Тургенев иван сергеевич.

«Записки охотника» – сборник из 25-ти сравнительно коротких рассказов. Большинство из них было написано И. С. Тургеневым на рубеже 1840-1850-х годов. Здесь он повествует о встречах с людьми во время охотничьих скитаний по родной Орловщине и том, что слышал из их уст.

Тургенев «Хорь и Калиныч» – краткое содержание

Тургенев описывает в этом очерке двух крепостных мужиков помещика Полутыкина – двух людей совершенно разного склада. Практичному, хозяйственному, рассудительному скопидому Хорю противостоит сельский романтик-мечтатель Калиныч , который за всю жизнь так и не устроил себе надёжного угла. Несмотря на столь сильное несходство, они состоят в большой дружбе между собой. Автор с тонкой наблюдательностью рисует достоинства обоих характеров – хорошо знакомых всем общечеловеческих типов.

Хорь и Калиныч. Аудиокнига

Тургенев «Ермолай и мельничиха» – краткое содержание

Тургенев знакомит читателя со своим частым спутником по охоте – бродягой Ермолаем. Во время одной их совместной ночёвки у мельницы, к костру ночью приходит знакомая Ермолая – мельничиха Арина. Разговорившись с ней, писатель понимает, что это – бывшая горничная помещика Зверкова, о чьей истории он слышал раньше. Жена Зверкова держала у себя лишь незамужних служанок, считая, что замужним помешают «как следует ухаживать за барыней» заботы о детях. Арина же полюбила Петрушку-лакея и забеременела от него. Зверковы с позором выгнали её в деревню, разлучив с Петрушкой. От горя тот добровольно поступил в солдаты, а Арине пришлось пойти в жёны к нелюбимому мельнику.

полный текст рассказа «Ермолай и мельничиха» и его краткого содержания.

И. С. Тургенев. Ермолай и мельничиха. Аудиокнига

Тургенев «Малиновая вода» – краткое содержание

Утомившись на охоте, Тургенев садится отдыхать у родника на берегу речки Исты, который называют «Малиновой водой». Он встречает здесь двух знакомых крестьян. Один из них – старик Михайло Савельев, бывший дворецкий знаменитого в округе графа Петра Ильича – рассказывает, какие дорогие и шумные гуляния с музыкой и фейерверками тот устраивал «в старые времена» для своих вельможных гостей. Посреди рассказа к Малиновой воде вдруг подходит пожилой мужик Влас. Оказывается, что он идёт пешком из Москвы, где просил своего барина, сына того самого Петра Ильича, сбавить себе оброк по причине смерти кормильца-сына. Барин грубо прогнал Власа.

На нашем сайте вы можете прочесть полный текст рассказа «Малиновая вода» и его краткого содержания.

И. С. Тургенев. Малиновая вода. Аудиокнига

Тургенев «Уездный лекарь» – краткое содержание

Уездный лекарь рассказывает Тургеневу в гостинице о странном происшествии. Однажды он был вызван в захолустное поместье, к молодой, красивой девушке Александре, которая заболела горячкой. Врач провёл у постели больной несколько дней, вначале надеясь на её выздоровление, но потом поняв, что она умрёт. Догадалась об этом и сама больная. В отчаянной горести о том, что ей придётся сойти в могилу, не испытав любви, Александра обратила всю силу своей ни разу не разделённой страсти на неловкого доктора – единственного мужчину, который был сейчас рядом. Для неё это стало последним предсмертным утешением…

На нашем сайте вы можете прочесть полный текст рассказа «Уездный лекарь».

Тургенев «Мой сосед Радилов» – краткое содержание

Во время охоты Тургенев и Ермолай случайно заходят в сад помещика Радилова и знакомятся с ним самим. Радушный приветливый Радилов приглашает их к себе в дом на обед, знакомит со своей старой матерью, с опустившимся приживалом Фёдором Михеичем, с серьёзной и красивой сестрой жены Ольгой. Он старается развлечь гостей, однако Тургенев замечает в выражении лица нового знакомого знак какой-то тяжкой думы. Из разговора случайно выясняется, что у Радилова недавно умерла горячо любимая жена и эта утрата страшно потрясла его. Утешая Радилова, Тургенев выражает надежду, что какой-нибудь поворот судьбы выведет его из горя. Вдруг оживившись, Радилов ударяет рукой по столу со словами: «Да, стоит только решиться»… Вскоре Тургенев узнаёт, что Радилов внезапно уехал неизвестно куда с Ольгой, бросив поместье и мать.

На нашем сайте вы можете прочесть полный текст рассказа «Мой сосед Радилов».

Тургенев «Однодворец Овсянников» – краткое содержание

Пожилой однодворец (мелкий дворянин-«полукрестьянин») Овсянников слывёт умным и степенным человеком. Тургенев любит беседовать с ним, особенно интересуясь сравнением современности с прежней, екатерининской, эпохой. Овсянников считает, что раньше было больше произвола и самодурства, однако жизнь текла спокойнее и основательнее. Сейчас же среди дворян много любителей порассуждать о «гуманизме» и «передовых идеях» – но без понятия, как применить их к практической жизни. «Говорят так складно, что душа умиляется, а дела-то настоящего не смыслят, даже собственной пользы не чувствуют». Носятся с проектами «строительства фабрик на месте осушённых болот», за которые на деле и не думают приниматься. Богатые «либералы» отказываются уступить клочок своей земли на общую пользу. Распложаются наёмные сутяги, возбуждающие дутые судебные дела. В числе таковых – и племянник самого Овсянникова, Митя.

На нашем сайте вы можете прочесть полный текст рассказа «Однодворец Овсянников».

Тургенев «Льгов» – краткое содержание

Тургенев и Ермолай отправляются на охоту в село Льгов, где есть большой пруд со множеством уток. Там им встречаются два забавных и колоритных персонажа. Один – бывший дворовый крепостной Владимир, который раньше обучался у помещика музыке и служил камердинером, потом получил вольную и теперь держит себя как человек утончённых манер. Другой – шестидесятилетний крестьянин Сучок, переменивший за свою жизнь множество бар-владельцев и употреблявшийся ими на самые разные надобности. Сучок был и поваром, и «кофишенком», и кучером, и актёром помещичьего театра. Теперь он назначен «рыболовом» на пруд с обязанностью содержать лодку-дощаник. Тургенев, Ермолай, Владимир и Сучок выплывают на этой лодке за дичью, но в самый разгар стрельбы по уткам она тонет. Незадачливые охотники едва добираются до берега по найденному Ермолаем броду.

Этот Цикл состоит из двадцати пяти рассказов, которые собой представляют рассказы из жизни мелкого дворянства и помещиков первой половины XIX века.

Хорь и Калиныч Здесь автор описывает разницу между бытом и внешностью мужиков Калужской и Орловской губерний. Орловский мужик маленького роста, угрюмый, и живёт в осиновых избах, носит лапти, и ходит на барщину. Калужский же беспахатный мужик живет в больших и просторных сосновых домах, он высокий, взгляд у него смелый, лицом бел и чист, по праздникам в сапогах ходит и торгует. Я в Жиздринском уезде охотился, и там с калужским помещиком Полутыкиным познакомился. Полутыкин был странноватым человеком, но страстным охотником. Он пригласил меня переночевать в свое имение. Имение было далеко, и по пути мы к Хорю заехали, который был одним из мужиков Полутыкина.

Хоря не было дома, но нас его сын Федя встретил, и пригласил в избу. Очень скоро приехали и остальные шесть сыновей Хоря, которые были очень друг на друга похожи. Уже через полчаса мы приехали в имение.

Я поинтересовался у Полутыкина, почему Хорь отдельно живёт от других мужиков. Полутыкин рассказал о том, что 25 лет назад в деревне дом Хоря сгорел, и он к отцу Полутыкина пришёл, и просил переселить его на болото, а еще за это пообещал платить оброк. Его отец и согласился. С тех времен Хорь разбогател и оброк платит 100 рублей. Также Полутыкин рассказал о том, что предлагал откупиться Хорю, но он отказывается.

На следующий день мы снова поехали на охоту. Мы проезжали мимо деревни, где захватили с собой Калиныча, он был крестьянином. Калиныч был очень веселым человеком. Он каждый день с барином ходил на охоту, и без него не мог и шагу сделать Полутыкин. Днем Калиныч на свою пасеку нас привел, которая находилась в глубине леса, где мы поели свежего меда. На следующий же день по делам в город уехал Полутыкин. На охоту я поехал один, а потом заехал к Хорю. Хорь был человеком, который сам себе на уме. Я остался ночевать у Хоря на сеновале. Утром я поинтересовался у Хоря о том, почему у него все его дети, кроме Феди, живут вместе с ним, хоть и женатые. На это Хорь ответил, то что они сами так хотят. Немного позже в дом вошел Калиныч, и принес своему другу земляники.

Еще три дня я жил у Хоря, с большим удовольствием наблюдал за Калинычем и Хорём. Оба они были друг на друга не похожи. Хорь был разумником, и практичным и положительным человеком, а Калиныч был мечтателем, идеалистом и романтиком. Хорь жил хорошо, а Калиныч перебеваясь с хлеба на воду. Раньше у него была жена, а вот детей вообще не было. Хорь видел господина Полутыкина насквозь, а Калиныч поклонялся своему господину. Калиныч был ближе к природе, а Хорь был к обществу ближе. Я им рассказал, что я был а границей и Хорь стал меня расспрашивать об их них обычаях устоях. Калиныча больше интересовали описания городов и природы. Хорь блистал своими знаниями, но не умел читать как Калиныч. Хорь презирал баб всей душой. Он часто подшучивал над Калинычем и говорил ему о том, что тот жить не умеет. Калиныч имел хороший голос, и достаточно часто пел, а Хорь ему подпевал. Полутыкин на четвёртый день за мной прислал человека, и мне было очень жалко расставаться с Калинычем и Хорём.

Ермолай и мельничиха Мы с Ермолаем вечером поехали охотиться на птиц. Ермолай был охотником, ему было 45 лет. Он был худощавым и высоким человеком. И зимой и летом он в кафтане ходил и синих шароварах. У него была собака Валетка и старинное кремнёвое ружье. Ермолай принадлежал помещику, но помещик от него оказался, Так как Ермолай был человеком, котоый не годился ни на одну работу. В его обязанность в ходила доставка на кухню помещика несколько пар куропаток и тетеревов один раз в месяц.

Ермолай постоянно в разные переделки попадал, и всегда домой возвращался невредимый с собакой и с ружьём. Он очень любил поговорить, и всегда находился в хорошем расположении духа. У Ермолая была и жена, которой приходилось жить в полуразвалившейся избе и терпеть все лишения. Дома он появлялся раз в неделю и с женой обходился очень грубо и жестоко. Дома он обычно бывал только один день. На берегу Исты в большую берёзовую рощу мы пошли охотиться. На ночь мы остались на ближайшей мельнице, чобы завтра с утра опять пойти охотиться. Хозяева мельницы не хотели нас пускать переночевать. В результате мы у мельника купили соломы и переночевали под навесом на улице. Мельничиха еды нам принесла.

Я проснулся от легкого шепота. Я проснулся и увидел перед собой мельничиха Арину. Она тихо разговаривала с Ермолаем. Он её вал к себе жить, а жену обещал выгнать. Поговорив с Ариной, я узнал, что она была у жены графа Зверкова горничной. С графом Зверковым я был знаком еще в Петербурге. Он занимал важное место. Он то мне и рассказал историю Арины. Жена Зверкова была злой женщиной и не любила у себя держать замужних горничных. Арина была дочерью старосты. Отслужив верой и правдой 10 лет, Арина сала просить у Зверкова разрешения выйти замуж, но ей отказали. Через какое-то время стало ясно, что Арина от лакея Петра беременна. Зверков приказал девушку остричь, дать ей тряпьё и отослать в деревню.

Ермолай мне рассказал, что у Арины ребёнок умер. Уже два года как она вышла замуж за мельника, который её у барина выкупил, а лакея Петра в солдаты отдали.

Малиновая вода В один августовский день я был на охоте. Было очень жарко и я с большим трудом добрался я до ключа, который назывался «Малиновая вода», и бил он с высокого берега Исты, напившись я прилег отдохнуть. От меня недалеко сидели два старика ловили рыбу. В одном из них, я узнал Стёпушку. Стёпушка жил у садовника Митрофана в селе Шумихоно. Ни кто не знал откуда Стёпушка, и чем живёт. С ним никто не заговаривал. В другом старике я узнал Михайло Савельева, которого называли Туман. Он был от графа Петра Ильича *** вольноотпущенным человеком и жил у болховского мещанина, который содержал постоялый двор. В свое время Петр Ильич разорился и уехал в Петербург искать себе место, в номере гостиницы он умер. Туман у него дворецким служил.

Я подошёл к ним и стал с ними разговаривать. Туман стал вспоминать покойного графа. Также он вспомнил пиры и охоты, которые Пётр Ильич устраивал, а еще его многочисленных любовниц. Неожиданно позади в овраге раздался шум. Я посмотрел и увидел мужичка 50 лет, у него была котомка за плечами. Его звали Влас. Мужик рассказал о том, как он в Москву ходил к своему барину и просил его уменьшить оброк ему или на барщину посадить. У Власа был сын, который умер, он раньше оброк за отца вносил, но потом барин рассердился и выгнал его. Туман поинтересовался у него о том, как он жить будет, а Влас сказал, что теперь с него нечего взять. Я поинтересовался у него размером оброка, который назначил ему барин. Он ответил, что девяносто рублей, а потом присел к нам и пригорюнился. Мы разошлись спустя полчаса.

Уездный лекарь Один раз осенью я заболел, когда возвращался с охоты. В это время я был в одном уездном городе, и послал за доктором. С лекарем я разговорился, и он мне рассказал одну историю. В великий пост, доктора пригласили к больной, которая была дочерью бедной вдовы, помещицы, которая жила от города в 20 вёрстах. Доктор с большим трудом доехал до маленького домика. Помещица сразу же отвела доктора к больной. Доктор заметил, что девушка была достаточно молода и даже очень красива.

Больная уснула и доктора напоили чаем и предоставили постель, чтобы отдохнуть, но он все никак не мог уснуть, тогда он решил взглянуть на пациентку. У девушки опять была горячка. На следующий день больной стало лучше. Доктору она понравилась и он решил остаться. В этой семье был отец, но он умер, и наследство, которое он им оставил были книги. В это время было бездорожье, и даже из города лекарства доставлялись с трудом. Девушка не поправлялась. Спустя несколько дней Александра Андреевна, которая была больной к доктору почувствовала дружеское расположение, которое приняла за любовь. Но ей становилось все хуже и хуже. Вся семья верила, что доктор ее вылечит. Все ночи доктор сидел у ее постели и развлекал её, а также очень долго с ней разговаривал.

Со временем он стал понимать, что не выживет девушка. Александра тоже это понимала. Один раз ночью она сказала ему, что любит его. Они поцеловались, и он не смог устоять. Она ещё три дня прожила, и каждый раз доктор был с ней. В комнату в последнюю ночь пришла мать, и Александра сообщила ей о том, что с доктором обручена. Девушка умерла на следующий день. Доктор женился на злой и ленивой купеческой дочери. Мой сосед Радилов Один раз осенью я с Ермолаем охотился на птиц в одном заброшенном липовом саду, в Орловской губернии. Выяснилось, что этот сад принадлежал помещику Радилову, который меня и пригласил на обед. Меня представили матери Радилова, которая была маленькой старушкой и печальным взглядом. Также в доме был Фёдор Михеич, ему было лет 70, раньше он был помещиком, но потом разорился и теперь из милости живет у Радилова.

В комнату пришла девушка Оля и мы за стол сели. За обедом Радилов наблюдал за Олей и рассказывал рассказы. Оля тоже внимательно следила, за Радиловым. Отобедав мы с Радиловым пошли в его кабинет. Радилов был добрым человеком, но почему то он ни с кем не мог подружиться. Радилов в разговоре вспомнил о покойной жене, Ольга была ее сестрой. Ольга вышла в сад. В комнату пришел старик однодворец Овсянников. На следующий день я с Ермолаем опять поехали на охоту.

Спустя неделю я снова пришел к Радилову, но дома не было ни его, ни Ольги. Потом я узнал, что он оставил мать и куда-то уехал со своей золовкой. Мне нужно было уезжать из деревни и перед отъездом я зашел к старушке Радилова, и поинтересовался о том, есть ли от сына новости. Старушка стала плакать и я больше ни о чем не стал спрашивать.

Однодворец Овсянников Овсянникову было лет 70. Своей манерой поведения он был похож на зажиточного купца. Соседи его уважали. Жил он в уютном домике со своей женой, к своим людям он относился хорошо и называл их работниками, но себя не выдавал за дворянина. Овсянников всегда придерживался старинных обычаев, но волосы стриг и бороду брил по-немецки. В 40-м году во время голода весь свой запас хлеба раздавал окрестным помещикам, это грех. К нему даже приходили совета спрашивать. Овсянникова Татьяна Ильинична была женщиной молчаливой и важной. Детей у них не было.

С ним я познакомился еще у Радилова и поехал к нему через два дня. Принял он меня хорошо. Мы разговаривали о том, как сейчас живут люди, и как жили раньше. Овсянников Лука Петрович время старое не стал хвалить. Он вспомнил, как однодворцы были беззащитны перед более сильными и богатыми. А также вспомнил моего деда покойного, который когда-то у него отнял участок земли, Я молчал, опустив глаза, так как не знал, что ответить Овсянникову.

Также Овсянников рассказал и своём соседе, Комове Степане Никтополионыче. Комов очень любил выпить, а также и других угостить. Нравился ему отец Овсянникова. Его Комов чуть не вогнал в гроб, да и сам умер, пьяным свалившись с голубятни. Также Овсянников вспомнил о том, как он в Москве жил, и там видел многих вельмож, а также и графа Орлова-Чесменского Алексея Григорьевича, у которого дядя Овсянникова дворецким служил. Граф был высок ростом и крепкого телосложения. Однажды он собачьи бега устроил, на которые приехали охотники со всей Руси. Тогда всех обогнала собака моего деда Миловидка.

Я у Овсянникова спросил о том, что любит ли он охоту. Он ответил, что не может он, что тянуться за дворянами. За чаем, Татьяна Ильинична с мужем заговорила о Мите, своём непутёвом племяннике. Он службу бросил, и стал писать для крестьян просьбы, и на чистую воду выводить землемеров. Согласился Овсянников его простить, и тогда Митя пришел в комнату. Это был парень высокий, кудрявый, лет 28. Он думал, что за правду стоит, с бедных не берёт и поэтому ему стыдиться нечего. Неожиданно пришел Лежень Франц Иваныч, орловский помещик и мой сосед. Он в Орлеане родился, а в Россию во время войны с Наполеоном попал. На обратном пути Лежень в руки к смоленским мужикам попал, которые хотели его утопить в проруби, но мимо помещик проезжал и он то и выкупил у мужиков француза. Потом от этого помещика он переехал к другому, и потом на его воспитаннице женился, а дочь выдал за орловского помещика Лобызаньева, а потом и сам переехал в Орел жить... Лежень с Овсянниковым дружили.

Льгов Один раз мне Ермолай предложил в Льгов поехать, чтобы на уток поохотиться. Льгов является большим селом, которое находится на болотистой речке Росоте. Недалеко от Льгова эта речка превращалась в широкий пруд, который зарос густым тростником. Здесь-то и было много уток. Охотиться здесь было трудно, так как не могли собаки достать подстреленную дичь, так как было много тростниковых зарослей. И тогда мы решили идти за лодкой в Льгов.

Вдруг из-за густого кустарника на встречу нам вышел человек. Его звали Владимиром. Владимир был вольноотпущенным человеком, и в юности даже учился музыке, а потом камердинером служил, он был начитанным и грамотным человеком. Я поинтересовался, о том, что зачем он на лица повязал платок. Владимир сказал, что приятель его охотник неопытный, и что он случайно ему подбородок отстрелил, а еще на правой руке указательный палец. Когда мы до Льгова дошли, то Ермолай захотел лодку взять у человека, по прозвищу Сучок. У него была лодка, но она была плохой, но мы все равно решили взять ее, а щели забить паклей. Я поинтересовался у Сучка о том, что как давно он здесь рыбаком служит. Сучок рассказал, что он сменил множество хозяев и занятий и хозяев, прежде чем стал жить в Льгове. Он был он и поваром, и кучером, а еще и актером, и садовником, и вот теперь он рыболов. Жены у него не было, так как барыня, запрещала жениться дворовым.

Взяв лодку, мы поехали на охоту. В обед мы уже наловили, целую лодку дичи. Мы уже хотели возвращаться домой, как наша лодка стала понемногу протекать, и Владимиру мы поручили вычёрпывать воду. Он сильно увлекся охотой и позабыл про свои обязанности. Ермолай сделал резкое движение и поэтому наша лодка пошла ко дну. Очень быстро мы оказались в воде по горло в воде, и вокруг нас плавали утки. Вода была очень холодной. Ермолай брод искать пошёл. Его не было больше часа, и мы уже замерзнуть успели. Из пруда мы выбрались уже только под вечер.

Бежин Луг В один июльский день я за тетеревами охотился в Тульской губернии в Чернском уезде. Когда я решил вернуться домой, уже вечерело. Я залез на холм и увидел какую-то узкую долину. Я пошел туда и оказался в лощине, на ее дне стояло несколько больших белых камней. В долине было очень уныло и глухо. В этот момент я понял, что уже совсем заблудился, и тогда решил ориентироваться по звездам. Неожиданно перед собой я увидел огромную равнину, ее река огибала. В темноте было видно, что дымились и горели два костра. Теперь я понял, что попал на Бежин Луг. Я подошел к кострам и увидел там ребятишек, которые лошадей вывели в ночное.

Я стал наблюдать за мальчиками. Их звали Павлуша, Федя, Костя, Илюша и Ваня. По одежде было видно, что Федя был из богатой семьи. Павлуша был умным. У Илюши, было немного туповатое лицо. У Кости был печальный и задумчивый взгляд. Ваня в сторонке спал. Я сделал вид, что сплю, и тогда мальчики продолжили разговор. Илюша стал рассказывать о том, как он с компанией ребят ночевал на бумажной фабрике. Неожиданно наверху кто-то затопал, а потом стал спускаться по лестнице, дверь открылась, но за ней никого не было, а потом кто-то закашлял. Это был домой, который мальчишек напугал.

