Граф монте кристо скачать fb2 полная. Расшифровка Александр Дюма
Двадцать седьмого февраля 1815 года дозорный Нотр-Дам де-ла-Гард дал знать о приближении трехмачтового корабля «Фараон», идущего из Смирны, Триеста и Неаполя.
Как всегда, портовый лоцман тотчас же отбыл из гавани, миновал замок Иф и пристал к кораблю между мысом Моржион и островом Рион.
Тотчас же, по обыкновению, площадка форта Св. Иоанна наполнилась любопытными, ибо в Марселе прибытие корабля всегда большое событие, особенно если этот корабль, как «Фараон», выстроен, оснащен, гружен на верфях древней Фокеи и принадлежит местному арматору.
Между тем корабль приближался; он благополучно прошел пролив, который вулканическое сотрясение некогда образовало между островами Каласарень и Жарос, обогнул Помег и приближался под тремя марселями, кливером и контрбизанью, но так медленно и скорбно, что любопытные, невольно почуяв несчастье, спрашивали себя, что бы такое могло с ним случиться. Однако знатоки дела видели ясно, что если что и случилось, то не с самим кораблем, ибо он шел, как полагается хорошо управляемому судну: якорь был готов к отдаче, ватербакштаги отданы, а рядом с лоцманом, который готовился ввести «Фараон» узким входом в марсельскую гавань, стоял молодой человек, проворный и зоркий, наблюдавший за каждым движением корабля и повторявший каждую команду лоцмана.
Безотчетная тревога, витавшая над толпою, с особой силой охватила одного из зрителей, так что он не стал дожидаться, пока корабль войдет в порт; он бросился в лодку и приказал грести навстречу «Фараону», с которым и поравнялся напротив бухты Резерв.
Завидев этого человека, молодой моряк отошел от лоцмана и, сняв шляпу, стал у борта.
Это был юноша лет восемнадцати – двадцати, высокий, стройный, с красивыми черными глазами и черными, как смоль, волосами; весь его облик дышал тем спокойствием и решимостью, какие свойственны людям, с детства привыкшим бороться с опасностью.
– А! Это вы, Дантес! – крикнул человек в лодке. – Что случилось? Почему все так уныло у вас на корабле?
– Большое несчастье, господин Моррель, – отвечал юноша, – большое несчастье, особенно для меня: у Чивита-Веккии мы лишились нашего славного капитана Леклера.
– А груз? – живо спросил арматор.
– Прибыл в целости, господин Моррель, и, я думаю, в этом отношении вы будете довольны… Но бедный капитан Леклер…
– Что же с ним случилось? – спросил арматор с видом явного облегчения. – Что случилось с нашим славным капитаном?
– Он скончался.
– Упал за борт?
– Нет, умер от нервной горячки, в страшных мучениях, – сказал Дантес. Затем, обернувшись к экипажу, он крикнул: – Эй! По местам стоять! На якорь становиться!
Экипаж повиновался. Тотчас же восемь или десять матросов, из которых он состоял, бросились кто к шкотам, кто к брасам, кто к фалам, кто к кливер-ниралам, кто к гитовам.
Молодой моряк окинул их беглым взглядом и, видя, что команда выполняется, опять повернулся к своему собеседнику.
– А как же случилось это несчастье? – спросил арматор, возобновляя прерванный разговор.
– Да самым неожиданным образом. После продолжительного разговора с комендантом порта капитан Леклер в сильном возбуждении покинул Неаполь; через сутки у него началась горячка; через три дня он был мертв… Мы похоронили его, как полагается, и теперь он покоится, завернутый в холст с ядром в ногах и ядром в головах, у острова Дель-Джильо. Мы привезли вдове его крест и шпагу. Стоило, – прибавил юноша с печальной улыбкой, – стоило десять лет воевать с англичанами, чтобы умереть, как все, в постели!
– Что поделаешь, Эдмон! – сказал арматор, который, по-видимому, все более и более успокаивался. – Все мы смертны, и надо, чтобы старые уступали место молодым, – иначе все бы остановилось. И так как вы говорите, что груз…
– В полной сохранности, господин Моррель, я вам ручаюсь. И я думаю, что вы продешевите, если удовольствуетесь барышом в двадцать пять тысяч франков.
И видя, что «Фараон» уже миновал круглую башню, он крикнул:
– На марса-гитовы! Кливер-нирал! На бизань-шкот! Якорь к отдаче изготовить!
Приказание было исполнено почти с такой же быстротой, как на военном судне.
– Шкоты отдать! Паруса на гитовы!
При последней команде все паруса упали, и корабль продолжал скользить еле заметно, двигаясь только по инерции.
– А теперь не угодно ли вам подняться, господин Моррель, – сказал Дантес, видя нетерпение арматора. – Вот и господин Данглар, ваш бухгалтер, выходит из каюты. Он сообщит вам все сведения, какие вы только пожелаете. А мне надобно стать на якорь и позаботиться о знаках траура.
Вторичного приглашения не понадобилось. Арматор схватился за канат, брошенный Дантесом, и с ловкостью, которая сделала бы честь любому моряку, взобрался по скобам, вбитым в выпуклый борт корабля, а Дантес вернулся на свое прежнее место, уступая разговор тому, кого он назвал Дангларом, который, выйдя из каюты, действительно шел навстречу Моррелю.
Это был человек лет двадцати пяти, довольно мрачного вида, угодливый с начальниками, нетерпимый с подчиненными. За это, еще более чем за титул бухгалтера, всегда ненавистный матросам, экипаж настолько же его недолюбливал, насколько любил Дантеса.
