Генрих 4 краткое содержание.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Молва (Пролог). Король Генрих IV. Генрих, принц Уэльский, \ впоследствии король Генрих V \ Томас, герцог Кларенс > его сыновья. Джон, принц Ланкастерский / Хемфри, принц Глостер / Граф Уорик \ Граф Уэстморленд \ Граф Серри > приверженцы короля. Гауэр / Харкорт / Блент / Верховный судья. Помощник верховного судьи. Граф Нортемберленд \ Ричард Скруп, архиепископ Йоркский \ Лорд Маубрей > противники короля. Лорд Хестингс / Лорд Бардольф / Сэр Джон Кольвиль / Треверс\ > приближенные Нортемберленда. Мортон / Сэр Джон Фальстаф. Паж Фальстафа. Бардольф. Пистоль. Пойнс. Пето. Шеллоу \ > деревенские судьи. Сайленс/ Деви, слуга Шеллоу. Плесень \ Тень \ Бородавка > рекруты. Мозгляк / Бычок / Фенг \ > помощники шерифа. Снер / Леди Нортемберленд. Леди Перси. Миссис Куикли, хозяйка трактира в Истчипе. Долль Тершит. Танцовщик (Эпилог). Лорды, свита, офицеры, солдаты, привратник, полицейские, гонцы, слуги, сторожа, конюхи и т. д. Место действия - Англия. ПРОЛОГ Уоркуорт. Перед замком Нортемберленда. Входит Молва в одежде, сплошь разрисованной языками. Молва Внимайте все. Кто зажимает уши, Когда гремит Молвы громовый голос? Я к западу понурому с востока На ветре мчусь, как на коне почтовом, И разглашаю обо всех деяньях, Готовых совершиться на земле. На языках моих трепещет ложь: Ее кричу на всех людских наречьях, Слух наполняя вздорными вестями. Про мир толкую, а меж тем вражда С улыбкой кроткой втайне мир терзает. И кто, как не Молва, кто, как не я, Велит собрать войска для обороны, Когда утроба времени чревата Иной бедой, а не войной свирепой, Как думается вам? Молва - труба; В нее дудят догадки, подозренья И зависть; так легко в нее трубить, Что даже страшный многоглавый зверь - Изменчивая, бурная толпа - На ней играет. Но зачем я стану Здесь разбирать по косточкам себя? Я мчусь пред королем, победу славя, Что на кровавом поле шрусберийском Он одержал над Хотспером младым, Огонь восстанья дерзкого залив Повстанцев кровью. Почему, однако, Я вздумала сказать вам сразу правду? Должна я раструбить, что Гарри Монмут Пал от меча прославленного Перси И что сраженный Дугласом король Склонился гордой головой пред смертью. Я разгласила это по селеньям От царственного поля Шрусбери До ветхих стен, источенных червями, Где Хотспера отец Нортемберленд Лежит в притворной хвори. Мчатся к замку Усталые гонцы и все приносят Лишь вести, что слыхали от меня, - Из лживых уст Молвы рассказ отрадный, Что много хуже правды беспощадной. (Уходит.) АКТ I СЦЕНА 1 Там же. Входит лорд Бардольф. Лорд Бардольф Эй! Кто ворота стережет? Где граф? Привратник отворяет ворота. Привратник Как графу доложить о вас? Лорд Бардольф Скажи: Лорд Бардольф ожидает здесь его. Привратник Их милость прогуляться в сад пошли. Благоволите постучать в ворота, И граф ответит лично вам. Входит Нортемберленд. Лорд Бардольф Вот он. Привратник уходит. Нортемберленд Что скажете, лорд Бардольф? Каждый миг Кровавые событья порождает. Година смут! Раздор, как борзый конь, Раскормленный, порвал узду и бурно Несется вскачь, все на пути круша. Лорд Бардольф Граф благородный, я из Шрусбери Известья верные привез. Нортемберленд Дай бог Вестей хороших! Лорд Бардольф Лучших не бывает. Король едва ли не смертельно ранен; Убит на месте вашим храбрым сыном Принц Гарри; оба Блента сражены Рукою Дугласа, принц юный Джон Бежал со Стаффордом и Уэстморлендом; А боров Гарри Монмута - сэр Джон - Взят лордом Перси в плен. Такой победой, Такой борьбой, деяньями такими Еще не украшались времена С дней Цезаря. Нортемберленд Откуда эти вести? Вы были в Шрусбери? На поле битвы? Лорд Бардольф Я говорил с приехавшим оттуда Почтенным, родовитым дворянином. Ручался он за правду слов своих. Нортемберленд А вот и Треверс, мой слуга; во вторник За новостями я его отправил. Входит Треверс. Лорд Бардольф Милорд, я обогнал его в дороге, И знает он не более того, Что от меня ему пришлось услышать. Нортемберленд Ну, Треверс, чем порадуешь ты нас? Треверс Милорд, меня с пути вернул назад С хорошей вестью сэр Джон Эмфревиль. Он обскакал меня, затем что конь Под ним резвее был. Но вот я вижу: Другой несется всадник вслед за ним Во весь опор, измученный; коня Остановил, чтоб дать ему вздохнуть И у меня узнать дорогу в Честер. Спросил я о вестях из Шрусбери. Ответил он, что сломлено восстанье И шпора Перси юного остыла. Тут, опустив поводья и нагнувшись, До половины шпоры он вонзил В дрожащие бока несчастной твари И вскачь ее пустил, не дожидаясь Моих расспросов, словно пожирая Пространство. Нортемберленд Что такое? Повтори! Сказал он, что остыла шпора Перси? Он из Горячей Шпоры стал Холодной? Восстанье сломлено? Лорд Бардольф Милорд, поверьте: Когда ваш сын не одержал победы, Готов отдать я все свои владенья За шелковый шнурок, - клянусь в том честью; И не о чем тут больше толковать. Нортемберленд Но почему тот встречный дворянин О пораженье сообщил? Лорд Бардольф Но кто он? То, верно, был какой-то проходимец, Что на коне ворованном скакал; Сказал он наобум. Вот новый вестник. Входит Мортон. Нортемберленд Его лицо, как лист заглавный книги, Трагическую повесть предвещает; Так берег выглядит, когда оставил На нем следы набег мятежных волн. Скажи мне, Мортон, ты из Шрусбери? Мортон Из Шрусбери бежал я, славный лорд, Где маску грозную надела смерть, Чтоб наших устрашить. Нортемберленд А что же сын мой? И брат? Ты весь дрожишь, и бледность щек Скорее, чем язык, про все расскажет. Такой же вестник, слабый, павший духом, Смертельно бледный, сломленный печалью, Во тьме ночной отдернул полог ложа Царя Приама, чтоб ему поведать, Что в пламени пол-Трои; но Приам Огонь увидел прежде слов гонца. Так я - смерть Перси раньше, чем ты молвил. Ты скажешь: "Сын ваш то свершил и это, Так бился брат ваш, так достойный Дуглас", Хвалами жадный слух мой оглушая; Потом, чтоб оглушить меня совсем, Прервешь единым вздохом похвалы, Сказав: "Ваш брат, и сын, и все убиты". Мортон Нет, Дуглас жив, и жив наш брат покамест, Но, что до сына вашего... Нортемберленд Он мертв! Ты видишь, как догадлива тревога. Кто услыхать боится весть дурную, Чутьем в глазах другого прочитает, Что совершилось то, чего страшился. Все ж, Мортон, говори; скажи, что граф твой Предчувствием обманут, - и желанной Ошибке я порадуюсь и щедро Тебя за ту обиду награжу. Мортон Вы слишком высоки, чтоб вам перечить: Ваш страх не без причин, вы не ошиблись. Нортемберленд И все ж не говори, что Перси мертв. В твоих глазах признание читаю. Ты головой качаешь, словно правду Сказать грешно иль страшно. Коль убит он, Скажи; не оскорбит меня язык, Который сообщит про смерть его. Грех оболгать умершего; не грех Сказать, что нет в живых того, кто умер. Однако приносить дурные вести - Неблагодарный долг, и речь гонца Как погребальный колокол звучит, Нам возвещающий кончину друга. Лорд Бардольф Не верится, милорд, что сын ваш мертв. Мортон Мне горько, что я должен убедить Вас в том, чего бы не хотелось видеть. Но видел сам я: