Экономика Китая в XVIII веке. Китайская империя в XVI-XVIII вв Китайская империя в 16 18 веках
Манчжуры сохранили Китай как независимое государство. Абахай запретил манчжурам несение китайского костюма. Все китайцы обязаны носить прическу по манчжурскому образцу.
Государственный строй в неприкосновенности. Во главе государства Богдыхан -император с неограниченной наследственной властью. Вся земли считалась принадлежавшей ему, все на земле- его поданные. Два раза в год император совершал религиозные церемонии: в храме Земли и в храме Неба. Его указы оглашали со стены запретного города. Его лицо было запрещено видеть, называть по имени. Императора можно было называть только по девизу его правления. Все решения всех государственных органов оформлялись как исходящие от имени императора.
Государственный совет - консультативная структура. В состав государственного совета входили манчжурские князья.
Введена система вакансий. Определен список должностей, которые могут занимать только манчжуры и список должностей, который могут занимать как манчжуры, так и китайцы.
Дасюаши - 4чел. Канцлеры: 2 манчжура и 2 китайца.
Только манчжуры могут пользоваться большой государственной печатью. У каждого дасюаши по 2 заместителя: 1 манчжур и 1 китаец.
Сохранена система 6 министерств:
- - военное;
- - судебное;
- - налоговое;
- - церемоний;
- - чинов;
- - общественных работ.
Во главе министерства 2 чиновника: 1 манчжур и 1 китаец. У каждого начальника по несколько заместителей: 1 китаец и от 3 до 7 манчжуров. Система слежения.
Лжедонос карался по принципу возвратного обвинения- доносчик получал общественное положение на того, на которого донес. Запрещалось доносить на старших родственников, исключение- убийство отца, можно доносить на мать.
Кюйши Дафу (пер. «Верховный цензор») следил за чиновниками. Для ведения иностранных дел создается палата по делам зависимых территорий -Лифаньюань.
Страна поделена на 18 провинций (цингу, сюньфу). Дунбэмй («северо-восток») -- название северо-восточной части страны, включающее крайнюю восточную часть Автономного района Внутренняя Монголия, провинцию Хэйлунцзян, провинцию Ляонин и провинцию Цзилинь. Северо-восточный Китай считается доменом династии Цин. Провинции делились на 10 областей. Области делились на уезды. Десятидворка - низшая административная единица.
Баудзи - принцип круговой поруки. Чиновники управления- китайцы. Однофамильцам запрещалось работать на одном и том же учреждении. Сохранялась система экзаменов при поступлении на службу- экзамены 3-х ступенчатые.
Конфуцианство - государственная идеология, включающая в себя 9 книг. Чиновники обязаны их знать. Кандидат в чиновники должен был написать сочинение на заданную тему, состоящую из 8 частей и с определенным количеством иероглифов.
Страной правили 20 000 чиновников, 7 000 военных чиновников. Шэньши - сословие чиновников, самое привилегированное: 20 рангов. У каждого ранга строго регламентируемая система поведения: одежда, выезд, дом и т.д., регламентируемое количество жён.
Нун - крестьяне;
Гун - ремесленники;
Шан - торговцы.
1647г. - манчжуры приняли уголовный кодекс. Сохранилось понятие «тень». Любой родственник высокопоставленного человека считался находящегося в тени этого человека.
Манчжуры стояли вне системы сословий. Браки манчжуров и китайцев запрещены. Для манчжуров существовали отдельные суды и отдельные тюрьмы.
Вооруженные силы состояли из двух частей: 8-ми знаменное войско и войска зеленого знамени. Войска зеленого знамени состояли из китайцев. 8-ми знаменное войско содержалось за счет собственных земель. 250 му земли на воина, 100 му = 6га.
Китай в XVI-XVIII веках
Главы из книги: История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970.
Культура Китая в период позднего феодализма
В XVI-XVIII вв. китайская культура, оставаясь феодальной по своему содержанию, обогатилась многими новыми достижениями. Под влиянием важных сдвигов, которые происходили в этот период в экономике страны, обозначились первые трещины в традиционализме, косности и схоластике, господствовавших в культурной жизни. Возникли новые, свежие веяния. Однако прогрессивные тенденции не получили достаточного простора для своего развития. Утверждение маньчжуро-цинского режима, принесшего с собой усиление всех форм духовного гнета, прервало их рост. Реакционная политика маньчжурских правителей нанесла ощутимый ущерб китайской культуре, хотя и не могла полностью остановить ее развитие.
С XVI в. в Китае в связи с прогрессом ремесленного производства заметно повысился интерес к естественным и прикладным наукам, появились крупные труды в этих" областях. В книге «Путешествия Сюй Ся-кэ» («Сюй Ся-кэ ю цзи») ее автор, неутомимый исследователь, проведший в походах по горным районам страны половину своей жизни, заложил основы китайской геоморфологии и спелеологии. Знаменитый медик Ли Ши-чжэнь (1518-1593) создал многотомную фармакопею «Общий обзор деревьев и трав» («Бэнь цао ганму»), в которой описал около 1900 лекарств растительного, животного и минерального происхождения. В 1637 г. появилась своеобразная техническая энцикло-педия Сун Ин-сина - «О продуктах, созданных небом и добываемых трудом» («Тянь гун кай у»), освещавшая развитие китайских ремесел. Примерно в то же время ученый и сановник Сюй Гуан-ци, знакомый с европейскими миссионерами и изучавший латинский язык, составил «Сельскохозяйственную энциклопедию» («Нунчжэн цюаныну»), которая описывала состояние земледельческого производства в Китае и частично в Европе.
Интерес к практическим знаниям начинал проникать и в сферу философии, гуманитарных наук, хотя позиции традиционного догматизма, консервативности и оторванных от жизни схем казались здесь особенно прочными. В официальной философии продолжали господ-
ствовать идеалистические концепции сунского неоконфуцианства. У его последователей все больше наблюдалась тяга к софистике, абстрактным рассуждениям. Начало этому положил известный философ Ван Ян-мин (1472-1528), утверждавший, что в основе мира лежит сознание индивидуального человека, что все окружающее - это продукты человеческого разума, иллюзия, рожденная в мыслях. Интуитивизм Ван Ян-мина представлял собой закономерный продукт развития китайского субъективного идеализма, своеобразную «вершину» ортодоксальной феодальной философии.