Костя рассказывал о том, один раз плотник Гаврила в лес по орехи пошел и там заблудился. Уже стемнело, и Гаврила под деревом присел и задремал. Проснулся от того, что его кто-то зовёт. Посмотрел Гаврила, а на дереве сидит русалка, которая его к себе зовет, да еще и смеется. Гаврила перекрестился, русалка та и смеяться перестала, и стала жалобно плакать. Тогда Гаврила спросил у нее, почему она плачет. А она сказала, что плачет от того, что перекрестился Гаврила. А вот если бы он не перекрестился, то с ней бы весело жил, а теперь он плакать будет до конца дней своих. Вот с тех пор то плотник и ходит невесёлый.

Ильюша историю рассказал, которая случилась на прорванной плотине, которая считается нечистым местом. Очень давно там был утопленник похоронен. Один раз приказчик послал псаря Ермила на почту. Тот ночью через платину возвращался. Вдруг Ермил видит, что на могиле утопленника сидит беленький барашек. И Ермил решил его с собой забрать. Барашек в глаза пристально смотрел. Ермилу стало жудко, и он погладил барашка и сказал, что тот Бяша, бяша!, а барашек оскалив зубы, ему в ответ сказал тоже самое.

Неожиданно залаяли собаки и побежали прочь. Павлуша за ними побежал. Вернулся он очень быстро, и сказал, что собаки волка почуяли. Я был очень удивлен храбрости мальчика. Илюша рассказал о том, как на одном нечистом месте встретили барина покойного, который разрыв-траву искал. Другая история была о том, как баба Ульяна, ночью в родительскую субботу пошла на паперть для того, чтобы узнать о том, кто в этом году умрёт. Она смотрит идет баба, а пригляделась узнала себя. Потом Илюша рассказал рассказ о человеке Тришке, который во время солнечного затмения придет. Потом мальчики помолчали немного, и стали рассуждать о том, чем водяной от лешего отличается. Костя о мальчике рассказал, которого под воду утащил водяной. Спать они легли, только ближе к рассвету. Потом в этом же году убился Павел, когда с лошади упал.

Касьян с Красивой Мечи Однажды в один летний день, я с охоты возвращался в тряской тележке. Вдруг мой кучер стал беспокойным, я вперед заглянул и увидел, что путь нам преграждает похоронный обоз. Это считалось плохой приметой, и кучер стал лошадей погонять для того, чтобы успеть перед обозом проехать. Но у нашей телеги ось сломалась, и похоронный обоз догнал нас. Кучер Ерофей сказал, что хоронят Мартына-плотника.

Пешком мы дошли до Юдиных выселок для того, чтобы там новую ось купить. В выселках никого не было. Вдруг я увидел человека, который спал по середине двора и я его разбудил. Это был карлик 50-ти лет. У него был странный взгляд, а голос был очень нежен и молод. Его звали Касьяном Карлика пришлось долго уговаривать, чтобы он проводил меня на ссечки. Потом мы опять поехали в дорогу. Я очень быстро в конторе ось купил, и пошел в глубь ссечков, для того, чтобы поохотиться на тетеревов. Касьян пошел за мной. Его называли болохой, так как он очень быстро ходил. Мы пошли в рощу. Я на траву прилёг. Касьян стал разговаривать со мной. Он сказал, что лесных животных убивать грешно.

Я спросил у Касьяна, чем он занимается, он сказал, что он для удовольствия человеческого ловит соловьёв. Семьи у Касьяна не было. Иногда он лечил травами людей. Их четыре года назад переселили с Красивой Мечи, и Касьян скучает по родным местам. Вдруг Касьян стал пристально в чащу леса всматриваясь. Я присмотрелся и увидел крестьянскую девочку в руке у нее был с плетёный кузовок. Старик подозвал её, называя Алёнушкой. Она была на Касьяна похожа. Я поинтересовался у Касьяна, о том, не является ли она его дочерью, он сказал, что это его родственница.

Охота не удалась, и мы в выселки вернулись, где меня ждал Ерофей с осью. Потом Касьян сказал о том, что это именно он от меня отвёл дичь. Я не смог убедить его в обратном. Потом я у Ерофея спросил о том, что за человек этот Касьян. Он рассказал мне о том, что раньше Касьян ходил в извоз со своими дядьями, а потом все это бросил, и стал жить дома. Также Ерофей отрицал то, что Касьян лечить умеет, даже не смотря на то, что он его самого от золотухи вылечил. Алёнушка сиротой была и у Касьяна жила. Домой мы вернулись уже совсем поздно вечером.

Бурмистр От моего имения недалеко жил один молодой помещик, который был офицером в отставке, Пеночкин Аркадий Павлович. Человеком он был воспитанным и рассудительным. В Петербурге у него есть дом, который в завидном порядке содержится. У него очень много хороших качеств, но я посещаю его очень редко, так как его доме овладевает мною какое-то странное беспокойство. Один раз я провел ночь у Аркадия Павловича. А утром мы с ним завтракали, и во время завтрака, был лакей наказан, который забыл вино подогреть. Пеночкин узнал о том, что я в Рябово еду, и тогда он решил со мной ехать, так как находилось в тех местах его село Шипиловка. Он очень нахваливал тамошнего бурмистра Софрона.

С собой Пеночкин, взял кучу вещей и повара. Дорога была долгой. И вот мы приехали в в Шипиловку. Нас староста встретил, это был сын бурмистра, так как самого Софрона дома не было. Мы по деревни поехали. Мы прошли в дом и расположились в холодной избе. Бурмистр приехал. Вошел в избу, и стал со слезами на глазах прикладываться к ручке барина. Бурмистр пожаловался на то, что ему земли мало. Также он рассказал о том, что один раз нашел мертвое тело, на земле Пеночкина, и приказал его стащить на землю соседей. Пеночкин подметил, что в то время пока управляет Софрон за крестьянами не было недоимок.

На следующий день Аркадий Павлович меня остаться уговорил, для того, чтобы мне показать своё имение. Сопровождал нас Софрон. Тот во время осмотра все жаловался на то, что земли мало, и тогда Пеночкин разрешил купить земли от его имени. Выйдя из сарая, где мы осматривали веялки, мы двух мужиков увидели. Они пришли на на бурмистра жаловаться, так как Софрон за них недоимку выплатил и взял в кабалу. Одного мужика звали Антип. Бурмистр всех его сыновей в солдаты отдал. Но Пеночкин не захотел их до конца слушать, и обижался на Софрона, до самого моего отъезда. Я был в Рябове уже через час, и вместе со знакомым мужиком Анпадистом уже хотел ехать на охоту. Я стал с Анпадистом о Софроне разговаривать. Он рассказал о том, что Шипиловка только за Пенкиным числится, а бурмистр ею владеет. И земли у него очень много, нежели думает Пеночкин, так бурмистр ещё занимается торговлей. Антип один раз с бурмистром поспорил, и теперь Софрон ему мстит.

Контора Осенью я с ружьём по полям бродил. Начался дождь и мне пришлось искать место, где моно было укрыться от дождя. Один старик подсказал мне дорогу, которая вела в деревню. В деревни я пошел к самой большой избе, думая, что там живет староста, но это была контора. Ко мне вышел человек 50 лет и за плату он был, согласен меня приютить. От него то я узнал, что это имение принадлежит Лосьняковой Елене Николаевне. Также я узнал, что толстяк, который приютил меня, является главным конторщиком, а помимо него работает в конторе ещё 6 человек. Также в имении есть староста из немцев и бурмистр, но всем этим управляет барыня. В этой конторе пишут приказы и распоряжения для старосты и бурмистра, а подписывает их Лосьнякова.

Я лег спать, но уже через два часа я проснулся, так как за перегородкой в конторе услышал голоса. Николай Еремеич, главный конторщик, с купцом каким-то торговался. Из этого разговора мне стало ясно, что купцы, перед тем, как с барыней заключить сделку, платят главному конторщику мзду. Николай Еремеич и с мужиков тоже брал оброк, и за это их на хорошие работы отправлял. Они обсуждали свои дела, так как думали, что я сплю.

Потом в контору пришел какой-то низенький человек, с горделивой осанкой и неподвижными глазами. Нёс он дров вязанку, и около него дворовые люди толпились. Его звали Купря, когда-то при барыне он был портным, но она Купрю отпустила на вольные хлеба, но он вернулся из-за несчастной любви и стал истопником, а это над ним вся дворня издевалась. Николая Еремеича позвали к барыне. Вдруг пришел, рассерженный и высокий человек, его звали Павел, который искал главного конторщика. Когда конторщик вернулся, Павел от него потребовал, чтобы он в покое оставил его невесту Татьяну. Николай Еремеич оговорил девушку, и её сделали судомойкой и замуж запретили выходить. Павел же был фельдшером, и Николай ему из-за неудачного лечения мстит. Также он враждовал и с отцом Павла.

Еремеич сказал, что барыне нудно выбрать одного из них. Павел на Еремеича набросился с кулаками. Через неделю я узнал о том, что Лосьнякова у себя оставила и Николая, и Павла, а вот Татьяну сослала. Бирюк Однажды вечером я ехал с охоты. В дороге началась сильная гроза. Я спрятался под кустом, и ждал когда, закончится гроза. Вдруг на дороге я увидел высокую фигуру. Это был лесник, он то и отвез меня в свой дом. Дом состоял из одной комнаты, и на середине комнаты висела с младенцем люлька, которую девочка лет 12-ти качала. Мне стало ясно, в избе хозяйки не было. Лесника звали Фомой, а прозвище у него было Бирюк. Ермолай мне часто рассказывал о Бирюке, его боялись все мужики окрестные. Даже нельзя было из его леса вынести вязанки хвороста, потому что он был он ловок и силён. Также было невозможно его подкупить, или сжить со свету. Я поинтересовался о том, что есть ли у него хозяйка. Бирюк сказал, что его жена бросив детей сбежала с каким-то мещанином. Гроза уже закончилась и мы во двор вышли. Бирюк сообщил, о том, что слышит где-то стук топора, лесник взял с собой ружьё, и мы отправились к тому месту, где лес рубили. Бирюк дошел до того места, быстрее меня, и я услышал жалобный крик, и звуки борьбы. Когда я пришел на место, то увидел срубленное дерево, около которого Бирюк связывал руки вору. Мужик просил отпустить его, и сказал, что заплати за срубленное дерево, но лесник ничего не ответил.

Опять начался дождь. Мы с большим трудом дошли до избы лесника. Я пообещал себе, что помогу освободить бедняка. Мужик просил Фому отпустить его, но тот на это не соглашался. Тогда мужик стал называть лесника зверем, а тот схватил его и развязав ему руки, сказал, чтобы тот быстрее уходил по добру по здорову. В этот момент я понял то, что Бирюк хороший человек. И уже через пол часа на опушке леса мы попрощались.

Два помещика Я очень часто охотился у двух помещиков. Один из них был отставным генералом-майором Хвалынский Вячеслав Илларионович. Он очень добрый человек, но у него есть достаточно странные привычки. Также он может разговаривать с небогатыми дворянами, на равне. Хлопотун, его еще называли жила страшный, был хозяином плохим, он взял в управляющие к себе необычайно глупого человека, отставного вахмистра. Хвалынский очень любит женщин. В карты он играет только с людьми если они ниже его звания. Он играет значительную роль на выборах, но от звания предводителя отказывается.

Хвалынский не любит говорить о своём военном прошлом. Живёт он в небольшом домике один, но и посей день считается завидным женихом. Его ключница, женщина лет 35. Генерал Хвалынский чувствует себя, как в своей тарелке на публичных торжествах и званых обедах. Стегунов Мардарий Аполлоныч был похож на Хвалынского, но только в одном он тоже был холостяком. Он не считался красавцем, да нигде и не служил. Мардарий Аполлоныч был балагуром, и жил в своё удовольствие. Стегунов своим имением занимается только поверхностно и жил на старый лад. Люди у него по-старинному одеты, а хозяйство ведет бурмистр из мужиков, а домом заведует скупая старуха. Гостей он принимает очень хорошо.

Однажды я приехал к нему вечером. Мы с ним посидели на балконе. Вдруг он увидел чужих кур в саду и дворового Юшку послал выгнать их. Юшка и ещё трое дворовых на кур кинулись, так получилась потеха. Выяснилось то, что это куры были Ермилы-кучера, и тогда Стегунов их отобрать велел. Потом мы разговаривали о выселках, которым плохое место отвели. Стегунов сказал, что там живут наказанные мужики, и в особенности две семьи, которых никак извести не удаётся. Потом вдалеке я услышал странные звуки. Выяснилось, что это Ваську-буфетчика наказывали, который нам за обедом прислуживал.

Потом я прощался со Стегуновым, и поехал по деревни, и встретил Васю, у него я поинтересовался о том, за что его наказали. Он сказал, что его за дело наказали.

Лебедянь Пять лет назад в Лебедянь я попал, и там был самый разгар ярмарки. Остановился я в гостинице, и потом пошел на ярмарку. В гостинице мне сообщили о том, что у них также еще остановился князь Н. Я хотел тройку лошадей для своей кареты купить, но нашел только двух, а третью подобрать не успел. После обеда я пошел в кофейную. В бильярдной человек 20 собралось, среди которых был и князь Н, а также еще молодой человек с весёлым и немного презрительным лицом. Он с отставным поручиком Хлопаковым Виктором играл. Хлопаков нравился московским молодым богачам, вот и жил за счёт этого.

Успех поручика был в том, что он в течение двух лет говорил одно и то же выражение, которое почему смешило его покровителей. Но потом спустя какое-то время это выражение смешить переставало, и Хлопакову приходилось искать новых покровителей. На следующий день я пошёл лошадей смотреть к барышнику Ситникову. Мне понравился один серый жеребец, и мы стали торговаться. Неожиданно из-за угла вылетела с большим грохотом тройка лошадей, которая была запряжена запряжённая в красивую тележку. В ней то и князь Н. сидел с Хлопаковым. Ситников стал показывать лучших лошадей князю. Я не дождавшись конца сделки ушёл.

На углу улицы я приметил большой лист бумаги, который был прикреплён к воротам какого-то домика. Там было написано, что Анастасей Иваныч Чернобай, котоый является тамбовским помещиком, продаёт лошадей здесь. Я купил у Анастасейя Иваныча недорогую лошадь. На следующий день я увидел, что она хромая и загнанная, но обратно Чернобай не взял лошадь.. Уже через дня два я уехал и заехал в Лебедянь только на обратном пути, уже через неделю. В кофейне я опять увидел князя Н. Но судьба Хлопакова изменилась, он белокурый офицерик сменил.

Татьяна Борисовна и её племянник Татьяна Борисовна была женщиной 50-ти лет, очень доброй. Когда она стала вдовой, то сала жить в своём маленьком поместье безвыездно. Родилась она в семье бедняка, и у нее не было никакого воспитания. Татьяна Борисовна достаточно свободно себя держит, и мыслит, и чувствует. С соседями она общается мало и у себя принимает только молодёжь. Прислуги у нее не много. У неё заведует домом ключница Агафья, которая была её няней. 70-летний Поликарп занимает должность дворецкого и камердинера. Он раньше был скрипачом, также он большой чудак и очень начитанный человек, а еще он очень любит охотиться на соловьев. Помогает Поликарпу его же внук Вася.

Татьяна Борисовна мало общается с помещицами, так как она не умеет их занять и часто под шум разговоров засыпает. Сестра её молодого приятеля, которая является старой девой решила довоспитать Татьяну Борисовну. Она каждый день к ней ездила и её бы в гроб вогнала, но случилось чудо она в проезжего студента влюбилась. Восемь лет назад у Татьяны Борисовны проживал её племянник Андрюша. Это был мальчик лет 12-ти, который был круглой сирой. С ранних лет Андрюша любил рисовать. К Андрюше Татьяна Борисовна не чувствовала большой любви, ей не нравилось увлечение племянника. Постепенно она задумывалась о будущем мальчика.

Один раз к ней заехал Беневоленский Пётр Михайлыч, который очень любил искусство, несмотря на то, что даже ничего в нем не понимал. Он посмотрел рисунки Андрюши, и сказал, что он талант. В тот же день он Татьяне Борисовне предложил увезти Андрюшу в Петербург и дать ему выучиться на художника. Они уехали спустя два дня.

Андрюша с каждым годом тётке писал всё реже. Один раз Татьяна Борисовна от племянника получила записочку, где он просил ее выслать ему денег. Через месяц он попросил ещё, а потом был и третий раз, но она отказала ему, и тогда Андрюша в гости приехал, чтобы здоровье поправить. Андрюша стал плечистым и толстым юношей в Андреям Ивановичем Беловзоровым. Если раньше он был опрятным мальчиком, то теперь он был неряшливым и дерзким человеком. Дни Андрюша проводил, запевая романсы. За тот год, который он повел у тетки он стал еще шире, а тётка души в нём не чаяла, а девицы влюблялись в него. Много знакомых к Татьяне Борисовне перестало ездить.

Смерть Однажды утром я приехал к моему молодому соседу Ардалиону Михайловичу и предложил ему поохотиться на тетеревов. Он согласился, но с одним с условием, что мы заедем к нему в Чаплыгино, где дубовый лес рубят. Сосед с собой взял Архипа, и управляющего Готлиба фон-дер-Кока, а еще юношу 19-ти лет. Поместье ему досталось в наследство, недавно от тётки. Дубовый лес Ардалиона Михайловича мне был с детства знаком, так как я здесь очень часто гулял. Мне было смотреть горько на умирающий лес, так как морозная и бесснежная зима 40-го года сгубила вековые ясени и дубы. Мы пришли на место рубки, неожиданно послышался крик и звук упавшего дерева. Из чащи выбежал бледный мужик, который сообщил, что подрядчика Максима срубленным ясенем придавило. Мы прибежали к Максиму, но он уже умирал.

Когда я увидел эту смерть, то подумал о том, что умирает русский мужик, как будто обряд совершает просто и холодно. В деревне несколько лет назад, у другого соседа моего, мужик в овине обгорел. Когда я пришел к нему, он умирал, а в доме была обычная, повседневная жизнь. Я не смог на это смотреть, и поэтому вышел.

Ещё, помню, такой случай. Однажды я заехал в больницу села Красногорья к знакомому фельдшеру Капитону. Неожиданно на двор телега въехала, в которой сидел мельник Василий Дмитриевич. Он поднимал жернова, и надорвался. Капитон осмотрев его нашел грыжу и стал его уговаривать в больнице остаться. Мельник отказался и поехал домой, но он умер на четвёртый день. Также я вспомнил и моего старого приятеля, который был недоучившемся студентом Авенир Сорокоумов. Он детей учил у помещика Гура Крупяникова. Я приезжал к нему незадолго до его смерти, а умер он от чахотки. Помещик его из дому не выгонял, но детям нанял нового учителя. Авенир мои рассказы внимательно слушал, а также вспоминал юность студенческую. Он умер через 10 дней. При мне старушка помещица умирала. Священник ей крест подал. Она приложилась к кресту, и под подушку засунула руку, где лежал целковый, чтобы заплатить священнику, и дух испустила.

Певцы Село Котловка находится на скате голого холма, который рассечён глубоким оврагом, который находится по самой середине улицы. В начале от оврага стоит избушка, это - кабак «Притынный». Посетителей здесь больше, чем в остальных заведения, и причиной этому является целовальник Николай Иваныч. Он уже больше 20-ти лет живет в Котловке. Он не очень то любезен, не очень говорлив, он имеет дар привлекать гостей. Он знает обо всём о том, что происходит в округе. Соседи Николай Иваныча уважают. У него есть жена и дети. Жена его мещанка, во всём на неё полагается Николай Иваныч. Дети Николая Иваныча здоровые и умные ребята. Было очень жарко в тот день, когда я подошёл к Притынному кабачку. Неожиданно на пороге кабака показался седой мужчина и сал кого-то звать, махая руками. Ему отозвался Моргач. Из разговора Обалдуя и Моргача я понял, что в кабачке состоится соревнование певцов. Лучший в селе певец Яшка Турок.

В кабачке было уже много народу, также там был и Яшка, это был молодой человек лет лет 23. Около него стоял человек лет 40-ка и татарским лицом, его звали Дикий Барин, а напротив него сидел Яшкин соперник, это был из Жиздры рядчик, мужчина 30-ти лет, невысокий, плотный, курчавый и рябой. Действом распоряжался Дикий Барин. Также в кабаке был Евграф Иванов, он же Обалдуй, который был загулявшим холостяком. Он не умел ни плясать, ни петь, но без него не обходилась ни одна попойка. Моргач у барыни был кучером, потом он попал в приказчики, и был на волю отпущен и там разбогател. У него был сын Яков, он в душе был художником, а по званию черпальщиком на бумажной фабрике. Никто ничего не знал, о Диком Барине, он же Перевлесов. Он очень любил пение.

Началось соревнование. Первым стал петь рядчик. Он пел плясовую, его подбадривали слушатели. Яков начал петь с волнением. В его голосе была и молодость, и глубокая страсть, и сладость, и сила, и грустная скорбь. У всех на глазах появились слёзы. Рядчик сам поражение признал. Я ушел из кабачка, и добравшись до сеновала заснул. Проснулся я уже вечером, и в кабачке уже давно праздновали Яшкину победу. Я стал с холма спускаться, на котором лежит Котловка.

Пётр Петрович Каратаев Осенью 5 лет назад, по дороге в Тулу из Москвы, мне пришлось просидеть в почтовом доме почти целый день, за недостатком лошадей. Я смотрел в окно, и увидел, что перед крыльцом остановилась телега, и в комнату пришел человек 30-ти лет со следами оспы на сухом лице. Мы разговорились. Это был разорившийся помещик Каратаев Пётр Петрович, он ехал служить в Москву. Он поделился со мной причиной разорения.

Когда-то Каратаев в деревне жил, и там он влюбился в девушку Матрёну. Эту девушка он хотел выкупить, так как она ему не принадлежала. Ее госпожой была страшная и богатая старушенция, которая жила в 15-ти верстах от него, и ей село Кукуевка принадлежало. Каратаев к ней приехал. Его старая компаньонка встретила, которая пообещала его просьбу передать барыне. Через два дня Каратаев опять к барыне поехал, и он очень долго её уговаривал продать ему Матрёну, и обещал за нее любые деньги, но противная старуха, узнала о чувствах Каратаева, и отказала ему. Она сказала, что Матрёну отослала в дальнюю деревню, и предложила Каратаеву найти добропорядочную невесту.