Хотспер, весь в крови, Усталый, тяжело дыша, с трудом Удары принца Гарри отражал, Чей натиск яростный его повергнул, Досель никем не сломленного, наземь, Откуда не поднялся он живым. Скажу я кратко: смерть того, чей дух Последних трусов зажигал отвагой, Едва о ней распространилась весть, Пыл отняла у самых закаленных; Его огонь в сталь наших превращал; Когда ж его померкло пламя, все В свинец тупой, тяжелый обратились. И как тяжеловесные предметы, Когда их бросят, с быстротой летят, Так наше войско с тяжким горем в сердце Такую легкость в страхе обрело, Что с поля ринулось, ища спасенья, Быстрей летящих к цели стрел. Тогда Был слишком рано в плен захвачен Вустер, А разъяренный, кровожадный Дуглас, Чей грозный меч три раза убивал Подобье короля, утратил храбрость И, к беглецам примкнув, их стыд украсил. Во время бегства, оступившись в страхе, Он взят был в плен. Король в конечном счете Победу одержал и против вас Направил спешно войско с принцем Джоном И Уэстморлендом. Вот и все известья. Нортемберленд Довольно будет времени для скорби. Лекарством служит яд. Будь я здоров, От этой вести я бы захворал; Больного же, она меня целит. И как бедняга, сломленный горячкой, Чьи ноги подгибаются, как прутья, Под ношей жизни, вдруг в бреду, как пламя, Из рук сиделки рвется, - так и я, От мук ослабнув, в муках нахожу Тройную силу! Прочь, костыль презренный! Чешуйчатой перчаткою стальной Одену руку! Прочь, колпак больного, - Защита слабая для головы, Которая теперь мишенью служит Остервенелым от победы принцам! Железом увенчайте мне чело, И пусть нагрянет самый грозный час, Какой обрушат время и вражда На разъяренного Нортемберленда! Пускай целуют землю небеса! Пускай рука природы даст простор Морским волнам! Порядок пусть погибнет! И пусть не будет больше мир ареной Для медленно взрастающей вражды. Но пусть дух Каина в сердца вселится: Тогда все ринутся в кровавый бой, Придет конец трагедии ужасной И похоронит сумрак мертвецов. Треверс Вам вредно горячиться так, милорд. Лорд Бардольф Не порывайте, граф, с благоразумьем. Мортон Жизнь ваших всех приверженцев зависит От вашего здоровья: предаваясь Безумной скорби, сгубите себя. Милорд, вы, прежде чем сказать: "К оружью!" - Все взвесили превратности войны И все случайности. Вы допускали, Что сына мог сразить удар смертельный; Вы знали, что шагает он над бездной И что легко ему сорваться вниз; Известно было вам, что тело сына Доступно ранам, что отважный дух Помчит его в кипенье битвы, - все же Сказали вы: "Ступай!" - и не смогли Поколебать все эти опасенья Решенье твердое. Так что ж случилось? Иль принесло восстанье что-нибудь, Чего бы не могли предвидеть вы? Лорд Бардольф Мы все, страдающие с вами знали, Что в бурные пускаемся моря, Где шансов больше в десять раз, что мы Погибнем все, - и все же мы решились, Желанных ради благ пренебрегая Опасностью, грозившей нам. Мы смяты, Но вновь дерзнем, рискнув добром и жизнью. Мортон Да, самая пора! Мой славный лорд, Я слышал (достоверен этот слух), Что уж собрал архиепископ Йоркский Прекрасно снаряженные войска. И этот пастырь узами двойными Теперь связал приверженцев своих. Вел за собой ваш сын тела - лишь тени, Подобия людей, - затем что слово "Восстанье" разделило дух и тело; Они дрались насильно, против воли, Как пьет больной микстуру, и казалось, На нашей стороне лишь их мечи; Но, что до их ума и сердца, слово "Восстанье" их совсем заледенило, Как рыбу в озере мороз. Теперь же Архиепископ освятил мятеж: Святым и праведным его считают, И увлекает он и дух и тело. Он кровью Ричарда кропит повстанцев, Соскобленною с помфретских камней; Придал он распре вид небесной кары; Твердит, что ходит по земле кровавой, Стенающей под гнетом Болингброка, - И стар и млад идут за ним толпой. Нортемберленд Я знал об этом, но, сказать по правде, Из памяти все вытеснило горе. Пойдемте и обсудим сообща Пути отмщенья, средства обороны. Пошлем гонцов, - друзья прийти должны. Как мало их и как они нужны! Уходят. СЦЕНА 2 Лондон. Улица. Входит сэр Джон Фальстаф в сопровождении пажа, который несет его меч и щит. Фальстаф Ну, великан, что сказал доктор про мою мочу? Паж Он сказал, сэр, что моча сама по себе хорошая, здоровая моча, но что до ее владельца, то ему и невдомек, сколько в нем сидит разных болезней. Фальстаф Всякого рода люди за честь почитают позубоскалить на мой счет. Мозг человека - этого плохо слепленного комка глины - неспособен выдумать ничего смешного, кроме того, что выдумал я или что выдумано на мой счет. Я не только сам остроумен, но и пробуждаю остроумие в других. Вот я сейчас иду перед тобой, похожий на свинью, которая сожрала всех своих поросят, кроме одного. Или я ничего не понимаю, или принц дал мне тебя в слуги только для того, чтобы рядом с тобой я казался еще тучнее. Ах ты, поганый корешок мандрагоры! Тебе больше пристало бы торчать у меня на шляпе, чем таскаться за мной по пятам. Никогда в жизни не прислуживал мне человечек ростом с агат на перстне. Но я оправлю тебя не в золото и не в серебро, а в самую дрянную одежку и отошлю тебя назад, под видом драгоценного камня, твоему господину - драгоценному принцу, у которого пух еще не вырос на подбородке. Скорее у меня вырастет борода на ладони, чем у него на лице, - а он еще утверждает, что у него королевский вид. Когда-нибудь, вероятно, господь его доделает, но до сих пор у него нет ни одного лишнего волоска, и все сходство его с королевским лицом на монетах только в том, что цирюльник не заработает на нем и шести пенсов. А все же он петушится, словно уже тогда считался мужчиной, когда отец его был еще холостяком. Он может быть самого высокого мнения о своей особе, но в моих глазах он здорово упал, да будет ему это известно. - Ну, что же сказал мистер Домблдон насчет атласа мне на епанчу и на шаровары? Паж Он сказал, сэр, что вы должны достать себе поручителя получше, чем Бардольф. Он не хочет принять ни вашу, ни его расписку: ему мало такого обеспечения. Фальстаф Чтоб ему угодить в ад, как богачу в притче! Чтоб у него язык присох к гортани! Ах ты, проклятый Ахитофель! Ах ты, окаянный "будьте любезны"! Водить джентльмена за нос обещаниями - и вдруг потребовать обеспечения? Эти сладкоречивые мерзавцы ходят теперь не иначе как в высоких сапогах и со связкой ключей у пояса, а когда человек хочет честно взять у них товар в долг, они требуют обеспечения! Я скорей позволю набить себе рот крысиным ядом, чем проглочу это поганое слово "обеспечение"! Я ждал, что он пришлет мне, как благородному рыцарю, двадцать два ярда атласа, а он мне: "обеспечение"! Да, уж ему-то обеспечен спокойный сон, потому что у него на лбу - рог изобилия, сквозь который просвечивает распутство его жены. А он того не видит, хоть у него и есть собственный фонарь. - Но где же это Бардольф? Паж Он отправился в Смитфилд покупать для вашей милости коня. Фальстаф Я купил его самого в соборе святого Павла, а он купит мне коня в Смитфилде. Если я еще добуду жену в публичном доме, у меня будет славный слуга, славный конь и славная жена. Входит