Нарастание борьбы между феодалами и крестьянством, обострение внутренних противоречий в среде господствующего класса так или иначе находили отражение в области идеологии. С XVI в. чаще стали раздаваться голоса протеста против господства идеализма в философии. Первым выступил философ-материалист Ван Тин-сян (1471 -1544), который утверждал, что материя есть основа мира, что законы объективного мира проявляются в ходе его движения и развития и познаются через практический опыт. Против догматизма конфуцианской ортодоксии решительно боролся ученый-вольнодумец Ли Чжи (1527--1602). Он ниспровергал авторитет Конфуция, выступал против слепого поклонения его догмам. За свое свободомыслие Ли Чжи подвергался преследованиям минских властей, его сочинения сожгли как «еретические», сам он умер в тюрьме.
В обстановке начавшегося кризиса феодальной системы и зарождения элементов капиталистических отношений, появления новых общественных сил в городах и вступления их в антифеодальную борьбу в XVII в. в Китае возникает прогрессивное течение общественной мысли, которое иногда называют ранним китайским просветительством. Это течение возникло как реакция на феодальный гнет во всех областях жизни страны, особенно в сфере идеологии. Взгляды его представителей объективно отражали требования различных социальных групп (городских торгово-предпринимательских слоев, просвещенных мелких помещиков и шэныпи, части трудового населения), составлявших своего рода антифеодальную оппозицию. Ранние китайские просветители подвергли резкой критике идеалистическую философию неоконфуцианства и школы Ван Ян-мина, их схоластику и метафизику и пытались перейти к решению практических вопросов, связанных с реальной жизнью.
Крестьянская война 1628-1645 гг. и свержение династии Мин поставили перед прогрессивными китайскими учеными острые общественные проблемы, толкнули их на поиски идеальной системы государственного устройства. Маньчжурское завоевание значительно усилило недовольство деспотическим режимом и придало просветительскому движению еще большую остроту и целенаправленность. Особенности социальных и политических условий тогдашнего феодального Китая обусловили то, что во взглядах передовых мыслителей элементы критики чаще всего преобладали над позитивными идеями; идеал общества они искали в «золотом веке» древности, в первоначальном «чистом» конфуцианстве, а личное совершенство и мудрость считали ключом к установлению хорошей системы правления. Сильной стороной их учения были ненависть к деспотизму и тирании, протест против феодальных оков и ограничений, отчетливая гуманистическая окраска их произведений, идеи борьбы с поработителями и утверждение национального достоинства Китая.
Выдающимися представителями этой передовой мысли в Китае XVII в. являлись ученые-патриоты Хуан Цзун-си (1610-1695), Гу Янь-у (1613- 1682) и Ван Фу-чжи (1619-1692); все трое были разносторонними
учеными-эрудитами, создавшими труды по разным отраслям знаний (философия, история, филология и т. д.). Много общего было и в их жизненном пути и в политическом облике: они активно участвовали в вооруженной антиманьчжурской борьбе, а после ее поражения остались непримиримыми противниками чужеземной власти, скитались, подвергались преследованиям и лишениям, но до конца дней не утратили стойкости патриотов, не шли на службу к маньчжурам.
Философские позиции Хуан Цзун-си, Гу Янь-у и Ван Фу-чжи близки к материализму; в области политической они выступали за ограничение деспотической власти императора, ратовали за свободу личности, свободу мысли, науку без суеверий. В высказываниях Хуан Цзун-си содержится требование уничтожения феодальной системы землевладения, уравнительного распределения полей между крестьянами. Ван Фу-чжи отвергал призыв к «возрождению древности», утверждая превосходство позднейших времен, на исторических примерах доказывал узурпаторский характер маньчжурской власти.
Большой вклад три выдающихся китайских ученых внесли в различные конкретные области знаний: критическое исследование древних текстов, эпиграфику, фонетику, географию, математику и т. д.
Их философские и социальные идеи продолжали и развивали видные ученые Тан Чжэнь и Янь Юань, философ-материалист Дай Чжэнь (1724-1777) и др.
В области китайской художественной литературы важнейшим явлением периода позднего феодализма было возникновение сатирического романа.
Самое раннее из произведений этого жанра - «Путешествие на Запад» («Си ю цзи») У Чэн-эня (конец XVI в.). Этот роман имеет фантастический сюжет, в основу которого положены предания о путешествии в Индию танского монаха Сюань Цзана. В нем в сатирической манере описывается жизнь небожителей - богов, духов и т. п., в образах и характерах которых вполне ясно проступают черты обычных земных людей с присущими им недостатками и слабостями. Небесная иерархия изображается весьма похожей на земную. В этом заключается скрытый сатирический смысл романа.
Анонимный автор романа «Цзинь, Пин, Мэй» (начало XVII в.) на примере истории расцвета и падения одной семьи развертывает широкую картину разложения всего феодального общества, сатирически обличает представителей многих социальных групп своего времени: крупных сановников и мелких служащих, военных и купечество, ростовщиков и монахов, помещиков и их слуг.
Еще более крупным явлением в литературе позднефеодального Китая был роман «Сон в красном тереме» («Хун лоу мэн») Цао Сюэ-циня (середина XVIII в.), также построенный на бытовой фабуле и поднимающий сатиру до широчайшего социального обобщения: Острую критику маньчжуро-цинской бюрократии - наиболее косной и консервативной прослойки тогдашнего китайского феодального общества - содержал роман «Неофициальная история конфуцианцев» («Жулинь вай-ши») У Цзин-цзы (середина XVIII в.).
В начале цинского периода широкое распространение приобрела фантастическая по форме и остро сатирическая по идейному содержанию новелла. Наиболее ярким художником, который работал в этом жанре, являлся Пу Сун-лин (1640-1715). Его знаменитые «Рассказы Ляо Чжая о необычайном» («Ляо Чжай чжи и») - одно из самых известных художественных произведений позднефеодального Китая.