Каратаев очень долго мучился и себя винил в том, что Матрёну погубил. Не вытерпев, он узнал, в какой деревне девушку держат, и отправился туда, да и уговорил Матрёну бежать с ним. Каратаев ее поселил у себя в имении, в небольшом домике, и стали они душа в душу жить. Один раз зимой они поехали в санях покататься, и Матрёна лошадей направила прямо в Кукуевку. На их беду, там им старая барыня встретилась. Барыня Матрёну узнала и послала исправника к Каратаеву. Отсюда и пошли все беды Каратаева. Барыня денег не жалела для того, чтобы Матрёну вернуть, так как она хотела Каратаева женить на своей компаньонке. Каратаев спрятал Матрёну на дальнем хуторе. Один раз ночью она к нему попрощаться пришла, так как она видела, какие беды на Каратаева из-за неё свалились. Матрёна на следующий день в Кукуевку вернулась. Через год я зашел в одну московскую кофейню, и там встретил Каратаева Петра Петровича. Всё это время он жил в Москве, а его деревню с аукциона продали. Теперь это был нетрезвый, потрёпанный человек, который разочаровался в жизни.

Свидание Однажды осенью, я в берёзовой роще сидел и любовался хорошим деньком. Я уснул, и проснувшись, крестьянскую девушку увидел, которая сидела от меня в 20-ти шагах с пучком полевых цветов. Девушка была хороша собою. Я заметил, что девушка плачет. Было понято, что она кого-то ждет. Что-то хрустнуло в лесу, и ее глаза блеснули. И на поляну пришел молодой человек, которого встретила девушка с радостью. Это был богатого барина избалованный камердинер.

Я их разговор подслушал. Это было последнее свидание Акулины с Виктором Александровичем, так как его барин завтра уезжал в Петербург на службу. Акулина ему букетик цветов подарила. Очень быстро Виктор уходить собрался. Акулина плакать начала. Она очень боялась, что её выдадут замуж за нелюбимого. Виктора её слёзы раздражали. Он говорил о том, что на ней жениться не может, так как она не образованная, и следовательно его недостойна. Девушка хотела, чтобы любимый сказал ласковое словечко на прощание, но он так этого и не сделал. Она упала на траву и заплакала. Виктор немного над нею постоял, и ушел пожав плечами. Она хотела бежать за ним, но у нее ноги подкосились, и она на колени упала. Я побежал к ней. Когда она меня увидела, она вскрикнула и убежала, и только на земле остались лежать разбросанные васильки. Вернувшись домой Акулина еще долго не выходила из головы у меня, а её васильки я до сих пор храню у себя.

Гамлет Щигровского уезда Однажды я получил приглашение на обед к одному богатому помещику и охотнику, Александру Михайлычу Г***. У Александра Михайлыча не было жены, так как он не любил женщин, и жил он на широкую ногу. В тот день он ждал важного сановника. Большинство его гостей были мне знакомы. Мне было скучно, и ко мне Войницын, который был недоучившимся студентом, который проживал в этом доме не понятно в качестве кого. Он то меня и познакомил с местным остряком Лупининым Петром Петровичем.

Неожиданно приехал сановник. Потом все пошли в столовую. Сановника посадили на почётное место. После обеда все стали играть в карты. Я еле-еле дождался вечера и пошел отдыхать. Мне никак не удавалось заснуть. Мой сосед увидел, что я не сплю и стал со мной разговаривать. Он рассказал мне историю своей жизни.

Родился он в небогатой семье в Курской губернии в Щигровском уезде. Отца он не помнил, так как его воспитанием занималась мать, а его брат умер, еще когда был младенцем. Когда ему исполнилось 16 лет, матушка отвезла сына в Москву, учиться в университете, а потом и умерла, а сына оставила дяде на попечение, стряпчему Колтуну-Бабуре. В университете он вступил в кружок, в котором гибло всё оригинальное и самобытное. В Москве он прожил 4 года. В 21 год, он стал владеть тем, что осталось от его наследства, так как дядя его дочиста обобрал. Он уехал в Берлин, и оставил управляющим вольноотпущенного Кудряшова Василия. Там он провел шесть месяцев, но он так и не узнал европейской жизни. Однажды он оказался в доме какого-то профессора, и в одну из дочерей профессора влюбился. Но потом он убежал и еще два года колесил по Европе.

Когда он вернулся в Москву, то себя возомнил оригинальнейшим человеком. Потом про него стали ходить сплетни, и он был вынужден уехать. Он стал жить в деревни и там занимался хозяйством. С ним по соседству жила вдова-полковница у которой было двое дочерей. Он познакомился с ними, и уже через шесть месяцев на одной из них женился. Прожил он с Софьей четыре года, потом она от родов умерла вместе с ребёнком. После смерти жены он стал служить в губернском городе, но служил он не долго, а потом ушел в отставку. Со временем с глаз его спала пелена, и он себя увидел таким, какой он есть на самом деле, ненужным, ничтожным, неоригинальным человеком. Он не сказал как его зовут, но сказал о том, чтобы его называли Гамлетом Щигровского уезда. На следующее утро он еще до зари уехал.

Чертопханов и Недопюскин В один летний день возвращался я с Ермолаем на телеге с охоты. Мы заехали в заросли кустов, и там решили на тетеревов поохотиться. Когда я сделал первый выстрел, к нам верховой подъехал, который спросил, о том, кто нам здесь разрешил охотиться. Когда он выяснил, что я дворянин, то позволил мне охотиться. Его звали Пантелеем Чертопхановым. Он уехал. Вдруг из-за кустов выехал толстый человек лет 40-ка. Он был добрым и застенчивым человеком. Он мне рассказал о том, куда поехал Чертопханов, он за ним направился. Ермолай сказал мне о том, что это Недопюскин Тихон Иваныч, живёт у Чертопханова и считается его лучшим другом.

Пантелей Еремеич Чертопханов был человеком сумасбродным и опасным, забиякой и гордецом. Он в армии служил, но не долго, потом ушел в отставку. Он принадлежал к старинному и богатому роду. Еремей Лукич, его отец, наследнику оставил заложенное сельцо Бессоново, владеть он им стал, когда ему исполнилось 19 лет. И Пантелей превратился в бедняка. Отец Недопюскина был из однодворцев и отслужив 40 лет добился дворянства. Его постоянно преследовали несчастье, он даже умер, и так и не смог заработать детям на кусок хлеба. Тихона был чиновником в канцелярии. Тихон был мягким, ленивым человеком. Судьба кидала его по всей России. Тихон был и управителем у сварливой барыни, а еще у богатого скряги-купца нахлебником, и полудворецким-полушутом псового охотника.

Один благодетель Тихону по завещанию оставил деревню Бесселендеевку. Когда зачитывалось завещаени, над Тихоном стал издеваться один из наследников. О него его спас Чертопханов, который также в число наследников входил. С тех пор они и дружат. Я отправился к Пантелею Еремеичу в село Бессоново. Его дом находился на холме. Мы сним поговорили и он показал мне в свою свору борзых, и потом Чертопханов Машу позвал. Она была очень красива, ей было лет 20, она была похожа на цыганку. Ее Чертопханов представил почти своей женой. Потом мы играли как дети. Поздним вечером я из Бессонова уехал.

Конец Чертопханова Спустя два года два на Чертопханова Пантелея Еремеича обрушились разные бедствия. От него Маша ушла, так как Чертопханов был убеждён, что Маша изменила ему с молодым соседом, который был отставным уланским Ом и звали его Яфф, но всему причиной оказалась бродячая цыганская кровь, которая в жилах Маши текла. Чертопханов делал попыки остановить Машу, но ничего не получилось. Чертопханов стал пить, когда он вышел из-за поя, то у него случилось другое бедствие. Умер его лучший друг Недопюскин Тихон Иваныч. В последние годы он страдал одышкой, постоянно засыпал. Уездный врач говорил, что у него случаются ударники. Когда ушла Маша, Тихону стало хуже. И он вскоре умер. Свое имение Тихон завещал Чертопханову, но оно очень быстро было подано. Чертопханов на могиле друга воздвиг статую, которую заказал из Москвы. Из себя статуя должна была молящегося ангела представлять, но ему богиню Флору прислали.

Дела Чертопханова, после смерти друга, пошли плохо, и даже стало не на что охотиться. Один раз Чертопханов проезжал по соседней деревне, и увидел, что мужики жида бьют. Он всю толпу разогнал, а жида с собой забрал. Спустя несколько дней в благодарность за спасение он Чертопханову привёл чудесного коня. Но Чертопханов из-за гордости не желал принять в дар его и сказал, что через шесть месяцев заплатит 250 рублей. Коня он назвал Малёк-Адель. Чертопханов стал заботиться об этом коне. Благодаря Малёк-Аделю, у Чертопханова появилось несомненное превосходство над соседями. Тем временем, сок платеа приближался, но Чертопханову нечем было платить. Когда до срока оставалось два дня он от дальней тетки в наследство получил 2000 рублей. У него в эту же ночь и украли Малёк-Аделя. Сначала Чертопханов подумал, что коня жид украл, и чуть его не задушил, когда тот пришел за деньгами. Потом Чертопханов решил, что Малёк-Аделя его первый хозяин увёл, и они вместе с жидом, и еще Мошелем Лейбой, поехали в погоню, а дома ли Перфишку.

Спустя год Чертопханов домой с Малёк-Аделем вернулся. Он Перфишке рассказал о том, что коня он на ярмарке в Ромнах нашел, и о том, как он выкупил его у цыгана-барышника. В глубине души он не до конца был уверен, что это Малёк-Адель, но об этом старался не думать, но его все-таки смущали повадки того Малёк-Аделя и этого. Один раз Чертопханов по задворкам поповской слободки проезжал, и встретился ему дьякон, который поздравил Чертопханова с покупкой нового коня. Чертопханов, скал, что это тот е конь, а дьякон ему сказал, что Малёк-Адель был серой масти в яблоках, и такой же масти и остался, а должен был побелеть, так как со временем серая масть белеет. После этого Чертопханов приехал домой, и опять стал пить.

Когда Чертопханов напился, он взял пистолет и Малёк-Аделя повёл к соседнему лесу для того, чтобы его застрелить, но потом он передумал и отпустил коня, и домой пошел. Но неожиданно его в спину, что-то толкнуло, - это Малёк-Адель вернулся. Чертопханов схватил пистолет, выстрелил в коня, бросился бежать. Теперь он понял, что точно с собой покончит. Казачок Перфишка через шесть недель остановил станового пристава, который проезжал мимо усадьбы и сказал о том, что Чертопханов все лежит, так как наверное помирать собрался. Всё это время он пил. Становой приказал казачку за попом сходить. Ночью же Пантелей Еремеич умер.

Живые мощи Мы с Ермолаем под дождь попали во время охоты в Белевском уезде. Ермолай предложил идти на хутор Алексеевка, который принадлежал моей матушке, которую я раньше даже и не знал. Я переночевал во флигель, а проснувшись в заросший сад вышел. Неподалёку была пасека, а к ней узкая тропинка вела. Я подошел к пасеке и рядом с ней увидел плетёный сарайчик, я и заглянул в приоткрытую дверь. В углу я подмостки заметил, а на них маленькую фигуру.. Я хотел уже идти, но вдруг меня тихо по имени окрикнули. Я подошел ближе и удивился, передо мной лежало существо с высохшей головой, с узким носом, и губ почти не было видно, а из из-под платка выбивались пряди жёлтых волос.

Это была Лукерьей, которая была в нашей дворне первой красавицей, которую я в 16 полюбил. Лукерья про свою беду рассказала. Лукерью лет шесть или семь назад помолвили с Василием Поляковым. И один раз ночью, она на крыльцо вышла, ей послышался Васин голос. Она оступилась и с крыльца пала. С того дна у Лукерьи стали ноги отказывать, да и сама она стала сохнуть и чахнуть. Ни какой врач ей не смог помочь. Потом она вообще окостенела, и тогда её на этот хутор перевезли. А Василий Поляков потом на другой женился. Летом Лукерья в сарайчике лежит, а зимой её в предбанник переносят. Она скала, что практически ничего не ест. Она молитвы читает. Я хотел ее в больницу забрать, где за ней хороший уход будет, но она отказалась.

Лукерья также рассказала, о том, что спит мало, из-за болей в теле, но уж если ей удастся уснуть, но сняться ей красивые, да странные сны. Однажды ей приснилось, что она в одежде странницы-богомолки сидит на большой дороге, а мимо походит женщина. Лукерья спросила женщину о том, кто она, а та ей скала,что она смерть ее, и еще она скала, что за ней придет после петровок. Еще она рассказала, что ей барыня оставляла лекарство против бессонницы, но его уже нет. Я тогда догадался о том, что это опиум был, и обещал ей такое лекарство достать. Я спросил у нее о том, что сколькой ей лет она сказала, что ещё и 30-ти не было. Прощаясь, я ее спросил о том, что нужно ли ей что-нибудь. А она сказала, что для себя ничего не надо, а попросила о том только, чтобы моя матушка оброк для местных крестьян, уменьшила. В деревне я узнал, что Лукерью называют Живыми Мощами. Спустя несколько недель Лукерья умерла, так и получилось, что после петровок.

Стучит Дело было в июле. Я после удачной охоты прилёг отдохнуть, но ко мне пришел Ермолай, который и сообщил, что у нас дробь кончилась. Он предложил в Тулу его за дробью послать, которая от нас была в 45-ти верстах. Ермолай пошел за конями к местному крестьянину, так как мои кони захворали. Когда Ермолай пришел, я сказал, что в Тулу сам поеду. Ермолай привёл мужика с рыжей бородой и длинным носом, его звали Филофей. С ним я договорился об оплате в 20 рублей, мы в путь поехали. Ермолай обиделся на меня, из-а того, что я его в Тулу не пустил.

В дороге я уснул. Проснулся я от странного бульканья. Я посмотел и увидел, что вокруг тарантаса водная гладь, а на козлах, неподвижно Филофей сидит. Филофей ошибся, и брод пропустил, и теперь ждал, что лошадь покажет, куда нужно ехать. Мы очень быстро выбрались из болота. . Меня Филофей разбудил, и сказал, что что-то стучит. Я прислушался и услышал, что вдалеке слышался стук колёс. Филофей скал, что под Тулой могут быть разбойники. Спустя полчаса звуки стали слышнее, и я уже слышал бубенчиков и свист. Я понял, что едут за нами недобрые люди. Спустя 20 минут нас догнали. Мы остановились и большая телега, обогнала нас и перегородила дорогу. В телеге было 6 пьяных человек. Они поехали вперед, а мы - за ними. Обогнать телегу не давали нам. Впереди был мостик, Филофей, предположил, что там то нас и будут грабить. Тройка поскакала в перед и сбоку дороги остановилась. Мы поравнялись с телегой, и к нам подошел великан, который управлял тройкой. Великан сказал, что они едут с весёлой свадьбы, и он денег на опохмел попросил. Я дал ему деньги и они поехали дальше.

Подъезжая к Туле, у кабака мы увидели знакомую телегу и быстро проехали мимо. Вечером мы вернулись в деревню, и я рассказал Ермолаю о случившемся. Он мне рассказал, что спустя два дня в ту ночь, когда мы в Тулу, ездили на той же самой дороге убили и ограбили какого-то купца.

Лес и степь Охота с собакой и с ружьём, очень хороша, но даже если вы не охотник, вам приятно насладиться весеннею природою. На небе звёзды мигают, а легкий ветерок колышет траву. Утром просыпаются птицы. И можно увидеть как прекрасен восход солнца. И как приятно дышать запахом весны, и понимать, что день будет хорошим. Охотника, испытывал радость ходя по кустам летним июльским утром. Солнце становится все выше и выше. Сквозь густые кусты в овраге, где-то под обрывом таиться источник, из которого можно насладиться вкусной водой. Но неожиданно начинается сильный ветер и солнце еще свети ярко, но на горизонте уже сверкает молния. После грозы можно насладиться свежим воздухом, и как пахнет земляникой и грибами.

Но вот уже и закат, солнце садится. От кустов и деревьев и кустов падают длинные тени. Солнце уже село, и пора собираться домой. А можно еще и поохотиться на рябчиков. И очень весело по узкой дорожке, пробираться между двумя стенками высокой ржи. Лесу становиться тихо. Этот лес поздней осенью очень хорош, когда в воздухе пахнет осенью. И осенью жизнь перед человеком вся развёртывается, как свиток, и ему ничего не мешает, так как нет ни ветра, ни солнца, ни шума. А осенний день хорош, когда уже не греет солнце, а осиновая роща сверкает, словно в золоте. Летние туманные дни очень хороши, когда вокруг тишина. А в зимний день хорошо ходить по сугробам, и дышать острым морозным воздухом. А первые весенние деньки хороши тем, что все оживает и просыпается.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Записки охотника». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Бежин луг

Прекрасным июльским днем, одним из тех дней, когда погода установилась надолго, рассказчик охотился на тетеревов в Чернском уезде Тульской губернии. Он настрелял довольно много дичи, и когда стало темнеть, решил вернуться домой, но заблу-дился. Достаточно долго плутал охотник, между тем ночь при-ближалась. Он даже попытался спросить свою охотничью собаку Дианку, куда же он забрел и где находится. «Умнейшая из чет-вероногих тварей» молчала и только виляла хвостом. Продолжая плутать, охотник очутился над страшной бездной. Холм, на ко-тором он находился, спускался отвесным обрывом. На равнине возле реки горели и светились два огонька, около них сновали люди.

Рассказчик узнал, куда зашел. Это. место было известно под названием Бежина луга. Охотник спустился вниз и собирался по-просить людей о ночлеге возле костра. Его встретили собаки злоб-ным лаем. Около огней раздались детские голоса, и охотник из-далека ответил ребятишкам. Они отогнали собак, которых особен-но поразило появление Дианки, и мужчина подошел к костру.

Это были ребятишки, которые стерегли табун на ночном паст-бище. В жаркую летнюю пору лошадей выгоняют на пастбище но-чью: днем мухи и оводы просто не дадут им покоя.

Охотник сказал мальчикам, что заблудился, и подсел к кост-ру. Мальчиков, сидевших у костра, было пятеро: Федя, Павлу-ша, Ильюша, Костя и Ваня.

Федя был старше всех. Ему было лет четырнадцать. Это был стройный мальчик Со светлыми глазами и постоянной веселой полуулыбкой. Он принадлежал, по всем приметам, к богатой се-мье, и в поле выехал для забавы. Павлуша был неказистый на вид. Но говорил он умно и прямо, и в голосе его звучала сила. Лицо Ильюши выражало тупую, болезненную заботливость. Он словно все щурился от огня. Ему и Павлуше было лет двенадцать. Четвертый, Костя, мальчик лет десяти, возбуждал любопытство сво-им задумчивым и печальным взором. Ване было всего лет семь, он дремал на рогожке.

Ребятишки разговаривали о том, о сем, но вдруг Федя обра-тился к Ильюше и спросил его, словно продолжая прерванный рассказ, видел ли Ильюша домового. Ильюша ответил, что не видел, поскольку его видеть нельзя, а слышал в старой рольне, на фабрике. Под домовым ночью трещали доски, неожиданно могло застучать колесо, шевелились котлы и приспособления, на кото-рых делали бумагу. Потом домовой будто к двери пошел и вдруг закашлялся и поперхнулся. Ребятишки, ночевавшие тогда на фаб-рике, свалились от страха и друг под дружку полезли.

А Костя рассказал другую историю — о слободском плотнике Гавриле, который все время невеселый, потому что в лесу видел русалку. Русалка все время хохотала и звала парня к себе. Но господь его надоумил, и Гаврила осенил себя крестом. Русалка расплакалась и пропала, посетовав, что не надо было человеку креститься. Она теперь все время плакать, мол, будет, но и ему она пожелала убиваться до конца дней. После этих слов нечистая сила пропала, Гавриле стало ясно, как из лесу выйти. Но с тех пор он и ходит невеселый.

Следующая история была Ильюшина. Это был рассказ о том, как псарь Ермил подобрал на могиле утопленника белого бараш-ка, который ночью оскалил зубы и заговорил с Ермилом челове-ческим голосом.

Федя продолжил разговор историей про покойного барина Ивана Иваныча, который все ходит по земле в кафтане долгопо-лом и что-то ищет. Дедушке Трофимычу, спросившему у покой-ника, что тот ищет, Иван Иваныч ответил, что ищет разрыв- траву. Давит его могила, и хочется вон.

Ильюша подхватил беседу и поведал о том, что покойника можно увидеть в родительскую субботу, если сесть в церкви на паперти. Но можно увидеть и живого, кому в этом году очередь помирать. Бабка Ульяна видела Ивашку Федосеева, мальчика, погибшего весной, а потом себя самое. А в ней с этого дня душа еле держится, хоть и жива она еще. Ильюша рассказал и о Триш-ке, необыкновенном человеке, предания о котором уж очень были похожи на предания об антихристе. Разговор перешел на водяно-го, а с него и на Акулину-дурочку, которая рехнулась с тех пор, как пыталась в реке утопиться.

В этой же реке утонул и мальчик Вася. Мать его сгребала сено, пока сын играл на берегу. Мальчик внезапно пропал, только ша-почка по воде поплыла. Мать его с тех пор не в своем уме.

Пришел Павел с полным котелком воды в руках и сказал, что дело неладно, его звал домовой. Федя при этом известии приба-вил, что Павла звал утопший Васятка.

Охотнику постепенно сон сморил глаза, и проснулся он толь-ко на рассвете. Все мальчики спали около костра. Один Павел проснулся и пристально поглядел на ночного гостя, который кив-нул ему головой и пошел вдоль реки.

К сожалению, Павла в этом же году не стало: он упал с лоша-ди и убился.

Хорь и Калиныч

Рассказчик знакомится с помещиком Полутыкиным, страст-ным охотником, который приглашает его к себе в имение. Ноче-вать они заходят к крестьянину Хорю. Хорь имел крепкое хозяй-ство и обладал практическим складом ума. Он был крепостным Полутыкина, хотя у него была возможность откупиться от своего барина. Но Хорю это было невыгодно, поэтому он отказался от подобных мыслей.

Манеры у Хоря неторопливые, он не приступает к делу, не обдумав и не рассчитав все наперед, не мыслит абстрактно, его не посещают мечты.

