Тогда мне поставь сказку про море. Cказка про пиратский корабль - Михаил Ханин

Направленность: Трудности в общении со сверстниками. Чувство неполноценности. Одиночество. Неуверенность. Ощущение себя «белой вороной».

Ключевая фраза: «Я не такой, как все. Со мной никто не дружит!».

В далекой Синей-синей стране, за синими-синими горами лежало синее-синее Море. Это было самое красивое Море на свете. Каждый, кто его видел, думал, что попал в сказку,- настолько оно очаровывало своим необыкновенным глубоким синим цветом. Даже у самого злого и бессердечного человека начинало что-то стучать в груди и на глазах наворачивались слезы, когда он смотрел в прозрачные голубые воды Моря. Люди уходили от моря с необыкновенно легким сердцем, с хорошим настроением, а главное — с желанием сделать кому-нибудь что-то доброе и полезное. Поэтому жители Синей-синей страны очень гордились и любили свое чудесное Море.
Море было не только очень красивым, но и очень гостеприимным. В нем жили миллионы существ, самых-самых разных и необыкновенных. Здесь были причудливые морские звезды, лежащие в задумчивости на ветвях кораллов, и забавные морские коньки, и деловые крабы, вечно занятые какими-то своими серьезными мыслями, и веселые морские ежи, и еще много-много других обитателей глубин. Всем им было очень хорошо в этом синем море, потому что это был их дом.
Но больше всего море любили рыбки, которых было здесь великое множество. Никто, кроме них, не знал море так хорошо. Рыбки целыми днями носились по бескрайним морским просторам, любуясь красотами дна и открывая все новые и новые интересные места. Только ночью они успокаивались и засыпали: кто-то зарывался в мелкий чистый песок, кто-то заплывал в холодные морские пещеры, кто-то прятался в цветных водорослях или кораллах. И морская жизнь как будто замирала… Но как только первые солнечные лучи пробивались сквозь толщу воды, все опять оживало и казалось таким счастливым и беззаботным…
Но жила в этом море одна маленькая Рыбка, которая не чувствовала себя такой уж счастливой. Она считала себя самой неприметной и некрасивой среди рыбок. У нее не было ни переливающегося хвостика, ни ажурных плавничков, даже ее чешуя, в отличие от чешуи ее разноцветных подружек, была обычного серого цвета.
Эта маленькая рыбка очень страдала от одиночества, потому что никто не дружил с ней, ее никогда не приглашали играть и разговаривали с ней совсем мало. Вообще, все всегда вели себя так, как будто ее просто не существует. А ей так хотелось присоединиться к стайке веселых подружек, поиграть с ними в прятки, поплавать наперегонки или просто попутешествовать по морскому дну… Но ее никогда не звали. Подружки просто не замечали ее. А от своей застенчивости она боялась подойти и заговорить сама. Ей казалось, что раз она такая некрасивая, то ее обязательно прогонят. Представляете, как было одиноко и тяжело маленькой, маленькой Рыбке в таком огромном-огромном море?
И вот однажды ей стало настолько грустно и тоскливо, что она вдруг перестала различать цвета. Она перестала видеть красоту, которая ее окружала. Ничто не радовало ее, ничто не интересовало. Это великолепное синее-синее Море стало казаться ей обычной большой серой лужей, в которой живут и плавают такие же серые и бледные стаи рыб. И меньше всего на свете ей хотелось с ними разговаривать..:
И решила эта Рыбка уплыть туда, где она ничего этого больше не увидит. Она плыла очень долго и увидела пещеру. Нырнув внутрь, Рыбка оказалась в полной темноте, но почему-то ей совсем не стало от этого лучше и от отчаяния она заплакала.
Вдруг она услышала чей-то ласковый голос.
— Почему ты плачешь? — спросил он.
— Потому что мне одиноко,- ответила Рыбка.
— А почему тебе одиноко?
— Потому, что никто не хочет играть со мной, и еще потому, что я не могу смотреть на такое серое некрасивое Море. Лучше уж не видеть его совсем.
— Серое некрасивое Море? -переспросил голос.- О каком море ты говоришь? Некрасивых морей не бывает, а наше Море вообще самое красивое на свете. По крайней мере, мне так кажется.
Тут наша Рыбка вдруг подумала, что за последнее время это первое существо, которое с ней охотно разговаривает. Она сразу перестала плакать.
— А почему же ты тогда сидишь в этой пещере? — спросила Рыбка.
— Потому что иногда просто хочется побыть одному. Но я ни за что не останусь здесь навсегда. Жизнь слишком интересна и прекрасна, чтобы прятаться от нее. Ты говорила, что с тобой никто не играет? Почему? — спросил голос.
— Потому что я серая и некрасивая и никто меня не замечает,- ответила Рыбка.
— Но это неправда. На самом деле ты просто очаровательная и с тобой очень интересно!
— Откуда ты знаешь? — удивилась Рыбка.
— Не знаю, но именно такой ты мне и кажешься. А давай с тобой дружить? — вдруг спросил голос.
Рыбка растерялась от неожиданности — ей никто никогда не говорил таких слов.
— Давай… А ты кто? — спросила она.
— Я — такая же маленькая рыбка, как и ты.
— И ты счастлива?
— Да, очень,- отвечала маленькая рыбка.- Давай выплывем из пещеры.
— Давай,- согласилась Рыбка.
Когда они выплыли из пещеры, то, наконец, увидели друг друга.
Новый знакомый нашей рыбки оказался серым сомиком, но он почему-то показался ей очень симпатичным. Ей и в голову не пришло бы назвать его обычным и неинтересным. Она с любопытством разглядывала его.
— Почему ты говорила, что некрасивая? — в свою очередь удивился Сомик.- Смотри!
Он подплыл к какому-то стеклянному кусочку на дне. Наша рыбка взглянула туда и… не поверила своим глазам. Оттуда на нее смотрела чудесная, очень изящная, с необыкновенной серебристой чешуей рыбка.
— Неужели… неужели это я? — не могла поверить Рыбка.
— Конечно, ты. Просто раньше ты этого не замечала, не хотела замечать. Природа не создает ничего серого и некрасивого. Главное — хотеть видеть эту красоту и тогда ты обязательно ее увидишь,- отвечал Сомик.
Наша Рыбка счастливо улыбнулась, оглянулась и…замерла: Море вдруг опять вспыхнуло всеми цветами радуги. Оно сияло и переливалось. Таким красивым Рыбка его еще никогда не видела.
— Спасибо, спасибо тебе, Сомик! — воскликнула она.- Слушай, а давай пойдем гулять?! Я могу показать тебе много интересного, чего ты еще точно не видел!
— Конечно, пойдем! — с радостью согласился Сомик. И они поплыли прочь от темной пещеры. И не было во всем огромном синем-синем Море более счастливых существ, чем две эти маленькие рыбки.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

