Гибель корабля черный принц. Крымская война.Тайна «Черного Принца

Что такое ЭПРОН? Задайте сейчас кому-нибудь такой вопрос — и вряд ли получите вразумительный ответ. А в 1930-х эта звучная аббревиатура была у всех на слуху: об ЭПРОН — Экспедиции подводных работ особого назначения — писали статьи и книги, снимали фильмы. Появление этой романтической организации (окончательно официальный статус она получила в декабре 1923-го) было связано с Черным морем и кораблями, затонувшими у крымских берегов.

Если быть точными, то поначалу речь шла не обо всех кораблях, а об одном-единственном легендарном судне — британском фрегате «Черный принц». Во время Крымской войны он затонул под Балаклавой вместе с другими кораблями соединенной эскадры, разбитыми о прибрежные скалы во время небывалого по силе урагана. С тех пор «Черный принц» не давал покоя искателям морских кладов: считалось, что, помимо продовольствия и обмундирования, он вез не то 200, а не то и вовсе 500 тысяч фунтов стерлингов золотом. И ушел на дно вместе с этим драгоценным грузом. Золотые монеты якобы были насыпаны в бочки, почему и должны были бы в целости и сохранности покоиться где-то на дне Балаклавской бухты, дожидаясь того счастливчика, который их найдет. А искали многие, не только российские подданные, но и французы, норвежцы, американцы. Больше всех повезло итальянским водолазам, исследовавшим дно бухты в начале XX века. Инженер Джузеппе Рестуччи привез с собой специальный глубоководный скафандр собственной конструкции — толстостенный медный ящик с тремя иллюминаторами и отверстиями для рук, опускавшийся вниз на прочном стальном тросе. С его помощью итальянцы обнаружили разбитый корпус корабля. Затонувшее судно было тщательно исследовано. Среди трофеев оказались подзорная труба, винтовка, ящик с пулями. А вот золота найти не удалось. Итальянцы еще несколько раз приезжали в Балаклаву, но успеха так и не добились. Первая мировая война и революция надолго приостановили охоту за сокровищами «Черного принца». Но в начале 20-х об этом заговорили вновь.

В 1923-м году из Севастополя в Москву приехал инженер Владимир Языков, одержимый энтузиаст-кладоискатель, еще с 1908 года безрезультатно хлопотавший о разрешении организовать работы по подъему «Черного принца». В Москве со своей идеей он сначала обратился в Реввоенсовет и к командующему Военно-морскими силами. Но ни там, ни там предложением севастопольского инженера не заинтересовались. И тогда он отправился в ОГПУ, к начальнику особого отдела Генриху Ягоде. Рассказ Языкова о золотых монетах на дне Балаклавской бухты показался Ягоде убедительным — и работа закипела.

Был отдан приказ о создании ЭПРОН и утверждении ее первого штата: на должность начальника ЭПРОН назначили Языкова, комиссаром (руководителем от ОГПУ) стал Лев Захаров-Мейер. Также в первоначальный состав ЭПРОН вошли несколько инженеров, водолазный специалист, врач, командир катера и бухгалтер. Главной задачей этой немногочисленной команды была организация «наилучших условий работы для экспедиции за золотом».

Прежде всего необходимо было построить аппарат (или, как его тогда называли, снаряд) для спуска на большую глубину. Проект снаряда разработал вошедший в состав ЭПРОН инженер Даниленко. Придуманное им устройство могло погружаться довольно глубоко, было рассчитано на трех человек, снабжено телефоном, прожектором и механическим манипулятором для захвата различных грузов. Корпус снаряда был сделан из стали и весил более 10 тонн.

К началу лета 1923-го снаряд был готов, до конца лета команда ЭПРОН занималась поисками точного местонахождения «Черного принца» в Балаклавской бухте: работали военные тральщики, дно обследовалось металлоискателями, гидроплан и аэростат проводили фотосъемку грунта.

Перед спуском на снаряде Даниленко. 1923 г.
В сентябре снаряд Даниленко, в котором находились сам конструктор и инженер, впервые опустился на дно. Затем состоялось еще два спуска — на 95 и 123 м. На тот момент это были мировые рекорды погружения! Начались регулярные морские работы — метр за метром, день за днем, месяц за месяцем эпроновцы обследовали дно Балаклавской бухты. Поиски продолжались более года, удалось обнаружить части корабля, разбросанные на морском дне, их очистили от грунта и ила, осмотрели буквально по сантиметру — но ни одной золотой монеты так и не было найдено. Руководство ОГПУ поняло, что дальнейшие поиски золота бесполезны, и в декабре 1924 года всякие работы в этом направлении было решено прекратить. За это время члены ЭПРОН обнаружили кладбище погибших английских кораблей, подняли много корабельных обломков, якорей и в дальнейшем продолжили заниматься поиском и подъемом затонувших судов.