Распространение аллегорических приемов в литературе цинского времени было следствием политики жестокого подавления свободной мысли китайских писателей, проводимой маньчжурскими властителями. Правительственный контроль пронизывал все области духовной жизни и прежде всего сферу феодального образования и литературной деятельности. Одним из важнейших каналов этого контроля являлась экзаменационная система. Она использовалась не только для отбора угодных цинскому двору лиц в штат чиновников, но и для того, чтобы отвлекать образованных китайцев от актуальных проблем, требований реальной жизни. Основным предметом на всех ступенях официальных экзаменов при маньчжурах стало абстрактное и схоластическое «восьмичленное сочинение» на отвлеченные темы из конфуцианских канонов. Подготовка к такого рода экзаменам требовала многолетней тупой зубрежки, что душило всяческую инициативу, талант и способности.
Стремясь превратить китайских ученых и писателей в своих преданных слуг, цинские правители предоставляли им хорошо оплачиваемые литературные и редакторские заказы. За счет казны составлялись объемистые энциклопедии и словари, переиздавались произведения древней и средневековой китайской литературы, из которых по приказу двора вырезывали все неугодные маньчжурам места. Большая группа ученых, художников, каллиграфов, граверов занималась комплектованием фонда императорской библиотеки - составлением «Полного собрания книг по четырем отделам» («Сыку цюаныпу»). Эта работа также преследовала цензурные цели.
Те из образованных китайцев, которые осмеливались протестовать против маньчжурского владычества, подвергались самым суровым репрессиям. Цинские власти беспощадно предавали огню китайские исторические и литературные произведения, повествовавшие о борьбе китайского народа против различных чужеземных захватчиков. Авторов таких произведений отправляли на казнь. Но не только живущие китайские патриоты становились жертвой расправы маньчжурских властителей. «Литературная инквизиция» обрушивалась и на давно умерших авторов «крамольных» книг; могилы этих лиц разрывали, а трупы оскверняли; жестоким наказаниям подвергались оставшиеся в живых родственники. В период наиболее активных действий цинской «литературной инквизиции» при императоре Цяньлуне публично сожгли 13 862 различные книги; полному запрещению, а следовательно, повсеместному уничтожению подверглось от 1335 до 2320 названий книг. В «черные списки» были внесены эпические сказания китайского народа, воспевающие национальных героев, многие романы, новеллы и повести бытового жанра, признанные цинскими цензорами «аморальными». Запрещенные книги под страхом тяжких наказаний отбирались у населения и уничтожались.
Чрезвычайно широко практиковалась фальсификация китайских исторических документов и сочинений. Ярким примером является изложение истории маньчжуров, их вторжения в Китай, крестьянской войны 1628-1645 гг. и других важных вопросов в «Династийной истории Мин» («Мин ши»), составленной в 1739 г. Все это нанесло большой ущерб китайской исторической литературе.
С конца Средневековья (1368 год) по 1644 год в Китайской империи правила династия Мин (что в переводе значит «свет»).
Упадок династии Мин
К концу XVI века империя Мин переживала не лучшие времена. Знатные роды стали захватывать общинные крестьянские земли, за-ставляя крестьян отдавать им большую часть урожая. Семьи земле-дельцев голодали и нищали, а императорская казна пустела. Многие чиновники, следуя предписаниям Конфуция о долге заботы, не раз по-сылали свои доклады на высочайшее имя. Однако последние импера-торы Мин больше заботились о роскоши и развлечениях, чем о благе своих подданных. Часто в дома чиновников, решившихся на подобный шаг, приходил посыльный императорского дворца с небольшим сверт-ком в руках. Трясущимися руками разворачивал этот сверток ранее влиятельный чиновник, и если там оказывался шелковый шнурок, то это означало только одно: император приказывает своему верному подданному удавиться.
Восстание против династии Мин и её падение
Крестьянское восстание против династии Мин возглавил бывший сельский староста и разбой-ник — Ли Цзы-чэн. Его армия занимала целые провинции и города, изгоняла чиновников, отменяла высокие налоги, возвращала крестья-нам земли. В 1640 году, когда армия восстав-ших вошла в Пекин, последний минский импе-ратор повесился в собственном дворце на шел-ковом шнуре. Ли Цзы-чэн провозгласил себя новым «благонамеренным» императором, но с этим не были согласны высшие чиновники и крупные землевладельцы. Один из них — вое-начальник У Саньгун, охранявший Великую Ки-тайскую стену, — решил призвать на помощь се-верных кочевников.
Еще в начале XVII века маньчжурские племена объединились под властью одного предводителя, перестали платить дань китайскому императору и провоз-гласили создание собственной императорской династии Цин («светлая»). Каждый год мань-чжурская конница прорывалась через Великую стену, грабила города и деревни. Теперь маньчжуры вместе с китайской знатью обруши-лись на крестьянскую армию.
В 1630-40-е годы армия восставших крестьян свергла династию им-ператоров Мин.
Власть и жители Поднебесной
Маньчжурская династия Цин
В 1644 году Пекин был захвачен кочевниками-маньчжурами, которые провозгласили новую императорскую династию Цин («светлая»). Сопротивление китайцев маньчжурам было подавлено только к началу XVIII века.
Маньчжурский вождь стал китайским императором с титулом богдыхана. Все высшие правительственные должности за-няли маньчжуры. Сословие завоевателей (профессиональных воинов) господствова-ло над китайскими сословиями ученых, земледельцев, ремесленников и торговцев. Уступая китайцам в численности, завоева-тели-маньчжуры боялись раствориться в их массе, поэтому межнациональные браки были запрещены. Все китайское общество было поставлено под строгий полицейский контроль. Китайцы должны были брить полголовы, а оставшиеся волосы заплетать в косу. Всякому, кто отказывался это сде-лать, тут же отрубали голову и выставляли ее на шесте в центре селения. Горожанам было приказано вывешивать на свои дома таблички с указанием, сколько людей жи-вет в доме. Крестьянам под страхом нака-зания плетьми было запрещено покидать деревни и даже резать скот и птицу без разрешения властей. Был со-ставлен список книг, которые, по словам маньчжуров, «противостоят нашей династии и которые надо предать огню».
| Маньчжур. Военный чиновник |
 |
| Китайский император Канси |
И все-таки маньчжурская династия устраивала китайскую знать, так как стремилась следовать китайским традициям управления. Сохранились все чиновничьи должности и права на землю китайской знати. Второй маньчжурский император Канси старался во всем следовать правилам конфуцианства. Он стал хорошим знатоком китайской литературы и искусства. Канси заботился о развитии земледелия, ремесел и торговли в империи. Китайская армия была направлена воинственным маньчжуром на покорение Великой Китайской равнины. В течение XVIII века была завоевана вся восточ-ная половина Великой степи: Монголия, Кашгария и Джунгария. Ки-тайско-маньчжурские войска заставили признать власть императора в Корее, Вьетнаме и даже Бирме. В результате границы Китайской им-перии Цин простирались от таежных лесов, по реке Амур на севере — до джунглей Индокитая на юге, от Тихого океана на востоке — до Сред-ней Азии на западе.
