Как одному возродить деревню. Как возродить величие русской деревни? «АиФ»: - Скорее он их себе в карман положит

Три года назад 40-летний предприниматель из Челябинска переехал с женой и тремя детьми на окраину Катав-Ивановского района в деревню Серпиевка. Здесь он построил два дома. Один себе, а другой - гостям. Теперь предлагает агротуристам кров и натуральную еду, а взамен просит потрудиться на благо своего хозяйства и всего села. Александр Машковский рассказал как возродить русскую глубинку, и какие плюсы он видит в деревенской жизни.

Александр, почему вы уехали из мегаполиса?

Думали о жизни подальше от города 11 лет, но все никак место не могли найти, которое было бы по душе. Правда, сначала хотели просто дачу купить, чтобы дети все лето проводили на природе. Когда жена была беременна третьим, у нее обнаружили опухоль головного мозга. Слава Богу, врачам удалось ее прооперировать и спасти, родилась дочка. Тогда-то мы и решили окончательно - нужно переезжать. Искали поселок в радиусе 150 км от города. А потом в Серпиевку, что в 300 км находится, приехали, и она нас зацепила.

Чем привлекла вас эта деревня?

Здесь невероятная мощная энергетика. Красивая природа, тайга, рядом речка чистая, родники бьют. А воздух какой! Утром встаешь: зимой пахнет, потому что воздух свежий. Место нам безумно нравится. С ужасом вспоминаю теперь жизнь в серой девятиэтажке.

Как отнеслись родственники и друзья к вашему переезду?

До последнего никто не верил в эту затею, говорили, что мы ерундой занимаемся. А когда мы выписали старших детей из городской школы и перевели в сельскую, то уже поняли, что все серьезно. Уже смирились. Когда я впервые сюда жену привез с дочкой маленькой, немного испугался. Была зима, на улице ни одного фонаря. Думаю: «Что я делаю? Куда их привез?». Но потом страх переборол и все получилось.

Жизнь в деревне пошла на пользу жене и детям?

Безусловно, им нравится очень. Помимо того, что болеть стали реже, я заметил, дети стали совершенно другими. Они спокойные, общаются постоянно с животными. Играют на улице целый день, мы даже не переживаем за них - здесь машин нет. Могут пойти посидеть спокойно в беседке, что-то помастерить. Беру их с собой на рыбалку. Там целый мир, который они изучают. Зимой на снегоходах в тайгу уезжаем.

К чему вы были готовы, а к чему нет, когда приехали на новое место?

Готовы были к тому, что нам будут не рады. Потому что местное население не знает, чего от нас ждать. Что будут проблемы с электричеством, которое периодически отключают, напряжение низкое. Что там будет печное отопление, газа нет, что дороги никто не почистит зимой. В принципе, были готовы ко всему и особых проблем и не ждали, если честно.

И как местное население вас приняло?

Поначалу холодно. Мы ведь многих местных законов не знали. Например, что костры нельзя жечь, нас за это даже отругали. Мне объяснили, что кругом лес и сильные ветры бывают, все может сгореть. Потом когда забор ставил, он вышел на полметра дальше. Серьезный разговор по этому поводу был с председателем. Некоторые горожане приезжают и начинают воевать. Я понял, что нужно со всеми дружить, и сейчас ко мне претензий особых нет. А когда стал приглашать туристов, предлагая взамен сделать добро для деревни, местным это очень понравилось.

Почему вы решили открыть гостевой дом?

Мы купили домик для себя под «материнский капитал». Стали его ремонтировать, и до сих пор это делаем. К слову, я сделал вывод, что лучше с нуля строить, чем старый дом брать, потому что платишь потом в 2,5 раза больше. Когда мы с женой познакомились поближе с этими местами, то узнали, что есть пещеры, вершины, которые люди активно посещают. И поняли, что туристам негде остановиться. Рискнули. До этого занимались разными видами бизнеса. В последний раз так обанкротились, что приставы за долги все имущество описали.

Я восстановил заброшенное колхозное здание и сделал из него гостиницу. Вложений было по минимуму. Мебель - из обычных досок, мастера из Усть-Катава сделали на совесть, красиво и недорого. Обстановку сами придумывали с женой. Стали приглашать гостей, запустили сайт, народ откликнулся со всей России, из Казахстана приезжали. У нас побывало уже более 100 человек. Теперь даже хотим построить небольшие домики для семейного отдыха. В первый же год мы вышли на самоокупаемость по продуктам. Так постепенно все переросло в перспективный бизнес-проект.

Что вы предлагаете своим постояльцам?

Гости отдыхают на рыбалке, ходят в лес, в походы, на речку, в баню. В наших краях - больше сотни подземных гротов и около 15 пещер. Самая известная из них - это Игнатьевская, где когда-то жил старец Игнат. На стене там - нерукотворный лик Богородицы и древние рисунки людей. Местный краевед проводит здесь интересные экскурсии. Также у нас в поселке есть дом разведчика. По словам старожилов, однажды сюда приехали люди на черных «воронках» и привезли человека. Ему у реки построили дом. Потом за ним время от времени приезжала машина, которая увозила его, видимо, по делам. Он вскоре умер, а дом по-прежнему стоит. Хотим сделать из него достопримечательность.

У нас можно как хорошо отдохнуть, так и потрудиться. Я устраиваю акции «Живи бесплатно - взамен работай». Люди выполняют общественно полезные работы. Убирают улицы, подстригают траву на детских площадках, дрова помогают заготавливать. Вот у нас бригада сформировалась из городских добровольцев, которая на сенокос отправится. Даже не думали, что так много желающих будет. Ну, и мне помогают по хозяйству и со стройкой.

Хозяйство большое?

Пока нет. У нас есть куры, три нубийские и альпийские козочки. Они необычные и интересны туристам. Собака породы хаски. Мы сейчас хотим развить племенное хозяйство породистых африканских коз. Собирать ценное молоко и делать сыры. В следующем году буду строить небольшой перерабатывающий цех и коптильню на 450 кг.

До того, как столкнулись с раком, нам все равно было - что едим. Потом стали с супругой задумываться, что мы творим с собой. Раньше не думал, что в деревне можно не только без денег жить, но еще и зарабатывать.

Так, от продажи молока только с одной козы я получаю 10 тыс. рублей. Люди охотно его покупают, оно полезное и вкусное. Я подумал, если одна коза дает столько, то 10 коз смогут давать в месяц 100 тыс. рублей, а 100 коз - миллион. Уже начал строить козлятник на 50 коз. Постепенно привлекаю к бизнесу и местных. Раньше свое молоко и сыр возил в город на продажу, а сейчас уже и продукцию односельчан прихватываю. Уже подумываю в свой «пикап» холодильник поставить, чтобы как можно больше привозить.

Сейчас многие уезжают из сел, чтобы заработать…

Да, в советские времена в Серпиевке жили 2,5 тыс. человек. Сейчас осталось 250. Такая ситуация во многих поселках страны, они медленно вымирают. Проблема в том, что не хватает людей с предпринимательской жилкой, которые смогли бы села эти поднять. Местное же население не хочет работать. Элементарный пример, говорю, собирайте ягоды и продавайте. А они мне: «Да зачем это надо, жарко, мошкара ест».

Также не смог найти управляющего к себе в гостиницу из местных. Пришлось нанимать человека из соседнего города, который за 60 км ездит. Селян привлекаю за деньги дрова поколоть, сено привезти, но на большее пока никто не способен. Ответственных нет, расшевелить сложно. А ведь возможностей заработать немало. Местные ходят и не замечают траву иван-чай. А он во времена царской России занимал четвертое место среди сырья по экспорту. Его очень англичане любили, но он растет только в средних широтах. Пожалуйста, выращивай, сортируй, перерабатывай, продавай.