Верховный судья с помощником. Паж Сэр, вот идет джентльмен, который посадил принца под арест за то, что тот ударил его из-за Бардольфа. Фальстаф Уйдем скорей, я не хочу с ним встречаться. Верховный судья Кто это там уходит? Помощник Фальстаф, с разрешения вашей милости. Верховный судья Это тот, что обвинялся в грабеже? Помощник Тот самый, милорд; но с тех пор он отличился под Шрусбери и теперь, как я слышал, отправляется с каким-то поручением к принцу Джону Ланкастерскому. Верховный судья Как, в Йорк? Верните его. Помощник Сэр Джон Фальстаф! Фальстаф Мальчик, скажи ему, что я глух. Паж Говорите громче: хозяин мой глуховат. Верховный судья Я не сомневаюсь, что он глух ко всему хорошему. Пойдите троньте его за локоть: мне надо с ним поговорить. Помощник Сэр Джон... Фальстаф Как? Такой молодой парень и просит милостыню? Разве теперь не военное время? Разве не найдется для тебя работы? Или королю не нужны верноподданные? А мятежники не нуждаются в солдатах? Хотя и срам быть на стороне врагов короля, но попрошайничать еще худший срам, чем быть на стороне самого худшего в мире мятежа. Помощник Вы ошиблись на мой счет, сэр. Фальстаф Как, сэр? Разве я сказал, что вы честный человек? Оставляя в стороне мою рыцарскую и воинскую честь, я солгал бы, если бы это сказал. Помощник Прошу вас, сэр, оставляя в стороне вашу рыцарскую и воинскую честь, разрешите мне сказать вам, что вы лжете, говоря, что я нечестный человек. Фальстаф Чтобы я позволил тебе это сказать? Чтобы я оставил в стороне то, что срослось со мной? Пусть меня повесят, если я тебе это позволю! А если ты себе это позволишь, то пусть тебя самого повесят! Прочь, паршивая ищейка! Проваливай! Помощник Сэр, милорд желает с вами поговорить. Верховный судья Сэр Джон Фальстаф, на два слова. Фальстаф Мой добрый лорд! Да пошлет господь всяких благ вашей милости! Я счастлив видеть вашу милость на прогулке. Я слышал, что вы, ваша милость, были больны. Надеюсь, что ваша милость вышли на прогулку по совету врача. Хотя вы, ваша милость, еще не переступили пределов молодости, но все-таки уже в зрелых годах и, так сказать, вкусили горечи лет; поэтому я почтительно прошу вашу милость заботиться о своем драгоценном здоровье. Верховный судья Сэр Джон, я посылал за вами перед тем, как вы отправились в Шрусбери. Фальстаф С разрешения вашей милости, я слышал, что его величество изволил возвратиться из Уэльса несколько недовольный. Верховный судья Речь идет не о его величестве. Вы не пожелали явиться, когда я за вами посылал. Фальстаф И еще я слыхал, что с его высочеством приключилась эта самая проклятая апоплексия. Верховный судья Пошли ему бог здоровья! А теперь позвольте мне поговорить с вами. Фальстаф Насколько я могу судить, апоплексия - это нечто вроде летаргии, с вашего разрешения, нечто вроде сонливости крови, какая-то окаянная чесотка. Верховный судья Зачем вы все это мне говорите? Оставьте апоплексию в покое. Фальстаф Источником ее бывает сильное горе, чрезмерные занятия и расстройства мозга. Я читал о причине ее появления у Галена: это род глухоты. Верховный судья По-видимому, вы страдаете этим недугом, ибо вы не слышите, что я вам говорю. Фальстаф Превосходно сказано, милорд, превосходно! Скорее, с разрешения вашей милости, я страдаю болезненным нежеланием слушать, недугом невнимания к тому, что мне говорят. Верховный судья Посадить бы вас в колодки, так вы живо бы исцелились от невнимания. Признаться, я охотно бы стал вашим врачом. Фальстаф Я беден, как Иов, милорд, но не так терпелив, как он. Ваша милость можете ввиду моей бедности прописать мне порцию тюремного заключения, но хватит ли у меня терпения выполнить ваши предписания - в этом мудрец может усомниться не на какой-нибудь грош, а на добрый червонец. Верховный судья Я посылал за вами, когда вам предъявили обвинение, грозившее вам смертью. Фальстаф А я не явился по совету одного законоведа, знатока сухопутного уложения. Верховный судья Дело в том, сэр Джон, что вы ведете распутный образ жизни. Фальстаф Всякий, кто пощеголял бы в моем поясе, не мог бы затянуться потуже. Верховный судья Средства ваши ничтожны, а траты огромны. Фальстаф Я предпочел бы, чтобы было наоборот: чтобы средства были огромны, а траты ничтожны. Верховный судья Вы совратили молодого принца с пути истинного. Фальстаф Молодой принц сам совратил меня: я был толстобрюхим слепцом, а он - собакой-поводырем. Верховный судья Хорошо, я не намерен бередить только что зажившую рану. Ваши заслуги в день битвы при Шрусбери несколько загладили наши ночные подвиги в Гедсхиле. На ваше счастье, времена сейчас неблагополучные, потому все так благополучно и сошло вам с рук. Фальстаф Милорд... Верховный судья Раз уж все улажено, то впредь ведите себя смирно - не будите спящего волка. Фальстаф Будить волка так же неприятно, как нюхать след лисицы. Верховный судья Вы похожи на свечу, большая часть которой уже сгорела. Фальстаф На пудовую сальную свечу, милорд; можно было бы сравнить меня и с восковой свечой, с тех пор как я войсковой начальник, Верховный судья Хоть бы седая борода устыдила этого повесу! Фальстаф Да, я всех превзошел по весу, по весу, по весу. Верховный судья Вы всюду следуете за молодым принцем, как его злой ангел. Фальстаф Не совсем так, милорд: дурной ангел легковесен, а уж про меня этого никак не скажешь. Однако хоть я и полновесная монета, надо признаться, я теперь не очень-то в ходу. Ничего не поделаешь! Добродетель так мало ценят в наш торгашеский век, что истинным храбрецам остается только водить медведей. Ум человеческий превратился в трактирщика и тратит свою изобретательность на составление счетов. Все остальные дарования, присущие человеку, так заражены пороками нашего времени, что стали дешевле крыжовника. Вы уже старик и не понимаете, на что способны мы, молодежь. Вы судите о жаре нашей крови по горечи вашей желчи. А мы, находясь в авангарде молодежи, признаюсь, склонны иногда к сумасбродству. Верховный судья И вы причисляете себя к молодежи, когда старость наложила на вас свою неизгладимую печать? Разве у вас не слезятся глаза? Не сухие ладони? Не желтое лицо? Не седая борода? Не опавшие икры и не разбухший живот? Разве у вас не сиплый голос, не короткое дыхание, не двойной подбородок и не половинный ум? Все в вас одряхлело от старости, а вы еще смеете называть себя молодым? Стыдитесь, стыдитесь, сэр Джон! Фальстаф Милорд, я родился в три часа пополудни с белой головой и довольно-таки круглым животом. Что до моего голоса, то я потерял его от приветственных возгласов и пения церковных гимнов. Не стану приводить вам других доказательств моей молодости. Дело в том, что я стар только умом и рассудительностью; а если кто захочет побиться со мной об заклад на тысячу марок, кто из нас двоих лучше прыгает, пусть выкладывает денежки, и посмотрим, чья возьмет! Что до пощечины, которую закатил вам принц, то он дал ее как невежливый принц, а вы приняли ее как благоразумный лорд. Я пожурил его за это, и молодой лев кается - правда, не облачившись в рубище и не