Таким образом, после смены династий Китайская империя достигла своего внеш-него могущества. Материал с сайта
Самоизоляция Китая
Китайской империи и Японской империи сёгуната в XVI-XVII веках предстояло решить, как встретит Дальний Восток появление европейцев.
В разное время и Китай и Япония вводили политики самоизоляции. Эти политики в разное время имели различные цели и различную степень изоляции. Однако результат был один: закрытие Китая и Японии от проникновения европейцев возвело пре-граду между западной европейской цивилизацией и цивилизацией Даль-него Востока.
На этой странице материал по темам:
Финансовый кризис как последствие имджинской войны был одной из многих проблем, с которыми пришлось столкнуться с начала своего правления императору Ваньли (1572-1620). В начале своего правления он окружил себя знающими советниками и показал себя умным и трезвым правителем. Его статс-секретарь Чжань Чжоучжень (в должности с 1572 по 1582) сумел создать эффективную систему связи между высшими чиновниками. Но в дальнейшем не было никого, кто бы мог после его ухода с поста поддерживать эту систему в работоспособном состоянии; чиновники сразу вслед за этим раскололись на противоборствующие политические группировки. С каждым годом Ваньли всё больше уставал от государственных дел и вечных склок между министрами, всё чаще предпочитая оставаться в стенах Запретного города, причём доступ чиновников к императору всё более затруднялся.
Чиновники раздражали Ваньли назойливыми вопросами о престолонаследии, советники надоедали своими прожектами относительно управления государством. Философский спор вокруг учения Ван Янмина (1472-1529) расколол императорский двор и всю образованную элиту страны на две соперничающие группировки, одна из которых поддерживала, а другая отвергала некоторые ортодоксальные взгляды присущие неоконфуцианскому учению. Устав от подобных споров, Ваньли проникся отвращением к своим обязанностям, практически перестал давать аудиенции чиновникам двора, охладел к изучению конфуцианской классики, отказывался читать петиции и документы, и утверждать кандидатов на высшие государственные должности. Власть образованного класса всё больше слабела, в то время как ее прибрали к рукам евнухи, превратившиеся в посредников между императором, праздно проводящим свое время и его чиновниками; по сути дела члены правительства, поставленные перед необходимостью получить санкцию императора касательно некоего вопроса, вынуждены были искать милости высокопоставленных евнухов и подкупать их взятками просто для того, чтобы необходимая информация дошла до императора.
В начале XVI века отчётливо проявились негативные последствия тех процессов, которые берут начало ещё в период становления Минской династии и подспудно развиваются впоследствии. К отмеченному рубежу выявилось значительное, хотя и неформальное изменение структуры власти, повлекшее за собой разложение правящей верхушки. При сохранении всех атрибутов неограниченного самодержавия происходит фактическое отстранение императоров от непосредственного ведения государственных дел. Реальная власть сосредоточилась в руках дворцовой администрации - секретарей Дворцового Секретариата (Нэйгэ) и выдвиженцев-фаворитов, преимущественно евнухов.
Крупнейшими землевладельцами в XVI-XVII вв. являлись императоры Минской династии. Ещё в XVI в. были созданы первые в минский период императорские поместья, число которых в дальнейшем непрерывно росло. Как правило, земли этих поместий обрабатывались прикреплёнными к ним оброчными крестьянами. К числу крупных землевладельцев относились представители различных групп феодальной знати. Пожалованные им земли считались наследственными.
Земельные владения титулованной знати были огромными, причём источником их роста являлись не только пожалования, но и прямые захваты пастбищ, заброшенных земель, пустошей, а также земель крестьян и мелких феодалов.
Расширение земельных владений служилой знати происходило также путём присоединения земель тех лиц, которые искали у неё покровительства. Китайские источники приводят многочисленные данные о том, что мелкие землевладельцы, стремясь избавиться от налогового обложения и произвола со стороны властей, переходили под покровительство могущественных феодалов, передавая им свои земли или фиктивно записывая их на имя феодалов. Правящая династия пыталась вмешаться в этот стихийный процесс перехода под «покровительство», даже приостановить его, так как он приводил к сокращению налоговых поступлений, ибо феодальная знать была освобождена от уплаты налогов. Лица, переходившие под «покровительство», стали клеймиться как «предатели», «негодяи», против них издавались императорские указы.
Однако эти меры не смогли уничтожить институт коммендации, так как значительная часть знати была заинтересована в его сохранении и, пользуясь ослаблением центральной власти, всячески саботировала мероприятия последней. В результате этого в конце XVI и в начале XVII в. практика коммендации получила ещё более широкое распространение.
Особую категорию землевладения составляли государственные земли, передававшиеся чиновничеству, не имевшему титулов знатности, за службу в государственном аппарате. Эти земли, носившие название «должностных полей», передавались во владение на срок службы, а при увольнении или добровольном уходе со службы возвращались в казну.
Крестьянское землепользование было мелким, парцелльным. Ещё в начале царствования Минской династии, пришедшей к власти в результате народного восстания, крестьянство добилось некоторого перераспределения земли: часть безземельных крестьян получила для обработки заброшенные пустоши или целинные земли, а также рабочий скот. Земля передавалась крестьянам в наследственное владение, со временем она становилась их собственностью и могла свободно продаваться. Размеры крестьянских владений были неодинаковыми, они зависели от численности населения и наличия свободной земельной площади в той или иной местности.
Держатели государственной земли составляли вторую группу крестьян. По численности они превышали крестьян - мелких собственников и отличались от них тем, что находились в большей зависимости от феодального государственного аппарата и класса феодалов в целом.