– Итак, господин Моррель, – сказал Данглар, – вы уже знаете о нашем несчастье?
– Да! Да! Бедный капитан Леклер! Это был славный и честный человек!
– А главное – превосходный моряк, состарившийся между небом и водой, каким и должен быть человек, которому доверены интересы такой крупной фирмы, как «Моррель и Сын», – отвечал Данглар.
– Мне кажется, – сказал арматор, следя глазами за Дантесом, который выбирал место для стоянки, – что вовсе не нужно быть таким старым моряком, как вы говорите, чтобы знать свое дело. Вот наш друг Эдмон так хорошо справляется, что ему, по-моему, не требуется ничьих советов.
– Да, – отвечал Данглар, бросив на Дантеса косой взгляд, в котором блеснула ненависть, – да, молодость и самонадеянность. Не успел умереть капитан, как он принял команду, не посоветовавшись ни с кем, и заставил нас потерять полтора дня у острова Эльба, вместо того чтобы идти прямо на Марсель.
– Приняв команду, – сказал арматор, – он исполнил свой долг как помощник капитана, но терять полтора дня у острова Эльба было неправильно, если только корабль не нуждался в починке.
– Корабль был цел и невредим, господин Моррель, а эти полтора дня потеряны из чистого каприза, ради удовольствия сойти на берег, только и всего.
– Дантес! – сказал арматор, обращаясь к юноше. – Подите-ка сюда.
– Простите, сударь, – отвечал Дантес, – через минуту я к вашим услугам.
Потом, обращаясь к экипажу, скомандовал:
– Отдать якорь!
Тотчас же якорь отдали, и цепь с грохотом побежала. Дантес оставался на своем посту, несмотря на присутствие лоцмана, до тех пор, пока не был выполнен и этот последний маневр.
Потом он крикнул:
– Вымпел приспустить до половины, флаг завязать узлом, реи скрестить!
– Вот видите, – сказал Данглар, – он уже воображает себя капитаном, даю вам слово.
– Да он и есть капитан, – отвечал арматор.
– Да, только не утвержден еще ни вами, ни вашим компаньоном, господин Моррель.
– Отчего же нам не оставить его капитаном? – сказал арматор. – Правда, он молод, но, кажется, предан делу и очень опытен.
Лицо Данглара омрачилось.
– Извините, господин Моррель, – сказал Дантес, подходя, – якорь отдан, и я к вашим услугам. Вы, кажется, звали меня?
Данглар отступил на шаг.
– Я хотел вас спросить, зачем вы заходили на остров Эльба?
– Сам не знаю. Я исполнял последнее распоряжение капитана Леклера. Умирая, он велел мне доставить пакет маршалу Бертрану.
– Так вы его видели, Эдмон?
Александр Дюма
Граф Монте-Кристо
Часть первая
I. Марсель. Прибытие
Двадцать седьмого февраля 1815 года дозорный Нотр-Дам де-ла-Гард дал знать о приближении трехмачтового корабля «Фараон», идущего из Смирны, Триеста и Неаполя.
Как всегда, портовый лоцман тотчас же отбыл из гавани, миновал замок Иф и пристал к кораблю между мысом Моржион и островом Рион.
Тотчас же, по обыкновению, площадка форта Св. Иоанна наполнилась любопытными, ибо в Марселе прибытие корабля всегда большое событие, особенно если этот корабль, как «Фараон», выстроен, оснащен, гружен на верфях древней Фокеи и принадлежит местному арматору.
Между тем корабль приближался; он благополучно прошел пролив, который вулканическое сотрясение некогда образовало между островами Каласарень и Жарос, обогнул Помег и приближался под тремя марселями, кливером и контрбизанью, но так медленно и скорбно, что любопытные, невольно почуяв несчастье, спрашивали себя, что бы такое могло с ним случиться. Однако знатоки дела видели ясно, что если что и случилось, то не с самим кораблем, ибо он шел, как полагается хорошо управляемому судну: якорь был готов к отдаче, ватербакштаги отданы, а рядом с лоцманом, который готовился ввести «Фараон» узким входом в марсельскую гавань, стоял молодой человек, проворный и зоркий, наблюдавший за каждым движением корабля и повторявший каждую команду лоцмана.
Безотчетная тревога, витавшая над толпою, с особой силой охватила одного из зрителей, так что он не стал дожидаться, пока корабль войдет в порт; он бросился в лодку и приказал грести навстречу «Фараону», с которым и поравнялся напротив бухты Резерв.
Завидев этого человека, молодой моряк отошел от лоцмана и, сняв шляпу, стал у борта.
Это был юноша лет восемнадцати – двадцати, высокий, стройный, с красивыми черными глазами и черными, как смоль, волосами; весь его облик дышал тем спокойствием и решимостью, какие свойственны людям, с детства привыкшим бороться с опасностью.
– А! Это вы, Дантес! – крикнул человек в лодке. – Что случилось? Почему все так уныло у вас на корабле?
– Большое несчастье, господин Моррель, – отвечал юноша, – большое несчастье, особенно для меня: у Чивита-Веккии мы лишились нашего славного капитана Леклера.
– А груз? – живо спросил арматор.
– Прибыл в целости, господин Моррель, и, я думаю, в этом отношении вы будете довольны… Но бедный капитан Леклер…
– Что же с ним случилось? – спросил арматор с видом явного облегчения. – Что случилось с нашим славным капитаном?
– Он скончался.
– Упал за борт?
– Нет, умер от нервной горячки, в страшных мучениях, – сказал Дантес. Затем, обернувшись к экипажу, он крикнул: – Эй! По местам стоять! На якорь становиться!