Его приятель Калиныч является полной противоположностью. У него когда-то была жена, которую он очень боялся, но это было давно. Сейчас он живет один и часто сопровождает Полутыкина на охоте. Это занятие стало смыслом его жизни, так как дает ему возможность общаться с природой.

Хорь и Калиныч — друзья, несмотря на то, что они по-разно-му смотрят на жизнь. Калиныч, как человек восторженный, меч-тательный, не совсем разбирающийся в людях, благоговел перед барином. Хорь же насквозь видел Полутыкина, поэтому несколь-ко иронически относился к нему.

Хорь любил Калиныча и оказывал ему покровительство, пото-му что чувствовал, что он мудрее. И Калиныч, в свою очередь, любил и уважал Хоря.

Хорь умел скрывать свои мысли, хитрить, говорил мало. Ка-линыч объяснялся с жаром, восторженно. Калиныч был знаком с тайнами природы, мог останавливать кровь, заговаривать испуг. Всеми этими умениями не обладал практичный Хорь, который «стоял ближе к обществу, к людям», в то время как Калиныч, — к природе.

Ермолай и мельничиха

Рассказчик повествует о том, как однажды они с охотником Ермолаем отправились на «тягу» — вечернюю охоту на вальд-шнепов.

Затем он знакомит читателей с Ермолаем. «Ермолай был чело-век престранного рода: беззаботен, как птица, довольно говор-лив, рассеян и неловок с виду». При этом «никто не мог сравнить-ся с ним в искусстве ловить весной, в полую воду, рыбу, доста-вать руками раков, отыскивать по чутью дичь, подманивать пе-репелов, вынашивать ястребов, добывать соловьев…»

Простояв на тяге около часу, убив две пары вальдшнепов, рассказчик с Ермолаем решили переночевать на ближайшей мельнице, но их не пустили, а разрешили переночевать под открытым навесом. Жена мельника Арина принесла им еды для ужина. Оказалось, что рассказчик знает ее бывшего барина господина Зверкова, у жены которого Арина служила горнич-ной. Однажды она попросила у барина разрешения выйти за-муж за лакея Петрушку. Зверков и его жена сочли себя оскор-бленными этой просьбой: девушку сослали в деревню, а лакея отдали в солдаты. Позже Арина вышла замуж за мельника, который выкупил её.

Малиновая вода

Действие происходит в самую жару в начале августа, когда рассказчик отправился на охоту и пошел в направлении ключа, известного под названием Малиновой воды.

У реки он встречает двух стариков, ловящих рыбу, — шумихинского Степушку и Михайло Савельева по прозвищу Туман. Далее следует рассказ об их жизненных историях.

Уездный лекарь

Однажды осенью, возвращаясь с отъезжего поля, рассказчик простудился и заболел. Произошло это в уездном городе, в гости-нице. Позвали доктора. Уездный лекарь, Трифон Иванович, вы-писал лекарство и начал рассказывать о том, как однажды, во время игры в преферанс у местного судьи, был вызван в дом од-ной обедневшей вдовы. Это была помещица, жившая в двадцати верстах от города. В записке от нее говорилось, что дочь ее уми-рает, и она просит доктора поскорее приехать.

Приехав, лекарь принялся оказывать медицинскую помощь ее дочери, Александре Андреевне, больной горячкой. Трифон Ива-нович остался у них на несколько дней ухаживать за пациенткой, чувствуя «сильное к ней расположение». Несмотря на все его ста-рания девушка не поправлялась. Однажды ночью, чувствуя, что скоро умрет, она призналась доктору в любви. Через три дня Алек-сандра Андреевна скончалась.

А лекарь после — вступил в законный брак, взяв в жены ку-печескую дочь Акулину, злую, но с семью тысячами приданого.

Однодворец Овсяников

Здесь рассказчик знакомит читателей с однодворцем Овсяниковым. Это был человек полный, высокий, лет семидесяти, с ли-цом, напоминающим несколько лицо Крылова, с ясным и умным взором, с важной осанкой, мерной речью и медлительной поход-кой. Все соседи его чрезвычайно уважали и почитали за честь знаться с ним. Жил Овсяников один со своей женой в уютном, опрятном домике. Держал небольшую прислугу, одевал людей своих по-русски и называл работниками. «Он почитал за грех продавать хлеб — Божий дар, и в 40-м году, во время всеобщего голода и страшной дороговизны, раздал окрестным помещикам и мужи-кам весь свой запас; они ему на следующий год с благодарностью взнесли свой долг натурой». Из книг Овсяников читал только ду-ховные. К нему часто приходили соседи за советом и помощью, с просьбой рассудить, помирить их.

Одним из соседей Овсяникова был Франц Иванович Лежень. В 1812 году он отправился в Россию с наполеоновской армией ба-рабанщиком. При отступлении Лежень попался в руки к смоленс-ким мужикам, которые хотели его утопить. Проезжавший мимо помещик пожалел француза. Он спросил, играет ли тот на форте-пиано, и привез домой в качестве учителя для Своих дочерей. Через две недели Лежень переехал от этого помещика к друго-му, человеку богатому и образованному, который полюбил фран-цуза за добрый и веселый нрав и женил на своей воспитаннице. Лежень поступил на службу, стал дворянином, а под конец — русским помещиком. Он переселился жить в Орел и завел дружбу с Овсяниковым.

Льгов

Повествователь с Ермолаем отправляется стрелять уток в Льгов — большое степное село. Оказавшись у берега реки, они находят лодку рыболова Кузьмы, по прозвищу Сучок. Кем толь-ко не был он в своей жизни: казачком, кучером, поваром, кофишенком, актером, форейтером, садовником, доезжачим, а сейчас он является господским рыболовом, который вот уже семь лет приставлен ловить рыбу в пруду, где рыба не водится. У него было несколько имен и прозвищ в течение жизни.

Касьян с Красивой Мечи

Рассказчик возвращается с охоты душным летним днем. У ко-леса их телеги ломается ось, и кучер Ерофей винит в этом встре-ченную по дороге похоронную процессию. Считается, что встре-тить покойника — плохая примета. Рассказчик узнает, что хоро-нят Мартына-плотника, умершего от горячки. Кучер тем време-нем предлагает ехать на Юдины выселки, чтобы раздобыть там новую ось для колеса. На выселках рассказчик встречает Касья-на — карлика лет пятидесяти с маленьким, смуглым и смор-щенным лицом, острым носиком, карими, едва заметными глаз-ками и курчавыми, густыми черными волосами. Все тело его было чрезвычайно тщедушно и худо, а взгляд был странен и необыкновенен.

Касьян говорит, что новую ось можно раздобыть у купечес-ких приказчиков в дубовой роще, которую вырубают на продажу, и соглашается сопровождать туда охотника. Тот решает поохотиться в роще. Касьян просит взять его с собой. После долгих блужданий рассказчику удается подстрелить лишь коростеля.

«- Барин, а барин! — промолвил вдруг Касьян своим звуч-ным голосом.

Я с удивлением приподнялся; до сих пор он едва отвечал на мои вопросы, а то вдруг сам заговорил.

Что тебе? — спросил я.

Ну, для чего ты пташку убил? — начал он, глядя мне прямо в лицо.

Как для чего? Коростель — это дичь: его есть можно.

Не для того ты убил его, барин: станешь ты его есть! Ты его для потехи своей убил».

Касьян утверждает, что всякую лесную тварь грешно уби-вать, а человеку пища положена другая — хлеб и «тварь ручная от древних отцов». Он говорит, что «против смерти ни человеку, ни твари не слукавить. Смерть и не бежит, да и от нее не убе-жишь; да помогать ей не должно…»

Рассказчик узнает, что Касьян хорошо знает лечебные тра-вы, в свое время ходил «и в Симбирск — славный град, и в самую Москву — золотые маковки; ходил на Оку-кормилицу, и на Волгу-матушку». «И не один я, грешный… много других хрестьян в лаптях ходят, по миру бродят, правды ищут… да!.. А то что дома-то, а? Справедливости в человеке нет, — вот оно что…»

Кучер Ерофей считает Касьяна юродивым и глупым челове-ком, однако признает, что Касьян вылечил его от золотухи. «Бог его знает: то молчит как пень, то вдруг заговорит, — а что заго-ворит, Бог его знает. Разве это манер? Это не манер. Несообраз-ный человек, как есть».

Бурмистр

Вертах в пятнадцати от имения повествователя живет моло-дой помещик — гвардейский офицер в отставке Аркадий Пав-лович Пеночкин. Дом его построен по плану французского ар-хитектора, люди одеты по-английски, хозяйством занимается с большим успехом. Пеночкин выписывает французские книги, но практически не читает их. Считается одним из самых образо-ваннейших дворян и завидных женихов губернии. Зимой ездит в Петербург. Повествователь неохотно его посещает, но однаж-ды ему приходится провести ночь в имении Пеночкина. Утром был завтрак на английский манер. Далее они едут вместе в де-ревню Шипиловку, где останавливаются в избе местного бур-мистра Софрона Яковлевича. Тот на все расспросы Пеночкина о делах в хозяйстве отвечал, что все идет очень хорошо благо-даря распоряжениям барина. На другой день Пеночкин вместе с повествователем и бурмистром Софроном отправились осматри-вать поместье, где царил необычайный порядок. Затем поехали охотиться в лес, а вернувшись, пошли смотреть веялку, недав-но выписанную из Москвы.

Выходя из сарая, они увидели двух мужиков, старого и моло-дого, стоявших на коленях. Они жаловались на то, что совсем замучены бурмистром, который двух сыновей старика забрал в рекруты, а теперь и третьего отнимает. Увел последнюю корову со двора и избил его жену. Утверждали, что бурмистр не их одних разоряет. Но Пеночкин не стал их слушать.

Через два часа повествователь был уже в селе Рябове, где разговорился со знакомым мужиком Анпадистом о Шипиловских крестьянах. Тот объяснил, что Шипиловка только числится за барином, а владеет ею Софрон как своим добром: крестьяне ему кругом должны, работают на него, как батраки, а бурмистр про-мышляет землей, лошадьми, скотом, дегтем, маслом, пенькой, поэтому богат очень, но крестьян бьет. Мужики не жалуются ба-рину, потому что Пеночкину все равно: главное, что недоимок нет. А на Антипа Софрон взъелся из-за того, что тот повздорил с ним на сходке, поэтому теперь и мстит ему.

Контора

Действие происходит осенью. Охотник бродил с ружьем по полям и вдруг увидел низкий шалаш, в котором сидел старик сторож, указавший ему дорогу. Так повествователь оказался в имении Лосняковой Елены Николаевны, в главной господской кон-торе, где распоряжается конторщик Николай Еремеев. Рассказ-чик, находясь в соседней комнате и притворяясь спящим, узнает о нем и о жизни в имении много нового.

Бирюк

Охотник возвращался домой один, на беговых дрожках. Надви-галась гроза, и внезапно ручьями полил дождь. Вдруг в темноте, при блеске молнии, около дрожек выросла высокая фигура. Че-ловек строгим голосом потребовал назвать себя и, услышав ответ, успокоился. Сам он оказался здешним лесником и предложил охот-нику переждать дождь у него в избе. Лесник взял лошадь под уздцы, и вскоре глазам охотника предстала небольшая избушка на широком дворе. На пороге их встретила девочка лет двенадца-ти, в рубашонке, подпоясанной покромкой, и с фонарем в руке. Лесник отправился поставить дрожки под навес, а барин вошел в избу. Ужасающая бедность предстала перед ним. В люльке ле-жал ребенок, который тяжело и часто дышал. Девочка его ука-чивала, левой рукой поправляя лучину. Вошел лесник. Барин по-благодарил лесника и спросил его имя. Тот ответил, что его зовут Фома, по прозвищу Бирюк.

Охотник с удвоенным любопытством поглядел на лесника.

О честности, неподкупности и силе Бирюка ходили легенды.

Барин поинтересовался, где хозяйка. Лесник сначала ответил, что умерла, а потом поправился, сказав, что убежала с проез-жим мещанином, бросив и едва родившегося ребенка.

Бирюк предложил барину хлеба, но тот сказал, что не голо-ден. Лесник вышел на двор и вернулся с известием, что гроза проходит, и предложил гостю проводить его из лесу. Сам же взял ружье, объяснив это тем, что у Кобыльего Верху дерево рубят, шалят — он слышал со двора.

На место порубки барин с лесником не успели. Охотник бро-сился к тому месту, откуда доносился шум борьбы, и увидел лес-ника, скрутившего вору руки кушаком за спиной. Вор оказался мужиком в лохмотьях, с длинной бородой. Барин мысленно дал слово: во что бы то ни стало освободить беднягу. Мужика усади-ли на лавку, и в доме установилась мертвая тишина.

Вдруг пленник заговорил и попросил Фому Кузьмича, т. е. Би-рюка, освободить его. Фома был непреклонен, и после долгих пре-пирательств у мужика вырвались угрозы в адрес лесника. Бирюк встал, в порыве гнева подошел к мужику. Тот испугался, что его будут бить, да и барин вступился за пленника. Бирюк велел бари-ну отстать, сдернул кушак с локтей мужика, нахлобучил ему шапку на глаза, схватил за шиворот и вытолкнул вон из избы.

Барин похвалил Бирюка, мол, он словный малый. Лесник от него отмахнулся и просил только никому ничего не сказывать.

Потом проводил барина и простился с ним на опушке леса.

Лебедянь

Повествователь рассказывает о том, как лет пять назад он по-пал в Лебедянь в самый развал ярмарки. После обеда он отправ-ляется в кофейную, где играли на бильярде.

На другой день он отправился выбирать себе лошадь, долго смотрел, наконец купил. Но она оказалась запаленной и хромой, а продавец отказался взять ее обратно.

Певцы

Действие происходит в небольшом селе Колотовка. Здесь рас-сказывается о состязании двух певцов из народа — Якова Турка и рядчика из Жиздры. Рядчик пел «высочайшим фальцетом», го-лос у него был «довольно приятный и сладкий, хотя несколько сиплый; он играл и вилял этим голосом, как юлою, <…> умолкал и потом вдруг подхватывал прежний напев с какой-то залихват-ской, заносистой удалью. Его переходы были иногда довольно сме-лы, иногда довольно забавны: знатоку они бы много доставили удовольствия».

Яков «пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, на-шим молчаливым, страстным участьем. Он пел, и от каждого зву-ка его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, слов-но знакомая степь раскрывалась <…>, уходя в бесконечную даль».

«Не одна во поле дороженька пролегала», — пел Яков, и всем присутствующим становилось жутко. В его голосе была и непод-дельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. «Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны». Материал с сайта

Отдохнув на сеновале и покидая деревню, охотник решил за-глянуть в окно Притынного кабачка, где несколько часов назад был свидетелем дивного пения. Его глазам представилась «неве-селая» и «пестрая» картина: «Все было пьяно — все, начиная с Якова. С обнаженной грудью сидел на лавке и, напевая осиплым голосом какую-то плясовую, уличную песню, лениво перебирал струны гитары…»

Отойдя от окна, из которого доносились нестройные звуки ка-бацкого «веселья», охотник быстро зашагал прочь от Колотовки.

Петр Петрович Каратаев

Действие происходило осенью, на дороге из Москры в Тулу, когда рассказчик просидел почти целый день из-за недостатка лошадей в почтовом доме, где он познакомился с мелкопомест-ным дворянином Петром Петровичем Каратаевым. Каратаев рас-сказывает повествователю свою историю. Он почти разорен — из-за неурожаев и собственного неумения управлять хозяй-ством, а теперь едет в Москву служить. Затем он вспоминает, как полюбил когда-то красивую крепостную девушку Матре-ну, решил выкупить ее у госпожи. Его приняла родственница барыни и велела ему заехать через два дня. Приехав в указан-ный срок, Петр Петрович узнал, что Матрену отправляют в степную деревню, так как барыня не хочет продавать девуш-ку. Тогда Каратаев отправился в ту деревню, куда сослали Мат-рену, и увез ее к себе тайком, ночью. Так они прожили пять месяцев в радости и согласии.

Но однажды, катаясь на санях, они поехали в деревню Матре-ниной барыни, где их увидели и узнали. Барыня подала на Кара-таева жалобу, что беглая ее девка проживает у него. Приехал исправник, но на этот раз Петр Петрович сумел откупиться. Од-нако его не оставили в покое. Он влез в долги, прятал Матрену, но та, пожалев Каратаева, пошла и сама себя выдала.

Через год после этой встречи повествователь приехал в Моск-ву, зашел там в кофейню, где увидел выходящего из бильярдной

Петра Петровича. Тот рассказал, что нигде не служит, деревню его продали с аукциона, а он намерен до конца своей жизни оста-ваться в Москве.

Свидание

Нежно любящая Акулина приходит в рощу на свидание с из-балованным барским камердинером и узнает, что он уезжает со своим господином в Петербург, возможно, покидая ее навсегда. Виктор уходит без тени расстройства или раскаяния, а бедная обманутая девушка предается безутешным рыданиям.

Природа здесь является тонким лирическим комментарием к тягостному, безысходному состоянию девушки: «… сквозь неве-селую, хотя свежую улыбку увядающей природы, казалось, про-крадывался унылый страх недалекой зимы. Высоко надо мной, тяжело и, резко рассекая воздух крылами, пролетел осторож-ный ворон, повернул голову, посмотрел на меня сбоку, взмыл и, отрывисто каркая, скрылся за лесом…»

Живые мощи

Рассказчик вместе с Ермолаем отправляется за тетеревами в Белевский уезд. Дождь не переставал с самого утра. Тогда Ермо-лай предложил поехать переночевать в Алексеевку — хуторок, который принадлежал матери повествователя, о существовании которого он раньше и не подозревал.

На следующий день он пошел побродить по одичалому саду. Дойдя до пасеки, увидел плетеный сарайчик, где лежала ма-ленькая фигура, похожая на мумию. Ею оказалась Лукерья, в прошлом красавица. Она рассказала свою историю, как семь лет назад упала с крыльца и начала болеть. Тело ее иссохло, и она потеряла способность двигаться. Господа сначала пытались ее ле-чить, а потом отправили в деревню к родственникам. Здесь Луке-рью прозвали «Живые мощи». О своей теперешней жизни она го-ворит, что всем довольна: Бог послал крест — значит, любит ее. Рассказывает, что видит сны: Христа; родителей, которые кла-няются ей и говорят, что она страданиями своими искупает их грехи; смерть, которую Лукерья упрашивает забрать ее с собой. На предложение рассказчика отвезти ее в больницу отвечает от-казом — лечебные процедуры ей не помогают, причиняя только лишние страдания. Она просит барина сказать своей матушке, чтобы та сбавила оброк здешним крестьянам — земли у них бед-ные, урожаи плохие.

Через несколько недель после их встречи Лукерья умерла.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• тургенев записки охотника краткое анализ
• краткие содержания записки охотника
• кратко о записках охотника
• записки охотника смерть краткое содержание
• тургенев краткое содержание лебедянь

«Записки охотника» - сборник рассказов И. С. Тургенева. Отдельным изданием он впервые вышел в 1852 году.

Составляют его небольшие произведения, которые можно назвать очерками.

История создания и название сборника связаны с тем, что в 1846 году писатель много времени провёл в своём имении Спасское-Лутовиново, где много охотился.

Его наблюдения и легли в основу рассказов, которые он писал в течение нескольких лет. Сборник состоит из таких произведений:

• «Хорь и Калиныч»;
• «Ермолай и мельничиха»;
• «Уездный лекарь;
• «Мой сосед Радилов»;
• «Однодворец Овсяников;
• «Бежин луг»;
• «Пётр Петрович Каратаев»;
• и ещё нескольких коротких рассказов.

«Хорь и Калиныч» - рассказ, открывающий сборник. Он повествует о встрече двух мужиков, так непохожих друг на друга и в то же время являющихся друзьями. Хорь потерял во время пожара дом, поэтому поселился со всей семьёй в лесу; он занимался торговлей, оброк барину платил исправно, отличался рациональным мышлением и был человеком хозяйственным. Калиныч, наоборот, был кротким малым, боялся не только барина, но и собственной жены, но вместе с тем умел заговаривать кровь, избавлять от страхов, понимал язык пчёл и знал ещё много необыкновенных вещей.

«Ермолай и мельничиха» - рассказ о непутёвом охотнике, которому барин разрешил жить в любом месте в обмен на небольшую плату добычей. Автор и охотник остались ночевать у одного мельника, жена которого была очень похожа на городскую. Выяснилось, что она и в самом деле долгое время прожила в Петербурге и служила горничной в богатом доме, однако хозяйка выгнала её в деревню, когда узнала, что она хочет выйти замуж за одного лакея. Там её и нашёл мельник, который женился на ней.

«Уездный лекарь» повествует о докторе, который был вызван в дом небогатой помещицы. Там он увидел девушку, лежащую в лихорадке, и попытался её спасти. Он сделал всё возможное, но не смог предотвратить смерть. И с тех пор он долго помнит об этой девушке.

Радилов («Мой сосед Радилов») – помещик, потерявший любимую жену, которая умерла во время родов. С тех пор он невесел, живёт вместе с матерью и сестрой жены. А недавно стало известно, что он уехал с сестрой жены в неизвестном направлении. Оказывается, всё это время он питал к ней чувства.

«Однодворец Овсяников» - рассказ о «русском французе» по фамилии Лёжень. Он был солдатом наполеоновской армии, которая вошла в Россию. Однако его задержали смоленские крестьяне, которые решили утопить его в проруби. Однако его вызволил проезжавший мимо помещик, который взял его к себе в качестве учителя музыки и французского языка для своей дочери. Затем он перешёл к другому помещику, у которого служил также учителем. Там он влюбился в молодую воспитанницу, женился на ней, поступил на службу и получил дворянское звание.

«Бежин луг» - рассказ о крестьянских детях, которые коротали ночь у костра в лесу и рассказывали страшные истории. Некоторым казалось, что они слышат в лесу странные голоса; один из таких случаев, возможно, стал роковым, поскольку услышавший голос мальчик вскоре погиб.

«Пётр Петрович Каратаев» - повествует о небогатом помещике, который полюбил крепостную девушку, принадлежавшую богатой даме. Барыне это не понравилось, и она отослала девушку в далёкую деревню. Помещик нашёл её, помог ей бежать и стал жить с ней в любви. Это продолжалось несколько месяцев, пока барыня не узнала, где прячется её крепостная. Она стала жаловаться в полицию, и девушке ничего не оставалось, как прийти к своей хозяйке «с повинной».