посыпав главу пеплом, а надев новый шелковый камзол и попивая старый херес. Верховный судья Пошли господь принцу лучшего приятеля! Фальстаф Пошли господь приятелю лучшего принца! Никак не могу от него отделаться. Верховный судья Впрочем, король разлучил вас с принцем Гарри. Я слышал, вас посылают с принцем Джоном Ланкастерским против архиепископа и графа Нортемберленда. Фальстаф Да, этим я обязан вашей несказанной любезности. Но прошу всех вас, остающихся дома в сладостных объятиях мира, - молитесь, чтобы армии наши встретились в не слишком жаркий день, потому что, клянусь господом, я беру с собой только две рубашки и вовсе не желаю слишком сильно потеть. Если день выдастся жаркий и я буду размахивать чем-нибудь другим, кроме бутылки, - пусть мне никогда больше не плеваться белой слюной! Не успеет завариться опасное дело, как меня тотчас же бросают туда. Но ведь я не бессмертен. Однако так уж у нас, англичан, исстари повелось: раз уж нам подвернется что-нибудь хорошее, мы обязательно это затреплем. Если, по-вашему, я старик, то меня следовало бы оставить в покое. Видит бог, я желал бы, чтобы мое имя не нагоняло такой страх на врага. Я предпочту быть изъеденным ржавчиной, чем быть изничтоженным от постоянного употребления. Верховный судья Ну, будьте честным человеком, будьте честным, и да благословит господь ваш поход. Фальстаф Не одолжит ли мне ваша милость тысячу фунтов на обмундирование? Верховный судья Ни одного пенни, ни одного пенни. У вас слишком обременена совесть, чтобы взваливать на вас бремя нового долга. Счастливого пути! Передайте привет моему кузену Уэстморленду. Верховный судья и его помощник уходят. Фальстаф Пусть меня отдуют трехпудовой колотушкой, если я это сделаю. Старость так же неразлучна со скупостью, как юность с распутством. Зато стариков терзает подагра, а юношей язвит Венера, так что обоим возрастам достается и без моих проклятий! - Эй, мальчик! Паж Что прикажете, сэр? Фальстаф Сколько там у меня в кошельке? Паж Семь гротов и два пенса. Фальстаф Никак не найду лекарства от карманной чахотки. Займы только затягивают эту болезнь, - она неизлечима. - Отнеси вот Это письмо принцу Ланкастерскому, а это - старой миссис Урсуле, которой я каждую неделю даю клятву на ней жениться, с тех пор как у меня в бороде появился первый седой волос. Ну, пошел! Ты знаешь, где найти меня. Паж уходит. Язви Венера эту подагру, или подагра - эту Венеру! Не та, так другая пошаливает в большом пальце моей ноги. Но не беда, если я буду прихрамывать: свалю все на войну, и тем больше прав у меня будет на пенсию. Умный человек все обратит себе на пользу, и я сумею извлечь выгоду из своих недугов. (Уходит.) СЦЕНА 3 Йорк. Архиепископский дворец. Входят архиепископ Йоркский, лорд Хестингс, лорд Маубрей и лорд Бардольф. Архиепископ Теперь вам ясны наши цель и средства, И вас прошу я высказать, друзья, Открыто взгляд свой: ждать ли нам успеха? Сначала вы, лорд-маршал: ваше мненье? Маубрей Я для восстанья нахожу причины. Но мне хотелось бы узнать, как можем Еще себя усилить мы, чтоб смело, Уверенно сражение принять С могучими войсками короля. Хестингс Сейчас по спискам числится у нас Лишь тысяч двадцать пять солдат отборных, Но сверх того значительной подмоги Мы ждем от славного Нортемберленда, Чей дух огнем отмщения горит. Лорд Бардольф Итак, теперь вопрос лишь в том, лорд Хестингс, Возможно ль нам с наличным нашим войском Идти в сраженье без Нортемберленда. Хестингс Нет, только с ним. Лорд Бардольф Вот в этом все и дело. Раз без него мы чересчур слабы, Не должно нам далеко заходить, Пока не явится он на подмогу. Не следует в таком кровавом деле Догадок, вероятий допускать, Расчетов на неверную поддержку. Архиепископ Милорд, вы глубоко правы; лишь это Сгубило Хотспера под Шрусбери. Лорд Бардольф Вот именно; питался он мечтами, Как воздух, обещания глотал И тешился расчетами на войско, Которое на деле оказалось Ничтожнее малейшей из надежд. Так, обольщен, подобно сумасброду, Воображеньем буйным, войско на смерть Повел он и, зажмурясь, прыгнул в бездну. Хестингс Но никогда, поверьте, не вредило Надеяться на помощь, строить планы... Лорд Бардольф В такой войне, как наша, это вредно. Когда уж все готово и в ходу, Опасно жить надеждой. Так весною, Когда на почки смотрим мы, надежда, Что принесут они, созрев, плоды, Нисколько не верней, чем опасенье, Что их убьет мороз. Задумав строить, Исследовать сперва мы станем почву, Потом начертим план; когда ж готов Рисунок дома, - вычислить должны, Во сколько обойдется нам постройка. Но коль превысит смета наши средства, Что сделаем? Начертим план жилища Размеров меньших иль затею бросим. Тем более в таком великом деле, Когда хотим разрушить государство И возвести другое, мы должны Исследовать и почву и чертеж, Избрать фундамент прочный, расспросить Строителей - знать средства наши, можно ль Врага нам перевесить, а не то Сильны мы будем только на бумаге, Владея именами, не людьми; И мы подобны будем человеку. Который план строения начертит, Но, увидав, что не хватает средств, Оставит недостроенное зданье - Нагой скелет - на произвол дождей И на расправу яростной зиме. Хестингс Допустим, что блестящие надежды Обманут нас и не пришлют нам в помощь Ни одного солдата, - все ж у нас Достаточно, я полагаю, войск, Чтоб силою померяться с монархом. Лорд Бардольф Как? Двадцать пять лишь тысяч у него? Хестингс Да, против нас не больше, даже меньше. Ведь на три части должен был войска Он разделить ввиду времен тревожных: Одна пойдет с французами сражаться, Другая - на Глендаура; нам грозит Лишь третья. Он ослаблен разделеньем, И пустотой его казна бренчит. Архиепископ Бояться нечего, что соберет он Свои раздробленные силы вместе, Чтоб двинуться на нас. Хестингс Но он тем самым, Оставив без прикрытия свой тыл. Позволил бы французам и уэльцам Ему вцепиться в пятки. Быть не может! Лорд Бардольф Кто поведет на нас его полки? Хестингс Принц Джон Ланкастерский и Уэстморленд, А на уэльцев - сам он и принц Гарри. Но я не знаю, кто возглавит силы, Что на французов двинутся. Архиепископ Приступим! Должны мы огласить восстанья цель. Пресытился народ любовью жадной, И от избранника его тошнит. Всегда непрочно, ненадежно зданье, Основанное на любви толпы. О чернь пустоголовая! Как шумно Ты ввысь бросала имя Болингброка, Когда он не был чем, чего так страстно Ты для него желала! А теперь, Когда наряжен он тебе по вкусу, Ты так объелась королем, обжора, Что хочешь изрыгнуть его. Не так ли Ты Ричарда, презренная собака, Извергла из утробы ненасытной? Теперь изблеванное ищешь с воем, Чтобы пожрать. Кому же нынче верить? Те, что при жизни Ричарда желали Ему кончины, в гроб его влюбились. Ты, что бросала грязь ему в лицо, Когда по гордым улицам столицы Он шел, вздыхая, вслед за Болингброком Героем дня, - теперь кричишь: "Земля, Верни его, а Генриха возьми!" О дух людской! Что будет иль что было - Желанно всем, а что теперь - не мило. Маубрей Так для похода нам войска стянуть? Хестингс Властитель-время нас торопит: в путь! Уходят.