От чего страдала маленькая Рыбка? Ты ее понимаешь? Расскажи, что она чувствовала?

Почему Рыбка не видела свою красоту и красоту окружающего мира?

За что Рыбка сказала сомику «спасибо «? Как помог ей сомик?

Не забывайте, что до 17 июля идёт приём сказок в летний морской этап сказочного проекта . Если честно, то я очень переживаю, что пока практически нет сказок. Ведь и ! Но, лето есть лето. Пока даже и не знаю, как быть.

Сказки для проекта не обязательно должны быть сложными и полными приключений. Это может быть такая вот простая сказка, как у меня.

Сказка про кораблик, который не послушался маму

В одной тихой бухточке жил-был маленький кораблик со своей мамой. Каждое утро маленький кораблик отправлялся на прогулку. Он плыл мимо маяка, мимо одинокой скалы, за жемчужный остров, к русалочьей глубине, а потом возвращался домой.

Каждое утро мама предупреждала маленький кораблик не заплывать дальше русалочьей глубины, так как там начинаются невидимые подводные рифы. Кораблик всегда обещал маме не делать этого, хотя в душе ему очень, ну очень хотелось поплыть дальше и посмотреть, что там есть интересного.

И вот как-то утром маленький кораблик попрощался с мамой и отправился на прогулку.

— Помни, маленький кораблик, не заплывай за русалочью глубину! – напутствовала его мама.

— Конечно, мамочка! – ответил маленький кораблик.

Как и всегда, в то утро он поплыл мимо маяка, мимо одинокой скалы, за жемчужный остров, к русалочьей глубине, но потом не повернул назад, а двинулся дальше. Он решил, что будет очень осторожен и не напорется на риф. Тем более, что погода была прекрасная, вода спокойная и прозрачная, было видно, как разноцветные маленькие рыбки шныряли на дне между камней.

Плыл кораблик, плыл, любовался морем, голубым небом и чайками, которые летали под облаками. Совсем забыл кораблик про осторожность и, к сожалению, напоролся на подводный риф. Риф пробил небольшую дыру в обшивке кораблики, и туда стала затекать вода.