Новая эпоха в русской литературе

«Записки охотника» были высоко оценены критиками, хотя они отмечали, что среди рассказов есть как более сильные, так и более слабые. Но главное – они поняли, что тургеневский сборник открывает новый период в развитии русской литературы: это одно из первых произведений, посвящённых простому люду – крепостным крестьянам, мелкопоместным дворянам, однодворцам, мещанам.

Автор видит в них настоящих людей, каждый из них – это глубокая личность, а их жизнеописания не менее интересны, чем биография какого-нибудь выдающегося дворянина. Чего более всего не приняли критики, так это обилия диалектизмов в тургеневских рассказах. Понятно, что автору они были необходимы, чтобы реалистичнее передать характеры своих героев; однако Белинский, Аксаков и другие публицисты отмечали, что автор слишком сильно увлёкся местным орловским говором, поэтому диалектные слова в тексте выглядят нелепо.

Для автора, однако, важны не только речевые особенности орловских мужиков, но и народный фольклор: легенды, рассказы о домовых, ведьмах и прочей «нечисти» и т. д. В рассказе «Бежин луг» упоминается множество таких рассказов, которые мальчики рассказывают на ночь для развлечения; однако в конце выясняется, что за этим невинным развлечением кроется нечто большее, прямо-таки мистическое. Эти рассказы ребята услышали от взрослых, а уж те и не думали «баловаться» с такими запретными для простонародного сознания темами. Имеет место в рассказах и «народная география»: упоминаются овраги, родники, деревни и другие объекты с «социально-бытовыми» названиями.

Рассказчик

Объединяющий элемент всех рассказов – образ рассказчика. Это не просто персонаж, от лица которого ведётся повествование: в одних рассказах он играет пассивную роль, слушая разговоры героев и наблюдая за ними, в других сам беседует с ними и принимает участие в описываемых событиях. Образ рассказчика необходим Тургеневу для того, чтобы создать у читателя впечатление максимального правдоподобия.

Пейзаж

Пейзаж в «Записках охотника» играет не менее важную роль, чем рассказчик. Он является средой, в которой обитают персонажи его произведений. Автор (а точнее – рассказчик) подмечает даже самые малые детали в окружающей обстановке, вплоть до скопления грибов под старыми пнями или щепок возле поваленных деревьев. Пейзаж созвучен теме рассказа и призван создавать необходимое настроение.

Цикл состоит из 25 рассказов, которые пред-став-ляют собой зари-совки из жизни поме-щиков и мелкого дворян-ства первой поло-вины XIX века.

Хорь и Калиныч

Пора-зи-тельна разница между внеш-но-стью и бытом мужиков Орлов-ской и Калуж-ской губерний. Орлов-ский мужик мал ростом, суту-ловат, угрюм, живёт в осиновых избёнках, ходит на барщину и носит лапти. Калуж-ский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок, глядит смело, лицом чист и бел, торгует и по празд-никам ходит в сапогах.

Охотясь в Жизд-рин-ском уезде, я позна-ко-мился с калуж-ским поме-щиком Полу-ты-киным. Несмотря на неко-торые стран-ности, Полу-тыкин был страстным охот-ником и отличным чело-веком. В первый же день он пригласил меня пере-но-че-вать к себе в имение. Однако до имения было далеко, поэтому по пути мы заехали к Хорю, одному из мужиков Полу-ты-кина.

Его усадьба, состо-явшая из нескольких сосновых срубов, возвы-ша-лась на расчи-щенной лесной поляне. Хоря не оказа-лось дома. Нас встретил его сын Федя и провёл в избу. В избе было чисто, не видно было ни прусаков, ни тара-канов. Вскоре на телеге к дому подка-тили остальные сыновья Хоря — шесть молодых вели-канов, очень похожих друг на друга. Мы сели в телегу и через полчаса уже въез-жали на двор господ-ского дома.

За ужином я спросил Полу-ты-кина, почему Хорь живёт отдельно от прочих мужиков. Полу-тыкин рассказал, что примерно 25 лет назад дом Хоря в деревне сгорел, и он пришёл к отцу Полу-ты-кина с просьбой пере-се-лить его на болото, пообещав за это платить хороший оброк. Полу-тыкин-старший согла-сился и положил Хорю оброку 50 рублей. С тех пор Хорь разбо-гател и теперь платит уже целых 100 рублей оброку. Полу-тыкин пред-лагал Хорю отку-питься, но тот отка-зы-вался, ссылаясь на нехватку денег.

На следу-ющий день мы опять отпра-ви-лись на охоту. Проезжая через деревню, мы оста-но-ви-лись у низенькой избы, чтобы захва-тить с собой Кали-ныча, высо-кого и худого крестья-нина лет сорока. Калиныч был чело-веком самого весё-лого и крот-кого нрава. Он каждый день ходил с барином на охоту, и без него Полу-тыкин не мог ступить и шагу.

В полдень, когда жара стала особенно сильной, Калиныч отвёл нас на свою пасеку, в самую глушь леса, и угостил свежим мёдом. На следу-ющий день Полу-тыкин уехал по делам в город. На охоту я поехал один, а на обратном пути завернул к Хорю. Сам Хорь оказался лысым, низкого роста, плечи-стым мужиком с курчавой бородой. Беседуя с Хорем, я заметил, что он был чело-веком себе на уме.

Ноче-вать я остался на сено-вале у Хоря. Утром, за завтраком, я спросил у Хоря, почему все дети, все, кроме Феди, женатые, живут вместе с ним. «Сами хотят, так и живут» — ответил Хорь. Внезапно за дверью раздался знакомый голос и в избу вошёл Калиныч с пучком полевой земля-ники для своего друга Хоря. Не ожидал я таких «нежно-стей» от мужика.

Следу-ющие три дня я провёл у Хоря, с удоволь-ствием наблюдая за Хорем и Кали-нычем. Оба прия-теля были совсем не похожи друг на друга. Хорь был рацио-на-лист, человек поло-жи-тельный и прак-ти-че-ский. Калиныч же был мечта-тельным роман-тиком и идеа-ли-стом. Хорь прекрасно обустро-ился, завёл большую семью, накопил денег, ладил с барином и прочими властями. Калиныч ходил в лаптях и пере-би-вался кое-как. Когда-то у него была жена, которую он боялся, а детей не было вовсе. Хорь насквозь видел госпо-дина Полу-ты-кина, а Калиныч благо-говел перед своим госпо-дином. Калиныч стоял ближе к природе, он заго-ва-ривал кровь, испуг, бешен-ство, выгонял червей, пчелы ему дава-лись. Хорь же был ближе к обще-ству.

Узнав, что я бывал за границей, Хорь расспра-шивал меня о тамошних устоях и обычаях. Калиныч больше инте-ре-со-вался описа-ниями природы и городов. Познания Хоря были по-своему обширны, но, в отличие от Кали-ныча, читать он не умел. Баб Хорь презирал от всей души, и часто тешился и изде-вался над ними. Он часто подтру-нивал над Кали-нычем, что тот не умеет жить и даже не может себе спра-вить сапог. Калиныч обладал хорошим голосом, часто пел, и Хорь охотно подпевал ему.

На четвёртый день Полу-тыкин прислал за мной. Мне было жаль расста-ваться с Хорем и Кали-нычем.

Ермолай и мель-ни-чиха

Вечером мы с Ермо-лаем отпра-ви-лись охотиться на вальд-шнепов. Ермолай — охотник, человек лет 45, высокий, худой, с длинным носом, узким лбом, серыми глаз-ками и широ-кими насмеш-ли-выми губами. Круглый год он ходил в кафтане немец-кого покроя и синих шаро-варах. У Ермолая было старинное крем-невое ружье и собака по прозвищу Валетка, которую он никогда не кормил. Ермолай принад-лежал моему соседу, поме-щику старин-ного покроя. Помещик отка-зался от него, как от чело-века, не годного ни для какой работы. Един-ственной его обязан-но-стью было достав-лять на господ-скую кухню раз в месяц несколько пар тете-ревов и куро-паток.

Ермолай был безза-ботен, как птица. Он посто-янно попадал в разные пере-делки, и всегда возвра-щался домой невре-димый с ружьём и с собакой. Не будучи весель-чаком, он всегда нахо-дился в хорошем настро-ении и любил пого-во-рить. Была у Ермолая и жена, которая жила в полу-раз-ва-лив-шейся избушке и терпела лишения. Он появ-лялся дома раз в неделю и обхо-дился с женой жестоко и грубо. Дома он никогда не оста-вался больше дня, а на стороне из домаш-него тирана опять превра-щался в Ермолку, кото-рого знали на сто вёрст в округе.

Охотиться мы пошли в большую берё-зовую рощу на берегу Исты. Желая попы-тать счастья на следу-ющее утро, мы решили пере-но-че-вать на ближайшей мель-нице. Когда мы подошли к мель-нице, было уже темно, и хозяева не захо-тели нас пускать. В конце концов мы решили купить у мель-ника соломы и пере-но-че-вать на улице под навесом. Мель-ни-чиха принесла нам еды. Пока Ермолай пёк в золе карто-фель, я задремал.

Лёгкий шёпот разбудил меня. Я поднял голову и увидел женщину, бледное лицо которой ещё хранило следы былой красоты. По выго-вору я узнал в ней дворовую женщину. Это была мель-ни-чиха Арина. Она тихо бесе-до-вала с Ермо-лаем. Он звал её к себе «пого-стить» и обещал выгнать жену. Я поднялся и заго-ворил с ней. От Арины я узнал, что она была горничной у жены графа Звер-кова.

В Петер-бурге я был знаком с графом Звер-ковым, который занимал довольно важное место. От него я и услышал историю Арины. Жена Звер-кова была пухлая, чувстви-тельная и злая. Было у неё твёрдое правило: не держать замужних горничных. После 10 лет верной службы краса-вица Арина, дочь старосты, стала просить у Звер-кова позво-ления выйти замуж. Ей было отка-зано. Через неко-торое время выяс-ни-лось, что Арина бере-менна от лакея Петра. Зверков приказал остричь девушку, одеть в тряпьё и сослать в деревню.

От Ермолая я узнал, что ребёнок Арины умер. Уже два года она была замужем за мель-ником, который выкупил её у барина. Лакея Петрушку отдали в солдаты.

Мали-новая вода

В жаркий авгу-стов-ский день случи-лось мне быть на охоте. С трудом добрался я до ключа под назва-нием «Мали-новая вода», бьющего из высо-кого берега Исты, напился и прилёг в тени. Неда-леко от меня сидели два старика и удили рыбу. В одном из них, худеньком, маленьком, в запла-танном сюртучке, я узнал Стёпушку.

Стёпушка обитал в селе Шуми-хоно у садов-ника Митро-фана. У Стёпушки не было прошлого. Кто он, откуда, чем живёт — об этом никто не знал. Никто с ним не заго-ва-ривал, и он сам, кажется, отроду рта не раскрыл. Митрофан жить его к себе не приглашал, но и не прогонял. Весь день Стёпушка хлопотал бесшумно и хлопот-ливо, как муравей, и всё только ради еды. У него было маленькое лицо, жёлтенькие глазки, волосы до бровей, остренький носик, большие и прозрачные, как у летучей мыши, уши и реденькая боро-дёнка.

В това-рище Стёпушки я узнал Михайло Саве-льева по прозвищу Туман. Он был воль-но-от-пу-щенным чело-веком графа Петра Ильича *** и проживал у болхов-ского меща-нина, содер-жа-теля посто-я-лого двора. Огромный двух-этажный дере-вянный дом, где поме-щался посто-ялый двор, принад-лежал раньше Петру Ильичу, бога-тому вель-може прошлого века. Многие старо-жилы ещё помнят его пиры на всю губернию. Разо-рив-шись, он отпра-вился в Петер-бург искать места, и умер в номере гости-ницы. Туман служил у него дворецким. Это был человек лет 70, с приятным лицом и добро-душной улыбкой.

Я подошёл и завёл разговор. Туман пустился в воспо-ми-нания о покойном графе. Припомнил охоты и пиры, которые устра-ивал Пётр Ильич, и его много-чис-ленных любовниц. Граф выбирал их из низкого сословия. Самой красивой и злой была Акулина, дочь ситов-ского десят-ского.

Вдруг в овраге позади нас раздался шум. Я огля-нулся и увидел мужика лет 50 с котомкой за плечами. Туман назвал его Власом. Мужик рассказал, что ходил в Москву к своему барину с просьбой, чтобы тот уменьшил ему оброк или посадил на барщину. У Власа умер един-ственный сын, который раньше вносил оброк за отца. Барин же осерчал и выгнал его. Туман спросил, как же он жить будет, а Влас с улыбкой на лице и со слезами на глазах ответил, что теперь с него взять нечего.

Я спросил, сколько оброка назначил ему барин. Девя-носто рублей — ответил Влас и пожа-ло-вался, что земли мало, один господ-ский лес, да и тот продали. Он подсел к нам и приго-рю-нился. Через полчаса мы разо-шлись.

Уездный лекарь

Однажды осенью, возвра-щаясь с охоты, я заболел. Лихо-радка застала меня в гости-нице уезд-ного города. Я послал за доктором. Уездный лекарь оказался чело-веком неболь-шого роста, худеньким и черно-во-лосым. Мы разго-во-ри-лись, и он рассказал мне историю, которую я и привожу здесь.

Однажды, в великий пост, доктора позвали к больной. Была она дочерью бедной поме-щицы, вдовы, и жила в 20 вёрстах от города. Дорога была адская, и доктор с трудом добрался до малень-кого, крытого соломой домика. Старушка-поме-щица сразу же провела доктора к больной, за которой ухажи-вали две её сестры. Заболевшей девушке было лет 20. Проводя необ-хо-димые проце-дуры, доктор заметил, что его паци-ентка — редкая краса-вица.

После того, как больная уснула, устав-шего доктора напоили чаем и уложили спать, но ему не спалось. Наконец он не выдержал и пошёл взгля-нуть на паци-ентку. Девушка не спала, у неё снова нача-лась горячка и бред. На другой день больной не полег-чало. Доктор почув-ствовал к ней сильное распо-ло-жение и решил остаться. Семей-ство это доктору тоже нрави-лось. Люди они были бедные, но на редкость обра-зо-ванные. Отец у них был человек учёный, сочи-ни-тель. Книги были един-ственным богат-ством, которое он оставил семье. Доктора полю-били как родного.

Между тем сдела-лась страшная распу-тица, даже лекар-ство из города достав-ля-лось с трудом. Больная всё не поправ-ля-лась. Так прохо-дило день за днём. Больная, Алек-сандра Андре-евна, вскоре почув-ство-вала к доктору друже-ское распо-ло-жение, которое прини-мала за любовь. Между тем ей стано-ви-лось всё хуже. Всё семей-ство испы-ты-вало к доктору слепое доверие, которое тяжким грузом ложи-лось на его плечи. Ночи напролёт он проси-живал у постели Алек-сандры, развлекал её, вёл с ней долгие разго-воры. Лекар-ство она прини-мала только из его рук.

Посте-пенно доктор начал пони-мать, что девушка не выживет. Алек-сандра тоже это пони-мала. Однажды ночью она заста-вила доктора сказать ей правду и сказала, что любит его. Доктор понимал, что это не так — девушке было страшно умирать в 25 лет, не испытав любви. Алек-сандра поце-ло-вала доктора, и он не устоял. Она прожила ещё три дня и три ночи, и каждую ночь доктор проводил с ней. В последнюю ночь в комнату вошла мать, и Алек-сандра сказала ей, что обру-чена с доктором.

На следу-ющий день девушка умерла. С тех пор доктор успел жениться на ленивой и злой купе-че-ской дочери с большим приданым.

Мой сосед Радилов

Однажды осенью мы с Ермо-лаем охоти-лись на вальд-шнепов в забро-шенном липовом саду, каких много в Орлов-ской губернии. Оказа-лось, что сад этот принад-лежит поме-щику Ради-лову. Он пригласил меня на обед, и мне не оста-ва-лось ничего другого, как согла-ситься. Радилов провёл меня через огород к старень-кому, серому домику с тёсовой крышей и кривым крылечком. Ермолаю поднесли водки, а меня провели в гостиную и пред-ста-вили матери Ради-лова — маленькой старушке с добреньким, худеньким лицом и печальным взглядом. В гостиной также присут-ствовал старик лет 70-ти, худой, лысый и беззубый. Это был Фёдор Михеич, разо-рив-шийся помещик, который жил у Ради-лова из милости.

В комнату вошла девушка, пред-став-ленная мне Олей, и мы сели за стол. За обедом Радилов, который служил в пехотном полку, пустился в рассказы, а я наблюдал за Ольгой. Она была очень хороша и следила за Ради-ловым со страстным внима-нием. После обеда мы с Ради-ловым отпра-ви-лись в его кабинет. С удив-ле-нием я заметил, что в нём нет страсти к тому, что состав-ляет жизнь всех остальных поме-щиков. Каза-лось, что вся его душа, добрая и тёплая, была проник-нута одним чувством. Радилов не был мрачным чело-веком, но чувство-ва-лось, что подру-житься он ни с кем не мог, оттого что жил внут-ренней жизнью.

Вскоре Ольга позвала нас пить чай. Она гово-рила очень мало, но в ней не было манер-ности уездной девицы. Её взгляд был спокоен и равно-душен, словно она отды-хала от боль-шого счастья, а движения были реши-тельны и свободны. В разго-воре Радилов вспомнил о покойной жене, чьей сестрой была Ольга. Со странным выра-же-нием лица Ольга быстро встала и вышла в сад. У подъ-езда раздался стук колёс и в комнату вошёл высокий, плечи-стый и плотный старик, одно-дворец Овсян-ников, о котором я расскажу в другом отрывке. На другой день мы с Ермо-лаем снова отпра-ви-лись на охоту.

Через неделю я опять зашёл к Ради-лову, но не застал дома ни его, ни Ольги. Через две недели я узнал, что он бросил мать и уехал куда-то со своей золовкой. Только тогда я понял выра-жение лица Ольги: оно полы-хало ревно-стью. Перед отъездом из деревни я посетил Старушку Ради-лову, и спросил, есть ли новости от сына. Старушка запла-кала, и больше о Ради-лове я её не спра-шивал.

Одно-дворец Овсян-ников

Овсян-ников был чело-веком полным, высоким, лет 70, с лицом, напо-ми-на-ющим лицо Крылова. Одеждой и манерой держаться он походил на зажи-точ-ного купца. Своей важно-стью, смыш-лё-но-стью, ленью, упор-ством и прямо-ду-шием он напо-минал мне русских бояр допет-ров-ских времён. Это был один из последних людей старого века. Все соседи его очень уважали. Жил он со своей женой в уютном домике, людей своих одевал по-русски и называл работ-ни-ками, и себя за дворя-нина не выдавал. По привычке Овсян-ников придер-жи-вался старинных обычаев, однако бороду брил и волосы стриг по-немецки.

Прода-вать хлеб Овсян-ников считал за грех, и во время голода в 40-м году раздал окрестным поме-щикам весь свой запас. К нему часто прибе-гали соседи с просьбой рассу-дить и всегда слуша-лись его совета. И жену он сыскал по себе. Татьяна Ильи-нична Овсян-ни-кова была женщина высокая, важная и молча-ливая. Многие бедняки назы-вали её благо-де-тель-ницей. Правильные черты лица до сих пор сохра-няли остатки её знаме-нитой красоты. Детей у Овсян-ни-ковых не было.

Я с ним позна-ко-мился у Ради-лова и через два дня поехал к нему. Принял он меня ласково и вели-чаво. Мы разго-во-ри-лись о том, как люди жили раньше, и как живут теперь. Против моего ожидания, Лука Петрович Овсян-ников не стал хвалить старое время. Он припомнил, как были безза-щитны одно-дворцы перед более бога-тыми и силь-ными. В том числе вспомнил и моего покой-ного деда, который отнял у него клин земли. Я не знал, что отве-тить Овсян-ни-кову, и не смел взгля-нуть ему в лицо.

Рассказал Овсян-ников и о другом своём соседе, Степане Никто-по-ли-о-ныче Комове. Очень любил Комов выпить и других угостить, а если кто отка-зы-вался — застре-лить грозился. Полю-бился ему отец Овсян-ни-кова. Чуть Комов его в гроб не вогнал, да сам умер: свалился пьяный с голу-бятни. Вспомнил Овсян-ников о том, как жил в Москве, видел там многих вельмож, в том числе и графа Алексея Григо-рье-вича Орлова-Чесмен-ского, у кото-рого дядя Луки Петро-вича служил дворецким. Был граф высо-кого роста и могу-чего тело-сло-жения, каждого чело-века до своей особы допускал и до всего охотник был. Устроил он как-то собачьи бега, на которые съеха-лись охот-ники со всей Руси. Всех тогда обска-кала Мило-видка, собака моего деда.

Я спросил у Овсян-ни-кова, любит ли он охоту. Он ответил, что неловко ему за дворя-нами тянуться — только себя срамить. Очень удив-лялся Овсян-ников совре-менным дворянам: и люди учёные, а в делах ничего не смыслят. В пример он привёл Василия Нико-ла-е-вича Любо-зво-нова, который получил имение в наслед-ство от матери. В первый раз он вышел к мужикам одетый как кучер, а потом стал жить в собственном поме-стье как чужой.

Подали чай. Татьяна Ильи-нична заго-во-рила с мужем о своём непу-тёвом племян-нике Мите. Он бросил службу, стал сочи-нять для крестьян просьбы и кляузы и выво-дить на чистую воду земле-меров. Наконец Овсян-ников согла-сился его простить, и Митя вошёл в комнату. Это был парень лет 28, высокий, стройный и кудрявый. Он считал, что стоит за правду, с бедных не берёт и стыдиться ему нечего.

Вдруг дверь отво-ри-лась, и вошёл Франц Иваныч Лежень, мой сосед и орлов-ский помещик. Родился он в Орлеане, а в Россию попал во время войны с Напо-леоном. На обратном пути он попал в руки смолен-ским мужикам, которые собра-лись утопить его в проруби речки Гнило-тёрки. Мимо проезжал помещик и выкупил фран-цуза у мужиков. От этого поме-щика Лежень пере-ехал к другому, женился на его воспи-тан-нице, выдал дочь замуж за орлов-ского поме-щика Лобы-за-ньева и сам пере-се-лился жить в Орёл. С Овсян-ни-ковым Лежень состоял в дружбе.