Экипаж повиновался. Тотчас же восемь или десять матросов, из которых он состоял, бросились кто к шкотам, кто к брасам, кто к фалам, кто к кливер-ниралам, кто к гитовам.
Молодой моряк окинул их беглым взглядом и, видя, что команда выполняется, опять повернулся к своему собеседнику.
– А как же случилось это несчастье? – спросил арматор, возобновляя прерванный разговор.
– Да самым неожиданным образом. После продолжительного разговора с комендантом порта капитан Леклер в сильном возбуждении покинул Неаполь; через сутки у него началась горячка; через три дня он был мертв… Мы похоронили его, как полагается, и теперь он покоится, завернутый в холст с ядром в ногах и ядром в головах, у острова Дель-Джильо. Мы привезли вдове его крест и шпагу. Стоило, – прибавил юноша с печальной улыбкой, – стоило десять лет воевать с англичанами, чтобы умереть, как все, в постели!
– Что поделаешь, Эдмон! – сказал арматор, который, по-видимому, все более и более успокаивался. – Все мы смертны, и надо, чтобы старые уступали место молодым, – иначе все бы остановилось. И так как вы говорите, что груз…
– В полной сохранности, господин Моррель, я вам ручаюсь. И я думаю, что вы продешевите, если удовольствуетесь барышом в двадцать пять тысяч франков.
И видя, что «Фараон» уже миновал круглую башню, он крикнул:
– На марса-гитовы! Кливер-нирал! На бизань-шкот! Якорь к отдаче изготовить!
Приказание было исполнено почти с такой же быстротой, как на военном судне.
– Шкоты отдать! Паруса на гитовы!
При последней команде все паруса упали, и корабль продолжал скользить еле заметно, двигаясь только по инерции.
– А теперь не угодно ли вам подняться, господин Моррель, – сказал Дантес, видя нетерпение арматора. – Вот и господин Данглар, ваш бухгалтер, выходит из каюты. Он сообщит вам все сведения, какие вы только пожелаете. А мне надобно стать на якорь и позаботиться о знаках траура.
Вторичного приглашения не понадобилось. Арматор схватился за канат, брошенный Дантесом, и с ловкостью, которая сделала бы честь любому моряку, взобрался по скобам, вбитым в выпуклый борт корабля, а Дантес вернулся на свое прежнее место, уступая разговор тому, кого он назвал Дангларом, который, выйдя из каюты, действительно шел навстречу Моррелю.
Это был человек лет двадцати пяти, довольно мрачного вида, угодливый с начальниками, нетерпимый с подчиненными. За это, еще более чем за титул бухгалтера, всегда ненавистный матросам, экипаж настолько же его недолюбливал, насколько любил Дантеса.
– Итак, господин Моррель, – сказал Данглар, – вы уже знаете о нашем несчастье?
– Да! Да! Бедный капитан Леклер! Это был славный и честный человек!
– А главное – превосходный моряк, состарившийся между небом и водой, каким и должен быть человек, которому доверены интересы такой крупной фирмы, как «Моррель и Сын», – отвечал Данглар.
– Мне кажется, – сказал арматор, следя глазами за Дантесом, который выбирал место для стоянки, – что вовсе не нужно быть таким старым моряком, как вы говорите, чтобы знать свое дело. Вот наш друг Эдмон так хорошо справляется, что ему, по-моему, не требуется ничьих советов.
– Да, – отвечал Данглар, бросив на Дантеса косой взгляд, в котором блеснула ненависть, – да, молодость и самонадеянность. Не успел умереть капитан, как он принял команду, не посоветовавшись ни с кем, и заставил нас потерять полтора дня у острова Эльба, вместо того чтобы идти прямо на Марсель.
– Приняв команду, – сказал арматор, – он исполнил свой долг как помощник капитана, но терять полтора дня у острова Эльба было неправильно, если только корабль не нуждался в починке.
– Корабль был цел и невредим, господин Моррель, а эти полтора дня потеряны из чистого каприза, ради удовольствия сойти на берег, только и всего.
Громадное спасибище Алексею Борзунову за начитку этого произведения! Без помощи этого прекрасного артиста я бы это не осилила...
Ибо было очень много вещей, которые меня раздражали.
Например политика. Я надеялась, что приключенческий роман не будет изобиловать излишними политическими подробностями, а тут их столько же, сколько и во всём цикле по "Ведьмаку". Прямо достало. А уж то, что каждый первый встречный заговорщик рассказывает первому встречному роялисту свои планы... Господи, старые книги написаны для идиотов! Да ещё и повторяется всё по сто тысяч раз. Надоело. Можно было вкратце обрисовать план, по которому гг засадили за решётку, а не рассусоливать одни и те же события по сто раз за главу.У Дюма хороший язык: проникновенный и простой. От практически всех сцен с аббатом и Дантесом я рыдала как нюня. Это было очень мило, грустно, трогательно и душещипательно. Хотя меня иногда тоже раздражали выражения вроде: "как мы уже говорили" или "как нами было уже ранее упомянуто" - ибо ты не понимаешь личность рассказчика! Я в упор не вдупляла кто именно рассказывает мне эту историю. Плюс ко всему, автор слишком любит своего героя, постоянно вкрапляя в повествование фразочки типа: "любой другой на его месте бы..." "всадник приближался тем благопристойным и спокойным аллюром, который указывает на наилучшие отношения между конем и седоком" "в отличие от всех остальных Дантес..." "только он смог заметить, что..." или "лишь его проницательный ум мог..." и всё в таком духе. Слишком уж уникальным выходит этот мужик. Понятия Марти Сью тогда, конечно же, не существовало (хм... интересно, а можно ли назвать Дюма родоначальником такого типа персонажей? Или был кто пораньше его? Теперь прям интересно стало...), но все достоинства этого человека, включая, разумеется, наибезупречнейшую речь на шести языках, без акцента и истиннейшие привычки, присущие той или иной национальности - это перебор. И это при всём при том, что устами аббата, учившего Дантеса, автор сам говорит:
знание человеческое весьма ограниченно, и когда я научу вас математике, физике, истории и трем-четырем живым языкам, на которых я говорю, вы будете знать то, что я сам знаю; и все эти знания я передам вам в какие-нибудь два года. - Два года! Вы думаете, что я могу изучить все эти науки в два года? - В их приложении - нет; в их основах - да. Выучиться не значит знать; есть знающие и есть ученые, - одних создает память, других - философия.