В чем вы видите будущее села?

В возрождении традиций. В следующем году при поддержке администрации я планирую провести Серпиевский фестиваль народных напитков и еды. Эта идея возникла после того, как я побывал в Германии на Октоберфесте. Там немцы за свои традиции горой стоят. Весь мир собирают, доказывают, что пиво у них самое лучшее. А мы чем хуже? Нам тоже есть чем похвастаться: хлеб из русской печки вкусный, медовуха и квас. А огурцы маринованные из дубовой бочки? Где за границей такие встретишь? Будем привлекать в село людей едой и напитками, доказывать, что это было и не потеряно. Чтобы возродить деревню, нужны люди, которые готовы вкладывать сюда деньги и душу. Я мечтаю это сделать, приехал сюда не за большими деньгами. Как патриот своей родины я хочу, чтобы в ней все было хорошо.

Ассоль Мукарова, Челябинск

Знакомтесь, социальный предприниматель из российской глубинки Гузель Санжапова об реализации своей идеи возрождения деревни.

ИСТОРИЯ УСПЕХА, или как собрать 4,5 миллиона рублей на социальный бизнес, честно рассказав про семейную пасеку?

Гузель Санжапова, справка:

Город: Москва

Возраст: 28 лет

Образование: МГУ им. М.В. Ломоносова, факультет мировой политики

В бизнесе: с 2012 года

Бизнес: производство крем-меда и карамели в уральской деревне Малый Турыш

Детали бизнеса:

– Оборот в месяц: 1 млн. рублей

– Сотрудники: 9 работников постоянно + до 100 привлеченных человек в сезон

ГУЗЕЛЬ САНЖАПОВА:

Все началось в 2013-м году, когда я ушла из компании SAP (немецкая корпорация по производству ПО для организаций). Я стала задумываться, что бы нам такого классного сделать, чтобы бизнес приносил больше удовольствия. На тот момент у моего папы была пасека, которая досталась по наследству. Там была большая проблема с тем, что

излишков меда было много. Обычный пчеловод на рынке неконкурентен, потому что люди как правило идут покупать мед туда, где его 15 видов. А у обычного пчеловода – два-три. Так у меня закралась идея подумать над папиной пасекой.

Но поскольку я мед не ем, мне, естественно, развивать обычный мед,как продукт было неинтересно. Я подумала, что можно придумать какой-то более «умный» продукт.

Начала думать, что же мне в меде не нравится: он слишком сладкий, и он засахаривается. Оказалось, что технология взбивания меда существует уже около сотни лет примерно – ее изобрели в Канаде – и она помогает избавиться от процесса засахаривания в меду. Потом я подумала, что же надо сделать, чтобы мед не был таким сладким. Так придумалось добавлять ягодки.

Так мы попросили первых бабушек для нас ягодки собирать. Так родилась первая линейка продукта – крем-мед с ягодками. Мы сделали первую партию и попробовали продать ее на маркете (ярмарке), чтобы посмотреть спрос.

Оказалось, что таких «извращенцев» много: много таких людей, кто не ест мед. А в ноябре 2012-го года мы решили поехать снять видео на пасеке и рассказать, кто производит мед, каким образом. Пока мы ехали, я случайно «нагуглила» слово «краудфандинг».

Когда мы в деревню прибыли (ехали мы 20 часов на поезде, у нас было время подумать), мы уже снимали видео конкретно под краудфандинговую кампанию, которую следом и запустили.

Как получилась такая успешная кампания? Что уникального и оригинального нам удалось показать?

На самом деле, ничего оригинального мы не показали. Мы просто показали, какая существует действительность в российской деревне, и что, если запустить производство и трудоустроить людей, то, наверняка, в деревне появится надежда. И, собственно, самым главным акцентом в краудфандинговой кампании было не «посмотрите, какие мы бедные», а «посмотрите, мы придумали решение, давайте вместе проверим, насколько оно поможет менять действительность».

Люди именно поэтому нас и поддержали. Потому что мы сказали, мы в общем-то живем и не тужим, но хотим делать такой вот продукт. Нам нужно 150 тыс. рублей на сушильное оборудование для ягод. Мы предлагаем вам взамен мед.

И общество обратило внимание на эту проблему. Проблема умирания деревень все-таки общая для всей России.

И как-то так удивительно, за 3-4 дня до конца проекта вышла газета «Большой город», в которой была статья о нас. Люди обратили на нас внимание. А мы в какой-то момент по ходу кампании начали понимать, что самое главное в краудфандинге – это все-таки не деньги, а возможность рассказать свою историю максимально широкой аудитории людей.

Тогда назревает вопрос – как правильно рассказать свою историю?

В первую очередь нужно, чтобы история была непридуманной и абсолютно честной. Наша история задевает людей лишь потому, что мы ее не написали изначально, мы просто стали рассказывать о том, как мы живем. Это людей и подкупает. Но «как правильно рассказать историю» – у всех она своя. И тут никто, кроме автора проекта, не скажет, как правильно. В моем случае это была просто честность без прикрас и возможность решения той проблемы, которая поставлена.

Как мы стали работать, получив эти деньги?

На протяжении последних двух десятилетий этот вопрос беспокоит и власть, и общественность. Эта тема обсуждается на различных уровнях, ищутся механизмы мотивирования сельских жителей не покидать родные края.

Сегодня вопрос развития сельских территорий стоит особенно остро. Несмотря на усилия органов власти и финансовую помощь «сверху», сельские поселения не развиваются, иные обречены на исчезновение. Причины известны: молодые сельские жители не видят перспектив и покидают свои деревни. А те, кто остается, в большинстве своем не горят особым желанием что-то менять на своей малой родине.

Одна из важных задач — разбудить в людях активность, а через нее — социальную ответственность за землю, на которой живешь. Инструментов не счесть. Здесь и уникальный в своем роде проект под названием «Народный бюджет», когда сельские жители всем миром решают проблемы благоустройства своей территории, а государство софинансирует их проекты. Здесь и
различные социальные инициативы, подобные тем, что практикуются в Тарногском районе при непосредственном участии Валентины Погожевой, организовавшей известный проект «Деревня — душа России».

А не так давно благотворительный фонд «Тарнога», который она возглавляет, объявил о старте конкурса лучших социальных проектов под названием «Практика малых дел». Правда за месяц поступило всего три заявки. «Половина наших усилий была потрачена впустую», — сетует тарножанка, считающая, что подобный механизм раскрытия активности сельского населения не дал ожидаемого эффекта.

Валентина Николаевна называет пассивность населения одним из главных факторов, мешающих, по ее мнению, развитию территорий. Так, по ее данным, только 7% сельских жителей чувствуют себя ответственными в своей деревне. «К сожалению, за последнее время власть брала на себя полномочия для решения местных задач и несла за это ответственность. И постепенно гражданское общество ушло в сторону. Неудивительно, что подавляющее число населения считает, что в нынешних условиях они не могут эффективно влиять на изменения на своей территории», — сетует Валентина Погожева.

Кроме того, в регионе наблюдается увеличение дотационных районов, что свидетельствует о слабом экономическом развитии территорий. Непонятно, что мы получаем по итогам реализации программ поддержки АПК? Увеличение надоев или количества инвестиций? Но решат ли эти показатели проблему оживления села в целом — вопрос непраздный. Учитывая, что наполнение районных бюджетов за счет собственных доходов в среднем не превышает 30%, то без дополнительных механизмов развития таких территорий нам спасти их не удастся.