Льгов

Однажды Ермолай пред-ложил мне поехать в Льгов — поохо-титься на уток. Льгов — большое село на боло-ти-стой речке Росоте. Вёрст за 5 от Льгова эта речка превра-ща-ется в широкий пруд, заросший густым трост-ником. На этом пруду води-лось бесчис-ленное множе-ство уток всех возможных пород. Охотиться на этом пруду оказа-лось делом трудным: собаки не могли достать подстре-ленную дичь из сплошных трост-ни-ковых заро-слей. Мы решили сходить в Льгов за лодкой.

Вдруг из-за густой ракиты нам на встречу вышел человек сред-него роста в потёртой одежде и дырявых сапогах. На вид ему было лет 25, его длинные русые волосы торчали непо-движ-ными коси-цами, небольшие карие глазки привет-ливо моргали, а лицо, повя-занное чёрным платком, улыба-лось. Он пред-ста-вился Влади-миром и пред-ложил нам свои услуги.

По дороге в Льгов я узнал его историю. Владимир был воль-но-от-пу-щенный, в юности обучался музыке, потом служил камер-ди-нером, был грамотен и почи-тывал книжки. Выра-жался он очень изящно, как провин-ци-альный актёр, игра-ющий первых любов-ников, за что его любили девушки. Я спросил, зачем он повязал лицо платком. Владимир рассказал, что это его прия-тель, неопытный охотник, случайно отстрелил ему подбо-родок и указа-тельный палец правой руки.

Мы дошли до Льгова, и Ермолай решил взять лодку у чело-века по прозвищу Сучок. Босо-но-гому и взъеро-шен-ному Сучку на вид было лет 60. лодка у него была, но плохая. Мы всё равно решили восполь-зо-ваться ею, забив щели паклей. Я спросил Сучка, давно ли он здесь служит рыбаком. Оказа-лось, что Сучок сменил множе-ство занятий и хозяев, прежде чем оказался в Льгове. Был он и кучером, и поваром, и садов-ником, и даже актёром; сменил пятерых хозяев, и вот теперь его сделали рыбо-ловом на пруду, где совсем не было рыбы. Женат он не был — его покойная барыня, старая дева, не позво-ляла дворовым жениться.

Наконец лодка была готова, и мы отпра-ви-лись на охоту. К обеду наша лодка до краёв напол-ни-лась дичью. Мы уже соби-ра-лись вернуться в село, как вдруг с нами произошло непри-ятное проис-ше-ствие. Лодка поне-многу проте-кала, и Влади-миру пору-чено было вычёр-пы-вать воду. Увлёк-шись охотой, он забыл о своих обязан-но-стях. Вдруг от резкого движения Ермолая наша ветхая лодка накре-ни-лась и торже-ственно пошла ко дну. Через мгно-вение мы уже стояли по горло в воде, окру-жённые телами уток.

Вода была очень холодной. Кругом росли трост-ники. Вдали, над их верхуш-ками, виднелся берег. Ермолай пошёл искать брод. Он не возвра-щался больше часа, и мы успели замёрз-нуть. Вывел нас Ермолай из пруда только под вечер. Через два часа мы уже сидели, обсу-шенные, в большом сенном сарае и соби-ра-лись ужинать.

Бежин Луг

В прекрасный июль-ский день охотился я за тете-ре-вами в Черн-ском уезде Туль-ской губернии. Уже вече-рело, когда я решил вернуться домой. Я взобрался на холм и вместо знакомых мест увидел узкую долину, напротив стеной возвы-шался частый осинник. Я пошёл вдоль осин-ника, обогнул бугор и очутился в лощине. Она имела вид котла с поло-гими боками, на дне её стояло несколько больших белых камней — каза-лось, они сполз-лись туда для тайного сове-щания. В долине было так глухо и уныло, что сердце у меня сжалось.

Я понял, что окон-ча-тельно заблу-дился и решил идти по звёздам. Вдруг я увидел под собой огромную равнину, которую огибала широкая река. Прямо подо мной в темноте горели и дыми-лись два костра. Я понял, что зашёл на Бежин Луг. Ноги мои подка-ши-ва-лись от уста-лости. Я спустился к кострам и обна-ружил там ребя-тишек, которые вывели лошадей в ночное.

Я прилёг и стал наблю-дать за маль-чи-ками. Из разго-воров я понял, что их звали Федя, Павлуша, Ильюша, Костя и Ваня. Стар-шему из них, Феде, было лет 14. Это был стройный, красивый мальчик, который, судя по одежде, принад-лежал к богатой семье. У Павлуши была нека-зи-стая внеш-ность, но взгляд умный и прямой, а в голосе звучала сила. Горбо-носое, вытя-нутое и подсле-по-ватое лицо Ильюши выра-жало тупую забот-ли-вость. И ему, и Павлуше было не более 12-ти лет. Костя, маленький, тщедушный мальчик лет 10, поражал задум-чивым и печальным взором. Ване, прикор-нув-шему в сторонке, было всего лет 7.

Я притво-рился спящим, и маль-чики продол-жили разговор. Ильюша стал расска-зы-вать о том, как пришлось ему с компа-нией ребят зано-че-вать на бумажной фабрике. Вдруг наверху кто-то затопал, потом стал по лест-нице спус-каться, к двери подошёл. Дверь распах-ну-лась, а за ней — никого. А потом вдруг кто-то как закаш-ляет. Напугал домовой маль-чишек.

Новый рассказ начал Костя. Раз плотник Гаврила пошёл в лес по орехи и заблу-дился. Стем-нело. Присел Гаврила под деревом и задремал. Проснулся он оттого, что его кто-то зовёт. Смотрит Гаврила — а на дереве русалка сидит, зовёт его к себе и смеётся. Гаврила взял и пере-кре-стился. Русалка смеяться пере-стала, запла-кала жалобно. Гаврила спросил, почему она плачет. Плачет она оттого, что Гаврила пере-кре-стился — отве-тила русалка. Если бы он не крестился — жил бы с ней весело, а теперь и он до конца дней плакать будет. С тех пор Гаврила неве-сёлый ходит.

В отда-лении раздался протяжный звук, в лесу отозва-лись тонким хохотом. Маль-чишки вздрог-нули и пере-кре-сти-лись. Ильюша рассказал историю, которая приклю-чи-лась на прорванной плотине, нечи-стом месте. Давным-давно там был похо-ронен утоп-ленник. Однажды послал приказчик псаря Ермила на почту. Возвра-щался он через плотину поздно ночью. Вдруг видит Ермил: на могилке утоп-лен-ника беленький барашек сидит. Решил Ермил забрать его с собой. Барашек из рук не выры-ва-ется, только в глаза пристально смотрит. Жутко стало Ермилу, гладит он барашка и приго-ва-ри-вает: «Бяша, бяша!». А барашек оскалил зубы, и отве-чает ему: «Бяша, бяша!».

Вдруг собаки залаяли и кину-лись прочь. Павлуша бросился за ними. Вскоре он вернулся и сказал, что собаки почуяли волка. Я изумился храб-рости маль-чика. Ильюша между тем рассказал о том, как на нечи-стом месте встре-тили покой-ного барина, который искал разрыв-траву — уж очень могила на него давила. Следу-ющая история была о бабе Ульяне, которая пошла в роди-тель-скую субботу ночью на паперть, чтобы узнать, кто умрёт в этом году. Смотрит — баба идёт; пригля-де-лась — а это она сама, Ульяна. Потом Ильюша рассказал поверье об удиви-тельном чело-веке Тришке, который придёт во время солнеч-ного затмения.

Помолчав немного, маль-чишки начали обсуж-дать, чем леший отли-ча-ется от водя-ного. Костя рассказал о маль-чике, кото-рого водяной утащил под воду. Уснули ребята только к рассвету. В том же году Павел убился, упав с лошади.

Касьян с Красивой Мечи

Душным летним днём я возвра-щался с охоты в тряской тележке. Вдруг кучер мой забес-по-ко-ился. Взглянув вперёд, я увидел, что путь нам пере-се-кает похо-ронный обоз. Это была дурная примета, и кучер стал пого-нять лошадей, чтобы успеть проехать перед обозом. Мы не проехали и ста шагов, как у нашей тележки слома-лась ось. Между тем покойник нагнал нас. Кучер Ерофей сообщил, что хоронят Мартына-плот-ника.

Шагом мы добра-лись до Юдиных выселок, чтобы купить там новую ось. В выселках не было ни души. Наконец я увидел чело-века, спящего посреди двора на самом солн-це-пёке, и разбудил его. Меня пора-зила его наруж-ность. Это был карлик лет 50-ти со смуглым, смор-щенным лицом, малень-кими карими глаз-ками и шапкой густых, курчавых, чёрных волос. Его тело было тщедушно, а взгляд необык-но-венно странен. Голос его был удиви-тельно молод и по-женски нежен. Кучер назвал его Касьяном

После долгих уговоров старик согла-сился прово-дить меня на ссечки. Ерофей запряг Касья-нову лошадку, и мы трону-лись в путь. В конторе я быстро купил ось и углу-бился в ссечки, надеясь поохо-титься на тете-ревов. Касьян увязался за мной. Недаром его прозвали Блохой: он ходил очень проворно, срывал какие-то травки и погля-дывал на меня странным взглядом.

Не наткнув-шись ни на один выводок, мы вошли в рощу. Я лёг на траву. Вдруг Касьян заго-ворил со мной. Он сказал, что домашняя тварь богом опре-де-лена для чело-века, а лесную тварь грешно убивать. Речь старика звучала не по-мужичьи, это был язык торже-ственный и странный. Я спросил Касьяна, чем он промыш-ляет. Он ответил, что рабо-тает плохо, а промыш-ляет ловом соло-вьёв для удоволь-ствия чело-ве-че-ского. Человек он был грамотный, семьи у него не было. Иногда Касьян лечил людей травами, и в округе его считали юродивым. Пере-се-лили их с Красивой Мечи года 4 назад, и Касьян скучал по родным местам. Поль-зуясь своим особым поло-же-нием, Касьян обошёл пол-России.

Вдруг Касьян вздрогнул, пристально всмат-ри-ваясь в чащу леса. Я огля-нулся и увидел крестьян-скую девочку в синем сара-фан-чике и с плетёным кузовком на руке. Старик ласково позвал её, называя Алёнушкой. Когда она подошла поближе, я увидел, что она старше, чем мне пока-за-лось, лет 13-ти или 14-ти. Она была маленькой и худенькой, стройной и ловкой. Хоро-шенькая девочка была пора-зи-тельно похожа на Касьяна: те же острые черты, движения и лукавый взгляд. Я спросил, не его ли это дочь. С притворной небреж-но-стью Касьян ответил, что она его родствен-ница, при этом во всём его облике была видна страстная любовь и нежность.

Охота не удалась, и мы верну-лись в выселки, где меня с осью ждал Ерофей. Подъ-езжая ко двору, Касьян сказал, что это он отвёл от меня дичь. Я так и не смог убедить его в невоз-мож-ности этого. Через час я выехал, оставив Касьяну немного денег. По дороге я спросил у Ерофея, что за человек Касьян. Кучер рассказал, что сначала Касьян со своими дядьями ходил в извоз, а потом бросил, стал жить дома. Ерофей отрицал, что Касьян умеет лечить, хотя его самого он вылечи от золо-тухи. Алёнушка же была сиротой, жила у Касьяна. Он не чаял в ней души и соби-рался учить грамоте.

Мы несколько раз оста-нав-ли-ва-лись, чтобы смочить ось, которая нагре-ва-лась от трения. Уже совсем заве-че-рело, когда мы верну-лись домой.

Бурмистр

Неда-леко от моего имения живёт молодой помещик, офицер в отставке, Аркадий Павлович Пеночкин. Человек он рассу-ди-тельный и воспи-танный, о подданных своих печётся и нака-зы-вает их для их же блага. Роста он неболь-шого и собой недурён. От его светло-карих глаз и румяных щёк так и пышет здоро-вьем и добро-же-ла-тель-ством. Аркадий Павлович счита-ется одним из самых обра-зо-ванных дворян и завидных женихов нашей губернии. Он осто-рожен, и ни в одну историю замешан не был. Его дом в Петер-бурге содер-жится в завидном порядке. Говорит Аркадий Павлович мягким и приятным голосом, обильно пере-сыпая речь фразами по-фран-цузски. Несмотря на все эти досто-ин-ства, я посещаю его неохотно. В его доме мною овла-де-вает странное беспо-кой-ство.

Однажды мне пришлось провести у Аркадия Павло-вича ночь. Утром он не отпу-стил меня без завтрака, во время кото-рого был наказан лакей, забывший подо-греть вино. Пеночкин узнал, что я еду в Рябово, и решил отпра-виться со мной — в тех же местах нахо-ди-лось его село Шипи-ловка. Он очень хвалил тамош-него бурми-стра Софрона, «государ-ствен-ного чело-века».

С собой Аркадий Павлович захватил бездну вещей и повара. Ехали мы долго, и прие-хали прямо в Шипи-ловку. В тот день мне пришлось забыть про охоту и поко-риться своей участи. У околицы нас встречал староста, сын бурми-стра, огромный рыжий мужик. Самого Софрона дома не оказа-лось. Мы поехали по деревне. При виде нашей коляски люди замол-кали и разбе-га-лись. По селу распро-стра-ня-лось тревожное волнение. Жена бурми-стра встре-тила нас у крыльца и долго цело-вала ручку Аркадия Павло-вича.

Мы уже успели распо-ло-житься в холодной избе, когда приехал бурмистр. Он был неболь-шого роста, плотен, плечист и сед, с красным носом, малень-кими голу-быми глаз-ками и бородой в виде веера. Войдя в избу, он заго-ворил нараспев и со слезами умиления прило-жился к ручке барина. Нам подали ужин, а бурмистр всё докла-дывал о делах и жало-вался, что мало земли. Он рассказал, как на земле Пеноч-кина нашли мёртвое тело, а он велел стащить его на землю соседей и задобрил стано-вого. Пеноч-кина поза-ба-вила эта уловка. Засыпая, Пеночкин заметил мне, что со времени управ-ления Софрона за крестья-нами не водится недо-имок.

На другой день Аркадий Павлович уговорил меня остаться, чтобы пока-зать мне своё имение. Нас сопро-вождал Софрон. Во время осмотра он всё напирал на то, что мало земли, и Пеночкин разрешил прику-пить её от своего имени. Выходя из сарая после осмотра веялки, мы увидели двух мужиков в запла-танных рубахах. Стар-шего звали Антип. Они пришли жало-ваться на бурми-стра. Оказа-лось, что Софрон выплатил за них недо-имку и взял в кабалу, да и не их одних. Всех взрослых сыновей Антипа Софрон отдал в солдаты, и послед-него хотел отдать. Аркадий Павлович не захотел выслу-шать их до конца. До самого моего отъезда он дулся на Софрона.

Через час я уже был в Рябове и вместе со знакомым мужиком Анпа-ди-стом соби-рался на охоту. Я заго-ворил с Анпа-ди-стом о Софроне. Он рассказал, что Шипи-ловка только числится за Пенкиным, а владеет ею бурмистр. Земли у него гораздо больше, чем думает Пеночкин, кроме того бурмистр ещё и торговлей зани-ма-ется. Антип как-то поспорил с бурми-стром, и теперь Софрон мстит ему.

Контора

Осенью я бродил с ружьём по полям. Мелкий и холодный дождь заставил меня искать какое-нибудь убежище. У древ-него старика, сторо-жив-шего горо-ховое поле, я узнал дорогу в ближайшую деревню. Наконец, я добрался до боль-шого села с каменной церковью. Я напра-вился к самой большой избе, пред-по-лагая, что это — жилище старосты, но нашёл там контору. Ко мне вышел человек лет 50, толстый, низкий, с бычьей шеей, глазами навы-кате и очень круг-лыми щеками. За плату толстяк согла-сился приютить меня и провёл в соседнюю комнату. От него я узнал, что это имение Елены Нико-ла-евны Лось-ня-ковой.

Вскоре контор-ский дежурный принёс мне чай. Он сообщил, что толстяк явля-ется главным контор-щиком. Кроме него в конторе рабо-тает ещё 6 человек. В имении есть бурмистр и староста из немцев, но управ-ляет всем барыня. В конторе пишутся распо-ря-жения и приказы для бурми-стра и старосты, которые подпи-сы-вает только Лось-ня-кова.

Я уснул. Часа через 2 я проснулся и услышал голоса в конторе за пере-го-родкой. Главный конторщик, Николай Еремеич, торго-вался с каким-то купцом. Из разго-вора я понял, что перед тем, как заклю-чить сделку с барыней, купцы платят мзду глав-ному контор-щику. С мужиков Николай Еремеич тоже брал «оброк» и за это отправлял их на хорошие работы. Думая, что я сплю, они не таясь обсуж-дали свои дела.

На крыльце послы-шался шум и в контору вошёл низенький человек с необык-но-венно длинным носом, боль-шими непо-движ-ными глазами и горде-ливой осанкой. Он нёс вязанку дров, около него толпи-лись дворовые люди. Из их криков я узнал, что чело-века звали Купря. Раньше он был портным при барыне. Она отпу-стила Купрю на вольные хлеба, но из-за несчастной любви он вернулся и стал истоп-ником, за что над ним изде-ва-лась вся дворня.

Николая Еремеича вызвали к барыне. Вдруг послы-шался громкий голос и вошёл высокий, рассер-женный человек, опрятно одетый, с непра-вильным, но выра-зи-тельным и смелым лицом по имени Павел. Он искал глав-ного контор-щика. Когда Николай Еремеич вернулся, Павел потре-бовал, чтобы тот оставил в покое его невесту Татьяну. Главный конторщик оговорил девушку, её пере-вели в судо-мойки и запре-тили выхо-дить замуж. Павел был фельд-шером, и Николай мстил ему из-за неудач-ного лечения. С отцом Павла он тоже враж-довал.

Еремеич заявил, что барыне придётся выби-рать одного из них. Павел бросился на Еремеича с кула-ками. Неделю спустя я узнал, что Лось-ня-кова оста-вила у себя и Павла и Николая, а Татьяну сослала.

Бирюк

Я ехал с охоты вечером один, на беговых дрожках. В дороге меня застала сильная гроза. Кое-как схоро-нился я под широким кустом и терпе-ливо ожидал конца нена-стья. Вдруг при блеске молний я увидел на дороге высокую фигуру. Это оказался здешний лесник. Он отвёз меня в свой дом — небольшую избушку посреди обшир-ного двора, обне-сён-ного плетнём. Изба состояла из одной комнаты. На самой сере-дине висела люлька с младенцем, которую качала босая девочка лет 12-ти. Я понял, что хозяйки в избе не было. Из всех углов смот-рела нищета.

Наконец я смог рассмот-реть лесника. Он был высо-кого роста, плечист и хорошо сложён, его суровое и муже-ственное лицо заросло бородой, из-под широких бровей смело смот-рели небольшие карие глаза. Лесник пред-ста-вился Фомой, по прозвищу Бирюк. От Ермолая я часто слышал рассказы о Бирюке, кото-рого боялись все окрестные мужики. Из его леса нельзя было вынести даже вязанки хвороста — был он силён и ловок, как бес. Подку-пить его было невоз-можно, да и со свету сжить нелегко.

Я спросил, есть ли у него хозяйка. Бирюк с жестокой улыбкой ответил, что его жена бросила детей и сбежала с прохожим меща-нином. Угостить он меня не мог: в доме не было ничего, кроме хлеба. Между тем гроза закон-чи-лась, и мы вышли на двор. Бирюк сказал, что слышит стук топора; я не слышал ничего. Лесник взял своё ружьё, и мы пошли к тому месту, где рубили лес. В конце пути Бирюк опередил меня. Я услышал звуки борьбы и жалобный крик. Я ускорил шаг и вскоре увидел сруб-ленное дерево, возле кото-рого лесник связывал руки вору — мокрому мужику в лохмо-тьях с длинной растрё-панной бородой. Я сказал, что заплачу за дерево и попросил отпу-стить несчаст-ного. Бирюк промолчал.

Снова полил дождь. С трудом мы добра-лись до избы лесника. Я дал себе слово во что бы то ни стало осво-бо-дить бедняка. При свете фонаря я смог разгля-деть его испитое, морщи-ни-стое лицо и худое тело. Вскоре мужик стал просить Фому отпу-стить его, но лесник не согла-шался. Вдруг мужик выпря-мился, на его лице высту-пила краска, и он стал бранить Бирюка, называя его зверем.

Бирюк схватил мужика, одним движе-нием осво-бодил ему руки и велел убираться к чёрту. Я был удивлён и понял, что на самом деле Бирюк — славный малый. Через полчаса он простился со мной на опушке леса.

Два поме-щика

Позвольте мне позна-ко-мить вас с двумя поме-щи-ками, у которых я часто охотился. Первый из них — отставной генерал-майор Вяче-слав Илла-ри-о-нович Хвалын-ский. Высокий и когда-то стройный, он и теперь был вовсе не дряхлый. Правда, некогда правильные черты его лица немного изме-ни-лись, щёки повисли, появи-лись морщины, но высту-пает Вяче-слав Илла-ри-о-нович бойко, звонко смеётся, позвя-ки-вает шпорами и крутит усы. Человек он очень добрый, но с довольно стран-ными привыч-ками. Он не может обра-щаться с небо-га-тыми дворя-нами, как с равными себе людьми, даже речь его при этом меня-ется.

Хлопотун он и жила страшный, а хозяин плохой: взял себе в управ-ля-ющие отстав-ного вахмистра, необы-чайно глупого чело-века. Хвалын-ский большой люби-тель женщин. В карты он любит играть только с людьми низшего звания. Когда же ему прихо-дится играть с выше-сто-я-щими, то он сильно меня-ется и даже не жалу-ется на проигрыш. Читает Вяче-слав Илла-ри-о-нович мало, при чтении посто-янно шевелит усами и бровями. На выборах он играет значи-тельную роль, но от почёт-ного звания пред-во-ди-теля по скупости отка-зы-ва-ется.