Что же касается золота «Черного принца», то эта загадка до сих пор не разрешена. По одной из существующих версий, его не смогли найти по очень простой причине: в далеком 1854-м «Черный принц» вез в Балаклаву все что угодно, но только не золото, и все рассказы о его драгоценном грузе — не более чем вымысел...

Между прочим

Знаменитый корабль на самом деле назывался просто Prince («Принц»). «Черным принцем» его окрестили журналисты — видимо за то, что многие разорились на поисках его мифического золота, не один человек погиб. Под именем «Черный принц» фрегат и вошел в историю.

Татьяна Шевченко, «

Поиски сокровищ, которые затонули вместе с легендарным фрегатом в Балаклавской бухте, начались еще в XIX веке – и продолжаются до сих пор

Эта история за полтора века обросла множеством легенд и домыслов. А начиналось все прозаично. Шел 1854 год - разгар Крымской войны. Англичане подготовились к этой войне со всей свойственной им тщательностью. 14 сентября из Лондона в Крым вышел транспортный фрегат HMS Prince (корабль Ее Величества, вошедший в историю также как «Черный принц») он вез теплые вещи для солдат и офицеров. Заботливое английское правительство набило трюмы парусно-винтового судна шерстяными носками и рубахами, тулупами и спальными мешками, кальсонами и меховыми сапогами.

Но главное - «Принц» должен был доставить к берегам Балаклавы денежное довольствие для английских воинов. Судно прибыло к месту назначения спустя два месяца после отплытия - к середине ноября. Неожиданно налетел мощный ураган, потопивший у прибрежных скал три десятка кораблей. Не избежал этой участи и «Принц».

«На морской простор, роняя золотые сундуки...»

Участники английской военной экспедиции, с нетерпением ждавшие теплого обмундирования, восприняли весть о гибели «Принца» с ужасом: пришли настоящие холода, солдаты и офицеры страдали от обморожений.

Но шумиха в прессе поднялась даже не из-за теплых одеял и кальсон: журналисты вовсю трубили о том, что у крымских берегов затонули бочонки с золотыми и серебряными монетами. Сначала называлась сумма 200 000 фунтов стерлингов. Потом стали поговаривать о миллионе, затем сумма лежащих на дне сокровищ увеличилась до 60 миллионов, - видимо, сработала фантазия журналистов и обывателей.

Корабль вскоре стали называть «Черным принцем» - это звучало более романтично и намекало на незавидную судьбу полутора сотен утонувших моряков. В газетных сообщениях постоянно повторялись сведения о лежащих на дне Черного моря бочонках с несметными сокровищами.

После окончания Крымской войны в Балаклавскую бухту бросились кладоискатели. Они приезжали из Германии, Италии, Норвегии и даже Америки: всем хотелось отыскать клад, ведь, если судно разбилось о прибрежные скалы, значит, сокровища должны находиться, по логике, не так уж далеко от берега, на сравнительно небольшой глубине. Однако оборудование в 1860-1870-х годах было слишком примитивным: с его помощью невозможно было достичь дна.

Даже самые совершенные на тот момент скафандры - французские - давали водолазам возможность оставаться под водой не более нескольких минут. Все, что удалось найти, - остатки деревянных судов, а «Принц» имел металлический корпус.

Русские поисковики подключились позже всех - в 1896 году, но и им не удалось ничего обнаружить. Через некоторое время русское правительство запретило продолжать поисковые работы в Балаклавской бухте, мотивируя запрет тем, что водолазы мешают проводить морские маневры.

После Гражданской войны, в 20-х годах ХХ века, поиски продолжились.

Фото pxhere.com

Шел 1923 год. Советская Россия жестоко страдала от голода. Чтобы спасти людей - а в то время погибали от голода целые деревни, хуже всего приходилось детям, - необходимы были продукты и деньги, много денег. Тогда-то и возникла вновь надежда на сокровища, затонувшие у берегов Балаклавы.

В ГПУ пришел судовой инженер, севастополец Владимир Языков . Он заявил, что изобрел способ, с помощью которого можно поднять золото и спасти страну. Немедленно была организована экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН).

Ее участникам было поручено искать не только золото «Черного принца» - в 1918 году у берегов Новороссийска были затоплены русские корабли, на эту меру моряки пошли ради того, чтобы не отдавать их в руки неприятеля. Сконструировали остроумный глубоководный аппарат, посредством которого надеялись обследовать дно.

Поиски, казалось, находились на верном пути - был найден металлический фрагмент корпуса. Решили, что это - часть «Принца», ведь, как были уверены эпроновцы, «Принц» был единственным металлическим кораблем среди множества деревянных. Но экспедицию ожидало разочарование - выяснилось, что из металла были изготовлены и корпуса других кораблей, так что найденный фрагмент мог принадлежать любому судну.