Спасти и приумножить

«А может не с того конца зашли?». Такой вопрос приходит в голову после беседы с экспертом Совета по вопросам развития региональной и муниципальной науки при комитете Госдумы по образованию и науке Глебом Тюриным. Не один год он занимается проектами развития территорий, продвигая новые решения и технологии, к его мнению сегодня прислушиваются и на федеральном уровне, и в различных регионах страны.

Глеб Тюрин

«Сегодня на Вологодчине немало делается в этой сфере, — говорит эксперт. — Но сейчас стоит задача существенно сократить бюджетные расходы, сократить дефицит региональных бюджетов. Как в этих условиях не то что развивать, но хотя бы сохранить наше село? Очевидно, что нам нужно любыми возможными способами замещать на местах выпадающие доходы. Нужно, чтобы на местах увеличилось количество собственных средств».

А как это сделать? Тюрин говорит: «Нужно развивать локальную экономику». Он об этом написал целую книгу. В ней он показывает, что в большинстве стран мира именно локальная экономика является механизмом для того, чтобы поднимать глубинку. При чем это работает как в богатых странах, так и в развивающихся. Успех Индии и Китая в очень значительной степени строится на таком подходе.

«И в России такой опыт был, — продолжает эксперт. — Если вспомнить, например, эту замечательную по своей успешности историю с вологодским маслом, это «экономическое чудо» в Вологодской губернии второй половины XIX — начала XX веков. Тогда возникло огромное количество небольших крестьянских производств, артелей, кооперативов. И вологодское масло стало одним из самых знаменитых и любимых русских брендов, продавалось по всей стране и чуть не по всей Европе. В 1913 году Россия стала одним из главных экспортеров этого продукта в мире. Вот как тогда это получилось? Ведь инвестиций как таковых не было. А что было? Слой людей (крестьян, купцов, мещан) понял, что им нужно делать, чтобы начать производить и зарабатывать. Они соорганизовались, сложились средствами, усилиями и начали делать. Это была организованная группа местных лидеров, местной элиты — людей, которые обладали навыками, средствами и какими-никакими полномочиями на местном уровне. Например, это называлось земство. Например, это называлось союзы местных купцов и производителей. Были другие формы вот такого местного коллективного начала, которое ни от кого ничего не ждало и само думало, как поднимать свою территорию. Там были люди толковые и грамотные. Известный всем Николай Васильевич Верещагин поехал в Швейцарию, научился сам делать сыр и масло. Потом учил других. И он был не один такой».

На вопрос: «Что толку ворошить прошлое? Сейчас все изменилось» — Тюрин отвечает: «Совершенно справедливо. Нам нужно на нашем современном уровне, исходя из реалий сегодняшнего дня, решить те задачи, которые наши предшественники решили во второй половине XIX века. Как объединить людей и помочь им заработать». Другими словами, речь идет о создании моделей локальной экономики, основанных на конкретных условиях современной реальности — вологодской, бабаевской, чагодощенской, тарногской и т.д. Многие сразу начнут возражать: а на какие шиши мы будем все это делать? У нас средств на самые элементарные вещи не хватает, а вы тут о каких-то нереальных космических вещах.

«На каждой территории есть ресурсы, которые сейчас совсем не задействованы, но их можно включить в работу, — убежден Тюрин. — Когда мы говорим о развитии территории, то сразу подразумеваем помощь государства, сразу прикидываем, какую сумму мы у него хотим попросить. Друзья мои, давайте вместе увидим, какие ресурсы есть у вас под ногами, чтобы вы могли воспользоваться ими. Да, сегодня это очень сложно. Один из главных дефицитов — это местные объединения людей, которые понимали бы, что на их территории есть и как это приумножить. Второй важнейший дефицит — это общее представление об этой экономике. Как там все связано, откуда что берется, куда девается. Вот это надо людям растолковать».

В трактовке Глеба Тюрина локальная экономика — это формирование территориального кластера, в котором есть множество различных производств. Эти малые компании не обязательно должны конкурировать с большими. Наоборот, средний и крупный бизнес может выступать заказчиком для бизнеса малого.

Кластер-ломастер

Действительно, кластер — это объединение группы предпринимателей, которые между собой не конкурируют, а дополняют своей продукцией друг друга. Правда, не всегда опыт их создания можно считать удачным. Лет десять назад чиновники Вологодской области били в литавры по поводу успешного создания льняного кластера — системы «от поля до прилавка». Цель — развитие льноводческой отрасли. На создание кластера и его рекламу тогда было потрачено немало бюджетных рублей.

Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что этот самый кластер оказался миражом. Выяснилось это во время недавнего посещения предприятия «Вологодский текстиль». «Сколько используете нашего вологодского льна в тканях?» — спрашиваю у руководства. Оказалось, что меньше 10%. «В чем дело?» — удивился я. «Да волокно у наших аграриев не то, слишком большой размер. К нашим станкам не подходит», — пояснил специалист. Интересуюсь у верховажского фермера Александра Мызина, который в то время не знал, куда сбыть свою продукцию.

«Мы ждали от льнокомбината технических требований, но нам так никто и не объяснил, какого размера должно быть волокно», — посетовал известный льновод. А потом выяснилось, что вологодское льноволокно комбинату не нужно, поскольку оно слишком дорогое, в отличие от белорусского аналога. Это лишь один из многих примеров, когда желаемое выдается за действительное.

Север югу не ровня

«Мы видим, что реализация областной программы в целом за пять последних лет пока показывает отрицательные результаты: увеличивается число дотационных районов, катастрофически сокращается численность сельского населения. Говоря проще, ожидаемых результатов областному правительству достигнуть не удалось, — говорит Виктор Леухин. — Поэтому программа поддержки АПК нуждается в переосмыслении».

Виктор Леухин

Депутат Законодательного собрания области уверен, что зона Нечерноземья требует особого подхода. «В Советском Союзе хоть и поздно, но осознали эту проблему— нельзя подходить с одним аршином в вопросе поддержки южных и северных регионов. Именно поэтому в то время на свет появилась специальная программа развития Нечерноземья. В ходе реализации этой программы была проведена мелиорация земель, газификация, большими темпами стала развиваться социальная инфраструктура — жилье, детсады, школы, дома культуры и т.д. Было сделано все, чтобы условия на селе стали привлекательными и комфортными. И мы видим, что за короткий промежуток времени проблему с кадрами и другие вопросы удалось решить. Сегодня мы живем в других экономических условиях, но задачи остались те же самые — удержать людей на селе. А для этого требуется выработать иные эффективные механизмы, которые следует отразить в новой федеральной программе. Одному региону эту задачу не решить»,— говорит Виктор Леухин, пояснив при этом, что в документе должны быть четкие ориентиры.

Во-первых, важно знать, что хочет государство от реализации этой программы с указанием приоритетов — что конкретно производить на той или иной территории. Во-вторых, следует создать современную инфраструктуру — на государственные средства или с помощью государственно-частного партнерства. В-третьих, необходимо обеспечить такие экономические условия, при которых население можно удержать на селе. Здесь можно применить такие инструменты, как создание территорий опережающего социально-экономического развития с предоставлением налоговых преференций, выдачей беспроцентных кредитов, грантов и т.д.

Депутат уверен, что иного пути сохранения сельских территорий в зоне Нечерноземья нет. Примечательно, что в действующей госпрограмме развития АПК до 2020 года слово «Нечерноземье» не упоминается ни разу.

Здесь вам не там

Что ж, это тоже неплохая идея, взятая из не такого уж далекого советского прошлого. Впервые тема подъёма Нечерноземья возникла ещё в 1950-е годы. Вскоре после окончания войны в ЦК КПСС пошли споры, что выбрать: масштабные вливания в Центральную и Северо-Западную зону или начать освоение «с нуля» целинных земель.