Уильям Шекспир

(Часть первая)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Король Генрих IV

Генрих, принц Уэльский

} сыновья короля.

Джон, принц Ланкастерский

Граф Уэстморленд.

Сэр Уолтер Блент.

Томас Перси, граф Вустер.

Генри Перси, граф Нортемберленд.

Генри Перси, по прозванию Хотспер, его сын.

Эдмунд Мортимер, граф Mapч.

Ричард Скруп, архиепископ Йоркский.

Арчиболд, граф Дуглас.

Оуэн Глендаур.

Сэр Ричард Вернон.

Сэр Джон Фальстаф.

Сэр Майкл, друг архиепископа Йоркского.

Бардольф.

Леди Перси, жена Хотспера и сестра Мортимера.

Леди Мортимер, дочь Глендаура и жена Мортимера.

Миссис Куикли, хозяйка трактира в Истчипе.

Лорды, офицеры, шериф, трактирные слуги,

извозчики, путешественники, слуги.

Место действия - Англия в начале XV века.

Лондон. Дворец.

Входят король Генрих, принц Джон Ланкастерский,

граф Уэстморленд, сэр Уолтер Блент и другие.

Король Генрих

Пусть мы в тревоге, от забот больны,

Но все ж дадим затравленному миру

Передохнуть, чтоб снова кличем бранным

На берегах далеких разразиться.

Не будет обагрять земля родная

Уст жаждущих своих сыновней кровью;

Не будет бороздить полей война,

И впредь не будет вражий конь топтать

Цветы лугов; враждующие лорды

Одной природы, кровного родства,

Чьи взоры, словно молньи в бурном небе,

Еще недавно скрещивались грозно

В междоусобной яростной борьбе,

Теперь, сомкнувшись стройными рядами,

Пойдут одним путем и не восстанут

На родичей, и близких, и друзей.

Клинок войны не поразит владельца,

Как меч не ранит, вложенный в ножны.

Итак, ко гробу дальнему Христа.

Чьим воином себя мы нарекли,

Под чьим крестом сражаться дали клятву,

Мы англичан на подвиг поведем.

Призвал их в чреве матери господь

Изгнать неверных из полей священных,

Которых господа стопы касались,

Четырнадцать веков тому назад

Нас ради пригвожденные к кресту.

Уж скоро год, как принято решенье,

И снова это обсуждать - излишне.

С другою целью мы теперь собрались.

Поведайте, кузен мой Уэстморленд,

Что наш Совет вчера постановил,

Чтоб сердцу дорогой поход ускорить.

Уэстморленд

Король, вопрос тот с жаром обсуждали,

И были многие статьи расходов

Вчера утверждены, когда примчался

Гонец из Уэльса с тяжкими вестями;

И худшая гласит, что Мортимер,

Который вел людей из Херфордшира

В бой с лютым, необузданным Глендауром,

Попался в руки грубые уэльца.

До тысячи солдат его убито,

И над телами мертвыми уэльки

Так мерзостно, так зверски надругались,

Что даже совестно вам рассказать.

Король Генрих

Я полагаю, весть об этой битве

Задержит наш поход в Святую землю.

Уэстморленд

Другое - в том же роде, государь.

Еще тревожнее, мрачнее вести

Пришли к нам с севера - и вот о чем.

В воздвижение юный Гарри Перси,

Что прозван Хотспером, и Арчиболд,

Прославленный и доблестный шотландец,

Сразились в Холмдоне.

Кровавый, горестный им выпал час,

Судя по грому ярой канонады

И по различным признакам другим.

Гонец в разгар жестокого сраженья,

Еще не зная об его исходе,

Вскочил в седло и ускакал стремглав.

Король Генрих

Здесь верный, ревностный и милый друг наш

Сэр Уолтер Блент, - он только что с копя,

И платье у него в пыли дорожной,

Из Холмдона он в Лондон прискакал

И радостные вести нам привез.

Разбит граф Дуглас; видел сам сэр Уолтер,

Как десять тысяч храбрецов шотландских

И двадцать знатных рыцарей лежали

На поле брани, истекая кровью.

Отважным Перси были взяты в плен

Мордек, граф Файфский, Дугласа наследник,

И графы Атол, Меррей, Ангус, Ментит.

Не правда ли, почетная добыча?

Трофеи славные? Ведь так, кузен?

Уэстморленд

Бесспорно,

И принц такой победой бы гордился.

Король Генрих

Ты огорчил меня и вводишь в грех.

Завидно мне, что лорд Нортемберленд

Отец такого доблестного сына,

Чье имя вечно на устах у Славы;

Он в нашей роще самый стройный ствол,

Фортуны он возлюбленный и гордость.

А я меж тем, хвале его внимая,

Взираю, как распутство и позор

Пятнают Гарри моего чело.

О, если б сказка обернулась былью,

И по ночам порхающая фея

Младенцев наших в люльках обменяла,

И мой бы звался Перси, а его

Плантагенет! Да, мне б такого сына!..

Но бог с ним! - Что вы скажете, кузен,

О дерзком поведенье Гарри Перси?

Всех пленников, захваченных в сраженье,

Он за собой оставил и готов

Мне передать лишь одного Мордека.

Уэстморленд

Тут наущенье дяди - это Вустер,

Заклятый недруг ваш; вот почему

Так хорохорится пред вами Перси

И дерзко поднял юный гребень свой.

Король Генрих

Но я уже призвал его к ответу.

Все это принуждает нас отсрочить

До времени поход в Святую землю.

Мы в будущую среду созовем

Совет в Виндзоре; известите лордов

И возвращайтесь поскорей, кузен.

Пусть наш остынет гнев, - тогда рассудим

И действовать начнем как надлежит.

Уэстморленд

Исполню, государь.

Лондон. Дом принца Уэльского в Лондоне.

Входят принц Генрих Уэльский и Фальстаф.

Фальстаф

Скажи-ка, Хел, который теперь час, дружище?

Принц Генрих

У тебя, я вижу, до того ожирели мозги от старого хереса, от обжорства за ужином и от спанья на лавках после обеда, что тебе невдомек спросить о том, что тебя кровно касается. На кой черт тебе знать, который час? Вот если бы часы вдруг стали кружками хереса, минуты - каплунами, маятник - языком сводни, циферблат - вывеской непотребного дома, а само благодатное солнце пригожей горячей девкой в платье из огненной тафты, - тогда, я понимаю, тебе был бы смысл спрашивать, который час.

Фальстаф

Ну да, ты попал в точку, Хел! Ведь нам, охотникам за кошельками, потребна Луна да Большая Медведица, а совсем не Феб, этот "прекрасный странствующий рыцарь". И вот о чем я тебя попрошу, милый друг: когда ты станешь королем, - храни господь твою милость... виноват, я хотел сказать: твое величество, потому что милости божьей тебе вовек не видать.