Впрочем, поговаривают, что гэпэушники все-таки стали обладателями сокровищ, только ход операции был строго засекречен, все бумаги касательно ЭПРОНа - уничтожены, а участники поисковых работ - разведены по разным проектам с таким расчетом, чтобы они больше никогда не пересекались друг с другом.

А может быть, англичане?

Чтобы граждане выбросили из головы мечты разжиться затонувшими сокровищами, в Советском Союзе принялись настойчиво распространять версию о том, что золото и серебро «Принца» давно осело в карманах английской интендантской службы: мол, драгоценный груз разделили между собой чиновники-коррупционеры, и он попросту не дошел до Балаклавской бухты. Такое развитие событий преподносилось как единственно верное, об этом писали в научно-популярных журналах и рассказывали в радиопередачах.

В конце 1990-х была предпринята очередная экспедиция по поиску золотого запаса «Черного принца». Как рассказывал руководивший ею капитан 1 ранга Виктор Коржов , никакого золота обнаружить не удалось. Зато выяснилось, что у корабля была буквально вырезана середина. Это стало косвенным подтверждением версии, выдвинутой ранее японцами (они предприняли глобальную экспедицию в 1927 году): эпроновцы нашли бочонки с золотом – и, чтобы поднять их на поверхность, вырезали часть корабля. Деньги потратили на нужды Страны Советов. Но точных доказательств, что золото оказалось именно в руках у чекистов, так и не нашли.

Загадка бочонков с золотом до сих пор не разгадана. Возможно, никаких сокровищ на дне Балаклавской бухты давно нет, а может быть - никогда и не было, если верить версии с жуликоватыми английскими интендантами. Впрочем, некоторые любители до сих пор не оставляют попыток достать клад со дна морского.

Крым - настоящий полуостров сокровищ. Частые миграции и многочисленные войны привели к тому, что здесь повсюду - в земле, в горах, в море можно наткнуться на клад. Один из них покоится на дне Балаклавской бухты, где 14 ноября 1854 года потерпел крушение английский парусно-винтовой фрегат «Принц». С тех пор уже более полутора столетий британское золото заставляет кладоискателей беспокоиться, спорить и надеяться.

Во время Крымской войны английское правительство зафрахтовало для перевозки людей и амуниции более двухсот торговых судов, принадлежавших частным европейским компаниям. Осенью 1854 года фрегат «Принц» в числе прочих отправился из Туманного Альбиона к далекому Южному берегу Крыма.

Корабли перевозили зимнюю одежду, оружие, провиант, медикаменты и прочий груз, который позволил бы союзникам продолжать военные действия в зимних условиях.

8 ноября суда бросили якоря на рейде в Балаклавской бухте. Погода и до того не радовала, а 14 ноября море разволновалось не на шутку. По небу поползли черные тучи, солнце скрылось, налетел ветер, и началась такая буря, какой давно никто не видел.

Корабли как щепки бросало из стороны в сторону. Мощный ливень, сопровождаемый градом величиной с яйцо, перешел в сильный снегопад. Якоря не держали. Очевидец, наблюдавший эту бурю вблизи Балаклавы, писал:

Воздух был буквально наполнен одеялами, фуражками, шинелями, сюртуками и даже столами и стульями. Макинтоши, каучуковая посуда, постельное белье, палаточная парусина, кружась в воздухе, неслись по долине по направлению к Севастополю. Крыша с дома Раглана была сорвана и распластана по земле. Амбары и комиссариатские сараи были полностью разрушены и сровнены с землей.
Пятипудовые кипы спрессованного сена кружились на земле. Бочки с ромом катались по лагерю, подпрыгивая на камнях. Большие телеги, стоявшие невдалеке от нас, были опрокинуты, а люди и лошади, сбитые с ног, беспомощно катались по земле.
Большое стадо баранов бросилось по дороге в Севастополь и целиком погибло под ударами смерча, который вырвал из земли и разбросал целые ряды прекрасных высоких тополей, укрывавших взлелеявшее их балаклавское ущелье.

Казалось, сама природа ополчилась против союзных войск, пытавшихся в неравной борьбе сломить сопротивление обороны Севастополя. На прибрежных скалах Балаклавы нашли свою погибель 34 корабля. Под Евпаторией погибли 100-пушечный французский линкор «Генрих IV», 90-пушечный турецкий «Пеики-Мессерет» и 3 паровых корвета.

До этого страны-участницы антирусской коалиции еще никогда не несли таких потерь. Урон, причиненный ураганом, можно было приравнять к разгрому в крупном морском сражении. Кстати, все русские суда уцелели благодаря удачному расположению севастопольской бухты.

