе случай. Окончилась война - окончилась поэма. Но читатели не желали расставаться с полюбившимся героем. В письмах Твардовскому они предлагали различные сюжеты. Вот Теркин с фронта вернулся в родной колхоз и стал председателем. Вот Теркин остался в армии - учит молодых бойцов. Вот он работает на строительстве Волго-Донского канала - и т.д. Когда поэт отказался от предложенных вариантов, читатели стали писать о Теркине сами! В статье «Как был написан "Василий Теркин"» (1957-1962) А.Т.Твардовский процитировал несколько таких «читательских продолжений».

Василий Теркин но праву стал всенародным героем, воплотившим лучшие качества русского человека, а «книга про бойца» остается среди вершинных произведений поэзии. Ее заметил и высоко оценил И.Бунин.

Поэты старшего поколения встретили войну, вооруженные жизненным и литературным опытом. Естественно, что у них отношение к происходящему было более зрелым, чем у молодых, попавших на фронт прямо со школьной скамьи.

Не случайно, конечно, что именно «старики» (Твардовскому в 1941 г. было тридцать лет) создали крупные лироэпические произведения, в которых война осмыслена как звено исторического процесса. Опыт позволил им проникнуть в самую суть происходящего, точнее установить ценностные ориентиры и понять мотивы поведения человека на войне.

Молодые больше находились во власти отдельных сильных сиюминутных впечатлений, их творчество носило другой характер. К. Ваншенкин вспоминает: «...Семнадцати лет от роду я стал на место, уготованное мне войной… Характер моего поколения был сформирован армией военной поры. Мы находились в том возрасте, когда человек особенно пригоден для окончательного оформления, если он попадет в надежные и умелые руки. Мы были подготовлены к этому еще всем детством, всем воспитанием, всеми прекрасными традициями революции и гражданской войны, перешедшими к нам от старших».

Для молодых война совпала с тем временем, на которое обычно приходится начало сознательной жизни, работы, любви... Их судьба сложилась иначе:

Семафор на пути отправленье маячит.

(После поймем - в окруженье прямо!)

А мама задумалась...

Что ты, мама?....

На вторую войну уходишь, мальчик!

Естественно, что войну молодые воспринимали острее, резче. Увидеть войну в семнадцать лет - это потрясение навсегда.

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.

Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом, чисты.

На живых порыжели от крови и глины шинели.

На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

(С. Гудзенко)

Конфликты в стихах молодых отличаются особенной остротой:

В этом зареве ветровом

Выбор был небольшой, -

Но лучше прийти с пустым рукавом.

Чем с пустой душой.

(М.Луконин)

Сила, непосредственность чувства надолго оставили в строю стихи молодых поэтов, не пришедших с войны, - П.Когана, М.Кульчицкого, Н.Майорова и др. Над подлинным искусством время не властно.

М.В.Исаковский(1900- 1973). В конце творческого пути Михаил Васильевич Исаковский написал автобиографическую книгу «На ельнинской земле» (1969). В ней рассказано об основных этапах его творческого пути.

Будущий поэт родился в бедной крестьянской семье на Смоленщине. Обстоятельства его жизни складывались так, что если бы не революция, ему не удалось бы получить образование и зародившаяся еще в детстве мечта стать писателем, поэтом так и осталась бы неосуществленной.

Литературная деятельность Исаковского началась в газете небольшого городка Ельня недалеко от Смоленска. Началом поэтического творчества сам он считает 1924 год, хотя стихи писать начал очень рано. Первый сборник Исаковского «Провода в соломе» вышел в 1927 г. и был замечен М. Горьким: «Стихи у него простые, хорошие, очень волнуют своей искренностью».

В русской поэзии Исаковский - один из прямых и последовательных продолжателей традиций Н. Некрасова. Причем дело здесь не только в том, что оба много писали о деревне. Как и Некрасов, Исаковский - поэт не крестьянский, а народный.