Часть первая

Источником сюжета явились несколько анонимных пьес и летописи Холиншеда, с которыми, однако, Шекспир обошелся весьма вольно. Пьесы о царствовании Генриха IV составляют как бы срединную часть тетралогии, началом которой является «Ричард II», а концом - «Генрих V». Все они связаны последовательностью исторических событий и общностью некоторых персонажей. Действие пьесы разворачивается в Англии начала XV в., когда королевская власть утверждала себя в борьбе со своевольными феодалами.

Король Генрих IV собирается возглавить поход в Святую Землю, что должно стать епитимьей, церковным покаянием, за убийство Ричарда II. Но эти планы срываются, когда король узнает от графа Уэстморленда, что мятежный уэльский полководец Оуэн Глендаур нанес поражение огромной английской армии во главе с Эдмундом Мортимером, графом Марчем, который попал в плен. Генриху также сообщают, что в сражении при Холмдоне юный Гарри Перси, по прозвищу Хотспер («Горячая Шпора», т, е. «Сорвиголова»), разбил шотландцев во главе с Арчиболдом, графом Дугласом, но отказался выдать пленников королю. Вспомнив о собственном своенравном сыне, Генрих позволяет себе позавидовать графу Нортемберленду, отцу Хотспера.

Тем временем принц Уэльский Хел развлекается в своем доме с сэром Фальстафом - тучным рыцарем, чью склонность к веселью и хересу не умеряют ни седины, ни пустой кошелек. Нед Пойнс, один из беспутных дружков принца, уговаривает его и сэра Фальстафа ограбить паломников и купцов. Хел противится, но Пойнс по секрету рассказывает ему, как можно при этом выставить Фальстафа трусом, каковым тот и является. Оставшись один, принц размышляет о своем поведении. Он собирается подражать солнцу, которое скрывается в тучах, чтобы появиться затем в еще большем блеске.

Отношения между королем и семейством Перси становятся еще более напряженными, когда граф Вустер, брат Нортемберленда и дядя Хотспера, напоминает, что именно дому Перси Генрих обязан короной. Хотя Хотспер утверждает, что его поступок с шотландскими пленными был неверно истолкован, он раздражает короля, отказываясь их отдать, пока король не выкупит из плена его шурина Мортимера, недавно женившегося на дочери своего победителя. «Ужели мы / Свою казну опустошим на выкуп / Предателя? Заплатим за измену?» - спрашивает король, не обращая внимания на пылкие слова Хотспера в защиту Мортимера. «Скорее пленных шли - иль берегись!» - угрожает Генрих. После ухода короля Хотспер дает волю гневу. Отец и дядя объясняют ему: враждебность короля по отношению к Мортимеру объясняется тем, что убитый Ричард незадолго до смерти объявил Мортимера своим наследником. Когда Хотспер наконец успокаивается, Вустер предлагает поднять против короля восстание, заручившись поддержкой Мортимера, Глендаура, Дугласа и Ричарда Скрупа, архиепископа Йоркского.

Как и планировалось, Фальстаф и его дружки грабят путешественников. Принц и Пойнс при этом предусмотрительно скрываются. Надев маски, они набрасываются на грабителей в момент, когда те делят добычу. Фальстаф и его присные спасаются бегством, бросив награбленное. Позже в трактире «Кабанья голова» Фальстаф и остальные воры присоединяются к уже бражничающим там принцу Генриху и Пойнсу. Фальстаф горько упрекает принца, бросившего друга в минуту опасности, и живо описывает свои подвиги в неравной схватке, причем число поверженных им врагов возрастает с каждой фразой. В качестве доказательства собственной доблести он демонстрирует порванную куртку и штаны. Принц изобличает ложь, но Фальстаф ничуть не смущен - конечно же он узнал принца, «но вспомни про инстинкт: лев и тот не тронет принца крови. Инстинкт - великое дело, и я инстинктивно стал трусом. Я показал себя львом, а ты показал себя чистокровным принцем». Когда король присылает придворного за своим сыном, жирный рыцарь предлагает отрепетировать объяснения, которые Хел даст разгневанному родителю. Играя роль короля, Фальстаф уличает приятелей принца, за исключением одного лишь «представительного мужчины, хотя и несколько дородного его зовут Фальстаф Фальстаф исполнен добродетели. Оставь его при себе, а остальных прогони…». Когда принц и его приятель меняются ролями, Хел-«король» сурово порицает «мерзкого, чудовищного совратителя молодежи - Фальстафа». Фальстаф-«принц» очень дружелюбно отзывается о «милом Джеке Фальстафе, добром Джеке Фальстафе, преданном Джеке Фальстафе, храбром Джеке Фальстафе».

Заговорщики встречаются в Бангоре (Уэльс). Хотспер из-за своего необузданного нрава вступает в конфликт с Глендауром. Хотспер насмехается над его верой в предзнаменования, сопутствовавшие его рождению, и в сверхъестественные силы в целом. Другой предмет спора - раздел страны, которую они намереваются захватить. Мортимер и Вустер ругают Хотспера за насмешки над Глендауром. Мортимер говорит, что его тесть «достойный человек, / Весьма начитанный и посвященный / В науки тайные». От споров их отвлекает приход дам: остроумной жены Хотспера - леди Перси, и молодой жены Мортимера, валлийки, чье неумение говорить по-английски не охлаждает пыл её мужа.

В Лондоне король упрекает сына за беспутство. Он ставит ему в пример поведение Хотспера и свое собственное в молодости. Генрих вспоминает, что в отличие от Ричарда, который «заискивал пред мнением толпы», сам он держался в стороне от народа, оставаясь в его глазах таинственным и привлекательным. В ответ принц клянется превзойти подвиги Хотспера.

Явившись в трактир «Кабанья голова», принц находит там Фальстафа, который дразнит приятелей и бранится с хозяйкой. Принц Генрих объявляет толстяку, что он получил назначение в пехоту, остальных бражников рассылает с поручениями и уходит сам со словами: «Страна в огне. Высоко враг парит. / Ему иль нам паденье предстоит». Фальстаф в восторге от слов принца и требует себе завтрак.

В своем лагере под Шрусбери мятежники узнают, что по болезни граф Нортемберленд не примет участия в сражении. Вустер считает это потерей для дела, но Хотспер и Дуглас уверяют, что это их серьезно не ослабит. Известия о приближении королевских войск и задержке Глендаура с подмогой на две недели озадачивают Дугласа и Вустера, но Хотспер готов начать бой, как только армия короля достигнет Шрусбери. Он предвкушает поединок со своим тезкой - принцем Генрихом.

На проезжей дороге близ Ковентри капитан Фальстаф проводит смотр своему отряду. Он признает, что набрал жалкий сброд, а всех пригодных к службе освободил за взятки. Появившийся принц Генрих упрекает дружка за скверный вид его новобранцев, но толстый рыцарь отделывается балагурством и заявляет, что его подчиненные «достаточно хороши, чтобы истыкать их копьями. Пушечное мясо, пушечное мясо!».

Вустер и Вернон пытаются уговорить Хотспера не вступать в бой с армией короля, а ждать подкрепления. Дуглас и Хотспер хотят вступить в бой немедля. Прибывает посланец короля. Генрих IV хочет узнать, чем недовольны мятежники, он готов исполнить их желания и даровать прощение. Хотспер горячо упрекает монарха в коварстве и неблагодарности, но не исключает возможности компромисса. Таким образом битва отложена.

В Йорке мятежный архиепископ, предчувствуя поражение своих союзников, отдает приказ подготовить город к обороне.