О своём военном прошлом генерал Хвалын-ский гово-рить не любит. Живёт он один в небольшом домике и до сих пор счита-ется выгодным женихом. Его ключ-ница, полная, свежая, черно-глазая и черно-бровая женщина лет 35, по будним дням ходит в накрах-ма-ленных платьях. На больших званых обедах и публичных торже-ствах генерал Хвалын-ский чувствует себя в своей тарелке. Особым даром слова Хвалын-ский не владеет, поэтому длинных споров не терпит.

Мардарий Апол-лоныч Стегунов похож на Хвалын-ского только в одном — он тоже холо-стяк. Он нигде не служил и красавцем не считался. Мардарий Апол-лоныч низенький, пухленький старичок, лысый, с двойным подбо-родком, мягкими ручками и брюшком. Он хлебосол и балагур, живёт в своё удоволь-ствие. Своим имением Стегунов зани-ма-ется довольно поверх-ностно и живёт на старый лад. Люди у него одеты по-старин-ному, хозяй-ством заве-дует бурмистр из мужиков, а домом — смор-щенная и скупая старуха. Гостей Мардарий Апол-лоныч прини-мает радушно и угощает на славу.

Как-то приехал я к нему летним вечером, после всенощной. После того, как Стегунов отпу-стил моло-дого священ-ника, угостив его водкой, мы сели на балконе. Вдруг он увидел в саду чужих кур и послал дворо-вого Юшку выгнать их. Юшка и ещё трое дворовых кину-лись на кур, и пошла потеха. Выяс-ни-лось, что это куры Ермила-кучера и Стегунов велел их отобрать. Потом разговор зашёл о выселках, которым отвели плохое место. Мардарий Апол-лоныч сказал, что там живут опальные мужики, особенно две семьи, которые никак не удаётся извести. В отда-лении я услышал странные звуки. Оказа-лось, это нака-зы-вали Ваську-буфет-чика, который прислу-живал нам за обедом.

Через четверть часа я простился со Стегу-новым. Проезжая через деревню, я встретил Васю и спросил, за что его нака-зали. Он ответил, что нака-зали за дело, а такого барина, как у них, и в целой губернии не сыщешь.

Лебе-дянь

Лет 5 тому назад я попал в Лебе-дянь в самый разгар ярмарки. Я оста-но-вился в гости-нице, пере-оделся и отпра-вился на ярмарку. Половой в гости-нице успел мне сооб-щить, что у них оста-но-вился князь Н. и много других господ. Мне хоте-лось купить тройку лошадей для своей брички. Я нашёл двух, а третью подо-брать не успел.

После обеда я отпра-вился в кофейную. В бильярдной комнате собра-лось человек 20, среди которых я заметил князя Н, моло-дого чело-века лет 22-х с весёлым и несколько презри-тельным лицом. Он играл с отставным пору-чиком Виктором Хлопа-ковым, маленьким, смуг-леньким и худеньким чело-веком лет 30-ти, с чёрными воло-сами, карими глазами и тупым вздёр-нутым носом. Хлопаков обладал умением нравиться молодым москов-ским богачам, за счёт чего и жил. Успех пору-чика состоял в том, что он в течение года или двух употреблял одно и то же выра-жение, которое неиз-вестно почему смешило его покро-ви-телей. Через неко-торое время это выра-жение пере-ста-вало смешить, и Хлопаков начинал искать нового покро-ви-теля.

На другой день я пошёл смот-реть лошадей к извест-ному барыш-нику Ситни-кову. Мне понра-вился серый в яблоках жеребец, и мы начали торго-ваться. Вдруг из-за угла с грохотом выле-тела тройка лошадей, запря-жённая в щёголь-скую тележку. В ней сидел князь Н. с Хлопа-ковым. Ситников засу-е-тился и начал пока-зы-вать князю лучших лошадей. Я не дождался конца сделки и ушёл.

На углу улицы я заметил большой лист бумаги, прикреп-лённый к воротам серо-ва-того домика. На бумаге значи-лось, что некий Анастасей Иваныч Чернобай, тамбов-ский помещик, продаёт здесь лошадей. Анастасей Иваныч оказался стариком сред-него роста, с белыми воло-сами, прекрас-ными голу-быми глазами, любезной улыбкой и приятным, сочным голосом. Я купил у него недо-рогую лошадь. На другой день она оказа-лась загнанной и хромой. Обратно Чернобай лошадь не взял. Я понял, в чём дело, и поко-рился своей участи. К счастью, за урок я заплатил недо-рого.

Дня через два я уехал и завернул в Лебедян через неделю, на обратном пути. В кофейне я опять застал князя Н. за бильярдом, но в судьбе Хлопа-кова произошла обычная пере-мена — его сменил бело-курый офицерик.

Татьяна Бори-совна и её племянник

Татьяна Бори-совна — женщина лет 50-ти, с боль-шими серыми глазами навы-кате, румя-ными щеками и двойным подбо-родком, лицо её дышит лаской. Овдовев, она посе-ли-лась безвы-ездно в своём маленьком поме-стье. Роди-лась она в бедной семье и не полу-чила ника-кого воспи-тания. Несмотря на это, она не зара-жена обыч-ными неду-гами мелко-по-местной барыни. Татьяна Бори-совна свободно себя держит, чувствует и мыслит. С сосе-дями она мало знается и прини-мает у себя только моло-дёжь. В ёе небольших комнатках чело-веку хорошо, тепло. Никто не умеет так утешать в горе, как Татьяна Бори-совна.

Прислугу она держит небольшую. Домом у неё заве-дует ключ-ница Агафья, бывшая её няня, добрейшее, слез-ливое и беззубое суще-ство. Долж-ность камер-ди-нера и дворец-кого зани-мает 70-летний Поли-карп, отставной скрипач, чудак и начи-танный человек, личный враг Напо-леона и страстный охотник до соло-вьёв. В помощь Поли-карпу выделен его же внук Вася, в котором он усердно воспи-ты-вает нена-висть к Напо-леону.

С поме-щи-цами Татьяна Бори-совна мало водится — она не умеет их зани-мать и засы-пает под шум разго-воров. Сестра её моло-дого прия-теля, старая дева, суще-ство добрейшее, но натя-нутое и востор-женное, взду-мала окон-ча-тельно довос-пи-тать богатую натуру Татьяны Бори-совны. Она стала ездить к ней каждый день и вогнала бы её в гроб, если бы не влюби-лась в проез-жего студента.

Лет 8 тому назад проживал у Татьяны Бори-совны её племянник Андрюша, мальчик лет 12-ти, круглый сирота. У него были большие, светлые, влажные глаза, маленький ротик, правильный нос и прекрасный возвы-шенный лоб. Он говорил сладким голосом и держался вкрад-чиво и тихо. С самых ранних лет Андрюша почув-ствовал охоту к рисо-ванию. Большой любви Татьяна Бори-совна к Андрюше не чувство-вала — ей не нрави-лось подо-бо-стра-стие племян-ника. Посте-пенно она начи-нала заду-мы-ваться о будущем маль-чика.

Однажды к ней заехал Пётр Михайлыч Бене-во-лен-ский, который пылал беско-рыстной стра-стью к искус-ству, реши-тельно ничего в нём не смысля. Бене-во-лен-ский посмотрел рисунки Андрюши, и признал в нём выда-ю-щийся талант. В тот же день он пред-ложил Татьяне Бори-совне увезти Андрюшу в Петер-бург и дать ему худо-же-ственное обра-зо-вание. Через два дня они уехали.

С каждым годом Андрюша писал тетке всё реже. Однажды Татьяна Бори-совна полу-чила от племян-ника запи-сочку с просьбой выслать денег. Через месяц он потре-бовал ещё, потом попросил в третий раз. На этот раз Татьяна Бори-совна отка-зала, и Андрюша приехал в гости «для поправки здоровья». Нежный Андрюша превра-тился в Андрея Ивано-вича Бело-взо-рова, плечи-стого, толстого малого с широким красным лицом и жирными курча-выми воло-сами. Опрят-ность и застен-чи-вость прежних лет заме-нили нестер-пимое неря-ше-ство и дерзость.

Заго-стился Андрей у тётушки. Дни он проводил, завывая романсы и акком-па-нируя себе одним пальцем на форте-пьяно. За год он стал поперёк себя шире, тётка в нём души не чает, а окрестные девицы в него влюб-ля-ются. Много прежних знакомых пере-стало ездить к Татьяне Бори-совне.

Смерть

В одно прекрасное июль-ское утро заехал я к моему моло-дому соседу Арда-лиону Михай-ло-вичу с пред-ло-же-нием поохо-титься на тете-ревов. Он согла-сился с усло-вием, что по дороге мы заедем к нему в Чаплы-гино, где рубят дубовый лес. Сосед взял с собой десят-ского Архипа, толстого и призе-ми-стого мужика с четы-рёх-угольным лицом, и управ-ля-ю-щего Готлиба фон-дер-Кока, юношу лет 19-ти, худого, бело-ку-рого, подсле-по-ва-того, с пока-тыми плечами и длинной шеей. Поме-стье недавно доста-лось Арда-лиону в наслед-ство от тётки.

Дубовый лес Арда-лиона Михай-ло-вича был мне знаком с детства — я часто гулял здесь с моим гувер-нёром. Бесснежная и морозная зима 40-го года погу-била вековые дубы и ясени. Мне горько было смот-реть на умира-ющий лес. Мы проби-ра-лись на место рубки, как вдруг послы-шался шум упав-шего дерева и крик. Из чащи выскочил бледный мужик и сказал, что подряд-чика Максима прида-вило сруб-ленным ясенем. Когда мы подбе-жали к Максиму, он уже умирал.

При виде этой смерти я подумал, что русский мужик умирает, словно совер-шает обряд: холодно и просто. Несколько лет назад, в деревне у другого моего соседа, мужик обгорел в овине. Когда я зашёл к нему, он умирал, а в избе шла обычная, повсе-дневная жизнь. Я не вытерпел и вышел.

Ещё, помнится, завернул я однажды в боль-ницу села Крас-но-горья, к знако-мому фельд-шеру Капи-тону. Вдруг на двор въехала телега, в которой сидел плотный мужик с разно-цветной бородой. Это был мельник Василий Дмит-ри-евич. Поднимая жернова, он надо-рвался. Капитон осмотрел его, нашел грыжу и начал угова-ри-вать остаться в боль-нице. Мельник наотрез отка-зался и поспешил домой, чтобы распо-ря-диться своим имуще-ством. На четвёртый день он умер.

Вспомнил я и моего старин-ного прия-теля, недо-учив-ше-гося студента Авенира Соро-ко-умова. Он учил детей у вели-ко-рос-сий-ского поме-щика Гура Крупя-ни-кова. Авенир не отли-чался ни умом, ни памятью, но никто не умел так, как он, радо-ваться успехам друзей. Я посетил Соро-ко-умова неза-долго до его смерти от чахотки. Помещик не выгонял его из дому, но жало-вание платить пере-стал и нанял детям нового учителя. Авенир вспо-минал студен-че-скую юность и жадно слушал мои рассказы. Через 10 дней он умер.

Много ещё примеров приходит в голову, но огра-ни-чусь одним. При мне умирала старушка поме-щица. Священник подал ей крест. Прило-жив-шись к кресту, она засу-нула руку под подушку, где лежал целковый — плата священ-нику, и испу-стила дух. Да, удиви-тельно умирают русские люди.

Певцы

Небольшое село Котловка лежит на скате голого холма, рассе-чён-ного глубоким оврагом, который вьётся по самой сере-дине улицы. В нескольких шагах от начала оврага стоит небольшая четы-рёх-угольная избушка, крытая соломой. Это — кабак «Притынный». Посе-ща-ется он гораздо охотней, чем остальные заве-дения, и причиной этому — цело-вальник Николай Иваныч. Этот необы-чайно толстый, посе-девший мужчина с заплывшим лицом и хитро-добро-душ-ными глаз-ками уже более 20-ти лет прожи-вает в Котловке. Не отли-чаясь ни особой любез-но-стью, ни говор-ли-во-стью, он обла-дает даром привле-кать гостей и знает толк во всём, что инте-ресно русскому чело-веку. Ему известно обо всём, что проис-ходит в округе, но он никогда не пробал-ты-ва-ется.

У соседей Николай Иваныч поль-зу-ется уваже-нием и влия-нием. Он женат, и дети у него есть. Жена его — бойкая, вост-ро-носая и быст-ро-глазая мещанка, Николай Иваныч во всём на неё пола-га-ется, а пьяницы-крикуны её боятся. Дети Николая Иваныча пошли в роди-телей — умные и здоровые ребята.

Был жаркий июль-ский день, когда я, мучимый жаждой, подошёл к Притын-ному кабачку. Вдруг на пороге кабачка пока-зался седой мужчина высо-кого роста и начал кого-то подзы-вать, махая руками. Ему отозвался низенький, толстый и хромой человек с лукавым выра-же-нием лица по прозвищу Моргач. Из разго-вора между Моргачом и его прия-телем Обал-дуем я понял, что в кабачке зате-ва-ется сорев-но-вание певцов. Лучший в околотке певец Яшка Турок покажет своё мастер-ство.

В кабачке уже собра-лось довольно много народу, в том числе и Яшка, худой и стройный человек лет 23-х с боль-шими серыми глазами и светло-русыми кудрями. Возле него стоял широ-ко-плечий мужчина лет 40-ка с чёрными блестя-щими воло-сами и со свирепо-задум-чивым выра-же-нием на татар-ском лице. Звали его Диким Барином. Напротив него сидел соперник Яшки — рядчик из Жиздры, плотный, невы-сокий мужчина лет 30-ти, рябой и курчавый, с тупым носом, карими глаз-ками и жидкой бородкой. Распо-ря-жался действом Дикий Барин.

Прежде, чем описы-вать сорев-но-вание, хочу сказать несколько слов о собрав-шихся в кабачке. Евграф Иванов, или Обалдуй, был загу-лявший холо-стяк. Он не умел ни петь, ни плясать, но ни одна попойка не обхо-ди-лась без него — его присут-ствие пере-но-сили как неиз-бежное зло. Прошлое Моргача было неясным, знали только, что он был кучером у барыни, попал в приказ-чики, был отпущен на волю и разбо-гател. Это опытный человек себе на уме, не добрый и не злой. Всё его семей-ство состоит из сына, который пошёл в отца. Яков, проис-хо-дивший от пленной турчанки, был худож-ником в душе, а по званию — черпальщик на бумажной фабрике. Никто не знал, откуда появился Дикий Барин (Перев-лесов) и чем он живёт. Этот угрюмый человек жил, ни в ком не нуждаясь, и поль-зо-вался огромным влия-нием. Он не пил вина, не знался с женщи-нами и страстно любил пение.

Первым запел рядчик. Пел он плясовую с беско-неч-ными укра-ше-ниями и пере-хо-дами, чем вызвал улыбку Дикого Барина и бурное одоб-рение остальных слуша-телей. Яков начал с волне-нием. В его голосе была глубокая страсть, и моло-дость, и сила, и сладость, и увле-ка-тельно-беспечная, грустная скорбь. Русская душа звучала в нём и хватала за сердце. У всех на глазах высту-пили слёзы. Рядчик сам признал пора-жение.

Я вышел из кабачка, чтобы не испор-тить впечат-ление, добрался до сено-вала и заснул мёртвым сном. Вечером, когда я проснулся, в кабачке уже вовсю празд-но-вали победу Яшки. Я отвер-нулся и стал спус-каться с холма, на котором лежит Котловка.

Пётр Петрович Кара-таев

Лет 5 тому назад, осенью, на дороге из Москвы в Тулу, пришлось мне проси-деть почти целый день в почтовом доме за недо-статком лошадей. С холодным отча-я-нием смотрел я в окно, как вдруг перед крыльцом оста-но-ви-лась небольшая телега. В комнату вошёл человек лет 30-ти со следами оспы на сухом, желто-ватом лице, иссиня-чёрными воло-сами и неболь-шими опух-шими глаз-ками. За чаем мы разго-во-ри-лись. Разо-рив-шийся помещик Пётр Петрович Кара-таев ехал в Москву служить. Он рассказал мне о причине разо-рения.

Когда Кара-таев жил в деревне, он влюбился в красивую девушку по имени Матрёна. Девушка ему не принад-ле-жала, и Кара-таев захотел выку-пить её. Госпожой её была богатая и страшная стару-шенция, жившая от него верстах в 15-ти, ей принад-ле-жало село Куку-евка. Кара-таев приехал к ней. Встре-тила его старая компа-ньонка, которая обещала пере-дать его просьбу барыне. Через два дна Кара-таев снова отпра-вился к барыне и долго угова-ривал её продать ему Матрёну, обещал любые деньги, но вредная старуха, узнав о чувствах Кара-таева, отка-зала наотрез. Она заявила, что отослала Матрёну в дальнюю степную деревню, и пред-ло-жила найти Кара-таеву добро-по-ря-дочную невесту.

Кара-таев долго мучился и винил себя в том, что погубил Матрёну. Наконец, он не вытерпел: узнал, в какой деревне держат девушку, поехал туда и уговорил Матрёну бежать. Поселил её Кара-таев у себя в имении, в маленьком домике, и стали они жить душа в душу. Однажды зимой они выехали пока-таться в санях, и Матрёна напра-вила лошадей прямо в Куку-евку. На беду, встре-ти-лась им старая барыня. Они так быстро проехали мимо, что возок барыни пере-вер-нулся. Несмотря на это, барыня узнала Матрёну и послала к Кара-таеву исправ-ника.

С этого момента и нача-лись беды Кара-таева. Барыня не жалела денег, чтобы вернуть Матрёну. Оказа-лось, что она хотела женить Кара-таева на своей компа-ньонке, и очень злилась, когда её планы расстро-и-лись. Матрёну Кара-таев спрятал на дальнем хуторе. Однажды ночью она пришла к нему попро-щаться: она видела, какие беды свали-лись на Кара-таева из-за неё. На следу-ющий день Матрёна верну-лась в Куку-евку. Что случи-лось с ней потом, я так и не узнал.

Спустя год случи-лось мне зайти в одну москов-скую кофейню. Там, в бильярдной, я встретил Петра Петро-вича Кара-таева. Всё это время он прожил в Москве — его деревню продали с аукциона. Теперь это был потрё-панный, нетрезвый человек, разо-ча-ро-ванный в жизни. Больше я с Кара-та-евым не встре-чался.

Свидание

Однажды осенью, в сере-дине сентября, я сидел в берё-зовой роще и любо-вался погожим днём. Неза-метно для себя я заснул. Проснув-шись, я увидел крестьян-скую девушку, она сидела в 20-ти шагах от меня с пучком полевых цветов в руке, задум-чиво опустив голову. Девушка была недурна собою. Её густые бело-курые волосы пепель-ного оттенка придер-жи-ва-лись узкой алой повязкой, надви-нутой на белый лоб. Глаз она не подни-мала, но я видел её тонкие, высокие брови и длинные влажные ресницы. На одной из её щёк блестел на солнце след слезы. Выра-жение её лица было кроткое, простое и грустное, полное детского недо-умения перед этой грустью.

Она кого-то ждала. В лесу что-то хруст-нуло, и в тени блес-нули её глаза, большие, светлые и пугливые, как у лани. Вдали послы-ша-лись шаги, и на поляну вышел молодой человек, кото-рого девушка встре-тила, трепеща от радости. По всем признакам, это был изба-ло-ванный камер-динер бога-того барина. Его одежда изоб-ли-чала притя-зание на вкус и щёголь-скую небреж-ность. Его красные и кривые пальцы были укра-шены сереб-ря-ными и золо-тыми коль-цами с неза-буд-ками из бирюзы. Лицо его, румяное, свежее и нахальное, принад-ле-жало к числу тех лиц, которые очень часто нравятся женщинам. Он нестер-пимо крив-лялся, пытаясь придать своему глупо-ва-тому лицу презри-тельное и скуча-ющее выра-жение.

Я подслушал их разговор. Это было последнее свидание Виктора Алек-сан-дро-вича с Акулиной — завтра его барин уезжал на службу в Петер-бург. Акулина пода-рила ему букетик голубых васильков. Виктор с задум-чивой важно-стью вертел цветы в пальцах, а Акулина смот-рела на него с благо-го-вейной покор-но-стью и любовью. На его лице сквозь притворное равно-душие прогля-ды-вало пресы-щенное само-любие.

Вскоре Виктор собрался уходить. Акулина начала плакать. Она боялась, что её выдадут за неми-лого. Виктора раздра-жали её слёзы. Он заявил, что не может на ней жениться. При этом он всячески подчёр-кивал, что она не обра-зо-ванная, и поэтому недо-стойна его. Девушка хотела услы-шать от люби-мого на прощание ласковое словечко, но так его и не дожда-лась. Она упала лицом в траву и горько запла-кала. Виктор постоял над нею, досад-ливо пожал плечами и ушёл.

Она вско-чила, чтобы бежать за ним, но у неё подко-си-лись ноги и она упала на колени. Я не выдержал и бросился к ней. Увидев меня, она слабо вскрик-нула и убежала, оставив разбро-санные цветы на земле. Я вернулся домой, но образ бедной Акулины долго не выходил у меня из головы. Её васильки до сих пор хранятся у меня.

Гамлет Щигров-ского уезда

Во время одной из моих поездок я получил пригла-шение отобе-дать у бога-того поме-щика и охот-ника, Алек-сандра Михай-лыча Г***. Алек-сандр Михалыч не был женат и не любил женщин, обще-ство у него соби-ра-лось холо-стое и жил он на широкую ногу. В тот день он ожидал важного санов-ника и испы-тывал волнение, несов-ме-стимое с его богат-ством. Почти все гости были мне незна-комы. Я начинал скучать, когда ко мне подошёл Войницын, недо-учив-шийся студент, прожи-вавший в этом доме неиз-вестно в каком каче-стве. Он позна-комил меня с местным остряком Петром Петро-вичем Лупи-хиным, чело-веком малень-кого роста, с высоким хохлом и желч-ными чертами лица. Я выслушал его язви-тельные заме-чания о присут-ству-ющих на обеде.

Вдруг тревожное волнение распро-стра-ни-лось по всему дому: приехал сановник. Через несколько минут всё обще-ство отпра-ви-лось в столовую. Санов-ника усадили на почётное место и в течении всего обеда с благо-го-ве-нием ему внимали. После обеда всё обще-ство село за карты. Я кое-как дождался вечера и отпра-вился на покой.