Однако Никита Хрущёв решил, что приоритет за целиной. Второй раз идея развития Нечерноземья возникла в начале 1970-х годов при Леониде Брежневе. Поначалу бывшие «целинники» Брежнев и председатель Совмина РСФСР Михаил Соломенцев старались не противопоставлять Нечерноземье и целину. А в начале 1980-х годов Брежнев уже прямо заявил, что пришёл черёд национальным республикам оказать помощь России. Помимо прочего, на нужды Нечерноземья направили средства, предназначавшиеся на несостоявшийся поворот северных рек. В партийной программе подъёма Нечерноземья была прописана задача укрупнения деревень.

В 1970-е годы 160 тыс. семей перевезли из пустеющих деревушек в крупные посёлки. С 1965 по 1990 годы российское село потеряло 20 млн жителей. Особо проблемной зоной стали огромные сельские территории, расположенные на самых окраинах многих нечернозёмных областей. Эксперты назвали их «вакуумными поясами», поскольку сельское население здесь сократилось на 50-70%.

Объединяющая сила

В целом за счет огромного вливания денег в то время удалось решить проблему: люди на селе закрепились, вопрос с кадрами был решен. Теперь в повестке дня стоит схожая задача, только на новом витке развития цивилизации. И трижды правы те, кто говорят, что мы не можем сохранить деревню исключительно с помощью АПК— там люди по большому счету не нужны; в недалеком будущем за них будут работать роботы. Тракторами уже начинают управлять компьютеры через навигационную спутниковую систему, а коровам не требуются в большом количестве доярки по причине автоматизации процесса дойки. И это вызов.

В сельской местности необходимо найти работу для большого количества людей, потому что если у нас нет большого количества людей, которые могут остаться в сельской местности, мы не можем удержать инфраструктуру. Думается, пора нам уже понять, что если мы не сработаем на опережение, людей в сельской местности не будет. В то же время в условиях стагнации экономики им и в городе делать нечего.

По всему выходит, что селянам надо заниматься собственным делом, а государству следует им помочь на законодательном и прочем уровнях— правильными программами, о которых говорил депутат Леухин, и финансированием, которое следует использовать в качестве инвестиций, а не в виде социального подаяния.

«На наших территориях, как правило, имеется очень многое из того, что нужно для процветания. Не хватает нескольких важных вещей: объединения всего этого в единое целое и понимания, как с этим работать на новом уровне в современной быстроменяющейся среде,— считает Глеб Тюрин.— Практически на любой территории имеются в наличии ресурсы. Есть люди, есть идеи и проекты. Конечно, чего-то в районах не хватает. Но нужно понять, как и откуда это привлечь. В одиночку для многих это нерешаемая задача. Для района, если он существует как коллективный проект, это решаемо».

Например, в Верховажском районе, где предпринимательское сообщество само решает, как развивать территорию. Ему не безразлично, кто им управляет, а потому оно активно выдвигает на руководящие посты людей, к которым питает доверие. Здесь сильна потребкооперация, культивируются традиции льноводства. Здесь развито молочное животноводство, правда, молочный комбинат сохранить не удалось. К различного рода инвесторам местный бизнес относится весьма настороженно. Бизнес-община Кич-Городка сильна своей социальной ответственностью перед земляками. Тамошние предприниматели, занимающиеся в основном лесом и молочным животноводством, вскладчину ремонтируют церкви, мосты и прочую инфраструктуру. А местные жители, чему я был свидетелем, перед застольем исполнили хором гимн родному городу — так сильны там патриотические чувства.

В Устюженском районе меня поразило экономическое чудо миллионеров-картофелеводов из Николы. Их опыт селекции, завидные урожаи и отношение к своему краю оставили приятное впечатление. Все они в один голос мне говорили, имея в виду чиновников: «Мы ни у кого ничего не просим, и нам пусть не мешают».

Единственное, чего им не хватает, так это пахотной земли. Можно привести в пример многие успешные хозяйства в Тарногском районе, и этот список можно продолжить. А задача социально-экономической инновации — подобрать подходящие инструменты, при помощи которых можно успешно развивать территорию с претензией на очередное «экономическое чудо».

«Думаю, сегодня задача состоит в том, чтобы собрать тех думающих, активных людей, которые есть в районах сейчас. Кого-то к ним подключить. И найти в нескольких районах миллионов по 20-30. И вложить их в новые производства. А потом найти уже большие деньги. И так раскрутить этот маховик развития, чтобы оно шло по восходящей. А вологжане — они же упертые, сметливые. Когда они увидят механизм, сами начнут робить, как тут говорят. Я верю, что северная глубинка даст пример развития для страны».

Глеб Тюрин говорит, что ради этого он и приезжает на Вологодчину.

Под редактирована 1.04.2017 г.

Для местной и региональной власти, остаются актуальными проблемы малонаселённых пунктов (деревень, посёлков). Большие финансовые затраты на ремонт (обслуживание) поселковых авто дорог, снабжение электричеством (не говоря о газификации), обеспечение жителей социальными услугами (оказание медицинской помощи, доставкой детей в школы). Отсутствие достойной работы для трудоспособных граждан (тем более, для более требовательной молодёжи).
К тому же, бюджетные поступления от налогов с малочисленных населённых пунктов, значительно меньше, чем потребности на их обеспечение, всем необходимым.

Поэтому для власти, становится очевидным фактом, что переселение граждан из малых деревень, в более крупные населённые пункты, гораздо менее затратно для бюджетов, чем продолжение без перспективного их дотирования.

С другой стороны, наблюдается тенденция к переселению горожан в сельскую местность (в деревни, посёлки). Желающих купить недорогой дом в деревне, чтобы заниматься своим фермерским хозяйством (подворьем на участке).

Поэтому, можно предложить ряд стимулирующих мер по возрождению (развитию, решению проблем) малонаселённых пунктов (деревень, посёлков, районов) России.

Первое .

Необходимо работодателям, с заработной платы работающих лиц переводить часть от их налога НДФЛ (3% от 13%), не в региональный бюджет субъекта РФ, а в местный бюджет, где проживают их родители.

Многие молодые люди переезжают из деревень в город для устройства на работу. Во время отпуска они приезжают к родителям в деревню, отдохнуть и оказать им помощь. Их родители, в свою очередь, помогают взрослым детям выращенными продуктами питания (уменьшая траты на питание в городе).

Для работодателей (для города) молодые люди из сельской местности выгодны тем, что они трудолюбивы, не боятся трудной и грязной работы (так как в детстве управлялись со скотиной).

Поэтому, будет справедливо отправлять в качестве компенсации, часть налога НДФЛ, в местные бюджеты (деревень, сёл), где живут их родители – пенсионеры.

Тогда, проживание пенсионеров (родителей детей, работающих в городе) станет выгодно, будет приносить прибыль местному бюджету. Отношение местной власти к пенсионерам значительно улучшится.
Возможно впоследствии, даже станет выгодно заманивать пенсионеров в малые населённые пункты для их проживания.

Так же, родители – пенсионеры, проживающие в деревне, являются «стимулом» для работающих граждан (их детей) проводить отпуск у них в деревне, а не ездить отдыхать за границу.

Второе .

Уменьшить затраты из соответствующих бюджетов (дорожных фондов) на ремонт муниципальных (местных) дорог общего пользования до малонаселённых пунктов (посёлков, деревень). За счёт, взаимовыгодного сотрудничества с владельцами объектов экологического туризма и с аграриями (фермерами, крестьянским хозяйствам, организациям).