В своем лагере под Шрусбери король объявляет парламентерам мятежников Вустеру и Вернону, что помилует восставших, если они откажутся от битвы. Он хочет сохранить жизни своих подданных в обоих лагерях. Принц Генрих превозносит доблести Хотспера, но вызывает его на единоборство, чтобы малой кровью решить спор.

Вустер и Вернон скрывают от Хотспера добрые предложения короля, поскольку не верят королевским обещаниям, но передают вызов от принца. В разыгравшейся битве принц Генрих спасает жизнь отцу, скрестившему меч с Дугласом, и убивает в единоборстве Хотспера. Он произносит хвалебную речь над телом доблестного врага и тут замечает поверженного Фальстафа. Беспутный рыцарь притворился мертвецом, чтобы избежать опасности. Принц горюет о друге, но после его ухода Фальстаф встает и, заметив вернувшегося Генриха и его отважного младшего брата принца Джона Ланкастерского, сочиняет небылицу о том, что Хотспер очнулся после поединка с Генрихом и был вторично повержен им, Фальстафом. Теперь, когда бой завершился победой короля, он ждет награды и необычайных милостей. Король приговаривает плененных Вустера и Вернона к смерти за то, что их ложь стоила жизни многим рыцарям. Раненого Дугласа за его доблесть по просьбе принца Генриха освобождают без выкупа. Войска по королевскому приказу разделяются и выступают в поход, чтобы покарать остальных мятежников.
Часть вторая

После ложных сообщений о победе граф Нортемберленд наконец узнает, что его сын Хотспер убит в битве при Шрусбери и что королевская армия во главе со вторым сыном короля Джоном Ланкастером и графом Уэстморлендом движется ему навстречу. Граф решает объединить свои войска с силами мятежного архиепископа Йоркского.

В Лондоне верховный судья, встретив на улице Фальстафа, стыдит его за дурное поведение и призывает образумиться на старости лет. Толстяк, как всегда, зубоскалит, хвастается и не упускает случая напомнить судье о пощечине, которую тот получил от принца Генриха, покровителя Фальстафа.

В Йорке приближенные архиепископа взвешивают свои шансы на победу. Их обнадеживает то, что на них движется лишь третья часть королевских войск, которую ведут принц Джон и граф Уэстморленд. Сам король и его старший сын выступили против уэльсцев Глендаура, еще одна часть королевской армии должна противостоять французам. Все же некоторые из мятежных лордов считают, что им не выстоять без помощи графа Нортемберленда. В Лондоне миссис Куикли («Быстрая», «Вострушка» - англ.), владелица трактира «Кабанья голова», добивается ареста Фальстафа за долги и невыполнение обещания жениться. Фальстаф препирается с нею, с полицейскими и появившимся на улице верховным судьей, приводя в свою защиту самые неожиданные и комичные доводы. Наконец ему удается лестью выманить у вдовы Куикли не только прощение прежних долгов, но и новый заем, а также приглашение на ужин.

Как и планировалось, Фальстаф и его дружки грабят путешественников. Принц и Пойнс при этом предусмотрительно скрываются. Надев маски, они набрасываются на грабителей в момент, когда те делят добычу. Фальстаф и его присные спасаются бегством, бросив награбленное. Позже в трактире «Кабанья голова» Фальстаф и остальные воры присоединяются к уже бражничающим там принцу Генриху и Пойнсу. Фальстаф горько упрекает принца, бросившего друга в минуту опасности, и живо описывает свои подвиги в неравной схватке, причем число поверженных им врагов возрастает с каждой фразой. В качестве доказательства собственной доблести он демонстрирует порванную куртку и штаны. Принц изобличает ложь, но Фальстаф ничуть не смущен - конечно же он узнал принца, «но вспомни про инстинкт: лев и тот не тронет принца крови. Инстинкт - великое дело, и я инстинктивно стал трусом. […] Я показал себя львом, а ты показал себя чистокровным принцем». Когда король присылает придворного за своим сыном, жирный рыцарь предлагает отрепетировать объяснения, которые Хел даст разгневанному родителю. Играя роль короля, Фальстаф уличает приятелей принца, за исключением одного лишь «представительного мужчины, хотя и несколько дородного […] его зовут Фальстаф […] Фальстаф исполнен добродетели. Оставь его при себе, а остальных прогони…». Когда принц и его приятель меняются ролями, Хел-«король» сурово порицает «мерзкого, чудовищного совратителя молодежи - Фальстафа». Фальстаф-«принц» очень дружелюбно отзывается о «милом Джеке Фальстафе, добром Джеке Фальстафе, преданном Джеке Фальстафе, храбром Джеке Фальстафе».

Часть вторая

В Уоркворте, замке графа Нортемберленда, овдовевшая леди Перси стыдит тестя за то, что из-за его притворной болезни погиб оставленный без подкрепления Хотспер. Она и жена графа настаивают, чтобы он скрылся в Шотландии, вместо того чтобы выступить на помощь архиепископу Йоркскому.

К Фальстафу, миссис Куикли и Долль Тершит («Рвущая простыни» - англ.), весело пирующим в трактире, присоединяются Бардольф и напыщенный прапорщик Пистоль. Принц и Пойнс, надевшие куртки слуг, становятся свидетелями волнующей сцены между Фальстафом и Долль и слышат, что, по мнению старого гуляки, принц «добрый малый, хотя и вздорный», Пойнс - павиан, которому место на виселице, и многое другое. Когда возмущенный Генрих собирается оттаскать Фальстафа за уши, тот узнает своего покровителя и тут же объясняет, что «говорил о нем дурно при падших созданиях, чтобы эти падшие создания не вздумали его полюбить. […] Я поступал как заботливый друг и верноподданный». Веселье внезапно заканчивается, поскольку принца и Фальстафа призывают к оружию, чтобы выступить против северных мятежников. Фальстаф все же ухитряется улизнуть и, вернувшись в трактир, требует Долль к себе в спальню.

В Вестминстерском дворце измученный король размышляет о бессонных ночах - уделе всякого монарха - и вспоминает, что убитый Ричард II предвидел разрыв между ним и домом Перси. Стремясь поднять настроение короля, граф Уорик умаляет мощь восставших и сообщает о смерти Оуэна Глендаура, непокорного хозяина Уэльса. В Глостершире Фальстаф, набирая рекрутов, встречает друга своей юности - судью Шеллоу («Пустой» - англ.). Побеседовав с рекрутами, он за взятку освобождает годных к службе и оставляет неприспособленных - Мозгляка, Тень и Бородавку. Фальстаф отправляется в поход с твердым намерением на обратном пути обобрать старого приятеля.

В Йоркширском лесу архиепископ Йоркский сообщает своим соратникам, что Нортемберленд покинул их и, не собрав войска, бежал в Шотландию. Граф Уэстморленд пытается примирить мятежных лордов с королем и убеждает их заключить мир с принцем Джоном. Лорда Маубрея одолевают дурные предчувствия, но архиепископ убеждает его, что король жаждет спокойствия в королевстве любой ценой. На встрече с мятежниками принц обещает, что все их требования будут выполнены, и пьет за их здоровье. Заговорщики распускают войска, и вероломный принц арестовывает их за измену. Он приказывает преследовать разрозненные войска мятежников и расправиться с ними.