Потрясенный император Франции Наполеон III приказал ведущему астроному У. Леверье создать эффективную службу прогноза погоды. Спустя три месяца после шторма в Балаклаве появилась первая прогнозная карта - прообраз тех, что мы видим сегодня в новостях, а через год во Франции заработали тринадцать метеостанций.

Пока войска коалиции подсчитывали убытки, газеты писали о страшной трагедии на Черном море. 16 декабря 1854 года «Иллюстрейтед Лондон Ньюз» сообщала:

Среди грузов, принятых «Принцем», находились вещи: 36 700 пар шерстяных носков, 53 000 шерстяных рубах, 2 500 постовых тулупов, 16 000 простынь, 3 750 одеял. Кроме того, еще можно назвать число спальных мешков - 15 000 штук, шерстяных рубашек - 100 000, фланелевых кальсон - 90 000 пар, около 40 000 одеял и 40 000 непромокаемых шапок, 40 000 меховых пальто и 120 000 пар сапог.

Людские потери тоже были колоссальными - около 1 500 человек. Только на одном «Принце» недосчитались 500 солдат. Потери были столь огромны, что английское правительство предпочло утаить от своих подданных их подлинный масштаб.

О ценном грузе, что находился на «Принце», до поры до времени широкая общественность даже не догадывалась. Но, как говорится, слухами земля полнится. Еще не закончилась Крымская кампания, как в прессе стали появляться сообщения, будто вместе с «Принцем» пошел на дно некий ценный груз.

Оказывается, наряду с прозаическими солдатскими кальсонами и носками на борту корабля находились деньги, предназначенные для выплаты жалованья британским военнослужащим в Крыму, - десятки бочонков, доверху наполненных золотыми монетами.

Правда, по поводу стоимости драгоценного груза сведения расходились: 200 тысяч фунтов, миллион фунтов, 500 тысяч франков. К концу ХIХ века в журнальных и газетных публикациях чаще всего фигурировала цифра в 60 миллионов франков.

Кстати, к этому же времени любопытная метаморфоза произошла с названием затонувшего судна. Вездесущие журналисты в порядке личной инициативы прибавили к слову «принц» интригующий эпитет «черный». С тех пор знаменитый корабль стал носить имя, которое он никогда не носил.

Слухи о несметных сокровищах, покоящихся на дне Черного моря, очень скоро привлекли в Балаклаву предприимчивых кладоискателей. Только во второй половине ХIХ века здесь побывали экспедиции из США, Германии и Норвегии.

Во Франции в 1875 году специально для поисков британского золота было образовано акционерное общество с довольно крупным основным капиталом. Однако кладоискатели терпели одну неудачу за другой. Никто не мог отыскать не только золото, но даже и сам затонувший корабль. Впрочем, водолазная техника того времени оставляла желать лучшего.

Только в начале XX века итальянцы совершили прорыв и создали специальный глубоководный скафандр - толстостенный медный ящик с тремя иллюминаторами и отверстиями для рук, опускавшийся вниз на прочном стальном тросе.

С его помощью итальянские водолазы обнаружили разбитый корпус железного корабля. После тщательного обследования судна итальянцы обогатились подзорной трубой, винтовкой, ящиком с пулями и множеством разной мелочевки.

Якоря и цепи, поднятые с места крушения английских судов

Поиски золота возобновились в 1922 году, когда на дне у входа в Балаклавскую бухту один из местных ныряльщиков нашел несколько золотых монет. А в начале 1923 года в Москве в Объединенном главном политическом управлении (ОГПУ) появился инженер В. Языков.

Пятнадцать лет он собирал по крупицам сведения о «Принце», оббил немало порогов с просьбой организовать экспедицию, но, как ни странно, поддержку нашел лишь у чекистов. Вскоре на Лубянке подписали приказ о создании экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) при Особом отделе ОГПУ СССР.

Чекисты с энтузиазмом стали готовиться к поиску сокровищ. За постройкой глубоководного аппарата лично следил Генрих Ягода. Конструкция на трех человек, снабженная телефоном, прожектором и механическим манипулятором для захвата грузов была изготовлена за три месяца. Куда сложнее оказалось собрать информацию о «Черном принце» и его грузе: англичане и итальянцы упорно отмалчивались.

На свой страх и риск осенью 1923 года ЭПРОН приступил к работам в Балаклавской бухте. 2 и 9 сентября глубоководный аппарат спустили на дно, где было обнаружено множество корабельных обломков, но отыскать хоть что-то похожее на английский фрегат не удалось.

Перед погружением, 1923

И все же чекисты не сдавались. Наконец, в октябре 1924-го им улыбнулась удача - они отыскали паровой котел. После этого принялись за работу с удвоенной энергией, но кроме ручной гранаты, рукомойника и прочей ерунды ничего не нашли.