Третью группу крестьян, самую многочисленную, составляли держатели или арендаторы частных земель, т.е. земель, находившихся в полной собственности феодалов.
Общей тенденцией развития аграрных отношений в XVI-XVII вв. были рост крупного частного феодального землевладения, сокращение государственного землевладения и в особенности поглощение мелкой крестьянской земельной собственности. Значительная часть крестьянских земель оказалась захваченной феодалами. Многие крестьяне, лишившись полностью или частично своей земли, становились издольщиками.
В XVI в. ремесленное производство в Китае достигло высокого уровня. К этому времени в ряде отраслей производства существовали крупные государственные мастерские, основанные главным образом на крепостном труде, и частные предприятия, где применялся труд наёмных рабочих.
По своей организации и социальной сущности ремесленное и мануфактурное производство в XVI-XVII вв. разделялось на 4 вида: 1) сельское домашнее ремесло; оно обслуживало не только внутренний, но и внешний рынок; занимались им главным образом женщины; наибольшее распространение оно имело в юго-восточных районах; 2) городское мелкое ремесло; мелкие мастерские имели в своем составе, как правило, главу семьи - мастера, членов семьи и иногда небольшое число учеников; 3) казенные, или государственные, предприятия и 4) частная мануфактура.
Государственное производство играло едва ли не главную роль, являясь преобладающим по своим масштабам и значению. В государственных предприятиях того времени были представлены мастеровые 188 специальностей. Тяжёлый, по существу каторжный труд на государственных предприятиях, в особенности в горных промыслах, вынуждал население уклоняться от повинностей, бежать из родных мест.
Развитие ремесла и мануфактуры в минский период привело к расширению старых и возникновению новых городов, ставших в XVI-XVII вв. центрами ремесленного производства и торговли.
Крупнейшими городами, являвшимися одновременно и административно-политическими и экономическими центрами, были Нанкин и Пекин. В Пекине к началу XVI в. численность населения достигла 660 тыс. человек. Увеличение налогового обложения торговли и усиление произвола феодальных властей вызывали резкое недовольство торговцев и их активное участие в городских движениях.
Таким образом, можно сказать, что в XVI-XVII вв. рост производительных сил в Китае нашел свое отражение в развитии ремесла, улучшении техники земледелия, дальнейшем развитии товарного производства и денежных отношений. В феодальной Минской империи появились элементы новых, капиталистических производственных отношений (зарождается и развивается мануфактура).
Чжу Ицзюнь (Ваньли) взошёл на трон в возрасте 9 лет, управление страной было возложено на министра Чжан Цзюйчжэна (Џ€ѕУХэ, en: Zhang Juzheng), принявшего на себя регентство, который и руководил страной в 1572-1582 году до своей смерти. Были введены высокоурожайные картофель и кукуруза, импортированные из Америки, что привело к изобилию продовольствия, а в дальнейшем к значительному росту населения. Были упорядочены налоги, сокращены привилегии чиновникам, государство было высоко централизовано.
Эти годы отличаются процветанием и стабилизацией империи, расцветом торговли и ремёсел, население Китая достигло 100 миллионов человек.
"Китай в XIV-XVIII веках"
Когда в середине XIV века власть монгольских императоров рухнула, в Китае оказалось большое количество оставшихся без дела войск. Чтобы найти себе применение, эти армии не только осаждали города, но и вели непрерывную борьбу Между собой. Поскольку местные военачальники были заняты борьбой между собой, старая правящая династия Ще какое-то время продолжала оставаться у власти. Но когда в Китае появился человек, способный объединить силы и возглавить борьбу за трон, ее участь была решена.
После длившейся несколько лет борьбы на престол взошел новый правитель, поднявшийся на такую высоту из самых низов общества.
Первое время Чжу Юаньчжан не трогал укрепленные твердыни монголов, направив все силы на подавление своих соперников, бесчинствовавших на юго-востоке Китая. В 1366 году он уничтожил последнего из них, оставшись единственным претендентом на престол и признанным лидером китайского сопротивления. Два года, спустя, в 1368 году, Чжу Юаньчжан стал одним из лидеров мессианской секты "мин цзяо" ("Учение Света"), буддо-манихейского характера, ожидавшей прихода мессии - Царя Света (мин ван). Отсюда и название основанной им династии Мин - "светлая", "сияющая", "просвещенная".
После захвата всего восточного побережья от Кантона до Шаньдуна в армии его полководца Су Да насчитывалось около 250 тыс. человек. Монгольский император не стал дожидаться их появления. Он бежал на север, оставив Китай победоносному основателю Мин. Пекин сдался.
В 1372 году генерал Су Да пересек Гоби, сжег столицу Чингисхана Каракорум и дошел до Сибири. Ни одна китайская армия прежде не заходила так далеко на север. В 1381 году монголы были выбиты и из Юннани, где они оставались в изоляции со времени основания династии. Десять лет спустя минская армия заняла Хами в Центральной Азии, чем и завершила воссоединение империи.
Таким образом, впервые со времен Тан границы отодвинулись далеко на север, а в целом минская империя была обширнее любой другой предшествовавшей ей китайской империи. Юго-западные области, лишь частично заселенные при Хань и Тан, стали полноправными частями империи, находящимися под провинциальным контролем. Хотя довольно многочисленное местное население по-прежнему сохраняло там формальную автономию, города и долины начали быстро заселяться китайцами.
Чжу Юаньчжан, отказавшись от внешней политики танской империи, во всех остальных отношениях открыто брал ее за образец. Управление было организовано по танской модели, и даже провинции, насколько позволяли территории и численность населения, были изменены, чтобы соответствовать десяти "дао" Тай-цзуна.
Практический дух административных преобразовании проявился и в другом. Предыдущие династии получали имя в соответствии с древним названием той области, откуда родом был основатель, или же по названию удела, которым он (или его предок) управлял. Основатель Мин, бывший сын бедного крестьянина и главарь разбойников, не мог, как и его предки, похвастаться владением или уделом, поэтому, выбирая название для династии, он порвал с веками освященной "территориальной традицией" и, исходя из своих религиозных взглядов, назвал ее Мин. Справедливости ради следует отметить, что впервые эту традицию нарушили предшественники Мин, монголы, назвавшие свою династию Юань ("Первоначальная", "Первозданная").