Король находится в Иерусалимской палате Вестминстера. Он уговаривает своих младших сыновей сохранять добрые отношения с принцем Генрихом, от милостей которого они будут зависеть в будущем. Он сетует на беспутство наследника. Граф Уорик пытается найти оправдания для Генриха, но короля они не убеждают. Граф Уэстморленд приносит известие, что принц Джон подавил мятеж. Второй посланец также докладывает о победе - Йоркширский шериф разбил войска Нортемберленда и шотландцев. Однако от радостных вестей королю становится плохо. Его относят в постель. Пока король спит, в его комнату входит принц Генрих. Решив, что отец уже мертв, Генрих надевает корону и уходит. Очнувшийся король узнает, что принц заходил к нему, и, не обнаружив короны, с горечью обвиняет сына: «Вся жизнь твоя доказывала ясно, / Что ты меня не любишь, и хотел ты, / Чтоб в смертный час я в этом убедился». Принц спешит объяснить свой поступок. Он уверяет отца, что счел его мертвым и взял корону лишь во исполнение долга. Тронутый красноречием сына, король подзывает его к своему изголовью. Он вспоминает окольные пути, которыми шел к власти, и, хотя считает положение сына более прочным, предупреждает его против раздоров внутри страны: «Веди войну в чужих краях, мой Генри, / Чтоб головы горячие занять…» Узнав, что ему стало плохо в Иерусалимской палате, король вспоминает пророчество, согласно которому он должен окончить жизнь в Иерусалиме. Король всегда считал, что имеется в виду Святая Земля. Теперь же он понимает истинный смысл предсказания и просит вновь отнести его в ту же палату: «Там, в Иерусалиме, небу дух предам».

В Вестминстере молодой король уверяет братьев, что им нечего беспокоиться о своей судьбе во время его правления. Верховный судья, некогда заключивший Генриха в темницу за оскорбление своего сана, прощен и приближен за свою твердость и бесстрашие. Генрих говорит: «В гроб с отцом сошло мое беспутство».

Пересказала

Шекспир Уильям

Генрих IV (Часть 1)

Уильям Шекспир

(Часть первая)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Король Генрих IV

Генрих, принц Уэльский

} сыновья короля.

Джон, принц Ланкастерский

Граф Уэстморленд.

Сэр Уолтер Блент.

Томас Перси, граф Вустер.

Генри Перси, граф Нортемберленд.

Генри Перси, по прозванию Хотспер, его сын.

Эдмунд Мортимер, граф Mapч.

Ричард Скруп, архиепископ Йоркский.

Арчиболд, граф Дуглас.

Оуэн Глендаур.

Сэр Ричард Вернон.

Сэр Джон Фальстаф.

Сэр Майкл, друг архиепископа Йоркского.

Бардольф.

Леди Перси, жена Хотспера и сестра Мортимера.

Леди Мортимер, дочь Глендаура и жена Мортимера.

Миссис Куикли, хозяйка трактира в Истчипе.

Лорды, офицеры, шериф, трактирные слуги,

извозчики, путешественники, слуги.

Место действия - Англия в начале XV века.

Лондон. Дворец.

Входят король Генрих, принц Джон Ланкастерский,

граф Уэстморленд, сэр Уолтер Блент и другие.

Король Генрих

Пусть мы в тревоге, от забот больны,

Но все ж дадим затравленному миру

Передохнуть, чтоб снова кличем бранным

На берегах далеких разразиться.

Не будет обагрять земля родная

Уст жаждущих своих сыновней кровью;

Не будет бороздить полей война,

И впредь не будет вражий конь топтать

Цветы лугов; враждующие лорды

Одной природы, кровного родства,

Чьи взоры, словно молньи в бурном небе,

Еще недавно скрещивались грозно

В междоусобной яростной борьбе,

Теперь, сомкнувшись стройными рядами,

Пойдут одним путем и не восстанут

На родичей, и близких, и друзей.

Клинок войны не поразит владельца,

Как меч не ранит, вложенный в ножны.

Итак, ко гробу дальнему Христа.

Чьим воином себя мы нарекли,

Под чьим крестом сражаться дали клятву,

Мы англичан на подвиг поведем.

Призвал их в чреве матери господь

Изгнать неверных из полей священных,

Которых господа стопы касались,

Четырнадцать веков тому назад

Нас ради пригвожденные к кресту.

Уж скоро год, как принято решенье,

И снова это обсуждать - излишне.

С другою целью мы теперь собрались.

Поведайте, кузен мой Уэстморленд,

Что наш Совет вчера постановил,

Чтоб сердцу дорогой поход ускорить.

Уэстморленд

Король, вопрос тот с жаром обсуждали,

И были многие статьи расходов

Вчера утверждены, когда примчался

Гонец из Уэльса с тяжкими вестями;

И худшая гласит, что Мортимер,

Который вел людей из Херфордшира

В бой с лютым, необузданным Глендауром,

Попался в руки грубые уэльца.

До тысячи солдат его убито,

И над телами мертвыми уэльки

Так мерзостно, так зверски надругались,

Что даже совестно вам рассказать.

Король Генрих

Я полагаю, весть об этой битве

Задержит наш поход в Святую землю.

Уэстморленд

Другое - в том же роде, государь.

Еще тревожнее, мрачнее вести

Пришли к нам с севера - и вот о чем.

В воздвижение юный Гарри Перси,

Что прозван Хотспером, и Арчиболд,

Прославленный и доблестный шотландец,

Сразились в Холмдоне.

Кровавый, горестный им выпал час,

Судя по грому ярой канонады

И по различным признакам другим.

Гонец в разгар жестокого сраженья,

Еще не зная об его исходе,

Вскочил в седло и ускакал стремглав.

Король Генрих

Здесь верный, ревностный и милый друг наш

Сэр Уолтер Блент, - он только что с копя,

И платье у него в пыли дорожной,

Из Холмдона он в Лондон прискакал

И радостные вести нам привез.

Разбит граф Дуглас; видел сам сэр Уолтер,

Как десять тысяч храбрецов шотландских

И двадцать знатных рыцарей лежали

На поле брани, истекая кровью.

Отважным Перси были взяты в плен

Мордек, граф Файфский, Дугласа наследник,

И графы Атол, Меррей, Ангус, Ментит.

Не правда ли, почетная добыча?

Трофеи славные? Ведь так, кузен?

Уэстморленд

Бесспорно,

И принц такой победой бы гордился.

Король Генрих

Ты огорчил меня и вводишь в грех.

Завидно мне, что лорд Нортемберленд

Отец такого доблестного сына,

Чье имя вечно на устах у Славы;

Он в нашей роще самый стройный ствол,

Фортуны он возлюбленный и гордость.

А я меж тем, хвале его внимая,

Взираю, как распутство и позор

Пятнают Гарри моего чело.

О, если б сказка обернулась былью,

И по ночам порхающая фея

Младенцев наших в люльках обменяла,

И мой бы звался Перси, а его

Плантагенет! Да, мне б такого сына!..

Но бог с ним! - Что вы скажете, кузен,

О дерзком поведенье Гарри Перси?

Всех пленников, захваченных в сраженье,

Он за собой оставил и готов

Мне передать лишь одного Мордека.

Уэстморленд

Тут наущенье дяди - это Вустер,

Заклятый недруг ваш; вот почему

Так хорохорится пред вами Перси

И дерзко поднял юный гребень свой.

Король Генрих

Но я уже призвал его к ответу.

Все это принуждает нас отсрочить

До времени поход в Святую землю.

Мы в будущую среду созовем

Совет в Виндзоре; известите лордов

И возвращайтесь поскорей, кузен.

Пусть наш остынет гнев, - тогда рассудим

И действовать начнем как надлежит.

Уэстморленд

Исполню, государь.

Лондон. Дом принца Уэльского в Лондоне.

Входят принц Генрих Уэльский и Фальстаф.

Фальстаф

Скажи-ка, Хел, который теперь час, дружище?

Принц Генрих

Фальстаф

Принц Генрих

Почему это не видать?

Фальстаф

Ей-богу, не видать, даже той, которая испрашивается перед трапезой.