В декабре 1924 года работы пришлось свернуть. Средства - 100 тысяч рублей не окупились. Но нет худа без добра. Вскоре английским золотом заинтересовалась японская водолазная компания «Синкай когиоссио лимитед». Японцы пообещали ЭПРОНу 110 тысяч рублей за поиски на затонувшем корабле и 60 процентов золота, которое предполагалось поднять с «Черного Принца».

Помимо этого, они обещали обучить советских водолазов премудростям своего ремесла и передать эпроновцам образцы японского водолазного снаряжения. Чекисты сочли условия приемлемыми и подписали контракт. Летом 1927 года японцы прибыли в Балаклаву.

Ежедневно на дно спускались 12 водолазов и ныряльщиков. Наконец, они освободили корабль от завалов, но тут их ждало разочарование. Если остатки носовой и кормовой частей корпуса судна вырисовывались довольно отчетливо, то средняя часть (где могло быть золото) как сквозь землю провалилась.

Трофей японцев оказался более чем скромным: ржавый замок, галоша, две вилки, ложка, втулка от колеса, несколько подков. Наконец, их труды были вознаграждены - они подняли на поверхность английский соверен чеканки 1821 года. Затем нашлось еще четыре таких же монеты и больше ничего. С тех пор неунывающие оптимисты прочесывают дно Балаклавской бухты, но золото в руки никому не дается.

Использованы материалы статьи Любови Шаровой, журнал «Ступени», №1, 2015

Тень легендарного «Черного Принца» уже не раз вставала со страниц отечественной литературы. О «Черном Принце» писали А.И. Куприн, С.Н. Сергеев;Ценский, М. Зощенко, Е.В. Тарле, Т. Бобрицкий и многие другие писатели.

…К началу Крымской войны английское правительство зафрахтовало для перевозки войск и амуниции в Крым более двухсот торговых судов, принадлежавших частным компаниям. Среди них был парусно‑винтовой фрегат «Принц». 8 ноября 1854 года вместе с другими английскими кораблями он прибыл на внешний балаклавский рейд. Через пять дней над Крымским полуостровом пронесся юго‑восточный ураган невиданной силы. На прибрежных скалах Балаклавской бухты погибло тридцать четыре корабля. Эта участь постигла и «Принца».

Что же было на его борту? «Иллюстрейтед Лондон ньюз» писали 16 декабря 1854 года: «Среди грузов, принятых „Принцем“, находились вещи: 36700 пар шерстяных носков, 53000 шерстяных рубах, 2500 постовых тулупов, 16000 простынь, 3750 одеял. Кроме того, еще можно назвать число спальных мешков - 150000 штук, шерстяных рубашек - 100000, фланелевых кальсон - 90000 пар, около 40000 одеял и 40000 непромокаемых шапок, 40000 меховых пальто и 120000 пар сапог».

Еще не закончилась война, а по всему миру уже расползлись слухи, будто у берегов Крыма погиб английский паровой фрегат «Черный Принц» с грузом золота, предназначавшегося для выплаты жалованья войскам. Корабль, о котором идет речь, никогда не назывался «Черным Принцем». Название этого судна с момента, когда его спустили на воду на реке Темзе в Блэкуолле в 1853 году, было «Принц». Почему корабль стали называть «Черным Принцем», сказать трудно. Может быть, в романтическом эпитете «черный» повинны неутомимые охотники за его золотом или английские солдаты, не получившие очередного денежного довольствия?

Почти сразу же после заключения мира начались поиски останков «Черного Принца». Корабль искали одинаково безуспешно итальянцы, американцы, норвежцы, немцы. Примитивная водолазная техника тех времен не позволяла опуститься достаточно глубоко.

В 1875 году, когда уже был создан водолазный скафандр, во Франции учредили крупное акционерное общество с большим капиталом. Французские водолазы обшарили дно Балаклавской бухты и все подходы к ней. Нашли более десяти затонувших кораблей, но «Черного Принца» среди них не оказалось. Работы велись на огромной для конца прошлого века глубине - почти 40 саженей. Но даже самые сильные и выносливые водолазы могли находиться под водой лишь несколько минут…

Постепенно о «Черном Принце» начали распространяться легенды. Стоимость затонувшего с кораблем золота возросла до шестидесяти миллионов франков.

«Наше судоходство» писало в 1897 году: «Принц‑регент», громадный корабль английского флота, вез из Англии значительное количество серебряной монеты и 200000 фунтов стерлингов золотом для уплаты жалованья английским войскам в Крыму… Деньги, отправленные на этом корабле, были упакованы в бочки, почему и должны сохраниться в неприкосновенности…"

В 1896 году поисками занялся русский изобретатель Пластунов. Но и ему не повезло.