Первой столицей династии был Нанкин. Этот город и сегодня такой, каким его перестроил Чжу Юаньчжан. Выбирая столицей Нанкин, первый император Мин хотел, видимо, чтобы управленческий аппарат находился в части Китая, ему наиболее знакомой, из которой он сам был родом.
После падения власти Сун на севере многие тысячи самых влиятельных и образованных людей бежали на юг, и север утратил свою культурную и торговую значимость. Нанкин, располагавшийся на берегу Янцзы, куда легко могли подходить лодки с данью и торговые суда, идеально подходил для управления самой населенной и богатой частью империи, ведь в силу географического положения он был защищен от нападения с севера, и в то же время не столь уж удален от северных провинций.
К сожалению, третий минский император Юнлэ проигнорировал эти соображения, вновь перенеся столицу в Пекин. Это обострило главную проблему новой династии - все усиливающееся расхождение между Севером и Югом, и, как следствие, взаимную ненависть чиновников - выходцев из различных частей империи. Разделение империи на две половины стало более явным, чем когда бы то ни было прежде. Пока Юг не был колонизирован при Тан, а затем обогащен и окультурен при Южной Сун, сколько-нибудь значительного соперничества быть не могло, ибо и культура, и власть, и население концентрировались в северных провинциях. После чжурчжэньских и монгольских завоеваний баланс нарушился. Север был разорен, а юг стал богатым и густонаселенным.
В результате этих процессов началась масштабная миграция самого "культурного" населения. На юге нашли место все известные ученые кланы, на протяжении столетий управлявшие империей. Надо сказать, что ко времени воцарения Мин различия между двумя половинами империи стали уже слишком очевидными. Выходцы с юга занимали все высшие места на государственных экзаменах, в то время как северяне не были даже представлены на них пропорционально количеству населения. Хотя императоры и закрепили за северянами одну треть всех мест, вне зависимости от уровня знаний, но даже эта пропорция сама по себе весьма показательна.
Перенос столицы в Пекин еще более усилил это соперничество. Юнлэ сделал это потому, что здесь находились его владения до того, как он вступил на трон, и здесь же он находил опору и поддержку. Однако Пекин был плохим местом для столицы. Он расположен на песчаной и достаточно сухой равнине и не связан водными путями с производящими провинциями. К тому же, он находится всего в сорока милях от проходов в Великой стене, по которым кочевники во все времена просачивались в Китай.
К тому времени, как военная мощь империи иссякла, столица оказалась открытой для нападения. Кочевникам не нужно было совершать длительный поход в глубь Китая. Достаточно было простого пограничного набега, чтобы составить угрозу для двора и дезорганизовать управление. Поэтому минский двор был всецело поглощен пограничными проблемами в ущерб подлинным интересам империи. Деньги и войска, которые требовались на охрану незащищенной столицы, могли бы лучше пойти на надзор за провинциями. Двор, изолированный на северо-востоке, утратил понимание чувств и нужд юга и запада, которые с течением времени становились все более и более безразличны к судьбам минской династии. Положение столицы явилось одной из главных слабостей империи и главной причиной ее падения.
Чжу Юаньчжан, основатель династии, умер в 1398 году после тридцати лет царствования, характеризовавшихся внутренней стабильностью и успешными внешними походами и увенчавшихся долгим миром. К сожалению его старший сын и наследник умер, так и не взойдя на трон, поэтому престол перешел к его внуку Хуэйди, которому было лишь 16 лет. Однако власть молодого императора немедленно оспорил его могущественный дядя, принц Янь, командовавший войсками севера и правивший в Пекине. В итоге, спустя всего поколение после основания династии, империя оказалась ввергнута в долгую и разрушительную междоусобную войну.
После какого-то времени, когда борьба шла с переменным успехом, императорские войска прекратили сопротивление, и в 1402 году войска яньского принца заняли Нанкин.
Во время правления Чэнцзу недостатки Пекина как столицы были еще не столь очевидны. Сам император - опытный и способный воин - долгие годы воевал с монголами. Он всегда был готов лично принять командование, если со стороны кочевников возникала какая-нибудь угроза, и совершил немало походов во Внешнюю Монголию, дойдя до Сибири. При нем вопрос о возможности вторжения кочевников в Китай попросту не стоял, ибо китайская военная мощь оставалась непревзойденной.
Система управления минской династии строилась по танскому образцу и после переноса столицы, однако в некоторых отношениях она не достигла танского уровня. То, что люди обращались за примерами к Тан, а не к Сун - последней великой китайской династии, вообще характерно для Мин. Династия Сун оставалась мирной, и ее невоинственная политика позволила варварам завоевать Китай. Тан, напротив, была державой-покорительницей, утверждавшей свою власть далеко за пределами Китая. Первые минские императоры, сами воины, не любили правивших сунской империей пацифистов, оставлявших в руках завоевателей исконно китайские земли. К сожалению, минские правители отказались не только от сунского миролюбия, но и от тех ограничений, что характеризовали внутреннее управление при Сун.
Император рос во дворце, окруженный утонченным и изысканным этикетом, попросту изолировавшим его от обычных контактов с людьми. Неизбежно он попадал под влияние своих самых близких слуг - евнухов. Когда император повзрослел, он, начиная с 1443 года, стал полностью доверять одному из своих фаворитов Ван Цзиню, власть которого была практически неограниченной. Семь лет спустя (1450) евнух, желая оказать честь семье и показать в родных местах свою власть, убедил императора отправить экспедицию к границе с Монголией, куда вторгся один из монгольских вождей, а по пути пройти через родной город Ван Цзиня Хуайлай, где он мог бы принять императора в своем доме. Император не только согласился на эту бессмысленную экспедицию, но и назначил Ван Цзиня главнокомандующим. Евнух не имел ни опыта ведения войны, ни умения командовать войсками, и его назначение было воспринято старыми и закаленными в битвах при императоре Чэнцзу полководцами как оскорбление. Кампания была обречена на провал с самого начала. Невзирая на советы командиров, имевших опыт пограничной службы, Ван Цзинь позволил атаковать свою армию, лишенную воды и провизии. Продолжая лелеять план о приеме императора в своем доме, он отложил ради этого отступление, и вся китайская армия была окружена около Хуайлая, города, что в 50 милях к северо-западу от Пекина.