— Помогите, помогите! – принялся звать на помощь кораблик, хотя никого кроме чаек не было вокруг. Да и те слишком высоко.

Но кораблику повезло, было так тихо и безветренно, что чайки услышали его и спустились.

— Как же быть?! Что же делать?! – закричали они. – Мы такие маленькие и слабые по сравнение с тобой, что не сможем тебе помочь.

Тут в голову самой большой и мудрой чайке пришла идея.

— Я скоро вернусь! — сказала она, и быстро скрылась в дали.

Через несколько минут чайка вернулась, а следом за ней по морю, ловко лавирую между рифами, несмотря на свой размер, плыл кит. Как обрадовался кораблик!

— Кто здесь попал в беду? – фыркнул кит.

Кит велел чайкам показывать путь, а сам стал толкать кораблик своим огромным носом. Они доплыли до русалочьей глубины, затем до жемчужного острова минули одинокую скалу, а увидели перед собой маяк. А рядом с маяком их уже ждала мама корабль. Она очень волновалась, что маленького кораблика всё ещё нет, и уже собиралась плыть на поиски.

Как только мама корабль увидела маленький кораблик, кита и чаек, то она сразу поняла, что произошло. Она не стала ругать своего непослушного сыночка, так как видела, что он и сам напуган и теперь больше никогда не ослушается её.

Уже скоро мама корабль и маленький кораблик были в своей уютной бухточке. Поблагодарив кита и чаек, они сразу же послали за мастером, который залатал дыру в обшивке кораблика. Через несколько дней маленький кораблик уже снова мог отправиться на прогулку, но теперь он хорошо помнил мамин совет, и больше никогда не заплывал так далеко.

Мария Шкурина

P.S. Рассказала я сказку, а Сонечка мне говорит: «Если честно, то я бы тоже так поступила, как кораблик, не послушала маму». Хорошо, что хоть честно)))

По морю плыл кораблик. Обычный такой кораблик – с белыми парусами, якорем, кормой и трюмом, ну и вообще всем, что полагается иметь приличным кораблям.

И плавать бы ему, конечно, как всем остальным. Но кораблик был маленький, несмышленый совсем. Непонятно даже, кто его такого выпустил-то в открытое море. Поэтому как-то раз захотелось ему поиграть в подводную лодку. Нырнул он мачтой вниз и поплыл, как заправская субмарина. Плывет себе, фырчит, барахтается, пузыри пускает – все как надо. Плыл так, плыл, да и сам не заметил, как доплыл до той стороны мира.

А с той стороны мира все так страшно и непонятно, что просто жуть. Буря бушует, с громом и молниями. Ветер так свищет, что того и гляди подхватит кораблик и унесет его куда-нибудь на скалы, да так что одни только щепки и останутся. Тем более что кораблик-то маленький, разбить его проще простого.

Испугался кораблик, нырнул снова на дно. Решил спрятаться и переждать некоторое время – вдруг на той стороне мира погода переменится. Залег он на дно да и уснул – еще бы, утомился бедняжка от всех переживаний. Ведь на ту сторону мира заплыть – это вам не просто так, на такое не каждый решится.

И вот спит себе кораблик и видит, что никакой он будто бы не кораблик, а большая белая птица. И летит эта птица высоко-высоко над водой – так плавно, так красиво и стремительно, что кораблик ей (то есть собой) просто не мог не залюбоваться.

А потом кораблик проснулся. И решил выглянуть – как там погода наверху. Высунул краешек мачты на поверхность – а там без изменений. На той стороне мира, если хотите знать, вообще всегда такая погода. Взгрустнул было кораблик, но тут вспомнил свой сон. И подумалось ему – а что если попытаться взлететь, как та птица? Кораблик был совсем молоденький и оттого бесстрашный (он только крыс боялся). И вот он поднял все паруса, собрался духом – и вынырнул.

Ветер тут же подхватил его и закружил. Странно, - только и успел подумать кораблик, - это совсем не так как во сне. В этот момент его тоненькая мачта жалобно хрустнула и переломилась пополам. А вскоре и паруса, его красивые белые паруса превратились в клочья. А когда ветру наскучила новая игрушка, он швырнул ее на скалы и полетел дальше. И от кораблика остались одни щепки.

В тот же вечер на этой стороне мира пьяный боцман одного из судов выхватил револьвер из-за пояса и застрелил альбатроса, приняв его за привидение своей покойной матушки, божье ей царствие. Птица издала протяжный пронзительный крик, похожий на скрежет, и рухнула вниз. Боцман перекрестился и пошел пить дальше. А волны сомкнулись, и уже невозможно было различить – что это белеет, тело птицы или пена морская.