Самыми терпеливыми оказались итальянцы. Изобретатель глубоководного скафандра Джузеппе Растуччи возглавлял экспедицию в 1901 году. Через несколько недель после начала работ ему удалось найти железный корпус большого корабля. Итальянские водолазы подняли со дна металлический ящик со свинцовыми пулями, подзорную трубу, винтовку, якорь, куски железа и дерева. Но… ни одной монеты. Весной 1903 года итальянцы покинули Балаклаву, с тем чтобы через два года снова прибыть на место поисков. На этот раз, уже совсем в другом месте, они обнаружили еще один железный корабль. Никто до сих пор не знает, был ли это «Черный Принц» или какой‑либо другой корабль. Золота опять не нашли.

Однако мысль о сказочном кладе не давала покоя многим изобретателям, водолазам, инженерам. Министра торговли и промышленности России завалили письмами с предложениями поднять золото «Черного Принца». И снова ныряли итальянские водолазы на балаклавском рейде, и снова безрезультатно. В конце концов правительство царской России стало отказывать и своим, и иностранным золотоискателям, формально ссылаясь на то, что работы близ бухты стесняют деятельность Черноморской эскадры в районе Севастополя. Вскоре Первая мировая война прекратила ажиотаж вокруг «Черного Принца».

В 1922 году один ныряльщик‑любитель из Балаклавы достал со дна моря у входа в бухту несколько золотых монет. Так мир снова заинтересовался «Черным Принцем». Посыпались предложения одно другого фантастичнее. Один изобретатель из Феодосии утверждал, что «Черный Принц» наверняка лежит на дне в самой бухте. А раз так, надо всего лишь вход в бухту перекрыть плотиной, воду откачать и взять золото с корабля.

В 1923 году флотский инженер В.С. Языков пришел в ОГПУ и сообщил, что с 1908 года он подробно изучал обстоятельства гибели английской эскадры в шторм 14 ноября 1854 года, и что он готов тотчас же начать работы по поднятию драгоценностей. Свой энтузиазм он подкреплял толстой папкой документов по «Черному Принцу». В марте того же года было решено организовать экспедицию. Она получила название ЭПРОН - Экспедиция подводных работ особого назначения. Через несколько недель ЭПРОН приступил к подготовительным работам. Советский инженер Е.Г. Даниленко создал глубоководный аппарат, который позволял осматривать морское дно на глубине 80 саженей. Аппарат имел «механическую руку» и был оборудован прожектором, телефоном и системой аварийного подъема в случае обрыва троса. Экипаж аппарата состоял из трех человек, воздух подавался по резиновому гибкому шлангу.

Пока строился глубоководный аппарат Е.Г. Даниленко, специалисты ЭПРОНа разыскали и тщательно опросили старожилов Балаклавы - очевидцев шторма 14 ноября 1854 года. Но никто из них не мог указать точного места гибели «Принца». Как обычно, их показания оказывались крайне противоречивыми.

Наконец тральщики произвели промеры глубин, и весь предполагаемый район гибели «Принца» был разбит вехами на квадраты. В первых числах сентября 1923 года начали осмотр западных от входа в бухту подводных скал. Каждый день небольшой катерок типа «болиндер» спускал аппарат Даниленко для обследования очередного квадрата. Было обнаружено множество обломков деревянных кораблей: мачты, реи, куски шпангоутов, бимсов и бортов, сильно источенные морским червем, обросшие ракушками. Думали, что разыскать «Принца» среди этих обломков не особенно трудно: в исследовании инженера Языкова значилось, что «Принц» - единственный железный корабль из числа погибших.

Прошли весна, лето и осень 1924 года. Но «Принц» так и не был найден.

Утром 17 октября один из учеников Павловского обнаружил на морском дне недалеко от берега торчавший из грунта железный ящик странной формы. Он попробовал подвести под него строп, но безуспешно. Заинтересовавшись находкой, Павловский пригласил опытных водолазов. Вскоре подняли ящик на поверхность: это был весь изъеденный ржавчиной допотопный паровой котел кубической формы с чугунными дверцами и горловинами. Необычная находка заставила эпроновцев тщательно обследовать этот район. Под обломками скал, обрушившихся с береговых утесов, водолазы нашли разбросанные по всему дну останки большого железного корабля, наполовину занесенного песком.

За два месяца работ водолазы подняли со дна десятки кусков железа различной формы и величины, часть обшивки борта с тремя иллюминаторами, ручную гранату, медицинскую ступку из белого фарфора, несколько неразорвавшихся бомб, медные обручи от бочек, железный рукомойник, части паровой машины, почти сгнившую пачку госпитальных туфель, свинцовые пули. И опять - ни намека на золото…

Перед Новым годом в районе Балаклавы начались жестокие штормы, работы пришлось прекратить.