Одна из основных проблем, почему выгоднее переселить малочисленные деревни в более крупные, это большие затраты на ремонт и обслуживание авто дорог до малых населённых пунктов.

То что, переселять малочисленные деревни в большие деревни, само собой выгоднее, это очевидный факт.

Но, что делать с авто дорогой к населённому пункту (который пересилили или планируют переселить).

Авто дорога до малонаселённых пунктов приносит пользу сельхоз производителям. Так как позволяет перемещать сельскохозяйственную технику.
Да и на территории малочисленных (или заброшенных) деревень и вокруг них, возможно, находится большая площадь с хорошей плодородной землёй, водоёмы для разведения рыбы, участок леса со строительной древесиной и т.п.
В данный район приезжают для активного отдыха горожане (охотники, рыболовы, сборщики ягод, грибов и т.д.), «экологические» туристы.

Но, чтобы дорога не осталась заброшенной, не кому не нужной. Необходимо, простимулировать вдоль неё, развитие сельхозпроизводства. А, в районе малочисленной деревни развитие объектов экологического туризма.

Тогда владельцы туристических объектов и сельхозпроизводители будут заинтересованы в подъездной дороге к своим объектам, организациям. И занялись бы, её ремонтом и поддержанием в хорошем состоянии, даже после отказа местной власти в обслуживании данной дороги (в виду переселения малой деревни).

Это так же, уменьшит затраты из соответствующих бюджетов (дорожных фондов) на ремонт муниципальных (местных) дорог общего пользования до малонаселённых пунктов (посёлков, деревень). За счёт, взаимовыгодного сотрудничества с владельцами объектов экологического туризма и с аграриями (фермерами, крестьянским хозяйствам, организациям).

Для этого.

Региональная, местная власть должна предоставить аграриям льготные (вплоть до нуля) ставки по уплате налога на землю, вдоль поселковых автодорог (дорог местного значения общего пользования). Участки земли, шириной от 50 до 80 м от обочины дороги по обе стороны, от автотрассы до малочисленных населённых пунктов. При выполнении ряда условий и соблюдении требований.

Вдоль дороги, с обоих сторон, на удалении 50 - 80 метров, должны быть высажены заградительные лесополосы, для снижения заносов дороги снегом в зимний период. Снижения неприятного воздействия солнца на водителей (в утренние и вечерние часы, когда солнце находится низко и слепит глаза водителям), так как лесополосы будут давать тень.
Лесополоса должна быть четырёхрядная, для повышения устойчивости выживания посаженных деревьев. Посаженные деревья должны быть, желательно строительных пород, пригодных для выращивания в данных климатических регионах. С мало-раскидистой кроной, для снижения затрат на очистку лесополос.
Участок земли (сельскохозяйственного назначения) со льготной ставкой налогообложения должен использоваться под посадку зерновых (овощных) культур. Что даёт ежегодную перепашку земли, для повышения пожарной безопасности.
И, выполнения условия – вспомогательной уборки обочин дорог от мусора.

В случае, если не удаётся договориться с аграриями. Необходимо, использовать другой вариант.
Уплату налога на участок земли вдоль автодорог, производить не в местный бюджет, а на целевые счёта в соответствующие дорожные фонды районов, сельских поселений, из которых производится оплата обслуживания и ремонт поселковых дорог.

Ещё.
За счёт льготной ставки на участки земли сельскохозяйственного назначения, можно обеспечить, пожарную безопасность малонаселённых пунктов. Если определить эти участки земли, вокруг населённых пунктов.
Посадка лесополос поможет развитию лесного комплекса РФ. Следовательно, возможно получение аграриями субсидий.

С целью дополнительного стимулирования развития экологического туризма в районах малочисленных населённых пунктах, как и районах удалённых от населённых пунктов.
Разрешить часть налога на прибыль с объектов экологического туризма использовать для возмещения затрат на ремонт местной дороги общего назначения по которой клиенты приезжают (добираются) до туристического объекта.

Для чего добавить в Налоговый кодекс РФ статью (или пункт, подпункт в одну из существующих статей НК).
Предоставить возможность уменьшить налоговую ставку на 1/3 по уплачиваемому налогу, на текущий налоговый период, налогоплательщику - юридическому лицу, являющимся владельцем объекта экологического туризма на территории Российской Федерации.
Если налогоплательщик, в прошлом налоговом году, произвёл, за счёт собственных средств, ремонт дороги местного значении (общего пользования), по которой клиенты приезжают (добираются) до его туристического объекта. В объёме, не менее 30% от размера прибыли за прошлый налоговый год.
Дополнительно, для удалённых туристических объектов, расположенных более чем на 10 км по местной дороги от районного центра (от дороги федерального, регионального значения). Предоставить возможность уменьшить ставку на 1/2 по уплачиваемому налогу, если соответственно, налогоплательщик, в прошлом налоговом году, произвёл, за счёт собственных средств, ремонт дороги местного значении (общего пользования), по которой клиенты приезжают (добираются) до его туристического объекта. В объёме, не менее 50% от размера прибыли за прошлый налоговый год.

Третье .

Повышение потребительского спроса на фермерскую продукцию .

Фермеры, пожалуй являются, основным бизнесом в деревне. А так же, относятся к семейному бизнесу.

Проблема фермеров в том, что себестоимость произведённых ими продуктов, выше чем у крупных агрохолдингов.

Из-за малых объёмов, дороговизны, малого срока хранения, сетевые магазины не стремятся брать фермерскую продукцию под реализацию.

Поэтому, фермеры вынуждены практически за бесценок сбывать свою продукцию переработчикам.

В тоже время, в стране возрос потребительский спрос на фермерскую продукцию, чем воспользовались хитрые промышленники (производители продуктов) и магазины. А фермеры остались в стороне, из-за несовершенства действующего законодательства.

По сведениям из СМИ.
Согласно исследованию компании Nielsen, 60% москвичей в наше время выбирают экологически чистые продукты. Уловив эту тенденцию, производители наклеивают на свои товары всевозможные ярлыки вроде "Продукты от фермера", "Сделано на ферме", а сетевые магазины отводят под них целые стеллажи. И товары там не залеживаются: люди охотно их покупают, несмотря на довольно высокие цены, а затем разочаровываются. "Ко мне довольно часто обращаются избиратели с одним и тем же вопросом: за что мы переплачиваем деньги? - рассказывает Илья Свиридов. - Люди верят производителям и броским названиям, но зачастую не читают этикетки, где упоминаются ингредиенты, использованные при производстве того или иного продукта, не вдаются в подробности, а кто, собственно, этот фермер, который его произвел? Мы с коллегами проводили рейды в магазинах, изучали так называемую фермерскую продукцию и видели, что в большинстве случаев там содержатся химические ингредиенты, а производители - никакие не крестьяне, а крупные промышленники". "Название "фермерский продукт" - чисто маркетинговый ход, - соглашается глава комиссии по законодательству Мосгордумы Александр Семенников.
http://www.rg.ru/2015/07/21/fermprod.html

Чтобы поддержать фермеров и интересы потребителей (граждан), желающих покупать экологически чистые, качественные продукты. Заинтересовать сетевые магазины, брать под реализацию фермерские продукты, а также переработчиков закупать у фермеров, их продукцию, по более высокой цене.

Необходимо, ввести (а по-сути вернуть) маркировку (классификацию) качества на продовольственные товары (продукты питания), когда-то действовавшую в СССР: «Сорт высший, первый, второй, третий» .

Но с учётом современных российских реалиях. На сколько, качество продуктов (их вкусовые свойства, состав) соответствует ожиданиям потребителя и требованиям специалистов (экспертов, дегустаторов для продуктов).