Т.е. он сам говорит, что в совершенстве Дантес не будет ничем владеть, и тут на тебе - через пол года после тюрьмы он знает повадки и привычки итальянцев и англичан, и безупречно болтает на этих языках без малейшего акцента. Ага! Вот лингвисты идиоты, переводчики наши - тоже те ещё узколобые бараны, это всё ведь так просто!
Из-за этой любви автора к своему герою с ним происходят слишком нереалистичные вещи: 15 вечно холодных и голодных, измученных нервными потрясениями и стрессом лет в страшном каменном, промозглом, поросшем наверняка всеми видами грибка и плесени, разъедающими лёгкие человека, замке прошли для него без последствий. После побега голым в ледяной воде, измученный и изнурённый, он тут же садится к штурвалу, а после работает наравне со всеми остальными моряками и даже лучше. Его даже простая простуда не разбила - он жив, цел, орёл! После ужасной тюрьмы он всё равно остаётся поджарым, сильным, здоровым и мускулистым, зубы его (что больше всего взбесило) были белее жемчуга, а сам он был готовым на всё на свете, будто и не было тех страшных лет заточения. И это в те времена, когда о санитарии слышали лишь краем уха, а та пародия на медицину, которая называлась врачеванием, ещё практиковала кровопускание. Да, верим, господин автор, верим!
Контрабандисты, конечно же, не завидовали самому Дантесу. Он их превосходил, все это понимали и всем всё нравилось. Все прямо влюбились в Дантеса просто за одно его существование, и я уж молчу о том, что его познания в мореходстве - это средний уровень, которым обязаны были владеть любой штурман, шкипер, капитан и среднего звена моряк в то время. А он тут такой пришёл и всех своими умениями, которые почерпнул только в 19 лет и 14 лет не практивовашийся в которых, покорил команду корабля в самое сердце. Это отъявленных мореплавателей-то! Акул контрабандного бизнеса, привыкших к риску и финтам ушами как на море так и на суше. Ну да, конечно. И среди этих бандитов, преступников и контрабандистов не нашлось ни единого завистника или ублюдка, в то время как на одном-единственном "Фараоне" и в самом городе их было аж трое!
Клад, оценивавшийся в несколько миллионов, конечно же, ни капли не растратился. Ну нет, что вы! Ведь подземный дворец
рядом с которым дворец Питти ничего не стоит
сам тоже, видимо, ничего не стоит. Господи, да на одно это обустройство пещеры всё бабло ушло бы, так нет, у Дантеса ещё целый воз и маленькая тележка деньжищ!
Ко всему прочему ещё автор считает читателя за идиота, употребляя выражения вроде: "сказал инспектор с простодушием взяточника" "Вильфор, в угоду своему честолюбию" "он был человек.. тщеславный во всём, что касалось внешности" "щёки которого пылали от надежды и алчности" "сказал он с улыбкой итальянского обиралы" "с уверенностью человека, который всё считает возможным пока у него тугой кошелёк" "спросил англичанин с выражением любопытства, которое вдумчивый наблюдатель с удивлением заметил бы на его бесстрастном лице" (как будто тот человек, который наблюдал - конченый слепец) "пока Данглар, вдохновляемый ненавистью, старается очернить своего товарища в глазах арматора" "Подхватил Данглар, притворяясь что жалеет его от всего сердца" и т.д. и т.п.
Да, спасибо, Санёк, вот только я и сама бы могла понять какие это люди по их поступкам, а не по тому, как ты нам навязываешь это мнение о них через такие вот фразочки.