В. Г. Квашин

Сначала море пустое было. Только Хозяин моря с женой на дне жили. Хозяин моря все море обустраивал: то мель какую-нибудь сделает, то остров, то течение выдумает. А жена все сидит и сидит. Однажды жена говорит:
- Скучно мне. Ты все что-то делаешь, выдумываешь, а мне и заняться нечем.
Подумал Хозяин моря и решил жене подарок сделать. Создал рыб.
- Вот тебе рыбы. Будешь Хозяйкой рыб. Паси их, ухаживай, разводи, каких захочешь. Все веселее будет.

Обрадовалась жена, стала рыбами заниматься. Через три дня говорит:
- Ты рыб выдумал. А как я их разводить буду, если им есть нечего.
- И правда, забыл я об этом, - отвечает Хозяин моря.
Подумал и создал рачков мелких, крабов, ракушек, водорослей разных на дно насадил.
- Пусть рыбы этим питаются.

Жена довольна осталась, пошла рыб разводить. Прошло немного времени, жена опять мужа спрашивает:
- Ты рачков разных сделал, а они-то что есть будут?
Подумал Хозяин моря - и правда, промашка вышла. Посмотрел - рачков на дне видимо-невидимо. Решил сразу всех накормить, придумал китов и тюленей.
- Пусть рачки китов и тюленей едят, когда те умрут и на дно упадут. Эти звери большие, на всех рачков хватит!

Через некоторое время Хозяйка рыб опять к мужу пришла.
- Чем ты опять недовольна? - спрашивает Хозяин моря. - Я рыб тебе создал, корм для них - рачков всяких сделал, для рачков корм придумал - пусть мертвых китов поедают. Что тебе еще не хватает?
- Ты все хорошо придумал, - говорит жена. - Только чем же будут питаться эти огромные киты и тюлени?
Задумался Хозяин моря. Действительно, китам, тюленям есть нечего. Еще других зверей создавать нельзя - селить некуда, и так море уже полное всякой живности. Думал он, думал и придумал.
- Пусть киты едят рачков, тюлени - рыбу, рыба - рачков, водоросли и ракушки, а рачки разные пусть едят мертвых китов, тюленей и рыб. Так все сытыми будут.
- Какой ты умный! - сказала Хозяйка рыб. - Не зря ты - Хозяин моря! Теперь для всех еда в море есть.

Жили-были старик да старуха. У них было три сына — два старших умниками слыли, а младшего все дурачком звали. Старших старуха любила — одевала чисто, кормила вкусно. А младший в дырявой рубашке ходил, черную корку жевал.
— Ему, дурачку, все равно: он ничего не смыслит, ничего не понимает!

Вот однажды дошла до той деревни весть: кто построит царю корабль, чтоб и по морям ходил и под облаками летал, — за того царь свою дочку выдаст. Решили старшие братья счастья попытать.
— Отпустите нас, батюшка и матушка! Авось который-нибудь из нас царским зятем станет!

Снарядила мать старших сыновей, напекла им в дорогу пирогов белых, нажарила-наварила курятины да гусятины:
— Ступайте, сыночки!

Отправились братья в лес, стали деревья рубить да пилить. Много нарубили-напилили. А что дальше делать — не знают. Стали они спорить да браниться, того и гляди, друг дружке в волосы вцепятся.
Подошел тут к ним старичок и спрашивает:
— Из-за чего у вас, молодцы, спор да брань? Может, и я вам какое слово на пользу скажу?

Накинулись оба брата на старичка — слушать его не стали, нехорошими словами обругали и прочь прогнали. Ушел старичок.
Поругались еще братья, съели все свои припасы, что им мать дала, и возвратились домой ни с чем… Как пришли они, начал проситься младший:
— Отпустите теперь меня!

Стали мать и отец отговаривать его да удерживать:
— Куда тебе, дурню, — тебя волки по дороге съедят!
А дурень знай свое твердит:
— Отпустите — пойду, и не отпустите — пойду!

Видят мать и отец — никак с ним не сладишь. Дали ему на дорогу краюху черного сухого хлеба и выпроводили вон из дому.
Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.

Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок.
— Здравствуй, — говорит, — дитятко!
— Здравствуй, дедушка!
— Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил?
— А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.
— А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь.
— Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты кстати пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне что и присоветуешь. Старичок говорит:
— Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!

И показал, как надо обтесывать.
Послушался дурень старичка — обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!
— Теперь, — говорит старичок, — обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!

Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает. Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит:
— Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.
— Эх, дедушка, — говорит дурень, — для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая. А тебя-то чем угостить? Ты небось не угрызешь мое угощение?
— А ну-ка, дитятко, — говорит старичок, — дай сюда свою краюху!

Дурень подал ему краюху. Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит:
— Не такая уж черствая твоя краюха!
И подал ее — дурню. Взял дурень краюху — глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай.
Как поели они, старик и говорит:
— Ну, теперь станем паруса прилаживать!

И достал из-за пазухи кусок холста. Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает — и паруса готовы, прилажены.
— Садись теперь в свой корабль, — говорит старичок, — и лети, куда тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!
Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих…

Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек — ухом к сырой земле припал. Спустился он и говорит:
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты делаешь?
— Слушаю я, что на том конце земли делается.
— А что же там делается, дядюшка?
— Поют-заливаются там пташки голосистые, одна другой лучше!
— Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вместе.

Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели, видят — идет по дороге человек, идет на одной ноге, а другая нога к уху привязана.
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты на одной ноге скачешь?
— Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
— Вот ты какой быстрый! Садись к нам.

Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь — стоит человек с ружьем, целится. А во что целится — неведомо.
— Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься — ни зверя, ни птицы кругом не видно.
— Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
— Садись с нами, полетим вместе!

Сел и Стреляло, и полетели все они дальше. Летели они, летели, и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
— Здорово, дядюшка! Куда идешь?
— Иду добывать хлеба себе на обед.
— На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
— Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
— Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.

Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
— Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
— Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
— Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
— Да этой воды мне всего на один глоточек станет. Подивился дурень, подивились его товарищи и говорит:
— Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше. Сколько летели — неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.
— Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
— А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
— Садись, дядюшка, с нами!

И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
— Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
— В село.
— А разве в селе мало соломы?
— Соломы много, а такой нету.
— Какая же она у тебя?
— А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето — и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
— Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!

Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому дворцу. Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
— Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел — какие заморские царевичи и королевичи?
Слуги побежали к кораблю и видят — сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:
— Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость — мужики простые.

Что прикажешь с ними делать? «За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, — думает царь. — Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных — князей да бояр:
— Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
— Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
— Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!

Задумался дурень:
— Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.
— А я на что? — говорит Скороход. — Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу — успею к сроку возвратиться!»
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал…
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.

Загоревали все на летучем корабле — не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
— Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
— А вот я его сейчас разбужу! — говорит Стреляло. Схватил он «свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди — прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
— Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
— Получайте!

Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
— А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой — петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.
Досадно стало царю.
— Ну, — говорит он дурню, — эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
— Да я и одного хлеба за целый день не съем!
— А я на что? — говорит Объедало. — Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!

Велел дурень сказать царю:
— Тащите быков и хлебы. Будет есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено. Объедало давай быков поедать — одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
— Давайте еще! — кричит Объедало. — Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
— Теперь, — говорит он, — новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорока ведер.
— Да я и одного ведра не выпью, — говорит дурень своим сватам.
— Эка печаль! — отвечает Опивало. — Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!

Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет — ведро и пусто.
— Что это вы мне ведрами подносите? — говорит Опивало. — Этак мы целый день проканителимся!
Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку — и та откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
— Нет ли, — спрашивает, — еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло!
Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.
— Ладно, — говорит, — Выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню. А баня-то была вся чугунная.

Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти.
— Как буду мыться? — говорит дурень. — Сгорю заживо.
— Не печалься, — отвечает Холодило. — Я с тобой пойду!
Побежал он к царю, спрашивает:
— Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!

Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!»
Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там. А Холодила разбросал в бане солому — и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла.
Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.
— Эх, вы, — говорит дурень, — да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!

Побежали слуги к царю. Доложили: так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться.
Думал-думал и приказал ему:
— Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь — выдам за тебя дочку. Не выставишь — вон прогоню!
А у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он выполнить не сможет. Тугто мы его и выгоним в шею!»

Услышал дурень царский приказ — говорит своим сватам:
— Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два… А теперь что делать будем?
— Эх, ты, нашел о чем печалиться! — говорит старичок с хворостом. — Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи — будет ему войско!

Пришел дурень к царю.
— Выполню, — говорит, — твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь — на себя пеняй!
Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско — и пешее, и конное, и с пушками. Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют… Дурень впереди стал, к царскому дворцу войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.

Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.

Говорит дурень царю:
— Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!
Прогнал он царя и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился.
— Царевна — девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.