Высший сорт . Аналог БИО сертификации, Европейской системы сертификации органической продукции (обязателен для всех органических продуктов, продаваемых на территории Евросоюза).

К примеру, привожу, некоторые из норм, по которым проходит европейская БИО сертификация:
Сельскохозяйственные плантации в течении минимум 3 лет до выращивания БИО продуктов должны обрабатываться без использования химических удобрений;
Запрещено использование генной инженерии в производстве продуктов;
При выращивании скота запрещено использовать какие-либо гормоны роста и антибиотики;
Запрещено применение пестицидов, гербицидов, инсектицидов, фунгицидов, азотосодержащих и других видов химических удобрений;
Ограничено использование удобрений, содержащих магний, микроэлементы, минерального калия, навоза и тяжелых металлов;
Почвы должны поддерживаться с помощью разнообразного севооборота и биологически расщепляемых удобрений исключительно микробиологического, растительного или животного происхождения;
Для борьбы с вредителями используются физические барьеры, свет, ультразвук, ультрафиолетовые излучения, специальные температурные режимы. http://biostoria.ru/bioprodukty/euro-certification

Первый сорт . Для животноводства, в основном предъявляются требования выращивания животных в большей степени на траве (овощах), в меньшей степени на комбикормах. Для растениеводства, предъявляются требования выращивания овощей в открытом грунте, с минимумом внесения химических удобрений, минимум (на этапе роста) обработке растений ядами от вредителей.
Мясо и овощи, фрукты (по-сути являющиеся фермерскими продуктами), обладают хорошими вкусовыми качествами, богатым содержанием полезных микроэлементов, витаминов.
Консервы, колбасы, полуфабрикаты, молочные продукты, кондитерские изделия, соки и другие пищевые продукты, изготовлены по ГОСТу, из ингредиентов 1 сорта.

Второй сорт . Должен занимать в объеме продаваемых продуктов (не отнесённых к высшему и первому сорту) не более 70-75%.
Консервы, колбасы, молочные продукты, соки и другие пищевые продукты изготовленные по ТУ или ГОСТу, из ингредиентов 2 сорта.
При превышении установленного % объёма, ужесточаются требования к продуктам 2 сорта.

Третий сорт . Остальные продукты питания, допущенные к продаже на внутреннем рынке.

На предложение из данной статьи "по повышению потребительского спроса на фермерскую продукцию " была подана Общественная инициатива № 26Ф25492 , голосование в поддержку закончилось 1.04.2017г.

Желательно, дополнительно внести изменения в размеры ставок Налога на добавленную стоимость (НДС) на продовольственные товары (Налоговый кодекс РФ Статья 164. Налоговые ставки

Для продовольственных товаров высшего и 1 сорта, установить меньшую ставку в 9%. Для продовольственных товаров 2 сорта, оставить действующую ставку 10%. Для продовольственных товаров 3 сорта, установить повышенную ставку в 11%.

Повышение ставок для продовольственных товаров 3 сорта, позволит создать дополнительное препятствие для некачественных импортных продуктов питания.

Так по информации из СМИ
До 80 процентов товаров на полках российских торговых сетей зачастую поставляют недобросовестные иностранные компании, что подтверждают последние проверки Россельхознадзора. В это же время отечественные производители подвергаются дискриминации, заявил председатель Комиссии Общественной палаты по социальной поддержке граждан и качеству жизни Владимир Слепак.
http://www.rg.ru/2014/08/01/torgovlya-site-anons.html

Четвёртое .

Можно создать условия для стимулирования строительства и переноса предприятий (заводов) в малонаселённые районы (пункты).

При этом добиться, осуществление наибольшее числа, дополнительных положительных результатов.

В этом отношении, наиболее подходящим, является внесение изменения в размеры платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия.

Регулируется постановлением Правительства РФ от 28.08.1992 N 632 "Об утверждении Порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия".

Что дополнительно позволит. Уменьшить воздействие вредных выбросов и отходов предприятий, на граждан в густонаселённых районах (городах), за счёт переноса вредного производства в малонаселённые районы. Как следствие, уменьшить количество заболеваний граждан, с вязанных с загрязнением окружающей среды данными предприятиями.

Увеличение платы за загрязнение среды, будет стимулировать бизнес модернизировать свои предприятия (заводы), устанавливать более современное оборудование, с меньшим количеством выбросов загрязнений в окружающую среду.

Для этого, внести следующие дополнения, в выше приведенное постановление.

Для стационарных источников, используемых в технологическом процессе, для производства товаров, изделий, продуктов, размещённых в черте крупного города (областного, краевого значения или города с населением более 100 тыс. граждан), или за чертой города на удалении не более 10 км, использовать в качестве базового норматива платы, только установленные ставки за сверх лимитное загрязнение окружающей среды.

Для стационарных источников, используемых в технологическом процессе, для производства товаров, изделий, продуктов, размещённых в черте города районного значения, или за чертой районного города на удалении не более 5 км, использовать в качестве базового норматива платы, уменьшенные в два раза, установленные ставки за сверх лимитное загрязнение окружающей среды.

Установить переходный период в 15-20 лет, для действующих сейчас предприятий имеющих стационарные источники, подпадающие под вышеприведённые пункты. Для постепенного (поэтапного) увеличения для них платы за загрязнения природной среды, в течение переходного периода.

В итоге, бизнесу станет выгоднее (с целью уменьшения платы за загрязнения природной среды), строить (переносить) свои предприятия, заводы в малонаселённые районы (пункты).

Так же, рекомендую статьи влияющие на благоустройство городов, решение важных городских проблем. Экспертное мнение и аналитика о ситуации в обществе России.

Недостатки реализуемой властью мусорной реформы. И предложения по внесению необходимых социально-справедливых, экономически обоснованных изменений в мусорную реформу в интересах общества и экономики России

Как можно с выгодой устранить, существующую в России систему двойного налогообложения товаропроизводителей

Дать гражданам возможность участвовать в распределении налогов

Введение прогрессивной шкалы налогообложения НДФЛ, грамотным способом

Ещё, порекомендую прочитать актуальную статью Недостатки новой пенсионной системы расчёта пенсии и попытки увеличения пенсионного возраста. Пути социально справедливого реформирования пенсионной системы

В деревне Машкино Торжокского района живут чудаки.
Они перекраивают местный ландшафт по методу какого-то австрийца, возделывают гряды, скачут на лошадях и ткут одежду.

Они покинули мегаполисы, чтобы поднять дух русичам и возродить село.
Мы ожидали увидеть в Машкино все что угодно - старообрядцев, фанатиков, славянских нацистов.

Но только не то, что увидели.

Дорога до Машкина вся в колдобинах и вьется, как лабиринт в журнале«Мурзилка».
На самой опасной развилке как из-под земли вырастает коренастый старик в тулупе и ушанке и подсказывает путь:
- Прямо - большая лужа, а направо - Машкино.

По деревне можно проехать только на внедорожнике, но даже его большие колеса вязнут в грязи. Наша цель - белый дом в конце деревни, обитый сайдингом. Именно там живет «атаман Белояр».

Эти ценные сведения почерпнуты от местного жителя Ярослава, записанного «ВКонтакте» как«дядька Ведунъ». Он же объяснил, как добраться до Машкина, и сообщил одно из главных местных правил:
- В домах обязательно снимайте обувь.

Машкино - деревня холмистая. На ее крутых склонах разбиты грядки, на солнце блестят стекла теплиц. Внизу, под холмом, гудит трактор. Вдоль деревни прорыта длинная узкая канава. Белый атаманский дом окружают желтые домики, похожие на большие ульи.