Однако несмотря на эти дурацкие вещи, надо понимать, что это всего-навсего приключенческий роман да к тому же ещё и старый, когда понятия Марти Сью не было и в помине. Вон, кладбище микмаков или Пеннивайз тоже не очень реальны - это лишь двигатели сюжета. Тут я к таким нереалистичным вещам также относилась вроде как более или менее спокойно, по крайней мере поначалу. Не было бы этих условностей, не вышло бы приключения, хотя некоторые вещи были ну действительно очень лишними. Роман слишком многословен, слишком много разного рода идиотских, никому не нужных подробностей. Сам граф начал меня бесить и раздражать начиная с главы "Синдбад-Мореход" - когда пошёл-поехал рассказ про то, какой Дантес охренительный, какой жестоко-сострадательный, когда во всех красках начал описываться гашиш и его действие, и так далее и тому подобное. Всё же читать про Марти Сью тяжело. Сразу на ум пришла фраза о том, что власть и богатство людей портят и я уже хотела, чтоб гг просто заткнулся, отомстил всем кому хотел и рта не раскрывал. Его кроткий и прекрасный характер испортился и я пожалела, что он не утонул в каком-нибудь шторме, после того, как отдал все свои долги благодарности. Дюма сделал так, что я перестала сопереживать человеку, который прошёл через такой Ад и мне это начало мешать. У знаменитейшего автора не хватило таланта сделать из этого персонажа антигероя - грёбаный наркоман меня бесил и раздражал всю дорогу после отсидки. Да, я понимаю, что тут показано разложение души от мести и пережитых мытарств, НО герою надо сопереживать. Я не могу сочувствовать человеку, держащему раба, нюхающему гашик, подставляющему невинных и т.д. и т.п. Да и несметные и неисчерпаемые богатства портят повествование - было бы интереснее почитать про то, как Дантес сбежал гол как сокол, отомстил своим богатеньким врагам, а баблишко этих самых своих недругов в процессе мщения прикарманил, растратив потом на свои долги благодарности. А тут просто Марти Сью напостоянку вводит "motherlode" или "Stats.set_Skill_level Major_SkillName 10". Ну так и я могу сочинить, а вот оставить героя без средств, только со смекалочкой и жаждой мести, тут уж было бы посложнее господину автору вывернуть всё в пользу данного персонажа. Но, как обычно, всё идёт по лёгкому пути. Эх, кто бы мне клад оставил...
Пожалуй, лучшее в этом произведении - это первая и вторая части первого тома, и то, только до главы десятой - "Синдбад-Мореход", всё остальное уже пошло тяжко. Часть про злоключения в тюрячке и про долги благодарности я просто взахлёб проглотила. Это самые сильные стороны романа. Симпатичны мне были только старики: отец, аббат да Моррель - единственные хорошие персонажи данной истории. Все остальные либо уроды наркоманы (граф), либо голддиггерши (Гайде), либо аморфные амёбы (Мерседес), либо абсолютно безликие идиоты. Я уж молчу о том, что весь план Дантеса очень сомнителен. Он зиждется на том, что люди верят друг другу на слово, поступают тем или иным образом (не всегда предугадать который возможно) или просто на целой куче бабок, которые почему-то никуда не испаряются. От идеальности графа меня уже ко второму тому начало тошнить, от длинных и пустых диалогов клонить в сон, а от постоянных фраз высокого ЧСВ главного героя о том, что он лишь орудие Божьей Кары у меня уже просто сгорел весь стул и ковёр под ним. Надоел мне этот роман. И больше всего взбесил тот факт, что граф не помер, не остался один, а уехал с этой дурой Гайде. Фе, ну и пошлятина... жуткая тягомотина. Мне не понравилось. Хороши лишь первая и вторая части первого тома. Всё остальное - Марти Сью и много денег, такое я могу и на фикбуке почитать. А уж пассаж про то, что только страдавший может испытать счастье - так это вообще очень сомнительная философия, ведь был же Дантес счастлив в самом начале истории: в ожидании брака и должности капитана.
Роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» считается одним из самых ярких произведений писателя, его без сомнений можно назвать литературным шедевром. Это произведение переносит читателей во Францию начала 19 века, когда в стране было много политических противоречий. Бонапартисты вели тайную борьбу за то, чтобы Наполеон снова правил страной, но при этом многие боялись открыто выступать против существующей власти, боясь наказания. Именно эта ситуация и сыграла злую шутку с главным героем книги.
Моряк Эдмон Дантес был предан своими приятелями. Они из зависти хотели подшутить над ним, но кто-то воспринял это не как шутку, а как шанс убрать с пути противника. Эдмон был обвинён в государственной измене. Прямо с собственной свадьбы его отправили в тюрьму, разлучив с возлюбленной, а его старый отец остался в одиночестве. Прокурор де Вильфор в то время только начинал свою карьеру и дал ход делу.
Главный герой оказался заключённым в замке Иф, который повсюду был окружён водой. В какой-то момент он совсем отчаялся, но затем судьба дала ему возможность познакомиться с другим узником из соседней камеры. Им оказался аббат Фариа, очень умный и начитанный человек. За годы, проведенные в заключении, он многому научил Эдмона, находя в этом отраду для себя. Также он рассказал парню о сокровищах, хранящихся на острове Монте-Кристо. Смерть аббата дала возможность Эдмону сбежать из тюрьмы.
Спустя годы в обществе Франции появился некий граф Монте-Кристо, странный и порой пугающий, но в то же время он создавал впечатление умного и доброжелательного человека. Он знал обо всех тайнах известных представителей этого общества, он пришёл, чтобы отомстить, и эта месть будет медленной, изощрённой и жестокой. Граф встретится лицом к лицу со своими врагами. Он готов ждать годы, чтобы свершить правосудие, вместе с тем показывая множество людских пороков и наказывая их.
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Граф Монте-Кристо" Александр Дюма бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
27 февраля 1815 г. в Марсель из очередного плавания возвращается трёхмачтовый корабль «Фараон». Капитану Леклеру не суждено было ступить на родную землю: он умер от горячки в открытом море. Молодой моряк Эдмон Дантес принял на себя командование, исполнив и другую последнюю волю капитана: «фараон» заходит на остров Эльба, где Дантес передаёт пакет, полученный из рук Леклера, маршалу Бертрану и встречается с самим опальным императором. Дантесу вручается письмо, которое надлежит доставить в Париж, г-ну Нуартье - одному из заговорщиков, готовящих возвращение на престол Наполеона.