Как известно, творческое наследие русского классика очень богато в жанровом отношении: он писал поэмы, песни, элегии, сатиры и т.д. Исаковский тоже работал во многих жанрах, но особенного успеха добился в песне. Поистине всемирна, легендарна слава его «Катюши» ! Кто не знает его песни «Прощание», «Огонек», «Летят перелетные птицы», «Лучше нету того цвету» и многие другие!

Важное замечание по поводу песен Исаковского сделал его земляк А. Твардовский: «Слова песен Исаковского - это, за немногими исключениями, стихи, имеющие самостоятельное содержание и звучание, живой поэтический организм, сам собой как бы предполагающий ту мелодию, с которой ему суждено слиться и существовать вместе. Исаковский - не "автор текстов" и не "поэт-песенник", а поэт, стихам которого органически присуще начало песенности, что, кстати сказать, всегда было одной из важных черт русской лирики».

Секрет широчайшей популярности песен и стихов Исаковского отчасти открывается при знакомстве с его творческой лабораторией. Он считал, что нужно «уметь даже о самых сложных вещах говорить самыми обыкновенными слонами и фразами - обыкновенными, но в то же время емкими, точными, красочными, поэтически убедительными». Но главная причина всеобщей любви к его творчеству - в полном слиянии мыслей и чувств поэта и народа. В этом отношении особенно характерны стихи Исаковского периода Великой Отечественной войны:

И я, как знамя, поднял это слово.

Живое слова сердца моего,

И я зову, чтоб в дни борьбы суровой

Никто из нас не забывал его.

И действительно, в то время буквально каждое слово поэта находило отклик в сердцах людей - вспомним «В лесу прифронтовом», «Русской женщине», «Ой, туманы мои...» и многое др.

В послевоенные годы активизировалась деятельность Исаковского-переводчика. Чаше других он переводил белорусских и украинских поэтов - Я. Коласа, Я. Кутталу, Т. Шевченко, Л. Украинку.

К.М.Симонов (1915 - 1979). Литературная деятельность Константина Михайловича Симонова была разнообразной. Он писал повести и романы, публицистику и пьесы, киносценарии и литературоведческие исследования. Однако начинал Симонов со стихов, и долгое время в сознании читателя он был прежде всего поэтом. То, что произошло с его стихами в годы Великой Отечественной войны, - редкий случай в поэзии. Их знали все - кал фронте и в тылу. Их печатали в газетах, особенно охотно во фронтовых, их читали по радио и с эстрады. Не было человека в те годы, который не знал бы «Жди меня, и я вернусь...», «Если дорог тебе твой дом», «Майор привез мальчишку на лафете...», «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...».

Но после войны Симонова начал заниматься больше другими видами литературы - поэзия отошла в сторону. И уже в конце творческого пути он даже сомневался: «У меня, честно говоря, нет ощущения, что есть поэзия Симонова. Есть некоторые более или менее популярные стихи. И есть стихи, которые я сам люблю. И есть несколько стихотворений, которые совмещают и то и другое...»

Рожденные войной, несущие ее конкретные приметы, стихи Симонова обращены к общечеловеческим ценностям и проблемам. Поэт справедливо считает, что те грозные годы дали надежные и нестареющие нравственные критерии:

Не чтобы ославить кого-то,

А чтобы изведать до дна,

Зима сорок первого года

Нам верною меркой дана.

Пожалуй, и нынче полезно,

Не выпустив память из рук,

Той меркой, прямой и железной

Проверить кого-нибудь вдруг!

Симонов утверждал, что суть поэзии в силе чувства. В его собственных стихах эта сила, соединенная с исповедальной искренностью и обращенная к болевым точкам времени, создает неповторимый поэтический стиль.

Сегодня с именем Симонова-поэта по праву соперничает имя Симонова-прозаика. Его книги «Живые и мертвые», «Солдатами не рождаются» не затерялись среди других произведений о войне. В последние годы жизни К.Симонов работал над мемуарами «Глазами человека моего поколения» . Долгие годы писатель находился в самой гуще важнейших событий, и его рассказ «о времени и о себе» представляет особенный интерес, имеет большую ценность.