Стучимся в дверь:
- Здесь живет Белояр?
- Здесь. Но вам надо подождать.
Кудрявый человек с пышной бородой и ярко-синими глазами смотрит насмешливо и идет во двор - подключать газовый баллон.
- Начальник должен не только указывать, но и сам работать, - говорит он, откручивая вентиль.
Во дворе дома стоит коляска. Там под балдахином спит младенец Мария, четвертая дочка из семерых детей Белояра. Поначалу атаман немногословен. Сообщает только, что «в миру» его зовут Сергей Васильевич Кайдаш, а Белояр - это имя для своих. Он бывший банкир, действующий проректор Челябинского государственного университета, казачий старшина.
- Я вам все расскажу по порядку, - говорит он нам, сгорающим от любопытства. - А пока айда чай пить.

И мы спешим в соседнюю избу - поздравлять местную жительницу Наталью с днем рождения. Попутно узнаем, что сейчас в Машкине живут 17 взрослых и 20 детей. Все дети на семейном обучении: они приписаны к школе в Большом Вишенье, а здесь с ними занимается Ирина, преподаватель МГУ.
- Но Ирина не учитель, - уточняет Белояр. - Она тьютор. Просто помогает учиться. А наша задача - создать для детей образовательную среду.
На порог избы выбегает худенький мальчик с топором. У него кудри и васильковые глаза, как у Белояра. Это его сын Гриша десяти лет.
- К моему приезду дрова наколешь, те, что сможешь, - ласково приказывает атаман.
Гриша охотно кивает и скрывается за углом.

На его месте вдруг возникает гастарбайтер с землистым лицом и уточняет у Белояра, где копать.
- Это туркмен, мы зовем его Андрей, - просвещает потом атаман. - У него кличка «маленький экскаватор»: пашет от а до я. Канаву в деревне видели? Это он лопатой вырыл, под укладку зимнего водопровода. У Андрея вот-вот четвертый ребенок должен родиться.
- Как он сюда попал?
- У меня в Торжке есть боевой товарищ Азир. Я его просил найти непьющую семью, которая могла бы жить и работать в Машкино. И он нашел Андрея.
- Обязательно, чтоб не пили?
- Да, - отрезает Белояр. - У нас жесткий сухой закон, и курить нельзя. Двое уже уехали. Один пил, другой курил.
Так мы узнаем второе правило Машкина и, временно проглотив все вопросы, наконец-то переступаем порог избы.

В избе длинный стол уставлен пирогами. Здесь шумно, уютно и много людей: мужчины, женщины, дети. У всех добрые лица и шерстяные носки на ногах.

Вообще-то это место - школа. Здесь, напротив печки, стоит компьютер. На стене висит карта Тверской области, на подоконниках стоят банки с карандашами. Женщина в замшевом бежевом сарафане - это тьютор Ирина, профессор биологии МГУ.

Бородатый парень Юра с балалайкой - профессиональный исполнитель бардовской песни. Вот босой, кстати, мужик с берестяной полоской вокруг лба. Светловолосая именинница Наталья в сарафане до пят с узорами - шила сама. По комнате носятся дети - все как один хорошенькие, похожие на ангелочков. Многие подбегают к Белояру, обнимают и целуют его.

Нас усаживают на диван, подносят пирог и чай с мелиссой и душицей. Только тогда атаман Белояр, он же Сергей Васильевич Кайдаш, начинает рассказ, удивительный, как и все вокруг:
- Я потомственный казак, вырос в Казахстане. По трем высшим образованиям я инженер, специалист по сельскому хозяйству, финансист. С 1989 года - бизнесмен. Проректор ЧелГУ, сейчас представляю интересы этого вуза в федеральных органах. И немножко доктор экономики.
- Шутите?
- Почему? Я просто не люблю об этом говорить, но диссертацию докторскую защитил. Идея сельской жизни возникла давно. Еще на Урале мы разрабатывали проект расселения казаков на село. Но тогда кризис помешал.
- А почему именно Машкино?
- Мы искали место по всем признакам: энергетика, аура, местное население… Объехали всю Ивановскую, Калужскую, Тульскую области. И нашли Машкино. Во-первых, здесь тупик: если кто приехал - значит, к нам. Во-вторых, это уникальное место между Петербургом и Москвой, предгорье Валдая, высота 345 метров над уровнем моря. Здесь красивый ландшафт и достаточно земли, чтобы глобально планировать. Здесь дух хороший.

Атаман Белояр говорит энергично и напористо. Каждое его слово весит пуд. Кажется, он знает ответы на все житейские и философские вопросы. Он с достоинством объясняет, чья это земля, чьи это дома и какая судьба ждет Машкино.
- Недавно мы спасли от банкротства местный колхоз «Путь Ленина», и теперь официально я - его председатель. Мы забрали в собственность то, что осталось от колхозного имущества: конюшню, например. Теперь де-юре вся эта земля - наша. Но мы не хотим слыть варягами. Мы покупаем не землю, а преемственность. Поэтому нам было важно жить в мире с местными жителями.
- И как вас здесь приняли?
- Два года назад, когда мы приехали в Машкино, здесь жили две семьи… Все было разграблено, разрушено. И тут мы. Мы сразу сказали: либо у нас любовь до гроба, либо война до смерти. Пока середина. Летом в Машкино приезжают дачники, которые любят выпить и погулять. А мы их поведение… ммм… корректируем.

Сергей Кайдаш рассуждает о хулиганистых дачниках, а я думаю: чем, собственно, плохи варяги? В конце концов, их приход на Русь был вполне закономерен. С уважением смотрю на Кайдаша: он представляется мне Рюриком.

Атаман Белояр не любит лишних вопросов. Он сразу же расставляет все точки над i: они приехали не просто жить и сажать огород. У них глобальные задачи - такие, как возрождение русского села.

Деревня - это не просто территория. Она должна быть предельно развитой. Мы хотим доказать, что на селе можно жить и работать.
Подобные идеи популярны в последнее время. А Тверская область - лакомый кусочек для дауншифтеров. Но пока особых перемен не видно, а тверские деревни тихо угасают.

Сергей Кайдаш не похож на фанатика. Его концепция идеальной сельской жизни продумана до мелочей:
- Главный аспект деревенской жизни - образование, - складно, как на приеме у министра, чеканит Сергей Васильевич. - Есть школа - есть деревня, и наоборот. Я много лет работаю в вузе. Однажды мы с коллегами поняли: хорошего абитуриента надо растить с начальной школы. Мы соединили несколько продвинутых программ в одну и сформировали 100 экспериментальных начальных классов, чтобы модернизировать образование хотя бы в рамках региона. И результаты были ошеломляющие. Сейчас я занимаюсь внедрением таких программ на федеральном уровне. По мне образование - это не педагоги. Это среда, которая окружает ребенка.

Сергей Кайдаш привез своих детей (а их семеро!) в Машкино, потому что здесь хорошая среда. Сейчас их уроки проходят на природе: в лесу, полях и на лугах. Познавая природу: жучков, паучков, ветер, дождь, - ребята изучают химию, физику, биологию. Поэтому их знания сугубо практичны.

Взрослые здесь тоже активно прислушиваются к природе. Они обустраивают землю и перекраивают местный ландшафт по технологии австрийца Зеппа Хольцера, знаменитого агрария-революционера, подвижника пермакультуры.

Философия Хольцера заключается в том, чтобы понять природу, а не бороться с ней, - объясняет Кайдаш. - Все части ландшафтного дизайна надо разместить «по уму»: гряды - чтобы ловили солнце, рядом с полем - овраг, чтобы вода стекала. Все должно находиться в гармонии.