Владелец «Фараона» Моррель предлагает Дантесу официально вступить в должность капитана корабля. Одержимый завистью бухгалтер судовой компании Данглар решает отстранить Дантеса. Вместе с отставным солдатом, а теперь простым рыбаком Фернаном Мондего, который соперничает с Дантесом за право жениться на красавице Мерседес, и портным Кадруссом, обобравшим отца Эдмона за время плавания, Данглар сочиняет анонимное письмо помощнику прокурора Марселя де Вильфору. Смысл доноса: Дантес - тайный агент бонапартистов. На допросе Дантес без утайки, все как было, рассказывает Вильфору о своём посещении Эльбы. Состава преступления нет; Вильфор готов уже отпустить арестанта, но, прочтя письмо маршала Бертрана, осознает: счастье и сама жизнь его зависят от этой игры случая. Ведь адресат, г-н Нуартье, опасный заговорщик, - его отец! Мало сжечь проклятое письмо, надо избавиться и от Дантеса, могущего невольно огласить всю эту историю, - и в результате де Вильфор лишится не только места, но и руки своей невесты Рене де Сен-Меран (она - дочь старого роялиста; взгляды г-на Нуартье, его родство с женихом для них тайна). Дантес приговаривается к пожизненному заточению в замке Иф, политической тюрьме среди моря, неподалёку от Марселя...
Проходят пять лет. Дантес близок к отчаянию, он решает умереть голодной смертью. Вдруг как-то вечером до его слуха доносится глухой скрежет за стеной. Он здесь не один, кто-то явно копает лаз в направлении его темницы. Эдмон принимается рыть встречный туннель. Много дней работы вознаграждены радостью встречи с товарищем по несчастью. Аббат Фариа - так зовут заключённого из соседней камеры - провёл в замке Иф на четыре года дольше Дантеса. Роя свою нору, он надеялся пробиться к наружной стене тюрьмы, прыгнуть в море и бежать на волю вплавь. Увы, он ошибся в расчётах! Эдмон утешает аббата: их теперь двое, значит, они могут с двойной энергией продолжать начатое. Силы аббата на исходе, вскоре - когда до спасения рукой подать, он тяжело заболевает. Перед кончиной он посвящает Дантеса в тайну несметного клада, спрятанного кардиналом Спада на острове Монте-Кристо триста лет назад.
Перенеся тело аббата в свою камеру, Дантес прячется в мешок, в который был положен покойник. Утром, не заметив подмены, его бросают в море - так хоронят жителей замка Иф со времён основания тюрьмы. Эдмон спасён! Его подбирают контрабандисты. Один из них, Джакопо, становится верным товарищем Дантеса. Через несколько месяцев Эдмон достигает наконец острова Монте-Кристо. Сокровища аббата Фариа воистину несметны.
За долгие годы отсутствия Дантеса в судьбах тех, кто был повинен в его страданиях, тоже произошли значительные перемены, Фернан Мондего дослужился до генерала (теперь его имя - граф де Морсер). Мерседес стала его женой и родила ему сына. Данглар - богатый банкир. Де Вильфор - королевский прокурор. Кадрусс распрощался с иголкой и ножницами портного и содержит сельский трактир. ...Бог посылает Кадруссу странного гостя. Аббат Бузони, по его словам исповедовавший умирающего Эдмона Дантеса, должен исполнить последнюю волю усопшего. Дантес вручил ему алмаз, деньги от продажи которого надлежит разделить на пять частей: поровну - Мерседес, Данглару, Фернану, Кадруссу и старику Дантесу. Кадрусс ослеплён сиянием алмаза. Он рассказывает аббату Бузони, что Дантес был оговорён теми, кого решил облагодетельствовать, что Мерседес не сохранила верность ему. Да, он, Кадрусс был свидетелем написания доноса - но что он мог сделать! Данглар и Фернан убили бы его на месте, заикнись он о неблаговидности их злоумышления! Что касается старика Дантеса, ему не хватило сил перенести удар судьбы (в действительности Кадрусс обобрал его до нитки, и отец Эдмона умер с голоду). Он, он, Кадрусс, - единственный наследник бедного Дантеса! Аббат Бузони вручает Кадруссу алмаз и наутро исчезает...
В это же время к мэру Марселя является лорд Уилмор, агент банкирского дома Томсон и Френч. Он просит разрешения просмотреть следственное дело аббата Фариа, умершего в тюрьме Иф. Есть у него и ещё поручение: оплатить долги г-на Морреля, владельца судовой компании, стоящей на грани краха. Последняя надежда Морреля была на его флагман - трёхмачтовый «Фараон», но тот - о злой рок! - гибнет в кораблекрушении. Уилмор вручает Моррелю вексель на шестизначную сумму, оформляет отсрочку на три месяца. Но что можно успеть сделать за три месяца! В день, когда истекает отсрочка, дочь Морреля получает письмо за подписью «Синдбад-Мореход» с указанием адреса, где она найдёт кошелёк, предназначенный её достославному отцу. В кошельке - чек на задолженную Моррелем сумму и алмаз величиною с грецкий орех: приданое мадемуазель Моррель. Все происшедшее подобно сказке: но этого мало. В марсельский порт целый и невредимый входит на всех парусах «Фараон»! Город - свидетель этого чуда. С улыбкой смотрит на восставший из пучины парусник и лорд Уилмор, он же аббат Бузони, он же граф Монте-Кристо, он же Эдмон Дантес: «Будь счастлив, благородный человек! Это счастье тобой заслужено!.. А теперь - прощай, человеколюбие! Пусть бог отмщенья уступит мне место, дабы я покарал злодеев!..» С документами из своего следственного дела, хранившегося вместе с делом аббата Фариа, Эдмон покидает Марсель...