К этому времени поиски «неуловимого корабля» обошлись ЭПРОНу почти в 100 тысяч рублей. Как быть дальше: стоит ли продолжать работы? Мнения специалистов разделились. ЭПРОН не мог найти достоверных документов, подтверждавших наличие золота на «Принце». Запросили советское полпредство в Лондоне. Однако Британское адмиралтейство, ссылаясь на давность события, а также на законы, ограничивающие допуск иностранцев к архивам, ничего конкретного сообщить не смогло. ЭПРОН признал проведение дальнейших работ нецелесообразным.

Именно в это время советское правительство получило предложение японской водолазной фирмы «Синкай Когиоссио лимитед» поднять золото с «Принца». В те годы эта фирма считалась одной из самых известных и удачливых. Последним в ее «послужном списке» значился один английский корабль, затонувший в Средиземном море. Тогда японским водолазам удалось с сорокаметровой глубины достать сокровища на два миллиона рублей.

«Синкай Когиоссио лимитед» предлагала ЭПРОНу 110000 рублей за предварительные работы по розыску и обследованию «Принца», а также принимала на себя все дальнейшие расходы. Заключили договор. Поднятое золото должно было делиться между ЭПРОНом и фирмой в соотношении 60 и 40 процентов. Кроме того, японцы должны были ознакомить советских водолазов со своей глубоководной техникой и после окончания работ передать ЭПРОНу по одному экземпляру технического оборудования.

Летом 1927 года японцы (они рассчитывали без особого труда получить 800000 рублей золотом!) приступили к работе. Каждые сутки японские водолазы поднимали не менее двадцати каменных глыб весом по 500 пудов. Тысячепудовые куски скал оттаскивались в сторону с помощью паровых лебедок, установленных на баржах. Каждый день, сменяясь, работали 7 водолазов и 5 ныряльщиков.

5 сентября водолаз Ямомато нашел прилипшую к камню золотую монету - английский соверен чеканки 1821 года. После этого за два месяца ежедневного изнурительного труда водолазы обнаружили всего лишь четыре золотые монеты: английскую, французскую и две турецкие.

Поскольку к середине ноября 1927 года разбитый корабль был полностью «перемыт» и обследован, фирма прекратила работы в Балаклаве. Результаты ее подводных работ на «Принце» оказались такие: две вилки и ложка белого металла, кусок саперной лопаты, втулка от колеса, подковы, лошадиные кости, офицерская сабля, лопаточка для пирожных, замок, галоша с датой 1848, несколько кожаных подметок, огромное количество свинцовых пуль и т.д.

Перед отъездом из Балаклавы представители фирмы заявили, что корабль, на котором они проводили работы, по их мнению, был «Принцем». Однако, несмотря на самые тщательные поиски, им не удалось найти среднюю часть корабля. Оставшиеся части корпуса были сильно разрушены, причем разрушения носили явно искусственный характер. Это обстоятельство привело их к убеждению, что англичане, которые оставались в Балаклаве в течение восьми месяцев после кораблекрушения, подняли бочонки с золотом еще до окончания Крымской войны.

В заключение потерпевшие фиаско кладоискатели повторяли версию В.С. Языкова, согласно которой «Принц» - единственное железное судно из всех кораблей, ставших жертвой урагана 1854 года.

Но так ли это? Обратимся к первоисточникам.

Вот что сообщает английский историк Вудз в своей книге «Последняя кампания» (Лондон, 1860 год):

«"Принц", паровой корабль, прибыл в Балаклаву утром 8 ноября. Он отдал один якорь, который вместе с канатом весь ушел в воду. Когда отдали другой якорь, то этот также ушел; оба якоря с канатами были потеряны на глубине 35 саженей в воде, очевидно, что ни один из канатов не был соответственно закреплен… После этого „Принц“ стал в море на значительной дистанции и, возвратившись, удерживался за кормой корабля „Язон“ на швартове, пока другой якорь с канатом не были приготовлены».

Что это за корабль «Язон»? В английском журнале «Прэктикл мэкеникс джорнал» за 1854 год находим то, что не было известно ни Языкову, ни эпроновцам, ни японцам:

«…в Блэкуолле… были выстроены три однотипных корабля, соответственно названные „Голден Флис“, „Язон“ и „Принц“».

Отсюда можно сделать следующие выводы. Во‑первых, перед штормом на балаклавском рейде стояло два однотипных парохода - «Принц» и «Язон». Во‑вторых, если бы «Прэктикл мэкеникс джорнал» попался бы на глаза эпроновцам или японцам в момент подъема частей корпуса, то по точной спецификации, приводимой журналом, без особого труда можно было бы установить, является ли обследуемое судно «Принцем» или нет. К сожалению, никто этого не сделал.