У Хольцера это называется «пермакультура», а у нас - «лесосад» и«лугоогород». Нам эти слова больше нравятся.

В прошлом году именитый фермер приезжал в Машкино с лекциями. Специально для него и был построен белый дом, в котором сейчас живет Сергей Кайдаш с семьей. Казак солидарен с еще одним положением Хольцера: на земле нужно трудиться руками.
- Индустриализация сельского хозяйства ведет к его исчезновению. Если мы сейчас загоним сюда комбайны, построим крупные животноводческие комплексы - Машкино погибнет. Потому что здесь будет одна кнопка и два человека. А остальной сотне что делать? Деревня должна давать людям работу.
- А как заставить людей трудиться в деревне? Тем более - изнеженных горожан?
- Заставить их приехать в деревню и просто пахать - нереально, - размышляет Кайдаш. - Наша главная цель - научить людей жить на земле без страха. Тот, кто бежит от себя, и здесь не остановится. А тот, кто приехал жить, - будет жить.

В Машкине живут люди разных убеждений: православные, старообрядцы, мусульмане, атеисты…
Однако на общедеревенском сходе жители решили образовать в Машкино казачий хутор.

Здесь далеко не все казаки. Но из 11 хуторов, которые формально сейчас наши, мы будем строить станицу. Моя общественная задача - развитие казачества. Не как этноса, а как духа. Как и у русичей: вернем духовность нашей родине - она воспрянет.
Дух - это основное, но не единственное, что они культивируют. Атаман Белояр не витает в облаках, а крепко стоит на земле. Его любимая приговорка: «Мы без фанатизма».

Проект предусматривает экономическое развитие села и Торжокского района пока в основном за счет туризма:
- Мы развиваем эко-, агро-, этнотуризм, - перечисляет проректор Кайдаш. На ручке дивана сидит профессор Ирина, улыбается и согласно кивает. -«Агро» - это наша земля. «Эко» - это слияние с природой. А «этно» - это фольклор. Все три компонента могут существовать вместе в деревне. Особенно важен фольклор. Телевизор, компьютер - они энергию только забирают. А народное творчество - возвращает. Причем наша задача - не вывозить продукты из деревни, а привлекать потребителя сюда.

В этом деле «станичники» добились немалых успехов. Уже два года в Машкине летом организуется «семейный отдых» для любителей экоагроэтнотуризма: три смены по две недели. Недавно отдыхающие создали «ВКонтакте» восторженную группу «Машкино навсегда». А на деньги туристов Сергей Кайдаш организовал в Машкине бесплатный отдых для детей, чьи отцы погибли в горячих точках.
Летом туристы живут в «домиках-ульях» на четыре спальных места. Трудятся на земле, скачут на лошадях, трапезничают и пляшут.

В Машкине проходят джигитовки и фольклорные фестивали. Все лето работают мастера: гончары, столяры, кузнецы и прочие народные умельцы. После отдыха в Машкине некоторые решают остаться здесь навсегда. Так случилось, например, с именинницей Натальей, в этом году переехавшей сюда на ПМЖ с дочерью.

А сейчас вокруг нее кружится хоровод: соседи поздравляют Наталью, прыгая по пожухлой траве и распевая во весь голос:
Пусть душа, как птица,
Крылья расправляет,
Любовью своей
Землю накрывает.

Отправляемся на экскурсию по деревне. Первый пункт - конюшня, где живет десяток лошадей. Они так же красивы и радостны, как люди - разве что без пуховых носков. Многие жители, в том числе 13-летняя Дарья, дочка атамана, профессионально занимаются джигитовкой. Уже есть настоящий манеж для конкура. В планах - сделать ипподром и проводить скачки.

За конюшней - ферма, где живут две коровы, козы и куры.
С холма открывается вид на новое Машкино, уже почти перекроенное по«умной» технологии Зеппа Хельцера. Пруд в три метра глубиной. Экскаватор роет еще один пруд: они будут располагаться каскадом.
- Там будут сады. А здесь мы сделали сливной канал, чтобы весной поля не затопляло. А гряды разбиты там, где ловятся солнечные лучи, - с толком объясняет атаман. - Мы соединили под землей три ручья - и теперь здесь бьет родник.

И ведет нас за поле показывать какие-то диковинные холмы, где летом вырастает смородина и малина под два метра.

Десант, высадившийся на торжокскую землю и развивший здесь бурную деятельность, конечно, привлек внимание местных властей. В Машкино потянулся поток «проверяющих» всех уровней: прокурор, ветеринар, четыре майора милиции, СЭС, Роспотребнадзор, органы опеки… УБЭП вменяло им незаконное предпринимательство.

Но никто не нашел, к чему придраться:
- Прокуратура пыталась возбудить хоть какое-нибудь уголовное дело, - вспоминает Сергей Кайдаш. - Но нас нельзя уличить, потому мы стараемся жить по совести. Самая большая безопасность для нас - это полная прозрачность. Проверяющие приезжают, а мы их чаем поим, на ухо не шепчем, взятки не даем…

Белояр опять повторяет главную заповедь: они пришли с миром. И второй постулат: чтобы деревня жила, надо грамотно формировать среду. Мимо скачет Дарья на неоседланном коне. Младшие девочки, завидев ее, визжат от восторга.
- Это и есть правильная среда: когда старшие - пример для младших, - вворачивает Кайдаш.

Идем по деревне: летняя т рапезная, кухня, кладовая. Зимняя трапезная обернута сине-красным баннером «Единой России», читаются буквы«Шевел…». Сейчас там проломлен пол, потому что летом «плясали до утра». Это идеологическая рубка станицы: на стене висит устав поселения и прочие заповеди, по которым живут в Машкине. Самая главная из них: «Без любви все - ничто».

Вдруг из подпола показывается бородатая голова… Вздрагиваем.
- Ванька, ты, что ли? - окликает атаман.
Добрый молодец Иван, с которым мы час назад пили чай, сейчас ремонтирует пол в трапезной, таскает кирпичи. Ежедневный труд здесь норма жизни для взрослых и детей. Причем это радость, а не мука. «Самое большое преступление совершил тот, кто стал наказывать трудом», - комментирует Белояр.

Неторопливо оглядываем мастерские. В столярной мастерской - стружки дерева, в гончарной - печь для обжига, большой и малый гончарный круг и горшки. На днях в Машкино на ПМЖ приезжает девушка-портниха и тоже будет здесь работать. Эти мастерские - предтеча производства, когда деревня будет зарабатывать деньги сама.

Последний экспонат - это баня, где туристы летом стирают белье.
- А вы тоже в тазах стираете? - кошусь на Белояра.
- Что вы! - буркает Кайдаш. - У нас стиральная машина. Я же говорю: без фанатизма.
- Так все-таки кто вы? - в конце беседы возникает вопрос, который просился первым. - Вы - община?
- Община для меня слово сакральное, - отрезает атаман. - Ее нельзя создать искусственно. Чтобы общиной стать, людям надо пуд соли съесть. Мы - общежитие людей, которые хотят жить и работать на земле. Есть поговорка: рыба гниет с головы. Но с лидеров начинается и возрождение. Сейчас к нам много народу приезжает. Я так, как с вами, беседую и предлагаю им: живите. А потом как получится. Если человек пришел с миром, мы его примем.

У происходящего в этой деревне есть пяток названий: станица, общежитие, экопоселение, проект…
Но в мыслях я называю это просто Машкино - как феномен, которого еще не было на тверской земле, а может, и в России.
И хочется верить, что оно навсегда.