Молодой парижский аристократ барон Франц д’Эпине, отправляясь на карнавал в Риме, вознамерился посетить легендарную Эльбу. Однако он изменяет свой маршрут: корабль проплывает мимо острова Монте-Кристо, где, по слухам, живёт в сказочном дворце человек, именующий себя Синдбадом-Мореходом. Хозяин острова принимает Франца с таким радушием и роскошеством, какие, кажется, и не снились никому из могущественнейших жителей земли. В Риме Франц неожиданно встречает Синдбада, проживающего в одной с ним гостинице под именем графа Монте-Кристо. Друг Франца виконт Альбер де Морсер захвачен разбойниками из шайки наводящего ужас на жителей Рима атамана Луиджи Вампа. Граф Монте-Кристо спасает Альберта: «Атаман, вы нарушили наше соглашение, друг моего друга - мой друг». Вампа в смятении, он строго отчитывает своих головорезов: «Мы все обязаны графу жизнью! Как вы могли действовать столь опрометчиво!» Альбер приглашает графа посетить Париж и быть его почётным гостем.
В столице (где граф не появлялся доселе) Альбер знакомит его со своими друзьями, в том числе с сыном Морреля Максимиллианом. Это знакомство глубоко взволновало графа - не меньше взволнован и молодой Моррель, узнав, что граф пользуется услугами банковского дома Томсон и Френч, спасшего жизнь всей их семье.
Граф Монте-Кристо приобретает в Париже несколько квартир и дом в Отейле, на улице Фонтен, 28, ранее принадлежавший маркизу де Сен-Мерану. Управляющий графа, Бертуччо, воспринимает их переезд в этот дом как злой рок. Много лет назад он стал свидетелем того, как де Вильфор закопал в саду дома своего тестя новорождённого младенца - внебрачного сына от неизвестной дамы, Бертуччо поспешил выкопать ящик - младенец был ещё жив. Невестка Бертуччо воспитала мальчика, которому они дали имя Бенедетто. Отпрыск именитых родителей встал на путь неправедный и угодил за решётку. Но это лишь одна из двух страшных историй, сокрытых Бертуччо от графа. В июне 1829 г. он остановился в трактире Кадрусса - на другой день после того, как там побывал аббат Бузони (Бертуччо не догадывается, что аббат, вызволивший его давным-давно с каторги, и граф - одно лицо). Алмаз аббата Кадрусс продал за 45 тысяч франков надёжному ювелиру, да в ту же ночь его и зарезал. Теперь Кадрусс - там, где довелось побывать и Бертуччо: на каторжных работах. Граф уверен, что это не последняя капля в чаше, которую должен испить Кадрусс; что же касается Бенедетто - если он жив, - то он послужит оружием Божьей кары...
Город полнится слухами о загадочном графе и его богатстве. В банке Данглара граф открывает «неограниченный кредит». Данглар ставит под сомнение возможности графа: всему на свете есть границы. Граф иронизирует: «Для вас - может быть, но не для меня». - «Моей кассы ещё никто не считал!» - уязвлён Данглар. «В таком случае я - первый, кому это предстоит», - обещает ему граф. Монте-Кристо сближается не только с Дангларом, не узнавшим в нем бедного Эдмона, но и с семейством де Вильфора. Граф завоёвывает расположение госпожи де Вильфор: слуга графа Али спас от несчастного случая её и сына Вильфора от брака с нею (у Вильфора есть также дочь от первого брака - Валентина, связанная узами любви с Максимиллианом Моррелем, но принуждаемая роднёй к супружеству с Францем д’Эпине). Как будто сама судьба широко распахивает перед графом Монте-Кристо двери в домах его заклятых врагов, сообщает ему о других их жертвах. Воспитанница Дантеса-Монте-Кристо дочь паши Янины дивная красавица Гайде (по Парижу ходят слухи, будто она любовница графа) узнает в Опере человека, который выдал туркам за две тысячи кошельков золота крепость, защищавшую город, где правил её отец, а саму Гайде двенадцатилетней девочкой продал в рабство турецкому султану. Этого человека звали Фернан Мондего; теперь его знают как графа де Морсера, генерал-лейтенанта, члена Палаты пэров. Гайде была выкуплена Монте-Кристо у султана, граф поклялся отомстить тому, из-за кого погиб её отец и томилась в неволе она сама. Он нимало не удивлён, что этот негодяй - Фернан: предавший единожды рискует остаться предателем до конца.
Роскошный обед в доме Монте-Кристо. Первые удары, уготованные графом своим обидчикам. Вильфор бледнеет, когда граф сообщает всем гостям, что в саду им найден скелет младенца, зарытого заживо при прежнем владельце. Данглар узнает, что, играя на бирже, от потерпел убытки в сумме свыше миллиона франков (граф поместил в газете ложную информацию о перевороте в Испании, и Данглар поспешил избавиться от акций Мадридского банка). Вильфор извещает госпожу Данглар, что граф, по-видимому, посвящён в их тайну: несчастный ребёнок был их незаконнорождённым сыном. «Вы похоронили моё дитя живым! Боже, это твоя месть!» - восклицает г-жа Данглар. «Нет, месть нас ещё поджидает, и осуществить её предстоит таинственному графу Монте-Кристо!» Вильфор берётся во что бы то ни стало узнать всю правду о графе; но оказавшиеся в Париже аббат Бузони и лорд Уилмор сообщают ему весьма противоречивые сведения. Граф не только остаётся неузнанным, играя эти две роли, но и запутывает следы. В Париже появляется молодой человек по имени Андрея Кавальканти (одному графу, осыпавшему его щедротами, известно, что это - беглый каторжник Бенедетто). Тотчас как из-под земли вырастает и Кадрусс, уверяющий Бенедетто, что тот - его отпрыск, и выманивающий у молодого негодяя деньги под угрозой сломать открывшуюся пред ним блестящую карьеру. Кавальканти-Бенедетто-де Вильфор вынужден подчиняться: он положил глаз на дочь Данглара, девицу с богатым приданым. Не лучше ли - предлагает он Кадруссу - хорошенько потрясти графа, чем тянуть у него деньги, которыми его ссужает сумасброд Монте-Кристо? Кадрусс залезает в дом графа - и сталкивается лицом к лицу с аббатом Бузони. Старый каторжник предаёт молодого; он пишет под диктовку аббата письмо к Данглару, объясняющее, кем на деле является его без пяти минут зять. Уходя из дома графа Монте-Кристо, Кадрусс напарывается на нож Бенедетто. Прежде чем он испускает дух, аббат даёт ему убедиться, что он, Монте-Кристо и Эдмон Дантес - одно лицо...