С этим поражением минское превосходство над монголами кончилось. Император был взят в плен, а евнух Ван Цзинь и все опытные полководцы убиты. Сам Инцзун, по крайней мере, проявил в безвыходной ситуации подобающее его положению мужество. Предводитель монголов нашел его сидящим в безмятежном спокойствии на ковре посреди убитых телохранителей. Его увезли в Монголию, но с ним хорошо обращались и позже освободили. Однако победа монголов была случайностью, произошедшей вследствие глупости командующего. У них недоставало сил воспользоваться преимуществом. Они дошли до ворот Пекина, но быстро были выбиты обратно спешно набранными в соседних провинциях китайскими войсками. Несколько лет спустя, когда на трон взошел другой император, монголы освободили Инцзуна, который перестал быть ценным пленником. Судьба благоволила к нему, и когда новый император заболел, он вновь взошел на трон благодаря заговору министров и генералов. Похоже он обладал даром завоевывать людей, ибо и среди своих монгольских пленителей он приобрел преданных и близких друзей. Его правление продолжалось до 1465 г.
Хотя непосредственные итоги поражения при Хуайлай оказались не столь плачевными, как можно было бы ожидать, это событие стало поворотной точкой в истории Мин. Эпоха китайского военного превосходства закончилась, и впредь минская империя лишь защищала северные границы, причем оборона все слабела и слабела. В течение последней трети XV века при императорах Сяньцзуне и Сяоцзуне империя еще сохраняла способность успешно защищать границы, но уже к началу XVI века стало ясно, что двор теряет и престиж, и власть.
При двух долгих правлениях Шицзуна (1520-1566) и Шэньцзуна (1572-1620) в империи в целом царил порядок, в первую очередь благодаря способным министрам Ян Динхэ и Чжан Гуцзину. Восстания на западе, беспокоившие страну при Уцзуне, были подавлены, однако границы и побережье подвергались набегам новых врагов. Северные кочевники постоянно нарушали спокойствие и однажды даже появились под стенами Пекина (1550), а японские пираты грабили юго-восточное побережье, захватывая пленников с целью получения выкупа. Эти экспедиции превратились в целую индустрию, в которую знать Южной Японии вкладывала деньги и получала огромные барыши.
Столкновение с Японией произошло и в Корее, куда сегун Хидэеси вторгся в 1592 году. Корея обратилась к Китаю, как своему сюзерену, за помощью, и минский двор послал армию с приказом сбросить японцев в море. Началась шестилетняя война, в которой китайцев, после первых успехов, преследовали неудачи. На полуостров отправлялись войска из всех районов империи, огромные средства тратились на борьбу, от которой Китай так ничего и не получил. Когда, наконец, смерть Хидэеси заставила японцев покинуть Корею, минский двор мог поздравить себя с пирровой победой, ибо война настолько истощила силы империи, что сделала ее беззащитной перед внешними и внутренними врагами.
В 1618 году маньчжурские племена основали свое государство в провинции Гирин (Цзилинь) и начали опустошать китайскую провинцию Ляодун. Все последующие годы силы и средства минской династии были сосредоточены на противостоянии маньчжурам, что отвлекало внимание двора от внутренних беспорядков. Едва ли маньчжуры смогли когда-нибудь завоевать сколько-нибудь значительную часть Китая, если бы минская династия не была уничтожена крестьянской войной, что, в свою очередь, в немалой степени стало возможным вследствие удаленности столицы.
Постепенно маньчжуры завоевали весь Ляодун, однако их дальнейшее продвижение сдерживала Великая стена. Минская династия погибла в пламени восстания, начавшегося из-за произвола евнухов и, как следствие, ужесточения гнета в провинциях. Вождем этого восстания стал Ли Цзы-чэн, выходец из Шэньси. После нескольких лет борьбы он в 1640 году завладел Хэнанью, а затем, быстро захватив Шэньси и Шаньси, обрушился на Пекин с северо-запада. В 1644 году его армия появилась под стенами столицы. Защита города, недальновидно порученная евнухам, провалилась, и последний минский император Сыцзун повесился в Императорском парке.
Однако маньчжуры пришли в Китай лишь после падения Пекина. Китайский генерал У Саньгуй, охранявший северные проходы, отказался признать Ли Цзычэна императором и попросил маньчжуров помочь ему отбить Пекин. Однако маньчжуры сами остались в Китае, пока У Саньгуй гнал распавшуюся и разбитую армию повстанцев на запад, откуда они и пришли.
Ли Цзычэн потерпел поражение от объединенной армии и вынужден был оставить Пекин. Преследуемый У Саньгуем, он бежал в западные провинции, но в конечном счете был окончательно разбит. Маньчжуры, тем временем позволив У Саньгую удовлетворить свою жажду мести, спокойно заняли Пекин и провозгласили своего правителя императором Китая.
Система минского управления на севере уже рухнула, поэтому маньчжуры заняли север и северо-запад Китая, практически не встречая сопротивления. На юге же, напротив, минский наследный принц тоже провозгласил себя императором в Нанкине, другие члены минского дома организовали сопротивление в Фучжоу и Кантоне. Дело подавления китайских претендентов на престол маньчжуры оставили У Саньгую и другим покорившимся им китайским военачальникам. В борьбе с ними и остатками армии Ли Цзычэна участвовали лишь небольшие отряды маньчжуров. Первое завоевание юга закончилось после продолжительной войны восемнадцать лет спустя. Последний минский претендент бежал в Бирму. Юг был поделен между тремя китайскими князьями: У Саньгуй обосновался на юго-западе, двое других, менее могущественных князя - на восточном побережье. Непосредственная власть маньчжуров не простиралась южнее Янцзы, но и на северо-западе их позиции были слабы.
В первые тридцать лет новой династии империя лишь формально подчинялась маньчжурскому двору, который при императоре Шуньчжи (1644-1662) был слабым и недееспособным. Сам император попал под опекунство евнухов Запретного города. Большую часть времени он посвящал буддийским духовным упражнениям. Когда в 1662 году он умер, власть новой династии была далека от стабильности. На трон взошел восьмилетний мальчик. Казалось бы, регентство должно было еще больше ослабить позиции династии. Немногие могли предвидеть, что этому мальчику суждено будет стать спасителем династии - великим Канси.