Из-за обилия гостей никто не спал в одиночку. Я никак не мог заснуть. Мой сосед заметил это и завёл со мной разговор. Он начал сето-вать на отсут-ствие в нём ориги-наль-ности, а потом пред-ложил расска-зать историю своей жизни.

Родился он от небо-гатых роди-телей в Щигров-ском уезде Курской губернии. Отца он не помнил, его воспи-та-нием зани-ма-лась матушка. Брат его умер в младен-че-стве. Когда ему стук-нуло 16 лет, матушка прогнала гувер-нёра, отвезла сына в Москву, запи-сала в универ-ситет и умерла, оставив сына на попе-чение дяде, стряп-чему Колтуну-Бабуре. Уже тогда он замечал в себе недо-статок ориги-наль-ности. В универ-си-тете он не пошёл своей дорогой, а, как все, вступил в кружок, в котором гибло всё само-бытное и ориги-нальное. Таким образом он прожил в Москве 4 года.

Когда ему испол-нился 21 год, он вступил во владение тем, что оста-лось от его наслед-ства — дядя обобрал его дочиста. Оставив управ-ля-ющим воль-но-от-пу-щен-ного Василия Кудря-шова, он уехал в Берлин, где провёл 6 месяцев, так и не узнав евро-пей-ской жизни. Случай привёл его в дом одного профес-сора. Он влюбился в одну из дочерей профес-сора, от чего у него пери-о-ди-чески начи-нало сосать под ложечкой, и по желудку пробе-гала холодная дрожь. Не выдержав такого счастья, он убежал и ещё 2 года скитался по Европе.

Вернув-шись в Москву, он возо-мнил себя ориги-наль-нейшим чело-веком, нашлись и те, кто поддержал это заблуж-дение. Вскоре на его счёт была пущена сплетня, которая заста-вила его уехать. Он удалился к себе в деревню и занялся хозяй-ством. По сосед-ству жила вдова-полков-ница с двумя дочерьми. Однажды он посетил их, и через 6 месяцев женился на одной из дочерей. Софья была добрейшим суще-ством, но в неё так въелись привычки старой девы, что она так и не смогла стать женой и хозяйкой. На четвёртый год Софья умерла от родов вместе с ребёнком.

После смерти жены он поступил на службу в губерн-ском городе, но долго служить не смог и вышел в отставку. Со временем он смирил свою гордыню, утихли амбиции. О нём стали отзы-ваться, как о пустом, выдох-шемся чело-веке, а исправник говорил ему «ты». С его глаз спала завеса, и он увидел семя таким, какой он есть — ничтожным, ненужным, неори-ги-нальным чело-веком.

Имени своего он мне не назвал, сказал только: «Назо-вите меня Гамлетом Щигров-ского уезда». На другое утро в комнате его уже не было. Он уехал до зари.

Черто-п-ханов и Недо-пюскин

В жаркий летний день мы с Ермо-лаем возвра-щался с охоты на телеге. Заехав в густые заросли кустов, мы решили поохо-титься на тете-ревов. После первого же выстрела к нам подъ-ехал верховой и спросил, по какому праву я здесь охочусь. Вгля-дев-шись в него, я понял, что никогда не видел ничего подоб-ного. Он был малень-кого роста, бело-курый, с красным вздёр-нутым носиком, длин-ными рыжими усами и бледно-голу-быми стек-лян-ными глазами, которые разбе-га-лись как у пьяного. Его лоб по самые брови закры-вала остро-ко-нечная персид-ская шапка, через плечо висел рог, а за поясом торчал кинжал. Восседал он на чахлой рыжей лошади. Всё суще-ство незна-комца дышало сума-сбродной отвагой и непо-мерной гордо-стью.

Выяснив, что я дворянин, он мило-стиво позволил мне охотиться и пред-ста-вился Панте-леем Черто-п-ха-новым. Затрубив в рог, он помчался прочь сломя голову. Не успел я прийти в себя, как из кустов тихо выехал толстенький человек лет 40-ка на маленькой вороной лоша-дёнке. Его пухлое и круглое лицо выра-жало застень-чи-вость, добро-душие и кроткое смирение, круглый, испещ-рённый синими жилками, нос изоб-личал сласто-любца, узенькие глазки ласково мигали. Осве-до-мив-шись у меня, куда поехал Черто-п-ханов, он потрюхал за ним. Ермолай сообщил мне, что это Тихон Иваныч Недо-пюскин, он живёт у Черто-п-ха-нова и явля-ется его лучшим другом.

Эти друзья возбу-дили моё любо-пыт-ство. Вот что я узнал о них. Пантелей Еремеич Черто-п-ханов слыл чело-веком опасным и сума-сбродным, гордецом и заби-якой. Очень недолго он служил в армии и вышел в отставку «по непри-ят-ности». Проис-ходил он из старин-ного, некогда бога-того, рода. Его отец, Еремей Лукич, оставил наслед-нику зало-женное сельцо Бессо-ново, когда тому пошёл 19-ый год. Совер-шенно неожи-данно Пантелей из бога-того наслед-ника превра-тился в бедняка. Он одичал, ожесто-чился и превра-тился в гордеца и забияку, который пере-стал знаться с сосе-дями и по малей-шему поводу пред-лагал резаться на ножах.

Отец Недо-пюс-кина вышел из одно-дворцев и соро-ка-летней службой добился дворян-ства. Он принад-лежал к числу людей, которых посто-янно пресле-дует несча-стье, и умер, не зара-ботав детям на кусок хлеба. Ещё при жизни отец успел устроить Тихона заштатным чинов-ником в канце-лярию, но после его смерти Тихон вышел в отставку. Тихон был суще-ством чувстви-тельным, ленивым, мягким, одарённым тонким обоня-нием и вкусом, пред-на-зна-ченным для насла-ждений. Судьба мыкала им по всей России. Тихон был и мажор-домом у свар-ливой барыни, и нахлеб-ником у бога-того скряги-купца, и полу-дво-рецким-полу-шутом псового охот-ника. Эта долж-ность была ещё мучи-тельней оттого, что у Тихона не было дара смешить людей.

Последний из благо-де-телей оставил Тихону по заве-щанию деревню Бессе-лен-де-евку. Во время чтения заве-щания над Тихоном начал изде-ваться один из наслед-ников. Из этого унизи-тель-ного поло-жения его спас Черто-п-ханов, который тоже входил в число наслед-ников. С того дня они больше не расста-ва-лись. Тихон благо-говел перед безбо-яз-ненным и беско-рыстным Черто-п-ха-новым.

Через несколько дней я отпра-вился в село Бессо-ново к Пантелею Еремеичу. Небольшой его домик торчал на голом месте, как ястреб на пашне. Побе-се-довав со мной и показав свою свору борзых, Черто-п-ханов позвал Машу. Ею оказа-лась красивая женщина лет 20-ти, высокая и стройная, с по-цыгански смуглым лицом, карими глазами, чёрной косой и лицом, выра-жавшим свое-нравную страсть и безза-ботную удаль. Черто-п-ханов пред-ставил её «почти женой». Маша взяла гитару, и через полчаса мы болтали и шалили, как дети. Поздно вечером уехал я из Бессо-нова.

Конец Черто-п-ха-нова

Года два спустя на Пантелея Еремеича Черто-п-ха-нова обру-ши-лись всевоз-можные бедствия. Первое из них было для него самое чувстви-тельное: от него ушла Маша. Черто-п-ханов был убеждён, что виною Машиной измены был молодой сосед, отставной улан-ский ротмистр Яфф, но причиной всему явля-лась бродячая цыган-ская кровь, которая текла в жилах Маши. Черто-п-ханов пытался оста-но-вить Машу, грозился застре-лить её, умолял, чтобы она его застре-лила, но ничего не помогло. Маша пропала без вести. Черто-п-ханов запил, потом пришёл в себя, и тут его настигло второе бедствие.

Скон-чался его зака-дычный прия-тель Тихон Иваныч Недо-пюскин. Последние два года он страдал одышкой, беспре-станно засыпал, а проснув-шись, долго не мог прийти в себя. Уездный врач уверял, что с ним проис-хо-дили «удар-чики». Уход Маши очень сильно подкосил Тихона. После первых морозов с ним случился насто-ящий удар. В тот же день он умер. Имение своё Тихон завещал своему другу Черто-п-ха-нову, но вскоре оно было продано. За эти деньги Черто-п-ханов воздвиг на могиле друга статую, которую выписал из Москвы. Статуя должна была пред-став-лять моля-ще-гося ангела, но вместо этого ему прислали богиню Флору. Она до сих пор стоит над могилой Недо-пюс-кина.

После смерти друга дела Черто-п-ха-нова пошли плохо, даже охотиться стало не на что. Проезжая однажды верхом по соседней деревне, Черто-п-ханов увидел, что мужики бьют жида. Он разо-гнал толпу плёткой и забрал жида с собой. Несколько дней спустя в благо-дар-ность за спасение жид привёл ему чудес-ного коня. Из гордости Черто-п-ханов не захотел принять его в дар и пообещал запла-тить 250 рублей через 6 месяцев. Назвал он коня Малек-Адель.

С этого дня Малек-Адель стал главной заботой в жизни Черто-п-ха-нова. Он полюбил коня сильнее, чем Машу, и привя-зался к нему больше, чем к Недо-пюс-кину. Благо-даря Малек-Аделю, у Черто-п-ха-нова появи-лось несо-мненное, последнее превос-ход-ство над сосе-дями. Между тем прибли-жался срок платежа, а денег у Черто-п-ха-нова не было. За два дня до срока он получил в наслед-ство от дальней тётки 2000 рублей. В ту же ночь у него украли Малек-Аделя. Сперва Черто-п-ханов решил, что коня украл жид и чуть не задушил его, когда тот пришёл за день-гами. Затем, после усиленных размыш-лений, Черто-п-ханов пришёл к выводу, что Малек-Аделя увёл его первый хозяин: только ему конь не стал бы сопро-тив-ляться. Вместе с жидом, Мошелем Лейбой, они отпра-ви-лись в погоню, оставив дома казачка Перфишку.

Через год Черто-п-ханов вернулся домой с Малек-Аделем. Он рассказал Перфишке, как нашёл коня на ярмарке в Ромнах, и как ему пришлось выку-пить его у цыгана-барыш-ника. В глубине души он был не совсем уверен, что приве-дённый им конь на самом деле Малек-Адель, но гнал эти мысли прочь. Больше всего Черто-п-ха-нова смущали различия в повадках того Малек-Аделя и этого.

Однажды Черто-п-ханов проезжал по задворкам попов-ской слободки, окру-жавшей местную церковь. Встре-тив-шийся ему дьякон поздравил Черто-п-ха-нова с приоб-ре-те-нием нового коня. На возра-жение Черто-п-ха-нова, что конь тот же самый, дьякон возразил, что Малек-Адель был серой масти в яблоках, и теперь такой же остался, хотя должен был побе-леть — серая масть со временем белеет. После этого разго-вора Черто-п-ханов примчался домой, заперся на ключ и начал пить.

Выпив полведра водки, Черто-п-ханов взял пистолет и повёл Малек-Аделя к сосед-нему лесу, чтобы застре-лить само-званца. В последний момент он пере-думал, прогнал коня и пошёл домой. Вдруг что-то толк-нуло его в спину — это вернулся Малек-Адель. Черто-п-ханов выхватил пистолет, приставил дуло ко лбу коня, выстрелил и бросился прочь. Теперь он понимал, что на этот раз он покончил и с собой.

Шесть недель спустя казачок Перфишка оста-новил проез-жав-шего мимо усадьбы стано-вого пристава и сообщил ему, что Черто-п-ханов слёг и, видно, поми-рает. Всё это время он пил не просыхая. Становой велел казачку сходить за попом. В ту же ночь Пантелей Еремеич скон-чался. Гроб его прово-жали два чело-века: Перфишка да Мошель Лейба, который не преминул отдать последний долг своему благо-де-телю.

Живые мощи

Для охот-ника дождь — сущее бедствие. Такому бедствию подверг-лись мы с Ермо-лаем во время охоты на тете-ревов в Белев-ском уезде. Наконец, Ермолай пред-ложил пойти на хутор Алек-се-евка, принад-ле-жавший моей матушке, о суще-ство-вании кото-рого я раньше не подо-зревал. При хуторке оказался ветхий флигель, нежилой и чистый, в котором я и пере-но-чевал. На следу-ющий день я проснулся рано и вышел в заросший сад. Непо-да-лёку я заметил пасеку, к ней вела узкая тропинка. Подойдя к пасеке, я увидел рядом с ней плетёный сарайчик, и заглянул в полу-от-крытую дверь. В углу я заметил подмостки и маленькую фигуру на них.

Я уже пошёл прочь, как вдруг слабый, медленный и сиплый голос окликнул меня по имени: «Барин! Пётр Петрович!». Я прибли-зился и остол-бенел. Передо мной лежало суще-ство с высохшей, словно брон-зовой головой. Нос узкий, как лезвие ножа, губ почти не видно, только белеют зубы и глаза, да из-под платка выби-ва-ются пряди жёлтых волос. Из-под одеяла видне-ются две крошечные высохшие ручки. Лицо было не безоб-разное, даже красивое, но страшное своей необыч-но-стью.

Оказа-лось, что это суще-ство когда-то было Луке-рьей, первой краса-вицей в нашей дворне, плясу-ньей и певу-ньей, по которой я — 16-летний мальчик — втайне вздыхал. Лукерья расска-зала про свою беду. Лет 6 или 7 назад Лукерью помол-вили с Васи-лием Поля-ковым. Как-то ночью она вышла на крыльцо, и ей почу-дился Васин голос. Спро-сонья она осту-пи-лась у пала с крыльца. С того дна начала Лукерья чахнуть и сохнуть, ноги отка-зали. Ни один врач не смог ей помочь. Под конец она совсем окосте-нела, и её пере-везли на этот хутор. А Василий Поляков потужил, да и женился на другой.

Летом Лукерья лежит в сарай-чике, а зимой её пере-носят в пред-банник. Она расска-зала, что почти не ест, лежит, наблю-дает за окру-жа-ющим миром. Она приучила себя не думать и не вспо-ми-нать — так время быстрее проходит. Прочтёт молитвы, какие знает, и опять лежит безо всякой думочки. Я пред-ложил забрать её в боль-ницу, где за ней будет хороший уход, но Лукерья отка-за-лась. Привыкнув к темноте, я ясно различал её черты, и даже смог отыс-кать на этом лице следы былой красоты.

Лукерья пожа-ло-ва-лась, что мало спит из-за боли во всём теле, но если уснёт, то сняться ей сны дико-винные. Однажды присни-лось Лукерье, будто сидит она на большой дороге в одежде стран-ницы-бого-молки. Проходит мимо неё толпа стран-ников, а между ними — женщина, на голову выше других. Платье на ней не русское и лицо строгое, Спро-сила Лукерья женщину, кто она, а женщина отве-тила, что она — её смерть. Стала просить Лукерья смерть забрать её с собой, и смерть отве-тила, что придёт за ней после петровок. Только, бывает, целая неделя пройдёт, а Лукерья не заснёт ни разу. Как-то проезжая барыня оста-вила ей скля-ночку с лекар-ством против бессон-ницы, да только давно выпита та скля-ночка. Я дога-дался, что это был опиум, и обещал достать ей такую скля-ночку.

Я не мог не поди-виться вслух её муже-ству и терпению. Лукерья возра-зила, что многие люди стра-дали больше, чем она. Помолчав, я спросил, сколько ей лет. Оказа-лось, что Лукерье ещё не было 30-ти. Попро-щав-шись, я спросил, не надо ли ей чего. Лукерья попро-сила только, чтобы моя матушка умень-шила оброк для местных крестьян, а для себя — ничего.

В тот же день я узнал от хутор-ского десят-ского, что в деревне Лукерью прозвали «Живые Мощи», и нет от неё ника-кого беспо-кой-ства. Несколько недель спустя я узнал, что Лукерья умерла, как раз после петровок. Весь день перед смертью она слышала коло-кольный звон, который шёл с неба.

Стучит!

Дело было в десятых числах июля. Я прилёг отдох-нуть после удачной охоты на тете-ревов, когда ко мне вошёл Ермолай и сообщил, что у нас кончи-лась дробь. Он пред-ложил послать его за дробью в Тулу, которая была в 45-ти верстах от нас. На моих лошадях Ермолай ехать не мог — захромал коренник, но лошадей можно было взять у мест-ного крестья-нина, кото-рого Ермолай назвал «из глупых глупым». Пока Ермолай ходил за ним, я решил ехать в Тулу сам. Я плохо наде-ялся на Ермолая, который мог вернуться через несколько дней без денег, дроби и лошадей. К тому же в Туле я мог купить новую лошадь.

Через четверть часа Ермолай привёл рослого, бело-бры-сого и подсле-по-ва-того мужика с рыжей бородой клинышком, длинным пухлым носом и рази-нутым ртом. Звали его Филофей. Дого-во-рив-шись с Фило-феем об оплате в 20 рублей, мы трону-лись в путь. Мой верный слуга Ермолай, обидев-шись, что я не пустил его в Тулу, даже не простился со мной.

По дороге я заснул. Разбу-дило меня странное буль-канье. Я поднял голову и увидел, что вокруг таран-таса прости-ра-ется водная гладь, а впереди, на козлах, непо-движно сидит Филофей. Оказа-лось, что Филофей немного ошибся, пропу-стил брод, и теперь ждал, что коренник покажет, куда надо ехать. Наконец, лошадь заше-ве-ли-лась, и мы благо-по-лучно выехали из реки. Вскоре я снова заснул.

Меня разбудил Филофей. На этот раз тарантас стоял по самой сере-дине большой дороги. Филофей сказал: «Стучит!.. Стучит!». И точно, вдалеке слышался преры-ви-стый стук колёс. Филофей объяснил, что под Тулой «шалят», и это могут быть разбой-ники. Через полчаса звуки стали ближе, уже был слышен свист и бряцанье бубен-чиков. Я вдруг уверился, что за нами едут недобрые люди.

Через 20 минут нас нагнали. Я приказал Филофею оста-но-виться — убежать всё равно было невоз-можно. Тут же большая телега, запря-жённая тройкой, обогнала нас и заго-ро-дила дорогу. В телеге нахо-ди-лось 6 человек, все пьяные. Правил телегой какой-то великан в полу-шубке. Они поехали шагом, мы — за ними. Мино-вать телегу нам не давали. Впереди, в ложбине над ручьём, виднелся мостик. По мнению Филофея, именно там нас и соби-ра-лись грабить.

Вдруг тройка с гика-ньем понес-лась, и, доскакав до мостика, оста-но-ви-лась сбоку дороги. Когда мы порав-ня-лись с телегой, с неё спрыгнул великан — и прямо к нам. Положив руки на дверцы и оскла-бив-шись, великан скоро-го-воркой сообщил, что едут они с весёлой свадьбы, и попросил денег на опохмел. Я дал ему два целковых. Он схватил деньги, прыгнул на телегу, и только мы их и видели.

Опом-ни-лись мы с Фило-феем не сразу. Подъ-езжая к Туле, мы увидели у кабака знакомую телегу и тороп-ливо проехали мимо. В тот же вечер мы верну-лись в деревню Филофея, и я рассказал о случив-шемся Ермолаю. Два дня спустя он сообщил мне, что в ту ночь, когда мы ездили в Тулу, на той же самой дороге огра-били и убили какого-то купца. Уж не с этой ли «свадьбы» возвра-ща-лись наши удальцы? В этой деревне я оста-вался дней 5, и каждый раз встречая Филофея, говорил ему: «А? стучит?».

Лес и степь

Охота с ружьём и собакой сама по себе прекрасна, но даже если вы не охотник, а просто любите природу, вы не можете не зави-до-вать нашему брату. Какое насла-ждение выехать весной из дому до зари! На тёмно-сером небе мигают звёзды, влажный ветерок набе-гает лёгкой волной, слышится неясный шёпот ночи. Но вот край неба алеет, просы-па-ются птицы, свет-леет воздух. Вот уже золотые полосы протя-ну-лись по небу, подул пред-рас-светный ветер — и тихо всплы-вает багровое солнце. Погода будет славная. Как вольно дышит грудь, как крепнет человек, охва-ченный дыха-нием весны!

А кто, кроме охот-ника, испытал, как отрадно бродить летним июль-ским утром по кустам. Вы раздви-гаете мокрый от росы куст, и вас обдаёт тёплым запахом ночи. Ещё свежо, но уже чувству-ется близость жары. Солнце всё выше. Вот уже стало жарко. Сквозь густые кусты ореш-ника вы спус-ка-е-тесь в овраг, где под самым обрывом таиться источник. Вы напи-лись и оста-ё-тесь в тени, дышите пахучей сыро-стью. Внезапно нале-тает ветер. Кругом ещё светит солнце, но на гори-зонте уже слабо свер-кает молния. Туча накры-вает свод тёмным рукавом, и вы пряче-тесь в сенном сарае. Как после грозы свеж воздух, как пахнет грибами и земля-никой!

Но вот заря охва-тила пожаром полнеба, солнце садится. Вместе с росой на поляны падает алый блеск, от дере-вьев и кустов побе-жали длинные тени. Солнце село, синеет небо, воздух нали-ва-ется мглою. Пора домой.

А то зало-жишь беговые дрожки и поедешь в лес на рябчиков. Весело проби-раться по узкой дорожке, между двумя стен-ками высокой ржи. Лес встре-чает тенью и тишиной. Вы едете по зелёной дорожке всё дальше. Лес глохнет, кругом дремотно и тихо. И как же этот лес хорош поздней осенью, когда в мягком воздухе разлит осенний запах. Вся жизнь развёр-ты-ва-ется перед чело-веком, как свиток, и ничего ему не мешает — ни солнца нет, ни ветра, ни шуму.

А осенний, ясный, утром морозный день, когда солнце уже не греет, небольшая осиновая роща вся свер-кает, а берёза стоит вся золотая, как сказочное дерево. Хороши также летние туманные дни, когда вокруг невы-ра-зимо тихо. А в зимний день ходить по сугробам, дышать морозным острым воздухом и щуриться от осле-пи-тель-ного свер-кания мягкого снега. А первые весенние дни, когда вокруг всё блестит и тает, сквозь тяжёлый пар талого снега уже пахнет согретой землёй и на прота-линках поют жаво-ронки.

Однако — пора кончать. Весной легко расста-ваться, весной и счаст-ливых тянет вдаль...