Град несчастий сыплется на голову де Вильфора: один за другим внезапно умирают его тесть и тёща, затем старый лакей, выпивший лимонаду из графина в комнате его отца Нуартье. Врач приходит к выводу: все они были отравлены. Преступник живёт в этом доме. Вся челядь Вильфора немедленно просит об отставке. Дело получает широкую огласку. И здесь - новый удар: Нуартье расстраивает свадьбу Валентины и Франца д’Эпине (он обещал это любимой внучке). В секретере Нуартье хранится документ, гласящий, что в феврале 1815 г. он убил в честном поединке генерала де Кенеля, барона д’Эпине, не пожелавшего примкнуть к заговору бонапартистов.
Теперь - очередь Фернана. В Палате пэров скандал: газеты опубликовали сообщение о его низком поведении в пору осады турками крепости Янины. На слушания в Палате приходит Гайде и предъявляет пэрам документы, которые подтверждают: все это - правда, положение генерала де Морсера в обществе куплено ценой предательства. Альбер де Морсер вызывает графа на дуэль, вступаясь за отца, но, после того как ему открывается вся правда о Фернане Мондего, просит у Дантеса прощения. Умоляет об этом Эдмона и госпожа де Морсер, до сих пор любящая его Мерседес. Граф принимает извинения Альбера; в тот же самый день они с матерью покидают Париж. Морсер повторяет вызов сына, но после того, как граф Монте-Кристо открывает ему истинное своё имя, обесчещенный генерал пускает пулю в лоб.
Данглар на грани разорения. Ему приходится оплачивать все новые векселя, с которыми к нему приходят доверенные лица графа. Последняя его надежда на то, что удастся составить приличную партию дочери: молодой Кавальканти - наперсник Монте-Кристо, и рука дающего вряд ли оскудеет. Громом среди ясного неба звучат после подписания брачного контракта слова из письма Кадрусса: «Андреа Кавальканти - беглый каторжник!» Эжени покидает Париж. У Данглара больше нет ни дочери, ни денег. Он оставляет прощальную записку жене («Отпускаю вас такой, какой брал замуж: с деньгами, но без доброй репутации») и бежит куда глаза глядят. Бежит и Андреа-Бенедетто, надеясь пересечь границу; но его останавливают жандармы. На суде он сообщает: его отец - прокурор де Вильфор!
Последний, самый страшный удар судьбы в сердце де Вильфора: отравлена Валентина. У него нет больше сомнений: убийца - его жена, таким страшным путём добывавшая наследство себе и своему сыну (старик Нуартье единственной наследницей объявил внучку). Де Вильфор грозит жене эшафотом. В отчаянии г-жа де Вильфор принимает яд и отравляет мальчика: «Хорошая мать не бросает ребёнка, ради которого она сделалась преступницей». Вильфор лишается рассудка; бродя по саду дома графа Монте-Кристо, он роет могилы то в одном, то в другом месте...
Акт возмездия свершился. Вильфор безумен. Кадрусс и Фернан мертвы. Данглар попал в плен разбойникам из шайки Луиджи Вампа и тратит последние деньги на хлеб и воду: головорезы продают ему горбушку за тысячу франков, а всего в кармане у него - меньше пятидесяти тысяч. Граф Монте-Кристо дарует ему жизнь и свободу. Поседевший в одну ночь, Данглар влачит существование нищего.
Зло наказано. Но почему же сгорела в его пламени юная Валентина де Вильфор, ничуть не разделяющая вину отца и мачехи? За что должен всю жизнь скорбеть о ней Максимиллиан Моррель - сын того, кто много лет подряд предпринимал попытки вызволить Дантеса из тюрьмы? Покидая Париж, граф совершает чудо воскрешения Валентины. Ее смерть была инсценирована им в сообществе со стариком Нуартье: страшный яд был нейтрализован чудодейственным лекарством - одним из щедрых даров аббата Фариа.
Возвращаясь на остров Монте-Кристо, подарив счастье Максимиллиану и Валентине, Эдмон Дантес, мученик замка Иф и парижский ангел мщенья, оставляет молодым людям письмо, звучащее и как его исповедь, и как наказ двум чистым сердцам: «В мире нет ни счастья, ни несчастья. Все познаётся в сравнении. Только тот, кто безмерно страдал, способен испытать блаженство. Надо почувствовать вкус смерти, чтобы с удовольствием вкушать жизнь. Вся премудрость - в двух словах: ждать и надеяться!..»
Пересказал