Если бы У Саньгуй, как номинальный вассал правивший на юго-западе, выбрал этот момент, чтобы сокрушить маньчжурскую династию, ему это наверняка удалось бы. Однако он ждал еще десять лет. Лишь в 1673 году на юге началось восстание. К этому времени Канси уже избавился от опеки регентов и взял бразды правления в свои руки, с самого начала показав себя твердым и решительным властителем. Тем не менее, мятеж У Саньгуя почти уничтожил власть маньчжуров. Весь Южный Китай сразу же был потерян. У Саньгуй призвал на помощь монгольские племена и пошел на северо-запад, чтобы соединиться с ними.
Однако планам его не суждено было осуществиться, и в первую очередь из-за предательства других князей, поначалу поддерживавших У Саньгуя, а затем покорившихся маньчжурам и лишившихся за свои труды власти. Но даже завоевание побережья и поражение монголов не спасло бы династию, не будь У Саньгуй слишком стар для тягот долгой войны. После пяти лет сопротивления он умер, так и не потерпев поражения и оставаясь властителем всего юго-западного Китая. Сыновья его не обладали ни способностями, ни авторитетом отца, да вдобавок перессорились между собой. В 1682 году Канси захватил Юннаньфу, их столицу, уничтожил семью У и тем самым смог наконец подавить восстание и завершить завоевание юга. Таким образом, юг полностью покорился маньчжурам лишь спустя сорок лет после мирного взятия Пекина.
Это определило и дальнейшее отношение маньчжуров к китайским подданным севера и юга. Север покорился, и ему доверяли, до определенной степени, конечно. Непокорный юг внушал опасения и страх, ему не доверяли и безжалостно подавляли. Столицей маньчжуров стал Пекин, расположенный близко к их родине и союзникам - монголам. Преимущества новой власти ощущались только в северных провинциях и столице, а основные поступления в казну шли с юга. Маньчжуров была горстка по сравнению с китайским населением империи. К концу правления династии маньчжуров было 10 млн., а китайцев - 350 млн. Конечно, тремя столетиями ранее населения было намного меньше, но едва ли при этом доля маньчжуров в процентном отношении была больше.
Очевидно, что новая власть не могла управлять огромной империей, не опираясь на китайцев. Также ясно, что если бы маньчжуры и китайцы пользовались равными правами, первые вскоре просто исчезли бы. Поэтому половина всех гражданских постов была зарезервирована за маньчжурами, другая половина - за китайцами. А это означало неадекватное распределение между северными и южными провинциями, соревновавшимися в Пекине и Нанкине соответственно.
Согласно легенде, Шуньчжи не умер в 1662 году, он тайно оставил трон, чтобы стать монахом одного из монастырей недалеко от Пекина; юго-западные ворота Северной столицы долго назывались Вратами Шуньчжи, ибо, по преданию, именно через эти ворота император бежал из Пекина.
На юге проживало большинство населения, однако на его долю приходилась лишь четвертая часть должностей в империи. Естественно, что конкуренция на экзаменах среди южан была гораздо выше, чем среди северян, среди маньчжуров же ее порой и вовсе не было. Поэтому южане, преуспевшие на экзаменах, составляли самый интеллектуальный слой гражданских служб, маньчжурским же чиновникам, которым пост нередко гарантировался с детства, вообще не требовалось никаких талантов, чтобы получить должность. Из такого положения вещей вытекало две опасности для управления. Во-первых, тем, кто заслуживал высших постов и быстрого продвижения по служебной лестнице - южанам, власти доверяли менее всего, опасаясь, что в администрации будут преобладать выходцы с враждебного юга. Поэтому южане, и особенно выходцы из Гуандуна, не получали тех постов, которых заслуживали, и, естественно, от этого они не становились более лояльными.
Гораздо серьезнее были волнения среди образованных южан, не ставших чиновниками. Острая конкуренция за получение ограниченного числа должностей оставляла за бортом множество кандидатов, уровень подготовки которых был выше, чем у маньчжуров или некоторых северян, но для которых при маньчжурской власти шансов получить пост не было. Такие люди во все времена являлись "материалом" для выступлений и недовольства, а поскольку теперь половина постов предназначалась только для маньчжуров, "безработных" интеллектуалов стало больше, чем когда-либо прежде, и недовольство их было велико. Южане приходили к убеждению, что империей управляют в интересах Пекина и соседних с ним провинций, но доходы при этом выжимают с юга. Впрочем, так и было на самом деле. Средства тратились в Пекине. В дополнение к огромным дворцам минских императоров построили загородные резиденции. Сооружались дорогостоящие храмы и усыпальницы, причем на налоговые поступления от южных провинций, никакой выгоды от подобного строительства не получавших. Специальным указом маньчжурам запрещалось заниматься коммерцией и ремеслом, поэтому вся нация кормилась за государственный счет "казенным рисом", поступавшим с юга в Пекин и маньчжурские гарнизоны.
В отличие от предшествующих завоевателей, маньчжуры никогда не ослабляли барьер между собой и китайцами. Вся маньчжурская нация, разделенная на "восемь знамен", была рассредоточена в столице и по военным гарнизонам во всех провинциях. Маньчжурам запрещалось вступать в браки с китайцами и заниматься какой-либо деятельностью, кроме гражданской и военной службы. При такой системе, обрекавшей их на праздность, они постепенно вырождались. Чтобы занять пост, маньчжурам не требовалось особых способностей, а воины, обреченные в гарнизонах на безделье, вскоре утратили боевой дух отцов.
Однако недостатки этой системы, в конечном счете приведшие династию к гибели, поначалу не были столь очевидны. Долгая борьба на юге, ознаменовавшая первый период маньчжурского правления, не позволяла новой власти расслабиться. После усмирения юга в империи более столетия царил мир, в первую очередь благодаря личным качествам и способностям трех императоров - Канси, Юнчжэна и Цяньлуна. Внешняя пышность их царствования скрывала упадок маньчжурской власти, но когда в начале XIX века империя столкнулась с восстанием и внешними войнами, оказалось, что маньчжурские войска не способны ни подавить бунт, ни отразить угрозу извне.