Любопытно мнение на сей счет И.С. Исакова, адмирала флота Советского Союза: «"Принц", „Принц‑Регент“, „Черный Принц“, 200 тысяч, 500 тысяч франков, 1 миллион фунтов стерлингов, 60 миллионов франков, миллионы рублей золотом… Разные названия корабля, разные суммы, разные места его гибели…»

Да, действительно, найденный эпроновцами затонувший корабль мог быть и «Принцем», и «Язоном», и «Хоупом», и «Резолютом». До сих пор нет достоверных сведений, что пять золотых монет, поднятых японцами, были из тех бочонков, которые вез «Принц» для выплаты жалованья солдатам.

А было ли вообще золото на борту «Принца», когда он пришел на балаклавский рейд?

Историки и горе‑историки вроде В.С. Языкова из числа сотрудников ЭПРОНа и представители японской фирмы «Синкай Когиоссио», пытавшиеся восстановить подлинную картину катастрофы «Принца», забыли или не сочли достойным внимания один примечательный факт.

Ни одна шинель, телогрейка, пара сапог, ни один соверен не могли попасть в Балаклаву без санкции суперинтенданта британских экспедиционных сил, действовавших в Крыму. Суперинтендант был подчинен непосредственно финансовым органам Вестминстера в Лондоне, а его контора во время Крымской войны находилась в Константинополе.

Доставленные «Принцем» в Истамбульский порт обмундирование, амуниция, продовольственные запасы и золото должны были быть направлены в Балаклаву по списочному составу, предоставлявшемуся из Крыма главнокомандующим. Списки людей, погибших в боях, от болезней и эпидемий, с дьявольской последовательностью, каждый день, расходились с фактическими потерями, а «разница» оставалась в руках разбитных клерков (конечно, не без ведома их прямого начальника - суперинтенданта).

То, что манипуляции с золотом и снаряжением приносили прибыль подчиненным британского суперинтенданта в Константинополе, очевидно. Вот почему наиболее достоверной версией надо считать ту, которая утверждает, что бочонки с золотом были перегружены в Истамбульском порту на какой‑то другой корабль, и после этого «Принц» ушел в Балаклаву.

А вот другое веское свидетельство того, что на «Принце» не было золота. В эпопее «Принца» жестоко пострадали многие страны, кроме Англии. Так, Франция на поиски клада истратила полмиллиона, Италия - двести тысяч, Япония - почти четверть миллиона рублей золотом, в то время как Англия даже ни разу не предприняла попыток получить лицензию на право работ для извлечения погибшего корабля флота «Его Величества».

Бросается в глаза еще один немаловажный факт. Почти все исторические материалы, относящиеся к периоду Крымской войны, не упоминают, что на борту «Принца» к тому времени, когда он прибыл на балаклавский рейд, было золото. О бочонках с золотыми монетами говорят источники более позднего времени, когда широкая молва сделала «Принца» «Черным».

Метки: Что такое ЭПРОН? Задайте сейчас кому-нибудь такой вопрос — и вряд ли получите вразумительный ответ. А в 1930-х эта звучная аббревиатура была у всех на слуху: об ЭПРОН — Экспедиции подводных работ особого назначения — писали статьи и книги, снимали фильмы. Появление этой романтической организации (окончательно официальный статус она получила в декабре 1923-го) было связано с Черным морем и кораблями, затонувшими у крымских берегов.

Если быть точными, то поначалу речь шла не обо всех кораблях, а об одном-единственном легендарном судне — британском фрегате «Черный принц». Во время он затонул под Балаклавой вместе с другими кораблями соединенной эскадры, разбитыми о прибрежные скалы во время небывалого по силе урагана. С тех пор «Черный принц» не давал покоя искателям морских кладов: считалось, что, помимо продовольствия и обмундирования, он вез не то 200, а не то и вовсе 500 тысяч фунтов стерлингов золотом. И ушел на дно вместе с этим драгоценным грузом. Золотые монеты якобы были насыпаны в бочки, почему и должны были бы в целости и сохранности покоиться где-то на дне Балаклавской бухты, дожидаясь того счастливчика, который их найдет. А искали многие, не только российские подданные, но и французы, норвежцы, американцы. Больше всех повезло итальянским водолазам, исследовавшим дно бухты в начале XX века. Инженер Джузеппе Рестуччи привез с собой специальный глубоководный скафандр собственной конструкции — толстостенный медный ящик с тремя иллюминаторами и отверстиями для рук, опускавшийся вниз на прочном стальном тросе. С его помощью итальянцы обнаружили разбитый корпус корабля. Затонувшее судно было тщательно исследовано. Среди трофеев оказались подзорная труба, винтовка, ящик с пулями. А вот золота найти не удалось. Итальянцы еще несколько раз приезжали в Балаклаву, но успеха так и не добились. Первая мировая война и революция надолго приостановили охоту за сокровищами «Черного принца». Но в начале 20-х об этом заговорили вновь.

Между прочим

Татьяна Шевченко, «